ВСЕ АВТОРСКИЕ ПРАВА НА ЭТО ПРОИЗВЕДЕНИЕ ЗАЩИЩЕНЫ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ЕВГЕНИЙ БАЛАКИН

«ЗАПЕКАНКА ПО-ТУРЕЦКИ»

Ш у т к а

Аркадий Иванович

Зинаида Рудольфовна - его жена

Ираида Петровна - их соседка

Серафим Изотович Кузьмин - директор ООО «Золотое семя»

Анатолий Петрович Купоросов - сотрудник ООО

Геннадий Андреевич Воробьёв - сотрудник ООО

Павел Петрович Одинцов - сотрудник ООО

Тамара Борисовна Кныш - член общественной комиссии

Яков Лютиков - торговый агент фирмы «Семеновод»

ПРОЛОГ

На сцене темно. Звучит релаксирующая музыка. Появляется фигура в белом и с горящей свечкой. Это женщина. Она укладывается на постель.

ЖЕНЩИНА: Начинайте!

Появляется другая фигура в белом и со свечой. Это Одинцов.

ЖЕНЩИНА: Остановись, мужчина! Я тебя не знаю. Зачем сюда пришёл ночной порою? Ужель ты так бесстыден, так порочен, что в самое святое ты проник без разрешенья?

ОДИНЦОВ: Да, я порочен, я бесстыден! Но в этом не моя вина, твоя! Лишь только я узрел твой лик, как всё во мне перевернулось! И я бросаюсь в бездну наслаждений... в бездну наслаждений... В бездну…Чёрт, слово забыл! Секундочку! (Достаёт листок бумаги) Ага, вот! И я бросаюсь в бездну наслаждений, презрев неведомую сущность бытия! (Апарт) Господи, какая ахинея!

ЖЕНЩИНА: Вы что, не могли слова выучить? Я плачу вам такие деньги!

ОДИНЦОВ: Я плохо запоминаю нерифмованный текст.

ЖЕНЩИНА: Вы его целый месяц у себя держали, могли бы и выучить. …Ну что ж, порочный незнакомец, твои слова достигли цели. Они, как ядовитый плющ меня невинную обвили, сопротивляться я не в силах. Возьми моё слабеющее тело! Терзай его, люби до исступленья!

ГОЛОС МУЖА: Ниночка, мы так не договаривались! Какое ещё исступленье? Зачем терзать? Ты же мне обещала, что не будет никаких крайностей!

ЖЕНЩИНА: Отстань! Коли у самого не получается, не мешай другим! … Возьми меня, порочный незнакомец! Твоей рабыней буду я всю ночь!

ГОЛОС МУЖА: Какая ещё ночь, Ниночка!? Ты с ума сошла? Мы им заплатили только за один час!

ЖЕНЩИНА: Иди спать и не мешай мне! Ну, начинайте, что вы стоите! Давайте с Афанасия Фета.

ОДИНЦОВ: «Я пришёл к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало. Что оно горячим светом по листам затрепетало…»

ЖЕНЩИНА: Дальше, дальше! Не останавливайтесь!

ОДИНЦОВ: «Рассказать, что лес проснулся, весь проснулся веткой каждой. Каждой птицей встрепенулся и весенней полон жаждой...»

Часы бьют один раз.

ОДИНЦОВ: «О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух! И опыт, сын ошибок трудных и гений, парадоксов друг…!»

ГОЛОС МУЖА: Ниночка! Пожалуйста, без эмоций! Я не могу этого слышать!

Часы бьют два раза.

ОДИНЦОВ: «Я вас любил, любовь ещё, быть может, в душе моей угасла не совсем. Но пусть она вас больше не тревожит, я не могу печалить вас ни чем…!»

ГОЛОС МУЖА: Ниночка! Пощади меня! Я отказываюсь от гениального ребёнка! Слышишь? Пусть он сделает нам что-нибудь попроще!

Часы бьют три часа.

ОДИНЦОВ: «…Вот кто-то с горочки спустился...»

ЖЕНЩИНА: «Наверно, милый мой идёт. На нём защитна гимнастёрка…»

ОДИНЦОВ: «…Она с ума меня сведёт!»

ГОЛОС МУЖА: Ниночка! Я больше так не могу! Всё! Я вызываю полицию!

ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ

ПЕРВАЯ КАРТИНА

На сцене – стол, два стула, диван, кресло. Две двери: на кухню и в спальню. Из кухни появляется Аркадий Иванович. На нём – кухонный фартук, лицо перепачкано мукой, в руках – книга. Садится за стол.

АРКАДИЙ: Мука, маргарин, яйца, кокосовая стружка, сахар, соль, лавровый лист... Что-то забыл... (открывает книгу) «...Сахар, соль, имбирь...» О, имбирь! По желанию, для придания пикантного вкуса. Это хорошо.

Уходит на кухню, возвращается через несколько секунд.

АРКАДИЙ: Ну вот, через пятнадцать минут всё будет готово. А в следующий раз я сделаю (закрывает глаза, тычет пальцем в страницу) запеканку по-турецки!

Звонок в дверь. Аркадий Иванович открывает. Входит его жена – Зинаида Рудольфовна. Молча проходит и садится в кресло.

АРКАДИЙ: Зиночка, ты помнишь какой сегодня день?

ЗИНА: А что?

АРКАДИЙ: Опять! Лапочка, мы же с тобой договорились.

ЗИНА: О чём?

АРКАДИЙ: О том, что невежливо отвечать на вопрос вопросом.

ЗИНА: А я ответила вопросом? Прости, я забыла. Так о чём ты меня спросил?

АРКАДИЙ: Я спросил тебя, милая моя, помнишь ли ты какой сегодня день?

ЗИНА: Неужели ты думаешь, что я забыла? Я помню. Сегодня годовщина нашей свадьбы. Это тебе, Аркашенька.

Зина достаёт из пакета книгу, отдаёт мужу.

АРКАДИЙ: Боже! Боже! «Индийская кулинария»! Вот это подарок! Настоящая «Индийская кулинария»! Спасибо, Зинуля! (уткнулся в книгу) Ты какая-то странная…. Что с тобой

ЗИНА: Если бы со мной.

АРКАДИЙ: «Кастовое устройство общества в Индии повлияло и на особенности кулинарии. Из всего многообразия производимых в Индии продуктов...»

ЗИНА: Аркадий, я не знаю, как тебе об этом сказать….

АРКАДИЙ: О чём, об этом, милая? «Отварные почки белого носорога в желе из лепестков лотоса»! Фантастика! Ты представляешь? Почки белого носорога!

ЗИНА: Вот! (достаёт бумагу)

АРКАДИЙ: Что это?

ЗИНА: Я только что из поликлиники. Это - результаты твоих анализов.

АРКАДИЙ: Интересно, интересно... И что там?

ЗИНА: Ничего особенного…. Так, пустячок. Ты только не волнуйся, милый. Всё не так страшно. Принеси мне, пожалуйста, воды.

АРКАДИЙ: Воды…. «Рагу из мяса крокодила с корнем мандрагоры!» Чудовищно!

ЗИНА: Аркадий, принеси мне, пожалуйста, воды!

АРКАДИЙ: Что? Принести тебе воды? Хорошо. Сейчас принесу.

Аркадий приносит ей стакан воды.

ЗИНА: Так вот. У нас с тобой нет детей, потому что... потому что...

АРКАДИЙ: Что, потому что?

ЗИНА: Потому что причина в тебе, Аркашенька. Ты бесплоден!

АРКАДИЙ (пауза): Что?! Я бесплоден? Ты хочешь сказать, что...

ЗИНА: Это не я так говорю. Это они так говорят... Врачи!

АРКАДИЙ: Врачи? Они говорят, что у меня….. Подожди, подожди! Да мало ли что они говорят! Врачи тоже могут ошибаться! Да сколько угодно бывает случаев, когда...

ЗИНА: Я всё равно, Аркашенька, любила тебя, и буду любить, несмотря ни на что! Мне никто, кроме тебя не нужен! Ты даже не думай и выкинь все эти мысли из головы!

АРКАДИЙ: Какие мысли? Куда выкинь? В мусоропровод? В сливной бачок?

ЗИНА: Я не знаю куда! Но ты такой мнительный. Будешь теперь думать об этом день и ночь, обвинять себя. Мучиться...

АРКАДИЙ: Мучиться буду не я! Мучиться будет кто-то другой! Дай мне эту бумагу!

Разглядывает листок, пытаясь разобраться в написанном.

АРКАДИЙ: Ничего не понимаю. Это не почерк, это какой-то профессиональный садизм. Врачи! Издевательство над русским языком... Ка-з-н-ить не-ль-зя по-ми-ло-вать... Это что, мой диагноз?

ЗИНА (смотрит листок): Ой, прости, это не совсем то. Это я в школе на родительском собрании показывала, как пишут нынешние дети. Вот она!

АРКАДИЙ (смотрит другой листок): Дес... Пес… Домос... Альбуци... Я ничего в этом не понимаю!

ЗИНА: Он так хотел детей! Так надеялся... (Всхлипывает)

АРКАДИЙ: Перестань говорить обо мне в прошедшем времени, да и ещё и в третьем лице! Ведь я же здесь, рядом с тобой, Зина!

ЗИНА: Прости, у меня это получилось непроизвольно. Но с другой стороны, сам посчитай, Аркадий: если бы у нас родился ребёнок, то первым лицом был бы он, вторым я, а третьим лицом был бы ты.

Аркадий подсаживается к ней на диван и обнимает за плечи

АРКАДИЙ: Послушай меня. Это, конечно, очень важно – иметь детей, никто этого не отрицает. Но ведь некоторые живут и без них и хорошо живут. В конце концов, мы можем завести кошку, собаку, черепаху, наконец! Она самая спокойная.

ЗИНА: Но ведь черепаха никогда не скажет тебе: «Папа!»

АРКАДИЙ: Да, ты права, не скажет…. Зато она может об этом подумать! Чёрт возьми, Зина, ты так об этом говоришь, словно я специально это сделал! Я люблю детей, ты это прекрасно знаешь, и случившееся расстроило меня не меньше твоего. Просто я стараюсь посмотреть на это и с другой стороны. Повторяю тебе, Зина, есть семьи, которые живут без детей, и, наверное, живут счастливо! Они любят друг друга, они живут друг для друга. А что может быть прекраснее, чем жить для другого человека! Ведь так?

ЗИНА: Что там горит? У тебя что-то стоит в духовке?

АРКАДИЙ: Там у меня был праздничный пирог, а теперь то, что от него осталось. (Уходит на кухню, возвращается) Я хотел доставить тебе удовольствие.

ЗИНА: Какое может быть теперь удовольствие после такого. (Всхлипывает).

АРКАДИЙ: После какого, такого! Ну что я теперь должен с собой сделать? Ползать перед тобой на коленях и говорить, что я страдаю ещё сильнее, чем ты, и что я как-нибудь постараюсь и всё исправлю? Ты понимаешь или нет, что есть объективные причины и что от меня в данном случае уже ничего не зависит!

ЗИНА: Но я так хочу ребенка!

АРКАДИЙ: Я тоже его хочу, но не знаю, как это сделать. Теперь не знаю... Ещё вчера мне казалось, что знал.

Он садится в кресло. Зина подходит к нему и гладит его по голове.

ЗИНА: Успокойся, Аркашенька. Мы что-нибудь придумаем. Безвыходных ситуаций не бывает. И у нас тоже есть выход. Пусть это будет не самое простое решение, но по-другому, видимо, не получается. Пока я шла домой, я уже думала об этом.

АРКАДИЙ: О чём об этом?

ЗИНА: О том, как мне.… Как нам... Ну, то есть, где-то внутри себя я допускала такую возможность, и поэтому навела кое-какие справки.

АРКАДИЙ: Справки? Какие ещё справки?

ЗИНА: Видишь ли, милый, ты совершенно прав, ситуация, при которой один из супругов не может иметь детей, не так уж и редка, но есть люди, есть организация, которая помогает этим несчастным стать почти полноценной семьей. Конечно, при этом оговариваются определённые условия, выполняются необходимые формальности...

АРКАДИЙ: Какие формальности? О чём ты?

ЗИНА: Ну, во-первых, ты должен сам на это согласиться.

АРКАДИЙ: Согласиться на что?

ЗИНА: На то, что считаешь это действительно необходимым, и что с твоей стороны не будет никаких препятствий.

АРКАДИЙ: Хорошо. Если врачи смогут мне помочь и если это действительно необходимо, то с моей стороны никаких препятствий не будет, даю тебе слово.

ЗИНА: Это касается не тебя, Аркадий.

АРКАДИЙ: А кого?

ЗИНА: Меня.

АРКАДИЙ: Тебя? Но ведь это мне врачи поставили такой диагноз, а не тебе. Причём тут ты?

ЗИНА: Я предполагала такую реакцию…. Дорогой, скажи мне, пожалуйста, при каком условии я могу нормальным образом забеременеть?

АРКАДИЙ: Что за вопрос? Условие может быть только одно... Оно всегда одно. Но у меня его нет.

ЗИНА: Оно у тебя есть. Но у тебя нет самого главного. Нет здорового семени. А раз у тебя его нет, то это здоровое семя мне может дать другой мужчина, у которого оно есть.

АРКАДИЙ: Что? Другой мужчина? Какой другой мужчина!?

ЗИНА: Донор! Мужчина со здоровым семенем. Человек, который будет мне совершенно неинтересен, как мужчина, но с помощью которого.… Ну что ты на меня так смотришь? У меня нет любовника! Нет, и никогда не было! Зато есть специальная фирма, есть люди, которые предоставляет семьям такие услуги! Мы соглашаемся, ставим свои подписи, всё юридически заверяется и у нас появляется ребенок. Наш ребёнок! Куда ты?

АРКАДИЙ: Я сейчас.

Уходит на кухню. Возвращается в фартуке и с книгой в руках.

АРКАДИЙ: Ты знаешь, Зинуля, чем я собираюсь тебя угостить? Ни за что не догадаешься! Это называется «Запеканка по-турецки». Уверяю тебя, ты никогда ничего подобного не ела! Запеканка по-турецки! И готовится очень просто, я уже прочитал. Единственное, что в ней впечатляет – это дикое сочетание продуктов. Но, опять же, смотря, на чей вкус! Туркам, должно быть, всё это нравится. Как ты полагаешь?

ЗИНА: Не знаю. Я в Турции не была.

АРКАДИЙ: И я не был. А может нам туда съездить? Слушай, это же мысль! Всё, едем в Турцию! В Анталию! В Стамбул! Там мы увидим, как турки едят свою запеканку по-турецки. И не только увидим, но и попробуем её. Здорово?

ЗИНА: Господи, Аркадий, далась тебе эта запеканка! У нас о другом сейчас речь.

АРКАДИЙ: Да, ты права, Зиночка. Запеканка – это не очень интересно. Между прочим, сегодняшний пирог, который так некстати сгорел, был своего рода моим маленьким шедевром. Я еще никогда не подымался до такого уровня обобщения русской, китайской и норвежской кухни!

ЗИНА: Аркадий!

АРКАДИЙ: Ну что, что Аркадий! Чего ты от меня хочешь? Чтобы я вот так вот просто взял и согласился непонятно на что? Ты этого хочешь? Так вот я отказываюсь участвовать в этом! Театр абсурда! Отказываюсь! В своей собственной жизни я не статист!

ЗИНА: Аркадий!

АРКАДИЙ: «Из наиболее часто употребляемых индусами продуктов растительного происхождения, интерес для кухни представляет...»

ЗИНА: Аркаша!

АРКАДИЙ: Я удивляюсь тебе, Зина! Как ты могла додуматься до такого? А я? Что делать мне? Стоять и смотреть на всё это? Ну, вот где, по-твоему, должен находиться я в тот момент, когда сюда придёт этот донор со своим здоровым семенем? Стоять за дверью? Держать свечку?

ЗИНА: Перестань! Можно подумать мне будет легко…. Я думаю, что тебя не должно быть дома. Это может травмировать мою психику.

АРКАДИЙ: Понятно. А моя, значит, психика в расчет не берётся!

ЗИНА: Но пойми, дорогой, через это надо пройти ради нашего будущего ребенка! Все так делают.

АРКАДИЙ: Ах, все так делают? Очень интересно! Хорошо, ради нашего будущего ребенка я готов на многое...

ЗИНА: Я знала, что ты всё правильно поймёшь.

АРКАДИЙ: На многое, но не на это! Меня совсем не устраивает, что сюда заявится какой-то посторонний мужик, и на каком-то там основании будет заниматься любовью с моей женой!

ЗИНА: Аркадий, это называется не любовь!

АРКАДИЙ: А что?

ЗИНА: Это называется необходимость!

АРКАДИЙ: А мне плевать, как ты это называешь! Ты моя жена, а не мичуринская грядка! Для экспериментов есть собаки!

ЗИНА: Можешь прямо сейчас идти и покупать себе черепаху!

АРКАДИЙ: Зина, не говори так со мной! Я всё ещё твой муж, а ты моя жена! Не заставляй меня идти на крайние меры!

ЗИНА: Именно потому, что я твоя жена, я тебе об этом и рассказываю!

АРКАДИЙ: Не надо на меня кричать! Я всего лишь защищаю своё мужское достоинство. В конце концов, мне надо хотя бы увидеть этого человека, встретиться с ним, узнать, что он из себя представляет! Может он какой-нибудь урод! Олигофрен! Какой у него ай кью?

ЗИНА: Он производит впечатление вполне порядочного человека.

АРКАДИЙ: Откуда ты знаешь? А-а, ты уже побеспокоилась! Заранее!

ЗИНА: Господи, неужели ты думаешь, что я соглашусь на первого встречного? Мне было предложено на выбор несколько кандидатур. Я искала хоть какое-то сходство с тобой, но таких там, к сожалению, не было. Был только один, похожий на тебя, но только со спины.

АРКАДИЙ: Со спины? И кого ты выбрала?

ЗИНА: Его и выбрала.

АРКАДИЙ: Я хочу его видеть. Немедленно! Где находится эта контора?

ЗИНА: У меня есть его фотография.

АРКАДИЙ: Дай мне!

ЗИНА: Пожалуйста.

АРКАДИЙ: Но здесь только спина! Я не вижу его лица. Где его лицо?

ЗИНА: Когда я хотела сделать ещё один снимок, у меня разрядилась батарея в фотоаппарате. Я не виновата, что так получилось. И вообще, когда будет происходить... это, я тоже не увижу его лица. Он будет работать в маске, чтобы...

АРКАДИЙ: Чтобы что? Не травмировать твою психику?

ЗИНА: Да.

АРКАДИЙ: Сумасшедший дом! Какое-то дурацкое кино! Он будет работать! Над моей женой... Хорошая работа! Как его зовут?

ЗИНА: Ну, какая тебе разница? Не знаю его имени и знать не хочу! И вообще, это секрет. Эти люди предпочитают не афишировать свою деятельность. В каталоге они идут под номерами.

АРКАДИЙ: Под номерами... В каталоге! Их что, так много? Настоящая мафия! Видать, им за это хорошо платят благодарные….

ЗИНА: Перестань!

АРКАДИЙ: И какой же у него номер?

ЗИНА: Семьдесят восемь дробь четыре.

АРКАДИЙ: 78/4! А что означает эта дробь четыре?

ЗИНА: Степень темперамента.

АРКАДИЙ: Что?

ЗИНА: Степень темперамента!

АРКАДИЙ: Боже мой, что я слышу! Степень темперамента! Как мило! И какой же у этой спины темперамент?

ЗИНА: Я тебе уже сказала: четвёртый!

АРКАДИЙ: Молодец! Постаралась! Выбрала себе стахановца, ударника труда с четвёртой степенью темперамента! Я всегда подозревал, что ты симулировала….

ЗИНА: Как ты смеешь говорить мне такие вещи! Да, ты прав! Именно выбрала! Потому что я хочу родить ребёнка!

Зинаида, не выдержав, плачет.

АРКАДИЙ: Ладно, хорошо! Пусть будет по-твоему. Только ради тебя. Я почти согласен... Почти. Но мне необходимо составить самое полное впечатление об этом, как его там, 87/4.

ЗИНА: Не 87, а 78!

АРКАДИЙ: Извини, перепутал.

ЗИНА: Я договорюсь о вашей встрече.

АРКАДИЙ: А я подготовлюсь к этому морально. И, может быть, даже физически….

ЗИНА: Что ты сказал?

АРКАДИЙ: Я сказал... Я сказал, что, когда это, может быть.... и произойдёт, то, если можно, не в нашей спальне.

ЗИНА: Хорошо. Чтобы тебе было легче, это произойдёт на кухне.

АРКАДИЙ: Нет, только не на кухне!

ЗИНА: Хорошо, в коридоре….

Зина начинает собираться.

АРКАДИЙ: Куда ты?

ЗИНА: Пойду туда прямо сейчас и договорюсь о вашей встрече.

АРКАДИЙ: Зачем ходить? Позвони им по телефону.

ЗИНА: Это не телефонный разговор.

Зинаида уходит. Аркадий садится за стол, раскрывает книгу.

АРКАДИЙ: 78/4! Дробь четыре! В хорошую историю я попал! Отцом моего ребёнка будет какой-нибудь «...хорошо запечённый в цветах жасмина молодой кабанчик». Тьфу, чёрт! 78\4! Он, видите ли, будет знаменателем, моя жена – числителем, а я кем? Дробной чертой между ними! «Особой популярностью у индийских женщин пользуется блюдо, которое они едят после первой брачной ночи...» Нет, это невозможно читать! Кабанчики, жасминчики, почки белого носорога!

Звонок в дверь. Аркадий открывает и входит ярко накрашенная женщина. Это соседка Ираида Петровна. На ней – кухонный фартук, в руках – тетрадка и карандаш.

ИРАИДА: Аркадий Иванович, можно к вам? Я на минуточку. Что это вы такой взъерошенный? И Зиночка кометой мимо меня пронеслась... Прелести семейной жизни? Можете не отвечать, мне это совершенно не интересно... Я только на минуточку. Вот собралась приготовить себе что-нибудь вкусненькое. Может быть, вы посоветуете мне какое-нибудь блюдо пооригинальней? Вы ведь на этом, Аркадий Иванович, собаку съели. Ну, в фигуральном, конечно, смысле.

АРКАДИЙ: А что, некоторые народы едят собак. Если хотите, найду вам какой-нибудь собачий рецепт.

ИРАИДА: Найдите! А то этот карликовый пинчер со второго этажа меня уже замучил. Лает и лает весь день. Приготовлю из него какое-нибудь суфле. Шутка!

АРКАДИЙ: Лучше уж сделайте себе запеканку по-турецки.

ИРАИДА: По-турецки? Никогда ничего подобного не слышала. Должно быть это очень вкусно. Наверное, любимое блюдо вашей Зиночки? И вы подаёте его ей в чалме и голым по пояс, как какой-нибудь евнух.

АРКАДИЙ: Да, именно так и подаю, но ни как евнух! Причём по выходным - трижды в день.

ИРАИДА: Вот Вы какой мужчина! А по Вам и не скажешь.

АРКАДИЙ: Почему это не скажешь? Не скажешь… Да Вы просто меня не знаете. Я на многое способен.

ИРАИДА: Беру свои слова обратно. Вы меня очень заинтриговали своей запеканкой. Запишу. (Записывает) Вы знаете, Аркадий Иваныч, столько праздников нынче развелось, за всеми и не уследишь. Вот сегодня, например, международный день донора. Вы как к ним относитесь?

АРКАДИЙ: К кому?

ИРАИДА: К донорам.

АРКАДИЙ: Я к ним никак не отношусь.

ИРАИДА: Но ведь это так благородно: спасать людей, отдавать им какую-то часть себя... Я всегда восхищалась ими.

АРКАДИЙ: Вы всё переписали?

ИРАИДА: Ещё немного осталось. Я, конечно, ничего такого не хочу сказать, но представьте, Аркадий Иваныч, что вдруг вашей жене понадобится донорская помощь. Вы им ещё и спасибо скажете.

АРКАДИЙ: Вы можете говорить о чём-нибудь другом?

ИРАИДА: Могу. Сейчас я читаю книгу, в которой описывается жизнь одной японки. Она называется «Обманутый муж на Фудзияме». Вы представляете, у неё было пять тысяч восемьсот любовников... Хотите, я принесу её почитать вашей жене?

АРКАДИЙ: Я больше не могу этого вынести!

ИРАИДА: Что вы сказали?

АРКАДИЙ: Я вспомнил, что мне срочно нужно уходить.

ИРАИДА: Всё, всё я уже дописываю. Спасибо вам, Аркадий Иванович. Когда я приготовлю запеканку по-турецки, вы будете её первым дегустатором. Вы не против, если я принесу вам кусочек?

АРКАДИЙ: Нет!

ИРАИДА: Вот и договорились. Кстати, о семени!

АРКАДИЙ: О каком ещё семени!?

ИРАИДА: У вас, случайно, нет семени льна? Очень хорошее средство от запоров.

АРКАДИЙ: Нет!!!

ИРАИДА: Что это вы так возбудились?

АРКАДИЙ: До свидания!

Ираида Петровна уходит.

АРКАДИЙ: День донора! Пять тысяч восемьсот любовников! С ума можно сойти! Почему она спросила меня про семя? Не про что-нибудь другое, а именно про семя? Что это, простое совпадение или пронюхала откуда-то.… Словарь где? (берёт словарь, листает) Вот! Б!... Бесконечный винт... Бескрылые насекомые... Не то! Не то! Бесполое размножение... Бесплодие! Неспособность зрелого организма производить потомство. Это понятно... Причины, причины! У мужчин – импотенция либо отсутствие живых сперматозоидов живчиков в семени. Импотенции у меня нет, значит, всё дело в живчиках. В живчиках... Живчик! Дурацкое слово! А где их взять? Где их взять?

Заходит Зина.

ЗИНА: Аркадий, он придёт к нам завтра, в половине пятого.

АРКАДИЙ: Кто? А, этот живчик со степенью. Эта спина! Хорошо, пусть приходит. Уйду с работы пораньше. Посмотрим, каков этот семеновод и что он умеет ещё, кроме разбрасывания своей пыльцы.

Аркадий уходит на кухню, а Зина – в спальню.

ВТОРАЯ КАРТИНА

Контора ООО «Золотое семя». За столом – директор Серафим Изотович Кузьмин. Звонит телефон.

СЕРАФИМ: Алло! Да, это ООО «Золотое семя». Совершенно верно.… А вам сколько годков-то? Ясненько... Так... Следующий месяцок вас устроит? Извините, но работки очень много, сотрудники просто физически не успевают справляться с объёмчиком... Когда будет результатик? Что за вопросик? Разумеется через девять месяцев! Я думаю, что раньше вы и сами не захотите... Да... Значит, это будет двадцать пятое числецо. Всего хорошего.

Заходит средних лет мужчина. Тяжело опускается на стул. Это Анатолий Петрович Купоросов, сотрудник фирмы.

СЕРАФИМ: Петрович, приветик! Как здоровьичко?

ПЕТРОВИЧ: Неважно. Восстанавливаться не успеваю, Серафим. Всего три дня отдыха после такой работы! А ведь у меня ещё и основная есть. Последний раз, так вообще всю ночь глаз не сомкнул.

СЕРАФИМ: Это почему?

ПЕТРОВИЧ: Клиент захотела, чтобы я пришёл ночью. Она, видите ли, привыкла заниматься этим только в тёмное время суток.

СЕРАФИМ: Ну?

ПЕТРОВИЧ: Вот и ну…. А работать мне её муж не давал.

СЕРАФИМ: Что значит, не давал? Как фамильица муженька?

ПЕТРОВИЧ: Овечкин.

СЕРАФИМ (смотрит бумаги): Так... Овечкин, Овечкин... Тут всё в порядке. Вот его расписочка... С условиями ознакомлен, обязуется соблюдать. Как же он тебе не давал работать?

ПЕТРОВИЧ: Он вдруг в последний момент заявил, что намерен присутствовать при этом лично. А я не могу работать, когда кто-то смотрит. Я ему спокойно так говорю, мол, выйдите, гражданин, не мешайте работать! Он ни в какую! Это, говорит, моя жена, имею право. Упёрся и всё тут. Я ему говорю, товарищ муж, ваше право у вас никто не отнимает, но если вызвали меня, то не мешайте, а то, ничего не получится, дело-то ведь тонкое, деликатное. Только в третьем часу ночи вытолкали его.

СЕРАФИМ: Да-а…

ПЕТРОВИЧ: А со своей женой уже и не помню, когда спал нормально. Если бы не деньги, я бы уже завтра от тебя ушёл, Серафим.

СЕРАФИМ: Понимаю. (достаёт конверт). Вот тебе премия за квартальчик. Перевыполнил все показатели. Всех обскакал. Особая благодарность от клиентов за качество: в основном девочки.

ПЕТРОВИЧ: А у меня у самого два пацана.

Телефонный звонок.

СЕРАФИМ: Алло! ООО «Золотое семя»... Здравствуйте... Вагоны? Какие вагоны?.. С чем? С зерном твёрдых сортов?.. (Петровичу) Предлагают сто вагонов пшенички. Вы не туда попали... Ну и что, что такое название... Мы специализируемся на семени другого рода... (Петровичу) Говорит, что у них есть всякие семена... Да поймите же вы, таких семян у вас очень мало... (Петровичу) Говорит, что у него много... Послушайте меня, я вам вот что скажу. Если из ваших семян вырастут детки, я куплю их у вас в любом количестве!

ПЕТРОВИЧ: Что он сказал?

СЕРАФИМ: Бросил трубочку.

Заходит ещё один сотрудник фирмы – Геннадий Андреевич Воробьёв.

ВОРОБЬЁВ: Всем привет!

ПЕТРОВИЧ: Здоров, производитель.

СЕРАФИМ: Здравствуй, голубок, вернее, аист. Как успехи, Воробьёв?

ВОРОБЬЁВ: Нормально.

СЕРАФИМ: Сколько книжечек прочитал?

ВОРОБЬЁВ: Четыре. «Анну Каренину», «Капитанскую дочку», «Леди Макбет Мценского уезда» и «Мадам Бовари».

СЕРАФИМ: Хорошо. Возьми-ка ещё, Воробьёв, прочти «Отелло» и.… Да, пожалуй, и хватит. Здесь вся женская психология классиками прописана. И никакой Фрейд не нужен. Любую раскусишь, как орех, а при случае, ещё и эрудицией блеснёшь, клиенту это нравится.

ВОРОБЬЁВ: Серафим Изотыч, может хватит читать? К практике бы перейти.

СЕРАФИМ: Э, нет! Рано тебе ещё Воробьёв. С женщинами спешить нельзя, материя другая, слишком тонкая. Им нужна эмоция, поэзия, а тебе сразу практику подавай. Чувствуешь разницу? Вот ты думаешь пришёл, сделал практику и всё? Нет. Ты, Воробьёв, в первую очередь должен создать атмосферу, сделать клиенту релакс.

ВОРОБЬЁВ: Чего?

СЕРАФИМ: Чего…. Даже такого слова не знаешь. Это самое твоё рабочее слово должно быть. Это значит довести клиента до воздушного состояния, до полной невесомости, до точки кипения. Чего! И вот что, Воробьёв, надо тебе ещё овладеть основам тайского массажа и выучить наизусть, что-нибудь из раннего Блока. Символизм, футуризм и всё такое... Они это страсть, как любят.

ВОРОБЬЁВ: Серафим Изотыч!

СЕРАФИМ: Никаких Серафимов Изотычей! А пока походишь месяцок ассистентом у Одинцова, поучишься у него, опыту наберёшься.

ВОРОБЬЁВ: Ну, этому-то меня не надо учить, сам справлюсь!

СЕРАФИМ: Клиентик у нас особенный, капризный, а Павел Петрович из любой ситуации выход найдёт. Так-то вот, Воробьев.

ВОРОБЬЁВ: С Одинцовым не пойду. Лучше вон, с Петровичем.

СЕРАФИМ: Не возражать! Сказано с Одинцовым, значит с Одинцовым!

Входит Павел Петрович Одинцов, сотрудник фирмы, мужчина лет сорока пяти, вальяжный, интересный.

ОДИНЦОВ: Добрый день, мон ами!

СЕРАФИМ: Как отдыхалось, Павел Петрович?

ОДИНЦОВ: Прекрасно. Ездил на дачу, был на рыбалке, сходил на «Пиковую даму».

ПЕТРОВИЧ: Завидую я тебе, Паша. Как у тебя на всё времени хватает?

ОДИНЦОВ: Я ведь, в отличие от всех вас одинок. Фамилия моя довлеет, так сказать, роковое стечение букв... Одинцов! К тому же к женщинам я совершенно равнодушен. Так что свободного времени у меня более чем достаточно. Живу в своё удовольствие.

ВОРОБЬЁВ: Бросьте, Павел Петрович. К женщинам он равнодушен. А зачем сюда пошел работать? Из любви к мужчинам?

ОДИНЦОВ: Нет-с, мой юный друг. Исключительно из чувства патриотизма. Но вам этого, Геннадий Андреич, понять не дано. Возможно, вы даже такого слова не знаете. Вот скажите мне, вы во сне летаете?

ВОРОБЬЁВ: Чего?

ОДИНЦОВ: А я недавно летал. Упоительное ощущение! И страшно, и весело. К чему бы это?

СЕРАФИМ: К премии, Павел Петрович, к денежкам. Держи!

ОДИНЦОВ: Спасибо, Серафим Изотович. Признаюсь, имею в себе единственную слабость: деньги люблю. Мучаюсь от этого страшно, а ничего с собой поделать не могу. Люблю и всё тут! Это сильнее меня. Просто, достоевщина какая-то…. Как тут не вспомнить господина Кречинского…. Но моему патриотизму это, Геннадий Андреич, совершенно не мешает. Скорее, даже помогает….

Заходит женщина. Это Тамара Борисовна Кныш, член общественной комиссии по защите прав потребителей.

СЕРАФИМ: Вы что-то хотели, дамочка?

КНЫШ: Я вам не дамочка! Я член общественной комиссии по защите прав потребителей.

СЕРАФИМ: Извиняюсь, перепутал…. И чего же вы от нас хотите?

КНЫШ: Ваша фирма за всё время своего существования не получила ни одного нарекания со стороны потребителей, не было ни одной рекламации, ни одной жалобы. Вы согласны со мной?

СЕРАФИМ: Наверно, потому что дело это для нас пока новое, неосвоенное. Возможно, перестарались. А что, это плохо?

КНЫШ: Это не плохо. Это не совсем правильно.

ОДИНЦОВ: Хорошо работать, это не совсем правильно? Мы верно вас поняли…э-э.… Уважаемый член общественной комиссии?

КНЫШ: Нет, не верно. Невозможно угодить всем людям, так не бывает. Это и настораживает. Вы согласны со мной? Чем конкретно вы занимаетесь? Судя по названию, «Золотое семя», ваш профиль сельское хозяйство, вы согласны со мной?

СЕРАФИМ: Отчасти. Только то, что касается хозяйства. А, вообще-то, просто хотелось дать красивое название. Так сказать, для эстетики.

КНЫШ: А почему именно семя?

СЕРАФИМ: Потому что мы не производим чугунные болванки.

КНЫШ: Значит, семена всё-таки есть? Вы согласны со мной?

СЕРАФИМ: Ну, если вам так этого хочется, то есть, но ещё раз повторяю, к сельскому хозяйству мы не имеем никакого отношения.

КНЫШ: Чем же вы тогда занимаетесь?

СЕРАФИМ: Скажем так, мы координируем демографическую ситуацию в обществе.

КНЫШ: Значит, вы всё-таки торгуете?

СЕРАФИМ: Какой-то глухой телефон! Послушайте, дамочка….

КНЫШ: Я вам не дамочка!

СЕРАФИМ: Извините! Мы не торгуем, мы предлагаем услуги.

КНЫШ: Услуги какого рода?

СЕРАФИМ: Кто-нибудь поговорите с нею. У меня сейчас сердце заболит….

ОДИНЦОВ: Услуги, какого рода, спрашиваете? Отвечаю: в основном, мужского.

КНЫШ (записывает): Мужского.… Каковы объёмы услуг?

ОДИНЦОВ: Небольшие. По одному в одни руки.

КНЫШ: По одному? Интересно…. Это значит только в розницу? Без опта? И какова цена?

ОДИНЦОВ: Честно скажу, берём дорого. Но это рынок! Спрос рождает предложение…. И, кстати, сроки выдерживаем. Ровно через девять месяцев. Как в аптеке.

КНЫШ: Так, если я правильно поняла, ассортимент услуг у вас мужской. Рискуете. Женщины – наши основные потребители. Вы согласны со мной?

СЕРАФИМ: Абсолютно. В нашем случае именно так и происходит.

КНЫШ: А у вас здесь есть какие-нибудь образцы посмотреть?

СЕРАФИМ: Образцы чего? Услуг? Есть... Целых три. Вот они здесь перед вами.

КНЫШ: Где?

СЕРАФИМ: Да вот же сидят.

КНЫШ: Я не совсем понимаю. А причём тут… Они что, и есть ваши услуги?

СЕРАФИМ: Я же вам сказал, что мы не обычная фирма. Поэтому объём продаж, опт, розница, ассортиментик, вес, недовес – это для других. А для нас важно то, что есть женщины, которые хотят иметь деток, но в силу разных обстоятельств…

КНЫШ: То есть, вы хотите сказать, что…. Но ведь это же … Вы согласны со мной?

ОДИНЦОВ: Нет, не согласны! Это всего лишь навсего современная форма решения личных проблем. Мы ведь, за это, пардон, налоги в местный бюджет платим. И не малые!

КНЫШ: И что, на вас… на них есть спрос?

СЕРАФИМ: Хотел бы сказать, что нет, но не буду кривить душой. К сожалению, спрос есть. Запись на полгода вперёд. Не успеваем. А сотрудников у меня сами видите сколько! С улицы кого попало не берём. И к тому же для большинства из них это - не основное место работы.

КНЫШ: Ну, я даже не знаю, что и сказать…. (показывая на Петровича) А у вас есть такой же, но с другим носом?

СЕРАФИМ: К сожалению, с другим носиком не имеем.

ОДИНЦОВ: Зато во всех других отношениях Анатолий Петрович вполне выдающийся человек.

КНЫШ: Не слепая, сама вижу. (Петровичу). Скажите, а у вас уголовников в роду не было?

ПЕТРОВИЧ: Мой прадед был разбойником на большой дороге, дед мой убил свою тёщу, а сам я страдаю клептоманией. К тому же у меня зубы плохие.

КНЫШ (Серафиму): Хорошо, что они у вас с юмором. Я и сама люблю пошутить. Я могу рассчитывать на скидочку, вы согласны со мной?

СЕРАФИМ: Вне всякого сомнения.

КНЫШ: Ну что ж, лично у меня к вам претензий нет. Единственное, хочу пожелать, чтобы услуги ваши были чуточку помоложе, вы согласны со мной? (Воробьёву) Проводите меня, молодой человек. (Уходят)

ОДИНЦОВ: Помоложе ей подавай. Все великие люди были рождены в позднем браке.

СЕРАФИМ: Ох, уж эти мне дамочки с положением. Напустят на себя туману, а суть-то прежняя. По ней же видно, что личной жизни никакой. Авторитет себе зарабатывают, звания, должности, а вместо семьи пшик. Глянет назад, а там, кроме учёных степеней да всеобщего уважения ничего нет. Так, что мы имеем на сегодня? Один в отпуске, двое на больничном. Вот этот вызовок – в первую очередь. Петрович, пойдёшь туда.

ПЕТРОВИЧ: Что там?

СЕРАФИМ: Девица, за сорок. Муженька нет. Намерения самые серьёзные, то есть до победного конца. Так-то вот!

ПЕТРОВИЧ: Я готов. Хотя иной раз так просто насилие над собой приходится совершать. Пошли мне сил! Мне ещё сегодня с Воробьёвым на смену идти. Пошёл. (Уходит).

СЕРАФИМ: Так... У тебя, Павел Петрович, работка на сегодня есть. Пошли, мне с тобой по одной дорожке.

В Т О Р О Е Д Е Й С Т В И Е

ТРЕТЬЯ КАРТИНА

Аркадий Иванович в фартуке поверх костюма выходит из кухни. В руках – книга.

АРКАДИЙ: Мука, два яйца, творог, мясо барабульки, жгучий перец, земляной орех, сельдь маринованная, авокадо... Господи! Какой желудок способен выдержать всё это одновременно!

Аркадий Иванович снимает фартук, вешает его на стул. Затем, оглядев себя, идёт к дивану, садится на него. Какое-то время сидит, смотрит на часы, затем, приняв развязный вид, закидывает ногу на ногу

АРКАДИЙ: Здравствуйте, господин 78/4. Присаживайтесь, пожалуйста. А, вы лучше постоите?.. Ну, разумеется, ведь вы большую часть своего рабочего времени вынуждены лежать... Понимаю... Наверное, сильно устаёте? Такие перегрузки, каждый день новые лица... А, вы на лица даже не смотрите?.. Действительно, а что на них смотреть? Сегодня одна, завтра другая, а через год уже и не помните какая. Что? Вы их даже не пересчитываете? Напрасно! Учёт надо вести, а как же без него? Да, кстати, вам работу как оплачивают, в зависимости от чего? От темперамента, говорите.… Ну, конечно! Чего ж это я спрашиваю? Мне, как мужчине, это должно быть и так понятно. Ах, да! Простите! Вы совершенно правильно меня поправили: какой я мужчина, так... нечто... А вы не хотели бы в будущем году поднять свой уровень темперамента, ну, хотя бы, до дробь восьми?

Звонок телефона.

АРКАДИЙ: Извините, телефон! (берёт трубку) Алло! Привет…. Как задерживаешься? Ты что, не знала, что у тебя сегодня аттестационная комиссия! Зачем тогда было назначать эту встречу?.. Я прошу тебя, Зинаида, постарайся освободиться пораньше... Я не знаю, что ты им скажешь. Скажи правду…. Всё! Встречу его один... Пока.

Аркадий Иванович кладёт трубку, опять садится на диван.

АРКАДИЙ: Так... на чём это мы с вами остановились? Или, вернее сказать, на ком?

Звонок в дверь. Аркадий Иванович открывает. Заходит мужчина. Это Яков Лютиков, торговый агент.

ЛЮТИКОВ: Здравствуйте! Я представитель компании «Семеновод». Ваша супруга (смотрит в бумажку)... Зинаида Рудольфовна... Я правильно назвал её имя?

АРКАДИЙ: В самую точку попали.

ЛЮТИКОВ: Так вот, ваша супруга проявила интерес к продукцией нашей компании и выразила желание встретиться со мной лично.

АРКАДИЙ: Да, да, разумеется, она меня о вас предупреждала. Моя жена задерживается на работе, но скоро подойдёт, так что мы можем пока начать без неё.

ЛЮТИКОВ: Очень хорошо. Вы для меня тоже представляете интерес.

АРКАДИЙ: Я!? Это, в каком смысле?

ЛЮТИКОВ: В самом прямом. Мы работаем с каждым клиентом индивидуально, это наш основной принцип.

АРКАДИЙ: Если я вас правильно понял, интересы вашей компании распространяются и на мужчин тоже?

ЛЮТИКОВ: Для нас, в нашей работе, нет никакой принципиальной разницы: мужчина это или женщина. Главное – результат.

АРКАДИЙ: (апарт) Понятно! Какой цинизм! (ему) Вы знаете, вообще-то, это была инициатива моей жены. Не могу сказать, что принимаю всё это безоговорочно. Давайте начистоту? Во всём этом есть что-то унизительное для меня, как для мужчины... А я по натуре своей, как выяснилось, человек очень ревнивый.… Надеюсь, вы понимаете, о чём я? Конечно, понимаете…. И я, можно сказать, согласился на это лишь под давлением обстоятельств...

Лютиков в это время раскладывает на столе каталоги.

АРКАДИЙ: И это я настоял на встрече с вами, так как мне совсем не безразлично, кто будет отцом моего ребёнка...

ЛЮТИКОВ: Так... Отечественные образцы, импортные...

АРКАДИЙ: И когда я услышал, что моя жена выбрала номер 78/4...

ЛЮТИКОВ: Как вы сказали? 78/4?

АРКАДИЙ: Да, 78/4. Я, естественно, захотел увидеться с ним, то есть, с вами и составить собственное мнение.

ЛЮТИКОВ (листая каталог): Вот, есть! 78/4! Вы знаете, у вашей жены отличный вкус!

АРКАДИЙ: (апарт) Очень сомневаюсь, судя по этому образцу.

ЛЮТИКОВ: Эти семена украсят любой дом, любой сад, любой дачный участок. Это прекрасные цветы, которые будут радовать вас долгие годы. Замечательный выбор!

АРКАДИЙ (апарт): Какие ещё цветы? Ничего не понимаю. (ему) А-а, в том смысле, что дети – цветы жизни?

ЛЮТИКОВ: Но позвольте мне порекомендовать вам ещё один образец – 78/9. Вы не пожалеете, если остановите на нём свой выбор. Это как раз под цвет глаз вашей жены! Хотя, как правило, 78/9 вдохновляет всех женщин.

АРКАДИЙ: (апарт) Боже! Дробь девять! Это что-то чудовищное! (ему) Нет! Я так не думаю! Нет! К тому же, у моей жены слабое здоровье. Нет, дробь девять нам не надо!

ЛЮТИКОВ (листая каталог): Напрасно, напрасно... Образец 78/9 обладает более крупным семенем, исключительной выживаемостью, то есть, практически можно высаживать в любую почву.

АРКАДИЙ: Цветы, почву... Сплошные сравнения и метафоры. Хочет показать свою интеллигентность! Зубы заговаривает. (ему) Скажите, а вот эта ваша работа, деятельность, которой вы занимаетесь, видимо, приносит вам особое удовлетворение? И в физическом смысле и, конечно, в финансовом…. Вам нравится то, что вы делаете?

ЛЮТИКОВ: Скажу вам честно: я люблю свою работу. Мне доставляет радость украшать жизнь людей прекрасными творениями природы, такими трепетными и нежными и в тоже время требующими постоянного за собой ухода и ласки. Но разве может что-то сравниться с тем эстетическим наслаждением, которое получают люди, видя их каждый день.

АРКАДИЙ: Ишь, как заговорил, змей! Семеновод хренов! (ему) Честно признаюсь, сначала я был категорически против этого. Желание моей жены обратиться к вам показалось диким, но она сильно хочет ребёнка. А я очень люблю свою жену! Вы слышите меня? Я очень люблю свою жену!

ЛЮТИКОВ: Хорошо. Что вы так нервничаете? Я тоже очень люблю свою жену.

АРКАДИЙ: Так что не рассчитывайте на что-то большее, чем вам положено! Сделали своё дело и…. идите удобрять другую клумбу!

ЛЮТИКОВ: Простите, но удобрения – это не мой профиль.

АРКАДИЙ: Я и знать не хочу, какой твой профиль, 78\4! (ему) И вот ещё что…. Во время этого... Ну, этой передачи живчиков, то есть, семени, где я должен находиться?

ЛЮТИКОВ: Думаю, вы должны быть рядом со своей супругой, как любой нормальный муж, для которого интересы его жены что-то значат…. А вы думаете иначе?

АРКАДИЙ: Рядом со своей женой? Вы полагаете, что это нормально?

ЛЮТИКОВ: Вполне. А что тут такого? Вы можете помочь, подсказать, посоветовать...

АРКАДИЙ: Кому я должен помочь, подсказать, посоветовать? Вам или ей?

ЛЮТИКОВ: Ну, разумеется, ей, не мне же. Мне это ни к чему. Я занимаюсь этим уже много лет и знаю о своём предмете всё, ну, или почти всё. Вы обязательно должны быть рядом со своей женой.

АРКАДИЙ: Как-то неловко... Понимаете, я, как бы это сказать, не совсем к этому готов. Такое на моих глазах будет происходить впервые.

ЛЮТИКОВ: Почему неловко-то? Места у вас здесь хватает, сядете поближе, и всё сможете увидеть в подробностях и в цвете. А если у вас возникнут какие-нибудь вопросы, я могу остановиться и всё повторить.

АРКАДИЙ: Остановиться и всё повторить? А мне жена сказала, что во время этого меня здесь не должно быть ни в коем случае.

ЛЮТИКОВ: Но послушайте. В каждом отдельном случае может быть очень много различных позиций, связанных с солнечным светом, с влагой, с совместимостью, в конце концов, просто с физическими затратами. И здесь вы можете очень помочь своей жене.

АРКАДИЙ: Чёрт знает что! Он меня запутал…. (ему) Ну, хорошо. Вы меня убедили. Я буду находиться рядом с ней.

ЛЮТИКОВ: Женщины в большинстве своём очень часто полагаются на собственное мнение, и мне порой стоит больших усилий разубедить их в чём-то. Поэтому лично я предпочитаю работать больше с мужчинами.

АРКАДИЙ: С мужчинами?! А как же…? (себе) Это просто какой-то многостаночник. Извращенец! (ему) Пока не подошла моя жена, я хочу угостить вас блюдом собственного приготовления. Вы не против?

ЛЮТИКОВ: Если честно, я с удовольствием съем всё, что вы мне предложите. До вас я побывал уже в шести местах и голоден как волк.

АРКАДИЙ: В шести местах? Как его организм выдерживает такие нагрузки? От такой работы он давно должен был умереть.

ЛЮТИКОВ: Что делать? Я получаю деньги с выработки и поэтому заинтересован в распространении своих семян.

АРКАДИЙ: Да? Ну, тогда я сейчас.

Уходит на кухню, возвращается с блюдом в руках. Ставит перед гостем.

ЛЮТИКОВ: М-м! Запах бесподобный! Просто какой-то экзотический букет!

АРКАДИЙ: Вы совершенно правы. И вы будете первым, кто попробует это блюдо. Надеюсь, он долго мучиться не будет.

ЛЮТИКОВ: А как оно называется?

АРКАДИЙ: Запеканка по-турецки.

ЛЮТИКОВ: В первый раз слышу (пробует). Никогда ничего подобного не ел!

АРКАДИЙ: Скажите, вот вы говорите, что занимаетесь этой работой много лет. А дети? Вас не интересует их дальнейшая судьба?

ЛЮТИКОВ: У всех моих детей всё очень хорошо.

Заходит Зинаида Рудольфовна.

АРКАДИЙ: Зиночка, пока тебя не было, я познакомился с 78 дробь.… Ну, в общем, я пришёл к выводу, что…. Короче, вы можете приступать к этому прямо сейчас.

ЛЮТИКОВ: Здравствуйте. Я готов.

ЗИНА: Здрасьте…. К чему приступать? Я не понимаю тебя, Аркадий.

АРКАДИЙ: К этому самому…. Причём мне было настоятельно рекомендовано присутствовать при этом лично, чтобы помочь тебе, если что. (Потихоньку) Внешне он, конечно, не очень, но если будет мальчик, то это не важно. (Лютикову) Скажите, а вы где будете это делать: в спальне или здесь?

ЛЮТИКОВ: Конечно, здесь. Ваша спальня мне не нужна.

АРКАДИЙ: Да, так, наверно, будет лучше. А то, знаете, у нас кровать очень скрипит. Соседи могут услышать... Ну, вы можете пока раздеться.... Если стесняетесь, я выйду...

ЛЮТИКОВ: Раздеться? Зачем мне раздеваться?

АРКАДИЙ: То есть, как зачем? Вы что, работаете одетым?

ЛЮТИКОВ: Конечно, одетым. Что за странный вопрос?

ЗИНА: Так! Мне кто-нибудь может объяснить, что здесь происходит? Аркадий, что всё это значит? Кто этот человек?

АРКАДИЙ: Как это кто? Это твой донор 78/4! Он пришёл точно в срок, в отличие от тебя….

ЗИНА: Помолчи! Вы кто?

ЛЮТИКОВ: Позвольте представиться – Яков Лютиков. Торговый агент компании «Семеновод». Пять дней назад вы позвонили к нам в офис и выразили желание познакомиться с нашей продукцией. Вот здесь образцы семян, каталоги, а от меня вы можете получить любую интересующую вас информацию по высаживанию цветов и уходу за ними.

ЗИНА: Да, я помню, такой разговор был.

АРКАДИЙ: Постойте, постойте... я чего-то не понимаю! Какой такой торговый агент? Зина, он, о чём говорит? Так вы что, не донор? Не 78/4?

ЛЮТИКОВ: С какой стати я должен быть этим вашим 78/4?

АРКАДИЙ: Какого же чёрта вы ломали передо мной эту комедию? Зачем вы выдавали себя за другого!

ЛЮТИКОВ: Я ни за кого себя не выдавал! Я был самим собой! Вы спрашивали про цветы, про семена, а я вам отвечал. И что это за тон? В конце концов, я не к вам пришёл, а к вашей жене.

ЗИНА: Ради Бога, извините! Произошла досадная ошибка, недоразумение! Дело в том, что мой муж случайно принял вас за другого человека, отсюда такая путаница. Не обижайтесь, пожалуйста, на него. Можно я перезвоню и договорюсь о встрече с вами в другой раз?

ЛЮТИКОВ: Разумеется, можно. Но в следующий раз я хочу иметь дело только с вами, а не с вашим мужем...

Лютиков начинает собирать свои рекламные проспекты и каталоги со стола, затем вдруг застывает со страдальческим выражением лица.

ЗИНА: Что с вами? Вам плохо?

ЛЮТИКОВ: Где у вас туалет? Быстрее!

ЗИНА: Идите за мной!

Зинаида с Лютиковым уходят в дверь кухни, спустя несколько секунд она возвращается.

ЗИНА: Ты не с ума сошёл? Ты что, ему всё рассказал? Вот так взял и выложил всё первому попавшемуся человеку!

АРКАДИЙ: Откуда я знал, что это не твой!

ЗИНА: Даже, если бы это был, как ты выразился, мой, то это касалось бы только меня, а не тебя!

АРКАДИЙ: Пришёл полпятого, назвал твоё имя, начал говорить про семена...

ЗИНА: Господи, Аркадий! Ну, неужели так трудно было догадаться о каких семенах идёт речь? Ты готов был уложить меня в постель с совершенно посторонним человеком!

Появляется Лютиков.

ЛЮТИКОВ: Извините. Вообще-то у меня крепкий желудок, но после вашей запеканки…...

АРКАДИЙ: С чего вы это взяли? Я тоже ел, но у меня же всё нормально. Съешьте какой-нибудь цветок, вы в них хорошо разбираетесь, сразу всё пройдёт...

Аркадий Иванович вдруг замолкает, хватается за свой живот и быстро уходит.

ЛЮТИКОВ: Ну вот, я же говорил. И у него тоже самое. (Смотрит на часы). Я потратил столько своего времени и всё впустую.

ЗИНА: Не расстраивайтесь, я обязательно, что-нибудь у вас куплю, обещаю вам. Просто сегодня не очень удачный день. Пойдёмте, я на машине и довезу вас, куда скажите. Видимо, сегодня всё равно уже никто не придёт.

Уходят. Появляется Аркадий с ведром в руках. Он подходит к столу и вываливает остатки запеканки в него.

АРКАДИЙ: Не понимаю, как турки это едят? Хотя, скорее всего, они тут не причём. Просто я не переварил эту унизительную ситуацию. А ведь даже ещё ничего и не произошло. Я всего лишь навсего перепутал этого цветовода с донором и вот, пожалуйста, проблемы с желудком! Надо успокоиться, а то если так пойдёт и дальше, у меня скоро откажут слух, зрение, кишечник, опорно-двигательная система, не говоря уже про всё остальное. Я себя знаю.

Уходит на кухню. Появляется соседка, в руке у неё тарелка.

ИРАИДА: Аркадий Иваныч, у вас дверь открыта.

Из кухни выглядывает Аркадий.

АРКАДИЙ: А, это вы, Ираида Петровна. Вы уже съели свою собаку?

ИРАИДА: Какую собаку?

АРКАДИЙ: Ну, ту, со второго этажа.

ИРАИДА: Вы же сами предложили вместо неё приготовить запеканку по-турецки. А я, как и обещала, принесла вам кусочек от неё. Вот попробуйте!

Аркадий со стоном хватается за живот. Внезапно он замечает оставленный Лютиковым каталог.

АРКАДИЙ: О, Боже! Это же каталог этого семеновода! Если он ещё раз сюда заявится, я заставлю его проглотить кактус! Хватит с меня всего этого позора!

Убегает.

ИРАИДА: Куда вы, Аркадий Иваныч? А как же запеканка! Убежал... Какой-то он странный сегодня. «Хватит с меня всего этого позора…» Интересно…. Может Зинка загуляла с кем? Он говорил про какого-то семеновода, даже побежал за ним…. Любопытно, очень любопытно! А мужчина-то он, как выясняется, интересный….. Так что, чем чёрт не шутит, глядишь и... А что, в этом мире всё возможно. И, кстати, звёзды обещают мне сегодня романтическую встречу. Подожду-ка я его здесь!

ЧЕТВЁРТАЯ КАРТИНА

Ирина Петровна кладёт запеканку на стол, затем садится на диван. Звонок в дверь. Ирина Петровна быстро встаёт, приводит себя в порядок, идёт открывать. Появляется, пятясь спиной от Одинцова, в руке у которого чемоданчик.

ИРАИДА: Вы кто? Что вам здесь нужно?

ОДИНЦОВ: Приношу свои извинения. Пробки! Пришлось оставить машину за два квартала отсюда и, добираться к вам пешком. Сам ненавижу, когда опаздывают. Точность – вежливость сотрудников «Золотого семени».

Одинцов проходит и садится в кресло, чемоданчик ставит рядом с собой.

ОДИНЦОВ: Ну, что вы на меня так смотрите? Я вас не съем, я даже кусаться не умею. Итак, вы можете задавать мне свои вопросы, готов ответить на любой из них.

ИРАИДА: Какие вопросы?

ОДИНЦОВ: А какие хотите. Вы же сами собирались проверить уровень моего IQ.

ИРАИДА: Уровень чего?

ОДИНЦОВ: I... Да, собственно, это не важно.

ИРАИДА: Что вам здесь надо? Вы кто?

ОДИНЦОВ: Ну что ж, тогда давайте знакомиться. Меня зовут Павел Петрович Одинцов. Ваше имя мне известно, ваши проблемы тоже.

ИРАИДА: У меня нет проблем!

ОДИНЦОВ: Милочка, проблемы есть у всех, даже у самого Господа Бога. Между прочим, моё время очень дорого стоит (смотрит на часы) и на интеллектуальные беседы у нас с вами осталось не более пяти минут.

ИРАИДА: Я не собираюсь с вами ни о чём говорить! Вломились в чужую квартиру, да ещё и хозяйничаете тут!

ОДИНЦОВ: М-да, экземплярчик попался. Это что у вас на тарелке: хлеб-соль?

ИРАИДА: Нет. Это запеканка по-турецки.

ОДИНЦОВ: По-турецки? Вы что, увлекаетесь экзотической кухней?

ИРАИДА: Это вас не касается! Аркадий Иванович увлекается.

ОДИНЦОВ: Ваш муж?

ИРАИДА: Да, мой муж! Очень скоро мой муж придёт сюда и увидит вас здесь!

ОДИНЦОВ: А потом потихоньку сядет в уголок, будет есть свою запеканку по-турецки и запивать её медовухой, пока мы с вами будем заниматься нашим делом.

ИРАИДА: Каким таким нашим делом? У меня с вами никаких дел нет!

ОДИНЦОВ: Начинаю терять терпение. Ваша заявка, надо полагать, остаётся в силе. Отсутствие в данный момент мужа лично мною расценивается как факт положительный, говорить мне с вами больше не о чем, поэтому, начнём. Спальня там?

Ираида Петровна кивает головой.

ОДИНЦОВ: Вот и отлично. Мне потребуется не больше пяти минут. Ну, и вы пока тоже приготовьтесь. Правила личной гигиены и всё такое. Сами понимаете…. Да, и приготовьте мне справочку из вендиспансера, на всякий случай.

ИРАИДА: Вы сумасшедший?

ОДИНЦОВ: Господи, с кем только не приходится работать.

Одинцов уходит. Ирина Петровна быстро идёт к телефону.

ИРАИДА: Алло! Полиция? Немедленно приезжайте! Трамвайный тупик 22, квартира 31. Некогда объяснять, приезжайте быстрее, умоляю! Здесь насильник! Я не смогу долго с ним продержаться! Конечно, уверена! Нет у нас домофона... Держись, Ираидочка! Благодаря тебе на земле одним преступником станет меньше!

ГОЛОС ОДИНЦОВА: Вы готовы там?

ИРАИДА: Да, я готова.

Из кухни появляется Одинцов. На нём только чёрный плащ и маска мистера Икса. Одинцов ищет Ирину Петровну, замечает её, стоящую в углу с книгой в руках.

ОДИНЦОВ: В чём дело? Вы почему ещё не раздеты? Безобразие! Я что ли это должен делать за вас? Мне не за это платят! И что вы вцепились в эту книгу? Некогда уже читать! В этот момент надо думать о великом таинстве природы: зарождении новой жизни, зачатии будущего человека!

ИРАИДА: Не подходите ко мне! Предупреждаю, сейчас сюда приедет полиция!

ОДИНЦОВ: А, вот так вот значит! Захотелось поиграться в злодея и жертву! Садомазо! Ну что ж, мне и с такими приходилось работать. Ложись, шлюха! Мало тебе не покажется, курица безмозглая!

Одинцов пытается схватить Ирину Петровну, но та с силой бьёт его книгой по голове, после чего Павел Петрович, пошатнувшись, валится на пол. Ирина Петровна с криком «Помогите!» бросается к дверям, но Одинцов успевает схватить её за ногу и Ирина Петровна падает на пол.

ОДИНЦОВ: Вы что, ненормальная? Я на вас в суд подам за хулиганство!

ИРАИДА: Не трогайте меня! На помощь! Помогите!

ОДИНЦОВ: Помогите?! Я за тем сюда и пришел, чтобы помочь вам, а меня за это ещё и книгой по голове!

ИРАИДА: Не прикасайтесь ко мне! Уберите свои руки!

ОДИНЦОВ: Это уже переходит все границы! Вам нужен ребенок? Если да, то извольте вести себя соответственным образом, как и подобает нормальной женщине!

ИРАИДА: А как, по-вашему, должна вести себя нормальная женщина, когда её хотят изнасиловать? Не подходите ко мне!

ОДИНЦОВ: Господи, с чего вы взяли, что я собираюсь вас насиловать? Я пришел сюда только для того, чтобы сделать вам ребенка! Это моя работа! Вы же сами этого хотите!

ИРАИДА: Вы ненормальный! Я не хочу никакого ребёнка, тем более от сумасшедшего!

ОДИНЦОВ: Ну, хватит! Я не намерен терпеть от вас оскорбления! В конце концов, я человек дела, мне оно поручено, и я не остановлюсь ни перед чем!

ИРАИДА: Маньяк! Урод! Насильник!

ОДИНЦОВ: Если уж на то пошло, дамочка, то вы мне просто отвратительны и в любое другое время я бы даже не взглянул на вас, настолько вы малопривлекательны, неинтересны и неприятны!

ИРАИДА: Что!? Да как вы смеете говорить женщине такие вещи? Да вы просто кретин! Вы на себя-то посмотрите! На кого вы похожи! Что за дурацкий наряд? Какая-то дешёвка! Один плащ чего стоит! Ещё и за маску прячется!

ОДИНЦОВ: Я прячусь?

ИРАИДА: Да, прячетесь, как последний трус! Боитесь, что вам откажут такому, какой вы есть. Вот и пялите на себя этот дурацкий маскарадный костюм, прячетесь за него. Настоящему мужчине нечего скрывать от женщины!

ОДИНЦОВ: Так я, по-вашему, ненастоящий мужчина?

ИРАИДА: Конечно, ненастоящий. Вы маньяк, страдающий комплексом неполноценности на сексуальной почве. Вот вы кто!

ОДИНЦОВ: Всё, моё терпение лопнуло! Так меня ещё никто не оскорблял!

Одинцов бросается на Ириду Петровну. В этот момент врываются два омоновца. Это Петрович и Воробьёв. Они сшибают Одинцова с ног.

ВОРОБЬЁВ: Лежать! Не двигаться! Руки за голову! Петрович, наручники на него вешай! Лежать, сказал! Мальчик резвый, кудрявый, влюблённый! Урод конченый!

Одинцов пытается что-то сказать, но после удара по почкам замолкает.

ИРАИДА: Держите его крепче! Господи, как хорошо, что вы вовремя пришли! Ещё бы немного и я не знаю, что бы он со мной сделал!

ПЕТРОВИЧ: Это наша работа... вовремя приходить. Кто этот тип? Вы его знаете?

ИРАИДА: Впервые вижу. Зашла угостить Аркадия Иваныча, хозяина этой квартиры, запеканкой по-турецки, а он вышел. Я живу на этой же площадке... Я их соседка... И вдруг заходит этот тип и заявляет, что он пришёл сюда, чтобы сделать мне ребёнка! Негодяй!

ВОРОБЬЁВ: Псих, сразу видно. Ишь, говнюк, заранее приготовился: плащ напялил, маску... Профессионал. Мистер Икс суходрищенский! (Одинцов приходит в себя и стонет) Что мычишь, извращенец? Не нравится, да? А вот я сейчас твой орган узлом завяжу, чтобы на людей не бросался. (Удар) Детей он пришёл сюда делать! Мальчик по вызову!

ИРАИДА: Вспомнила! Он сказал, что его зовут Павлом Петровичем... Не то Стрельцовым, не то Одинцовым...

ПЕТРОВИЧ: Как вы сказали его зовут?

ИРАИДА: Павел Петрович….

ОДИНЦОВ: (хрипит) Одинцов….

Петрович с Воробьёвым быстро переглядываются, а затем Петрович медленно заглядывает под маску Одинцову.

ПЕТРОВИЧ: Чёрт! Это он! Одинцов!

ВОРОБЬЁВ: Да ты что! А я его по почкам! Бля…. Павел Петрович! Павел Петрович, я вас не специально ударил... У меня случайно получилось…. Извините…. Я не хотел!

ПЕТРОВИЧ: Заткнись!

ИРАИДА: Вы его арестуете?

ПЕТРОВИЧ: Его? Даже не сомневайтесь! Лет на пять арестуем! Не меньше... А вы, дамочка, идите к себе, мы тут сами без вас управимся. Спасибо за сигнал.

ИРАИДА: Я вам сейчас всё расскажу, как было и по порядку! Вы знаете, сначала он произвёл на меня впечатление вполне положительное, и я даже не могла подумать, что он...

ПЕТРОВИЧ: Осторожно! Не говорите того, о чём вы можете в последствие пожалеть. Сейчас вы находитесь в состоянии сильнейшего аффекта, а это не самый лучший момент для дачи свидетельских показаний. Идите к себе домой….

ИРАИДА: Но я всё очень хорошо помню. Я зашла сюда с запеканкой по-турецки, чтобы отдать её Аркадию Иванычу. А когда зашла, то вместо Аркадия Иваныча здесь оказался этот человек...

ПЕТРОВИЧ: Постойте! Но вы только что сказали мне, что он пришёл позже. А сейчас говорите, что он уже был здесь.

ИРАИДА: Да, действительно, он зашёл позже.

ПЕТРОВИЧ: Ну вот, видите! Я же вам говорил, что аффект - вещь серьёзная. Идите к себе домой и успокойтесь. Опасности больше никакой, маньяк обезврежен. Мы с вами обязательно свяжемся.

ИРАИДА: Хорошо. (Уходит, но возвращается) А если...

ПЕТРОВИЧ: Идите!

ИРИНА: Хорошо. (Ушла)

ПЕТРОВИЧ: Паша, вставай! Паша! Очнись, говорю! Вставай! Чёрт! Ну, ты его уделал, Воробьёв. Он до сих пор в отключке.

ВОРОБЬЁВ: Я же не знал, что это Павел Петрович.

ПЕТРОВИЧ: Не знал! Руки не надо распускать. Пойду воды принесу, отливать придётся наверно. (Уходит на кухню)

ВОРОБЬЁВ: Павел Петрович…. Что? Лежишь, хиляк? Это тебе за твои понты, супермен хренов! Я «самый самый», я «всех всех...» Я – клюв от воробья!

ПЕТРОВИЧ (Заходит): Ну, как он?

ВОРОБЬЁВ: Молчит. Павел Петрович, Павел Петрович...

ПЕТРОВИЧ: Отойди!

Петрович, набрав воды в рот, брызгает на Одинцова. Тот приходит в себя

ОДИНЦОВ: А... Коллеги. По-моему, нас тут немного больше, чем требуется по технике безопасности... Геннадий Андреевич, это вы меня так?

ПЕТРОВИЧ: Какая, к чёрту, техника безопасности! Поднимайся, Паша! Уходить надо!

ВОРОБЬЁВ: Павел Петрович, я думал, что это вы это не вы! Я думал это какая-нибудь простая сволочь, негодяй и извращенец...

ПЕТРОВИЧ: Паша, ты перепутал объекты. Накинулся на постороннего человека, на соседку! Она позвонила в милицию и это просто везение, что пришли мы!

ОДИНЦОВ: На соседку? А что она здесь делала?

ПЕТРОВИЧ: Да какая разница, что она тут делала! Валим отсюда!

ОДИНЦОВ: Куда?

ПЕТРОВИЧ: На Кудыкину гору! Паша, оставаться здесь нельзя!

ОДИНЦОВ: Никуда я не пойду. Дождусь клиентку и сделаю свою работу.

ПЕТРОВИЧ: Ты в своём уме? Не хватало нам ещё такой огласки

ОДИНЦОВ: А ничего и не было. Наручники снимите. Геннадий Андреевич, вы не бережёте чужие органы. И те, в которых служите, тоже не бережёте…

ВОРОБЬЁВ: Павел Петрович, Серафиму Изотычу только не говорите ничего, у меня испытательный срок не закончился, а мне ещё надо Блока выучить и основы тайского массажа!

ПЕТРОВИЧ: Какой ещё к чёрту Блок! Паша, в последний раз тебя спрашиваю: идёшь?

ОДИНЦОВ: Нет.

ПЕТРОВИЧ: Ну, как знаешь! Серафим тебя за это по головке не погладит! Пошли, Воробьёв. (Уходят)

Одинцов поднимается и уходит в спальню. В дверь заглядывает Ираида Петровна, осторожно заходит.

ИРАИДА: Увели... Слава Богу! Вот тип, таких поискать ещё надо. Чего ему в жизни не хватает? Баб вокруг незамужних пропасть, каждая третья, только помани, только словом приласкай. Нет, этому так неинтересно, ему с клюковкой подавай. Артист! (Поднимает книгу) «Индийская кулинария»! Хорошо, что она такая тяжёлая. Кабы не она…

Из спальни появляется Одинцов. Ирина Петровна его не замечает.

ИРАИДА: И ведь по нему не скажешь, что с отклонениями. Не красавец, конечно, но и не урод. Но и не работяга: руки ухоженные такие и мышцы дрябленькие. Мой бывший меня в два счёта скрутил бы, а этот не справился. Ребёнка он, ведите ли, пришёл делать... Вот если бы он меня по интеллигентному попросил, по доброму, я бы, наверное, точно, не смогла устоять…

Поворачивается, видит Одинцова и, вскрикнув от неожиданности, опускается в кресло.

ОДИНЦОВ: Какого чёрта, Вы сюда опять припёрлись? Вам что здесь, мёдом намазано? Идите к себе домой, сядьте там и не мешайте людям работать! Ну, что вы на меня уставились, как мышь на крупу?

ИРАИДА: Вас отпустили?

ОДИНЦОВ: Выпустили под залог!

ИРАИДА: Ну, тогда я это….

ОДИНЦОВ: Что вы это? Сказано вам - идите отсюда!

ИРАИДА: Я согласна.

ОДИНЦОВ: Что?

ИРАИДА: Я говорю, что я согласна.

ОДИНЦОВ: На что согласна?

ИРАИДА: На то, что вы хотели со мной сделать. Ну, то есть, на всё!

ОДИНЦОВ: Послушайте, не знаю, как вас там зовут...

ИРАИДА: Ираида Петровна!

ОДИНЦОВ: Лично меня вы, Ираида Петровна, совершенно не интересуете, и я вам об этом уже говорил. Произошла ошибка и я приношу свои извинения. А теперь всё, идите к себе и оставьте меня здесь одного.

ИРАИДА: Нет!

ОДИНЦОВ: Что нет, несносная женщина?

ИРАИДА: Я не хочу отсюда уходить.

ОДИНЦОВ: Почему? Вы же только что рвались отсюда, даже полицию вызвали!

ИРАИДА: Я была не права... Я ошиблась! Я была в состоянии эффекта…. Но теперь я поняла, что поступила необдуманно и, что вы именно тот человек, который... Который.… Ну, в общем, берите!

ОДИНЦОВ: Кого берите?

ИРАИДА: Меня! Вы мне нравитесь.…Вы мне очень нравитесь! Сейчас! Сейчас я всё сделаю так, как вы хотите!

ОДИНЦОВ: Что вы делаете? Опомнитесь! Немедленно перестаньте раздеваться! Вы в своём уме? Прекратите, я вам говорю, вы в чужой квартире! Вы слышите меня или нет?

ИРАИДА: Не перестану! Не перестану! А вдруг вы уйдёте, и я вас больше никогда не увижу! У меня ещё никогда не было ничего подобного! Плащ, маска! Это для меня какой-то другой мир! Не сердитесь на меня…. Я буду вести себя так, как вы хотели… соответственным образом...

ОДИНЦОВ: Да оденьтесь же вы, сумасшедшая! Вы нимфоманка! Не трогайте меня! Уберите руки! Господи, я всю жизнь боялся таких женщин и вот, – на тебе! За что? Если вы сейчас же это не прекратите, я… Я не знаю, что я с собой сделаю! Я полицию вызову!

ИРАИДА: Вызывай! Пусть они приедут и арестуют нас обоих! И пусть нас посадят в одну камеру – меня и тебя! Я на всё готова!

ОДИНЦОВ: Отстаньте от меня, умоляю вас! Что я вам сделал плохого? Женщины для меня – это всего лишь средство к существованию! Я зарабатываю на вас деньги и всё, ничего больше! Ничего личного! Понимаете меня?

ИРАИДА: Я заплачу! У меня есть деньги! Сколько ты хочешь?

ОДИНЦОВ: Господи! Вразуми эту женщину!

Ирина Петровна хватает Одинцова и целует того, после чего падает в обморок.

ОДИНЦОВ: Этого ещё мне не хватало. Что за день! Послушайте! Вставайте! Хватит притворяться, я вам не верю. Забирайте свою запеканку и идите отсюда! Боже, она не дышит! Эта женщина убила себя собственным поцелуем!

Заходит Аркадий, в руке держит каталог.

АРКАДИЙ: Это что здесь такое? Вы кто? Что вы делаете в моей квартире?

ОДИНЦОВ: Сейчас объясню, только помогите мне избавиться от этой женщины.

АРКАДИЙ: Как это избавиться? Что вы с ней сделали?

ОДИНЦОВ: Я ничего с ней не делал, она сама…

АРКАДИЙ: А ну, стоять, не двигаться! Вы её убили!?

ОДИНЦОВ: Вы в своём уме? Я что, похож на убийцу? Я и при большом желании не смогу этого сделать.

АРКАДИЙ: Я вам не верю! Почему она полураздетая?

ОДИНЦОВ: Потому что я не дал ей раздеться совсем!

АРКАДИЙ: Что за чушь? Почему она лежит?

ОДИНЦОВ: Почему, почему! По кочану! Потому что она не может стоять, вот почему! Давайте, берите её за ноги и понесли!

АРКАДИЙ: А вы тут не командуйте! Никуда мы её отсюда не понесём. Теперь это место преступления. Я вызываю полицию!

ОДИНЦОВ: Хорошо, вызывайте вашу полицию. А я скажу, что когда пришёл сюда, эта женщина уже была здесь. И это правда! Как она сюда попала, я не знаю. Между прочим, именно вам она принесла свою запеканку по-турецки. И какие у вас с ней отношения вы сами будете рассказывать полиции в присутствии своей жены.

Ираида Петровна начинает подавать признаки жизни. Одинцов быстро выходит. Она садится на пол, оглядывается.

ИРАИДА: Где он?

АРКАДИЙ: Кто?

ИРАИДА: Тот красивый мужчина.... В плаще и в маске….

АРКАДИЙ: Он ушёл. Что он с вами сделал?

ИРАИДА: К сожалению, ничего…. Но это было так необыкновенно... Сначала он меня чуть не задушил, и мне пришлось ударить его вашей «Индийской кулинарией» по голове, потом за ним приехала полиция и надела на него наручники. А потом его выпустили под залог, и я готова была отдаться ему прямо здесь. Видите, я даже уже начала раздеваться. Со мной такое впервые... Как же грубо он со мной разговаривал... Мне ещё никогда не было так хорошо...

АРКАДИЙ: Ираида Петровна, ступайте домой. Думаю, что вам нужно какое-то время побыть в одиночестве.

ИРАИДА: Я и так слишком долго в нём была…. Я должна срочно его найти! Куда он пошёл?

АРКАДИЙ: Не знаю. Таких, как он много.

ИРАИДА: Нет! Не говорите так! Он единственный! А впрочем, возможно это, всего лишь, моё воображение. Я ведь, Аркадий Иваныч, мужским вниманием не избалована, а так хочется каких-нибудь глупостей, ну вот, как у вас: со свечами, с турецкой запеканкой и, чтобы по выходным трижды в день...

АРКАДИЙ: Что с вами, Ираида Петровна? Вам нехорошо?

ИРАИДА: Нет…. Просто я плачу. Может одинокая женщина поплакать или не может? Вы мне посочувствуйте и мне уже легче, а то дома я совсем одна. Простите, я ухожу... И не судите строго вашу жену.

АРКАДИЙ: За что?

ИРАИДА: За её роман с этим агрономом. Возможно, у неё тоже временно разыгралось воображение. Мы, женщины, такие…. А Зиночка вас любит.

АРКАДИЙ: Какой ещё роман? С чего вы это взяли? С каким агрономом?

ИРАИДА: Ну, вы же сами об этом сказали, извините, но я слышала. Всё тайное, Аркадий Иваныч, рано или поздно становится явным. Ах, как бы я хотела, что-нибудь тайное!

АРКАДИЙ: У вас действительно слишком разыгралось воображение, Ираида Петровна. Никакого романа ни с каким агрономом у моей жены нет и никогда не было. А вот вам я настоятельно рекомендую с кем-нибудь согрешить. До свидания!

ИРАИДА: Вы знаете, у меня такое чувство, будто мы с ним ещё увидимся! А ведь вы так и не попробовали мою запеканку по-турецки!

АРКАДИЙ: Спасибо. У меня аллергия на всё турецкое!

Ираида Петровна уходит. Спустя некоторое время осторожно заходит Одинцов.

АРКАДИЙ: Что вам опять здесь нужно?

ОДИНЦОВ: Она ушла? Где мой чемодан?

АРКАДИЙ: Вот он. Берите его и уходите.

ОДИНЦОВ: Не получится.

АРКАДИЙ: Что значит не получится?

ОДИНЦОВ: Потому что я пришёл к вашей жене.

АРКАДИЙ: Что?

ОДИНЦОВ: Я пришёл к вашей жене!

АРКАДИЙ: Это ещё зачем?

ОДИНЦОВ: Я из фирмы «Золотое семя».

АРКАДИЙ: Какое семя?

ОДИНЦОВ: Золотое. Она звонила нам.

АРКАДИЙ: Так, минуточку. Чтобы между нами не было никаких недоразумений. Детородные услуги на дому?

ОДИНЦОВ: Формулировка довольна корявая, но, по сути верно.

АРКАДИЙ: Так вот ты какой, семьдесят восемь дробь четыре!

ОДИНЦОВ: Ваша ирония, в данном конкретном случае, неуместна.

АРКАДИЙ: Брось! Он ещё будет учить меня, что уместно! Лучше расскажи, как это тебя понесло на мою соседку? Понравилась, да? С темпераментом не справился? Или противопоказано быть в простое?

ОДИНЦОВ: С соседкой вашей произошло чистое недоразумение. Ошибиться может каждый.

АРКАДИЙ: Нет, это не ошибка! Это именно то, что составляет твою сущность, мышиный жеребчик!

ОДИНЦОВ: Что!?

АРКАДИЙ: То, что слышал.

ОДИНЦОВ: Не смейте мне тыкать!

АРКАДИЙ: Хорошо. Перейдём сразу к официальной части. Мы отказываемся от ваших услуг. Вы нам не подходите по своим моральным качествам. И по внешним, кстати, тоже не подходите. Извините, что зря вас побеспокоили.

ОДИНЦОВ: А теперь послушайте, что я вам скажу.

АРКАДИЙ: Мне это совершенно не интересно.

ОДИНЦОВ: Ваша жена...

АРКАДИЙ: Оставьте мою жену в покое! Сейте свои семена по другому адресу, заслуженный семеноносец!

ОДИНЦОВ: Послушайте, да вы просто хам.

АРКАДИЙ: Да, хам! Но не для всех.

ОДИНЦОВ: Ошибаетесь! Хам, он всегда хам, и для чужих и для своих! К сожалению, в моей практике вы не первый такой. Издержки профессии! Так вот, ваша жена назначила мне встречу, а так как я человек слова, то дождусь её, чего бы мне это не стоило!

АРКАДИЙ: Я уже вам сказал, забудьте про мою жену! Вон отсюда!

ОДИНЦОВ: Никуда я отсюда не пойду! Я на работе!

АРКАДИЙ: А я у себя дома и сейчас буду бить твою морду!

ОДИНЦОВ: Морда у вас, у меня лицо!

Аркадий и Одинцов вцепляются друг в друга. Закатываются под стол. Заходит Зинаида Рудольфовна

ЗИНА: Что здесь происходит!? Аркадий! Что ты делаешь? Отпусти этого человека! Ты сломаешь ему ногу! Да прекрати же! Вы слышите меня или нет! Я сейчас позвоню в полицию! Мужчина, я к вам обращаюсь! Мужчина! Отстаньте от моего мужа! Отпустите его, вам говорят!

Оба встают, тяжело дыша.

ЗИНА (Одинцову): Вы что, ненормальный?! Убирайтесь отсюда! Аркашенька, с тобой всё хорошо? Он тебе ничего не сломал? Кто этот человек? Что ему от тебя надо?

АРКАДИЙ: Сама у него спрашивай! Он пришёл к тебе!

ЗИНА: Ко мне? (Смотрит внимательно на Одинцова) Господи, это вы что ли! А я думала, что вы уже сегодня не придёте.

ОДИНЦОВ: Но я взял и пришёл. Потому что я - человек слова. Собеседование с вашим мужем, как видите, прошло успешно. Жаль, что вас при этом не было. Ввиду сложившейся ситуации, пребывание своё здесь считаю излишним и нежелательным. Всего вам хорошего.

Одинцов уходит.

ЗИНА: А на этот раз что произошло? Почему вы подрались?

АРКАДИЙ: Он первый начал. Ты знаешь, Зиночка, мне показалось, что этот человек не совсем то, что нам надо.

ЗИНА: А почему всё время ты решаешь, что мне надо? Почему ты решаешь за нас обоих? В первый раз ему понравился совершенно посторонний человек, не имеющий ко мне никакого отношения! А когда приходит тот, кто нужно, он просто устраивает драку...

АРКАДИЙ: Зиночка, поверь мне, родная, я всё это делаю только ради нас. Ради нашего будущего ребёнка. Если я не могу быть настоящим отцом, то мне не всё равно, кто в последствие будет носить моё отчество!

Звонок в дверь. Зина идёт открывать. Возвращается.

АРКАДИЙ: Кто там был?

ЗИНА: Донор. Семьдесят восемь дробь четыре.

АРКАДИЙ: Я его сейчас спущу с лестницы! Что ему опять было надо?

ЗИНА: Он спросил, в какой квартире живёт Ираида Петровна.

АРКАДИЙ: Предчувствие её не обмануло.... Зиночка, сегодня просто какой-то сумасшедший день. Ничего не получается… Сплошная путаница. Давай я позвоню им в это «Золотое семя», мы сходим туда вместе и выберем кого-нибудь ещё, а?

ЗИНА: Я уже ничего не хочу...

АРКАДИЙ: Зина, где это заключение врачей? Этот клочок бумаги, который поломал нам всю жизнь! Я хочу его увидеть… Куда он делся?

Та подаёт ему бумагу.

ЗИНА: Вот он…

АРКАДИЙ: Вот он! Постой, постой… Зина, тут что-то не так…

ЗИНА: В смысле?

АРКАДИЙ: Фамилия моя, имя моё...

ЗИНА: Ну!?

АРКАДИЙ: А отчество-то не моё! Не моё отчество, Зина! Ты куда смотрела? У меня ведь отчество на «Н», а здесь совсем другая буква, Зина! Другая!

ЗИНА: Верно… Другая! Аркашенька, но мне это дали, а я, получается, невнимательно посмотрела и… О, Боже! Какая же я дура! Какая же я… Я так этому рада! У меня просто камень с души упал. Я всё время не могла избавиться от ощущения, что ты никогда мне этого не сможешь простить, и это чувство вины перед тобой будет преследовать меня всю жизнь! Надо срочно позвонить в поликлинику!

АРКАДИЙ: Не надо! Потом… Завтра.

ЗИНА: Но...

АРКАДИЙ: Ничего не говори! На сегодня хватит. Мы обо всём забудем! Ничего не было! Не бы-ло! И у нас с тобой всё ещё впереди! Сегодня чудесный день! Замечательный день, Зина! Я хочу устроить для тебя красивый вечер! Мы зажжём свечи, я приготовлю тебе что-нибудь потрясающее! Самое вкусное на свете! Я люблю тебя, жена! Вот смотри, я беру книгу, раскрываю её и.… Нет! Ты сама выберешь блюдо, которое я приготовлю для тебя! У тебя лёгкая рука. Давай, Зинуля!

Зина раскрывает наугад страницу, закрыв глаза, тычет в неё пальцем.

ЗИНА: Вот это!

АРКАДИЙ: Ну-ка, ну-ка… Что там у нас? Запеканка по... Нет, только не это! Душа моя, давай лучше пожарим картошечку! По простому...

КОНЕЦ

genekellyb60@mail.ru