БАГДАДСКИЙ ЦИРЮЛЬНИК

 

(ЮСИФ И ЯСМИНА)

 

 

 

 

 

© Дорота и Ханаа Метвали

 

 

 

 

Перевод с английского Павла Руднева

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

© The Barber of Baghdad by Dorota and Hanaa Metwaly
Действующие лица:

 

Юсиф,юноша из Мозли, 18 лет

Шафика, служанка Ясмины

Абу Эль-Фадул, цирюльник, средних лет

Ясмина, дочь багдадского судьи, возлюбленная Юсифа

Калиф

Визирь

Багдадский судья

Масрур,стражник

 

Место действия

 

Сказочный Багдад

 

Время действия

 

XI-XII век или когда угодно

Действие первое

 

Небольшая комната в арабском доме на верхнем этаже, обставленная традиционно. По центру дверь, над проемом – ажурная розетка в мавританском стиле. По двум углам сцены – решетчатые деревянные окна. Солнечные лучи пробиваются через многочисленные дыры решетки, и сейчас этот слабый свет - единственный, что освещает сцену. Под каждым подоконником по роскошной софе в ширину окна. Справа шкафчик с двумя вертикальными зеркалами, а под ним ниша в стене с выступом. На нем по центру лежит небольшая цепочка в качестве украшения, концы цепочки утопают в стене. Внутри кольца, которое образует цепочка, помещен медный кувшин с цветами. Под выступом стоит кувшин для воды и большое блюдо на подставке. Рядом с нишей – небольшой выступающий из стены клин, на котором стоит сундук в арабской вязи, обычно используемый для путешествий. Сундук закрыт длинным металлическим прутом, завязанным в узел. Напротив него – ширма из четырех сегментов. На левой стороне сцены – дверь, которая ведет в спальню. Если дверь приоткрыть, то будет виден угол низкой кровати, покрытой дорогими покрывалами. Но сейчас и дверь закрыта, и занавеска на двери задернута – не видно вообще ничего. Также на сцене можно видеть столик, на нем большое медное блюдо, на котором стоят кувшин и две медные пиалы. Рядом с блюдом два кресла и масляная лампа на специальной стойке.

 

Темная гнетущая атмосфера. Каждый, кто входит сюда, останавливается на мгновение, чтобы к тусклому свету привыкли глаза.

 

Действие происходит утром в пятницу в сказочном городе Багдаде.

 

На сцене стоит Юсиф - в гордом одиночестве, смело, без страха смотрит в лицо этому миру. Направление его взгляда зависит от фантазии режиссера, в процессе репетиций он должен указать актеру на ту сторону, которая наиболее точно отвечает данной сценической задаче. Юсиф - восемнадцатилетний юноша-красавец, хотя его одежда сейчас заметно старит его. Угловатая, худощавая фигура выдает в Юсифе еще неоформившегося пылкого юношу «со взором прекрасным». Он говорит с аудиторией искренне, с исповеднической интонацией – словно бы пишет последнюю страницу дневника, который адресован ни много ни мало, но всему человечеству. В его голосе – печаль, никогда его не покидающая, но и склонность к позерству и преувеличенному драматизму, что отражается в его реакциях на все те умопомрачительные события, которые ему ещё предстоит пережить за сегодняшний спектакль.

 

Юсиф. Зовут меня Юсиф Эль-Мозли, и я - сын Шабандара, торговца из города Мозли. Я расскажу вам мою историю, которая, наверное, случилось для того, чтобы послужить уроком тем, кто еще в этом мире обладает здравым смыслом. Когда мой отец посчитал, что я уже достаточно подрос, он обучил меня торговому ремеслу и искусству странствовать. Он послал меня в Багдад с партией ткани из Эль-Мозли. Очутившись на главном рынке великого города – впервые в жизни тогда я почувствовал себя чужестранцем, - я тут же спросил, как найти мне лавку шейха Эисса, первого в Багдаде торговца тканями. Так велел мне отец. Шейх поприветствовал меня и дал вкусить сладкого цветочного шербета. Он позволил мне сесть рядом. И тут же заговорил со мной, распросил об отце и дал мне добрые советы, как умело торговаться ради моей прибыли. Пока мы беседовали, мой взгляд случайно упал на лицо девушки, красивее которой мои глаза в своей жизни еще не видели. И я услышал голос, прекраснее и певучее которого я ничего доселе не слышал. Шейх быстро поднялся со своего места и вместе с ним его помощники, они принялись помогать девушке, которая пришла выбрать ткань для нового платья. Мое сердце уже тогда было само не своё, я влюбился стремительно, страстно, на секунду потеряв сознание и тут же обретя его в новом блаженном, прекрасном виде. Но в тот момент этого события никто, кроме меня, не заметил. Когда я пришел в себя, она все еще находилась в лавке, как будто бы господу богу было необходимо, чтобы она пленила меня окончательно. После того, как она вышла, шейх Эисса посмотрел на меня внимательно и увидел, что я нахожусь в беспамятстве и бессилии душевном. Он спросил меня о причине, и я ему тут же открылся. Шейх был очень огорчен моим ответом, его лицо помрачнело и он произнес: «Может, господь смилостивится над тобой, мой дорогой Юсиф, тебе лучше покинуть наш город сей же час. Ясмина – дочь багдадского судьи и ты никогда не сможешь быть рядом с ней, потому что отец её – человек жестокий. У него свои планы на девушку, она будет отдана в жены визирю Калифа, с помощью чего этот хитрец пытается приобрести еще бóльшую власть и бóльшие привелегии, чтобы ни много ни мало стать выше Всевышнего». Шатаясь как пьяный, не ведая себя, я пошел вслед за девушкой, примагниченный взглядом к ее удаляющейся фигурке. Внезапно Ясмина поняла, что я преследую ее как тень, и тогда она подослала ко мне служанку спросить, что мне нужно, и я тут же признался в моей безнадежной любви. С тех пор я прожил в Багдаде целый месяц, передавая через служанку любовные записки и вместе с ними мою безутешную страсть. Я поселился в одном доме и тщательно прятался от постороннего взгляда. Страсть по переписке и долгие бессонные ночи ожидания объединяли нас, и тогда мы посчитали, что для нас во всем мире нет жизни. Обычно такие любовные истории имеют заранее уготовленный финал. Из поколения в поколение бесприютные любовники умирали, и их юные слезы не могли спасти их от гибели, даже если бы могли. И мы тоже решили умереть вместе! Я приготовил смертельный яд и смешал его со сладким шербетом (Показывает на кувшин, который стоит на подносе в центре сцены.). Сегодня тот заветный день, когда всё должно разрешиться. (Внезапно в дверь нетерпеливо стучат. Юсиф раздражен, говорит резким голосом.) Вот! Ужасный звук! Какая мука! Кто там?!

Голос (из-за двери, строгим голосом, хотя заметно, что говорящий пытается делать это как можно тише). Это Шафика. Твоя служанка Шафика. Открой дверь!

Юсиф (открывая дверь). Шшшш! Нас могут услышать.

Шафика (полненькая, жизнерадостная, чересчур подвижная. Когда волнуется, слова на ее языке играют в салочки, перескакивая друг через друга – каждый, кто её послушает, изумится, какая уйма слов может уместиться на языке в секунду времени. На её лице неизменно выражается всё то, что творится в данный момент в её душе. Она всякую минуту переполнена навязчивыми эмоциями, противоречащими друг другу чувствами, она быстро приходит в уныние, когда всем довольна и отговорила своё, часто впадает в депрессию, когда чувство тревоги и заботы её покидает. Её руки говорят о том, что она хочет сказать, задолго до того, как она произнесла первое слово, и она часто этим свойством пользуется, «включая» эффектную жестикуляцию раньше и чаще, чем язык. Она врывается в дом, громко приветствуя помещение, - складывается ощущение, что она идет в сопровождении целой толпы – многоголосой, шумной и постоянно с ней дискутирующей. Но нет: приглядевшись, мы понимаем, что из-за кулис к нам вошла только одна Шафика, служанка Ясмины). Сегодня пятница, и люди заняты своими делами. Им и дела нет до нас. О святые небеса, что с тобой, мой мальчик?! (Она останавливается на мгновение в дверях и оглядывает помещение, привыкая к сумраку, не прекращая при этом истошно орать.) Тысячу белых утр вам, господин мой... Ой!.. Юсиф, мой господин, кого-то ждет, не дождётся!.. (Идет прямиком в спальню.) О!.. Ложе любви, ложе мечтаний!.. (Юсиф преграждает ей путь, и она вынуждена сменить направление.) О!.. Окошко вечного блаженства!..

Юсиф. Прошу тебя, не открывай окно.

Шафика. Мне нужно взглянуть на тебя до того, как...

Юсиф. Нас могут увидеть.

Шафика (обращает внимание на кувшин, стоящий на подносе). О!.. Сладкий нектар для Ясмины!

Юсиф. Поставь кувшин на место.

Шафика. Я хочу только попробовать...

Юсиф (ему уже не удается казаться вежливым). Ну хватит! Это не для тебя приготовлено!

Шафика. А для кого же? Для вас двоих? (Кокетливо смеется.) Мальчик мой дорогой, ты уверен, что всё хорошо приготовил? Покажи мне сундук (идет к сундуку), покажи, что ты туда уже уложил?

Юсиф. Уф..! Во-первых, угомонись, я за тобой не успеваю. Во-вторых, прекрати орать и бегать по комнате взад-вперёд!

Шафика (хлопает себя по груди, шокирована). Ты просишь меня успокоиться? Господи, сегодня ты счастлива, Шафика! Ты ждала этого дня целую вечность, Шафика! Сегодня свадьба твоей госпожи, Шафика! Сегодня твоя, Шафика, свадьба! Счастье для самого любимого человека, Шафика!.. и т. д...

Юсиф (грубо берет её за руку, прерывая словоблудие). Заткнись, ты!

Шафика (пригинается от страха, в её голосе заметны нотки раскаяния). Успокаиваюсь, сынок! Дочь моя! Дочь моего господина! Дочь знатного багдадца! Дочь багдадского судьи, любимица всей городской знати! Ясмина, которую я вскормила своей грудью и чьё тельце - малóе, нежное - натирала я соком жасмина! Она была ещё совсем крохой, когда умерла её мать, и я стала ей вместо матери... И теперь, когда девочка моя созрела, и красота её затмила небосвод, и сердце её открылось любви, (со слезами на глазах) теперь я кладу её на ложе твоё, ради её же счастья! И ты ещё хочешь, чтобы я заткнулась! Ты что же ещё, дружочек, не счастлив?!

Юсиф (молчит, поражен её напором). Боюсь тебя разочаровывать, но напоминаю, что мы всё ещё в большой опасности, и если они узнают правду...

Шафика. О бог ты мой! Типун тебе на язык!

Юсиф. Если её отец узнает о нас...

Шафика. Прекрати! Неужели ты думаешь, Аллах не спасет нас от этой беды?

Юсиф. Я вижу, что ты дрожишь даже от самой мысли.

Шафика. Он злодей из злодеев. Его нельзя не бояться.

Юсиф. Тем не менее, ты веселишься и орёшь во всю глотку. Ещё секунда, и о твоей радости узнают соседи и придут разделить её вместе с тобой.

Шафика. Аллах благословил вашу свадьбу, и да будет мир с вами.

Юсиф. Я нанял эту комнату специально для свадебного обряда, но наши соседи ничего не должны слышать и знать. Я прихожу сюда с наклеенной бородой и использую вымышленные имена. Я ношу тугую чалму на глаза и чётки, что весят как дыня.

Шафика. Ха-ха-ха...

Юсиф. Почему ты смеёшься?

Шафика. Представляю себе, как это выглядит...

Юсиф. Это не смешно.

Шафика. Ты выдумал сам себе красивую таинственную сказку, Юсиф, и заигрался в эти юношеские игры! Но, мальчик мой, ты же выглядишь как дервиш. Ты боишься её отца и поэтому живешь в доме, похожем на пещеру Али-Бабы! (Смеется с издевкой.) Ха-ха-ха!

Юсиф (рассерженно). И теперь ты приходишь сюда и шумишь как на базаре, чтобы всё разрушить. Уверен, ты даже не помнишь, для чего ты пришла сюда.

Шафика. Ты думаешь, я не знаю, зачем я пришла сюда?

Юсиф. Я передал тебе письмо для твоей госпожи. Ты принесла ответ?

Шафика. Конечно, я принесла, как бы плохо ты обо мне не думал. Вот оно! Мы согласны со всем, и всё готово. Ты только сам ничего не забудь.

Юсиф. Когда она придёт сюда?

Шафика. Мы тщательно всё спланировали: (низким заговорческим голосом) к часу дня судья уйдет из дома к дневной молитве и направится ко дворцу Калифа, чтобы присоединиться к процессии, идущей в мечеть. Как только он выйдет, Ясмина тайком покинет родительский дом, переодевшись в одежду служанки, и я буду сопровождать её. (От волнения её голос сам собой становится громче.) Под хламидой служанки я припрятала одежду для...

Юсиф. Кто-нибудь видел, как ты вошла сюда?

Шафика. Меня?.. Конечно, нет!

Юсиф. Я слышал, как на улице кричали.

Шафика. Сегодня пятница, не волнуйся, все идут в мечеть. Я твоя служанка, прихожу по первому зову, и меня никто на улице не видел. Или ты думаешь, я совсем глупая?! Я прилетела к тебе на крыльях счастья. Я голову потеряла от радости. Под хламидой служанки я припрятала одежду для свадьбы – твоя красавица предстанет перед тобой вся в белом, как ангел... и все это под покровом чернавки! (Шаловливо смеется.) Я натерла её тело жасминовым маслом... Жасмин для арабов – цветок небесного сияния. Самая прекрасная девушка на свете... будет ублажать визиря...

Юсиф. О!... Прекрати!

Шафика (осознавая). Только когда свиньи научатся летать, визирь её получит... Бочка дерьма! Дай-то бог, сердце этого мерзопакостника разорвется от злобы, и он сдохнет! Неужели я буду молчать? Неужели же моя драгоценная девочка растратит свою молодость на то, чтобы греть кости этого мерзкого старика?

Юсиф (с болью в сердце). Пустые слова.

Шафика. Моя дочка – само совершенство!

Юсиф (смотря ей в лицо). Ты уверена, что она твердо знает и понимает, зачем она идет ко мне?

Шафика. Она сказал мне так: «Скажи ему, я понимаю, что он задумал, и я готова».

Юсиф (серьезно). Тише, тише... Вот, наше время пришло. И где же наше спокойствие?

Шафика. Еще пару часов, и она предстанет перед тобой во всей своей красе.

Юсиф (тревожно). Ты даже не представляешь, чтó я сейчас испытываю.

Шафика. Радость моя! Клянусь тебе, знаю. У любовников нет терпения и особенно у тебя, Юсиф. Ты помнишь тот день, когда ты нагнал нас на базаре? Какой был день, какой был день!..

Юсиф. Когда я увидел тебя, я сказал себе: «О, Аллах, теперь вся моя судьба в руках этой чудной женщины».

Шафика. Ты так сказал?

Юсиф. Да! Это правда! Правда!..

Шафика. Я знаю, мой дорогой... Я знаю...

Юсиф. Скажи, Шафика, она так же привязалась ко мне, как я к ней? Любит ли она меня больше жизни, как я её?

Шафика. Тысячу раз ты задаешь мне один и тот же вопрос... Жаль тебя не было с нами, когда я читала твоё первое письмо к Ясмине, где ты поклялся любить ее до конца своих дней.

Юсиф. И как же она его выслушала? А? Сколько раз ты мне рассказывала эту историю?

Шафика. Ну, хорошо! Расскажу тебе её снова! Всё, что знаю, расскажу... Постой! Ты, кажется, что-то забыла, Шафика!.. (пауза) Ты сам-то всё приготовил? Дай я посмотрю тебе в глаза... Снимай скорее этот халат и надевай красивую рубашку! Боже мой! Ну что на тебе за фуфайка? Ты что, старый дед? Снимай немедленно...

Юсиф. Не путай меня и не срами.

Шафика. И сбрей эту ужасную бороду. Колючая как черт!.. Ты когда последний раз мылся? Сам женится, а в бане сто лет не был. Что это еще у тебя?

Юсиф. Ты что, лазишь по карманам?!

Шафика. Чего у тебя там только нет... У тебя что, и платка носового нет?.. А это, чтоб ты знал, полезная вещица... Я сейчас всё приготовлю. Платок и рубашку... Наверное, здесь у тебя...

 

Шафика идет к сундуку.

 

Юсиф. Оставь его в покое.

Шафика. Здесь твои пожитки?.. Вы что, собираетесь в путешествие?.. Открой-ка окно, я посмотрю. Куда положить это покрывало?

 

            Шафика стоит в расстерянности, не знаю, куда положить покрывало с сундука.

 

Юсиф. Ты что опять с ума сходишь?.. Вернись ко мне!

Шафика. Я вижу, ты и кровать скверно застелил. Сейчас поправлю...

Юсиф (удерживая её за руку). Никаких кроватей! Никаких сундуков! Вообще ничего не надо!.. Успокойся!.. Успокойся!!!

Шафика. Ай!.. Ты сломаешь мне руку!

Юсиф. Ну хоть это тебя образумит!.. Прекрати! Утомишь всех своей заботой!

Шафика. Ох, прости меня, я же забыла! Я ведь обещала рассказать тебе историю. Как же я вас обожаю! Ну да! Юность, юность! Дай мне вспомнить. «Только темная ночь может примирить любовников, что страждут, одинокие», - так ты, кажется, писал ей. Как сладко и как горько! Так сладко, будто бы это я умираю от любви. В ту ночь она уснула в моих руках, как младенец. Ясмина! Твой сладкий запах. Теплота, нежность. Ты созрела. Упругая грудь. Перламутровые бёдра. Медовое лоно. Волосы твои как волны... Ах! Ах!

Юсиф. Да, да, да...

Шафика. Да, ты писал ей так: «Только темная ночь может примирить любовников, что страждут, одинокие». Думаю, только бог знает, как желала она тогда приблизиться к тебе, словно в тебе одном был источник вечной жизни.

Юсиф (исступленно). Дааааа!..

Шафика. Когда я читала ей твои строки, она уронила свою головку мне на грудь и плакала безутешно и сладко, и я плакала вместе с ней (со слезами на глазах), пока мы обе не обессилили совсем. И когда она пришла в себя, она сказала: «Я хочу видеть его» (моргает от слез), и её тёплые слёзы капали на моё лицо... Она свалилась в изнеможении на мои руки, и всю ночь мы пролежали вот так, и она спрашивала меня, спрашивала...

Юсиф. О чем же она спрашивала?

Шафика. Мой дорогой... Она спрашивала меня о своей матери и своём детстве... «Как я появилась на свет, когда и где?» Как выглядела маленькой? Какого роста? Полненькая или худая? Спрашивала о своих волосах. Когда начали резаться зубки?.. А! И тогда она сказала: «Ах! Лучше бы я не рождалась совсем, чтобы не мучаться сейчас так, как я мучаюсь, няня моя дорогая». (Юсиф впадает в транс.) Боже мой! Мальчик мой! Ах ты мой дорогой!

Юсиф (внезапно приходит в себя). Ничего, ничего...

Шафика. Я сейчас налью тебе шербета, это тебя приведет в чувства.

Юсиф. Не трогай кувшин... Не сейчас...

Шафика (шаловливо). Аааа... Это ты, похоже, для любовной схватки приготовил, для вечера...

Юсиф. Да.

Шафика. Что-то ты туда намешал...

Юсиф. И что же, по-твоему?

Шафика. Откуда мне знать? У молодых свои секреты.

 

Шафика хихикает.

 

Юсиф (мучаясь). Да, там есть кое-что.

Шафика (тревожась). Юсиф!.. Ну ты хоть пощади её в этот день, не губи сразу! Всё-таки свадьба, праздник.

Юсиф. Спокойно! Откуда у тебя такие мысли?

Шафика. Не тебе меня стыдить... Я не знаю, что говорю, но моё сердце неспокойно. Если бы ты мог жениться так, как нормальные люди это делают, – предлагают руку и сердце и просят отца благословить брак...

Юсиф (закрывает ей рот ладонью). Даже не говори этого слова. Всё решено раз и навсегда.

Шафика. Мое сердце рвётся на части, когда я думаю о том, что моя девочка выйдет замуж без свадьбы, без ангельского пения, без напутственных речей.

Юсиф. АААА!!! Прекрати, замолчи!

Шафика. Один бог знает, как я хотела бы положить весь Багдад к её ногам и бросить лепестки роз из лучших цветников мира вам на счастье.

Юсиф. Ты думаешь, что и мы хотим того же?

Шафика. Я бы наполнила землю и небеса песнями... Ах, какая незадача!

Юсиф. А теперь уходи и скажи ей, что всё готово. Шафика, пожалуйста, знай, что я ценю тебя за всё, что ты для нас делаешь, и я тебя никогда не забуду.

Шафика. Бедный мой... Если ты и вправду любишь меня, то скажи, куда вы уезжаете? На какой лодке? Какая звезда будет сопровождать ваш путь?.. Эх, молодость, молодость...

Юсиф. Разве мы не договорились, что ты не будешь больше задавать вопросы?

Шафика. Ну и что? И она вот так вот легко уедет от меня? Моё сердце кровью обливается, когда я думаю о её судьбе. Какáя ночь может примирить любовников, что страждут, одинокие? В какóй ночи вы успокоитесь? Сладко это или горько? Тысяча ламп будет светить для вас? Или только одна одинокая лампочка?

Юсиф. Ты любопытна, как все служанки. Уходи.

Шафика. Твой секрет застынет в моем сердце, мальчик мой. Неужели ты думаешь, что я осмелюсь кому-нибудь доверить вашу тайну? Я не способна на это, не будь я Шафика, и пусть забудут имя мое, если это произойдет. Я донесу ваш секрет до могилы. Сегодня последний день, как я её вижу. Самое дорогое существо моему сердцу. Ее я люблю по-настоящему. Я люблю её, как несмышленный мальчишка свою первую любовь.

Юсиф (раздражен). Опять ты за своё...

Шафика. И я даже не знаю, куда она едет! Одно твоё слово принесет мне несказанное счастье, и я смогу видеть красавицу мою в своих снах и не волноваться о её будущем. Сегодня день свадьбы моей драгоценной девочки, и я не могу быть счастлива, как все нормальные люди в этот день. Дом твой полон мрака и воздух недвижим, а мне хочется быть счастливой и праздновать свадьбу, смеяться, открывать окна и приветствовать влюбленных, кричать на весь город!

Юсиф. Прекрати!.. Люди могут услышать тебя...

Шафика. Что же это за счастье такое?.. Я хочу рассказать о нём людям... Пусть холостяки завидуют и желают нашим молодым счастья и много детишек...

Юсиф. Ты сейчас вынудишь меня...

Шафика. Что ты понимаешь в свадьбе?..

Юсиф. Заткнись!..

Шафика. Переоденься! Сними халат. Ты уже всё приготовил? Я сейчас сама проверю!

Юсиф. Стой. Вернись назад.

Шафика. Здесь что, ничего нет? Что же мне делать? Я мать невесты, у которой не будет свадьбы. Нет приданного, нет радости, ничего... Разве это свадьба? Разумеется, нет! Вы вообще хотите, чтобы я была с вами на свадьбе? Бог мой! Мне всё-таки лучше быть рядом с вами... Ох.

Юсиф. Оставь эти вещи в покое.

Шафика. Поставь ширму рядом с окном и открой окно – так тебя никто не увидит. Я хочу посмотреть на тебя внимательно. Ты даже не побрился. Нет, я буду рядом с вами, куда бы вы не пошли.

Юсиф. Не надо... Не трогай кувшин!..

Шафика. Что ты туда насыпал?.. Ты что, бросил туда какое-то снадобье?

Юсиф (в ярости). Шафика! Уйди оттуда!.. И вообще уходи!.. Сейчас же!..

Шафика (от изумления и обиды задерживает дыхание ). Ты выгоняешь меня из своего дома?

Юсиф. Ты провоцируешь меня и во всё лезешь носом. Это не твоего ума дело.

Шафика (бросается в плач). Не моего ума дело? Не моего? Ты говоришь мне, что это не моего ума дело? Не моего?!

Юсиф. Ты оскорбляешь меня распросами и выводишь меня из себя. Ты тратишь мое время, которого осталось и так мало. От тебя у меня голова болит. Теперь мне нужен отдых.

Шафика. Ты выгоняешь меня?! Меня? (Говорит таким голосом, чтобы Юсиф почувствовал свою вину и смилостивился.) Вот руки – как много писем они перенесли от тебя к ней и от неё к тебе! Это покрывало – сколь много тайн, твоих тайн, оно скрывало... Грудь моя – как много слёз на неё пролилось... Вот моё сердце – оно разорвалось и умерло, похоронив все секреты, но сохранив мою любовь к вам... Какая потеря и какая жалость, Шафика! Вот и пришел твой конец, Шафика...

Юсиф. Я не люблю, когда вмешиваются в мои дела.

Шафика. Я утопаю в слезах, потому что вы оба бросаете меня, и я просто хочу умереть после всех страданий, которые вы принесли мне... А всё потому лишь, что я хочу хорошенечко приготовить тебя к свиданию... Чтобы сердце мое успокоилось и было уверенно в том, что ты даруешь ей счастье... Я её мать, я её служанка, я ей самый дорогой человек...

Юсиф. Самая неприятная вещь на земле – это любопытство. Есть разные формы любопытства... Активное, с нажимом или тупое, упёртое... Есть любопытство как патока... А есть любопытство жадное, как голод... Есть трусливое любопытство – это как собаки, что роются в помойной яме, - когда пытаются выведать человеческие секреты. Я ненавижу любое любопытство. Оно приводит меня в настоящую ярость, точно так же, как зверь переполняется злобой, когда чувствует запах крови.

Шафика. Мне грустно, что меня зовут Шафика!.. аааа...

Юсиф. Прекрати задавать мне вопросы! Прекрати ежесекундно заботиться обо мне и мне сочувствовать. Держи себя в руках и знай свои границы.

Шафика. Юсиф... Ты разве ни с кем не делишься своими секретами?

Юсиф. Никогда.

Шафика. Ни с братом, ни с другом, ни с кем?

Юсиф. У меня нет ни брата, ни друга.

Шафика. Какая же это жизнь! Ты не любишь людей?

Юсиф. Я не люблю любопытных людей и глупых людей, я не люблю людей, которые всё время жалеют кого-то, равно как и людей, злорадствующих над чужим горем. Я не люблю людей, живущих в жадном и уродливом мире и ему не сопротивляющихся.

Шафика. Мне интересно, как ты с таким настроением смог полюбить хотя бы одну душу.

Юсиф. Тихо!.. Молчи!... Я слышу, как на улице шумят. Тебя кто-нибудь видел?

Шафика. Я буду целовать твои руки, я буду лобзать твои ноги. С каким караваном вы уезжаете в Эль-Басру? Каким кораблем уходите в море? Куда вы пристроите свои горячие головы?..

Юсиф. Заткнись!.. (Обращает внимание на голоса.) Слышишь, кто-то кричит...

Голос (из-за кулис). О... Чертова поклажа...

Шафика (подпрыгивая). Мой узел! Открой окно! О бог мой!

Юсиф. Стой на месте! Я слышу голоса на улице, а тот мужчина всё время истошно орёт.

Шафика. Мой носильщик!.. Мои вещи!.. Он убежал... Он хотел убежать от меня...

Юсиф (берет ее за руку). О чём это ты говоришь?

Шафика. Узел, узелок... Оставь меня.

Юсиф. Какой ещё узелок?

Шафика. Мой узелок. Твой узелок. Её узелок. Поклажа! Помоги мне. О боже мой!

Юсиф. Я теряю рассудок...

Шафика (открывает окно и кричит). Вор!

Юсиф. Заткнись! Сейчас сбегутся люди...

Шафика. Вор!!!

Голос (из-за кулис). Божьи люди! Помогите мне. Эй, женщина! Это твой баул? У тебя свадьба?

Шафика (кричит). Да... Здесь я, выше. Открой окно! Я здесь, воришка! Ты, носильщик, тут я! Ну давай, иди сюда.

Юсиф. О! Я погиб. Всё кончено.

Шафика. Я тут... Последний этаж. Подымайся. Я схожу с ума. Я забыла его по пути сюда.

Юсиф. Теперь о нашем секрете узнают все.

Шафика. Ничего не узнают. Баул. Свадебное платье. Платье моей доченьки. Ты, воришка. Ты, носильщик. Последний этаж... Ой! Не сходи с ума... Узелок.

Юсиф (грубо трясет её). Что ты наделала? Ты же опозорила нас.

Шафика. Отпусти меня! Моя поклажа...

Юсиф. Что было там?

Шафика. Одежда. Её одежда. Платье для твоей... Платье для свадьбы.

Юсиф. Чтоб оно сгорело совсем! Сейчас сюда придет чужой человек и всё погибло.

Шафика. Никакой не чужой человек, он всего лишь носильщик.

Юсиф. Он всё разнесет по городу, если уже не разнес.

Шафика. Нет, это невозможно. Это не его ума дело.

Юсиф. Всё кончено... Ты хоть себе представляешь, что сделает её отец, если узнает?

Шафика. Типун тебе на язык. Как он узнает?

Юсиф. На полпути он потерял тебя из виду и шёл, заглядывая в каждый дом, и спрашивал: «Вы не знаете, где выходит замуж судейская дочь?»

Шафика. О господи! Он не мог так поступить. Он не мог.

Юсиф. От самого дома судьи и до нас... Он шёл по твоему следу и нёс в руках баул Ясмины, а за ним шли стражники, а за стражниками шёл Визирь... а за Визирем шёл Калиф.

Шафика. О боже мой! Дай-ка я его запутаю... Я скажу ему, что я – невеста!

Юсиф. Ох! (Говорит так, словно его змея укусила.) Какая пошлость! Всё кончено... Как же гадко.

Шафика. Как ты смеешь мне говорить такое, мальчик мой?

Юсиф. У нас нет выхода... Теперь остается только приготовиться принять удар судьбы.

Шафика. Можешь больше не звать меня Шафикой, если я не сумею сбить его с толку. Здесь нет и не было никакой свадьбы. Здесь вообще ничего нет. Мы просто собираемся в путешествие. Ты и твоя служанка – и всё на этом, кончено. (Дверь неожиданно отворяется, Шафика в ужасе делает шаг назад.) Ох!

Абу Эль-Фадул (входит в комнату, ставит возле двери огромный баул; ему нужно несколько секунд, чтобы отдышаться). Где вы, тётушка? Вы меня просто не щадите.

 

Абу Эль-Фадул – невысокий, худощавый человек средних лет. Изогнутый нос. Быстро, с видимым любопытством осматривает комнату.

 

Шафика. Да ладно. Спасибо господу. Я просто забыла о тебе.

Абу Эль-Фадул. Всё в порядке... Нормально. Ты же мать невесты.

Юсиф. Начинается...

Шафика. Нет тут никакой невесты и никогда не было. В этом доме нет никакой невесты, никаких свадеб, вообще ничего. И не болтай лишнего. Просто оставь здесь узел и всё. Постой-ка.

Абу Эль-Фадул. Господи! Да что я сделал, если ты на меня так набрасываешься! Я шёл за тобой, изнемогая от усталости. Я стучался во все двери и спрашивал о тебе на каждой улице...

 

Абу Эль-Фадул переносит баул в центр комнаты, оглядывается по сторонам.

 

Юсиф. Я же говорил тебе!!!

Шафика. Идиот! И что ты спрашивал?

Абу Эль-Фадул. Про свадьбу спрашивал, господи боже ты мой, про что же еще! Ох доля моя доля...

Шафика. Нет никакой свадьбы, болван, разве я тебе не говорила?

Юсиф. Что они тебе отвечали? Как они привели тебя к этому дому?

Абу Эль-Фадул. Боже мой! Что же творится на свете? (кричит) Женщина, разве не умолял я тебя идти потише, ведь поклажа твоя такая тяжелая?

Шафика. Потише или побыстрей... Какая разница! Нет тут никакой свадьбы и ничего подобного нет. Тебе нет никакого дела до этого.

Абу Эль-Фадул. Ааа... Я понял... Это ты так пытаешься снизить мне плату? Да ты должна в двойном размере мне заплатить! Нет никакой свадьбы... Как же! Ты что же думаешь, я дурачок совсем, что меня так легко обмануть! Стыдно тебе, женщина...

Юсиф (Шафике). Вот, смотри своими глазами! Слушай своими ушами!

Шафика. Погоди... Дай я с ним поговорю. Никаких свадеб. Никаких. В моем узле старые тряпки. Возьми за работу, мил человек.

 

Шафика достает из лифа деньги – несколько дирхамов - и отдает ему.

 

Абу Эль-Фадул. Клянусь богом, я возьму с тебя не менее динара... И чаевые. Сегодня свадьба принцессы. Вот её шаровары. Такие только девственницы носят! Вот хна и бальзамы. Парфюмы, яркое бельё, чистые полотенца... лепёшки. Господи! Неужели ты думаешь, что я идиот?

Юсиф. Это я – идиот...

Шафика (Абу Эль-Фадулу). Ты что, рылся в вещах, умалишенный?

Абу Эль-Фадул. Эгей! Я так устал, шляясь по разным улочкам и дворам, чтобы найти хоть кого-нибудь, кто признает эти вещи. А мальчишки бежали за мной...

Юсиф. И ты всем показывал наши вещи?

Абу Эль-Фадул. Я сорвал голос, пытаясь докричаться до сонных людишек. А что мне было ещё делать?!

Шафика. Ты воришка! Ты преступник!

Абу Эль-Фадул. Нет, нет, нет... Не надо мне говорить, что я воришка, я не украл у тебя из баула ни одной самой малой безделушки... Тебе ясно?

Юсиф. И, разумеется, все эти люди, сопливые мальчишки дотрагивались до её одежды, смотрели на выделку и на ткань, спрашивали о цене, болтали всякий вздор, мечтали примерить и говорили, что это им не подходит... И всякий, кто протягивал руки к шелку, тут же терял контроль над своим воображением...

Абу Эль-Фадул. Что я могу поделать, если люди такие любопытные?

Юсиф. Ты жалкий, ничтожный человек.

Шафика (Абу Эль-Фадулу). О боже! А, может, ты хотел продать им эти вещи?

Юсиф. И ты будешь повешен за злой умысел. За то, кáк ты посмеялся надо мной.

Абу Эль-Фадул. Он пытается не заплатить мне! (кричит) Это свадьба принцессы! Я возьму не менее динара!

Юсиф (Шафике). Разве я просил тебя тащить с собой весь этот хлам? Это что её приданное? Люди на улицах хорошо отпраздновали нашу свадьбу, потрогав грязными руками её свадебное платье, осквернив её невинность!

Абу Эль-Фадул. А что случилось-то? Сегодня пятница и люди чисты, помылись к пятничной молитве. Почему же вы считаете, что платье испорчено?

Юсиф (в гневе). Ах!

Шафика. Я взяла только то, что было необходимо, мой господин. Слава богу, всё до нас благополучно добралось. Разве что какая иголка затерялась.

Абу Эль-Фадул. Эгей! Я пострадал из-за вас, а вы ещё меня в чем-то обвиняете. Вы мне должны хорошенько заплатить.

Юсиф. Хватит болтать вздор. Дайте мне подумать.

 

            Юсиф нервно ходит по комнате.

 

Абу Эль-Фадул. Вздор? Я болтаю вздор? На палящем солнце у меня пересохло в горле. И меня же тут стыдят и поносят. Ну-ка налейте мне чашку шербета! А, госпожа моя?

 

            Абу Эль-Фадул идет к кувшину.

 

Юсиф (хватает кувшин). Ничего не трогай. (Сам себе.) Ещё надо заслужить, чтобы пить из этого кувшина.

Шафика. Держи себя в руках, воришка. Это вообще не шербет.

Абу Эль-Фадул. Как не шербет? Очень похоже!

Шафика. Этот напиток не для тебя.

 

            Шафика смеется многозначительным смехом.

 

Юсиф (циркулирует по комнате). Что мне делать, что мне делать...

Шафика (роется в тюке). А где же кусок халвы, я точно помню, что положила? Вот он что ли?

Абу Эль-Фадул (не сводит глаз с кувшина). Ах!.. Что-то в нём есть... (Шафике) Клянусь, мы можем с тобой как-нибудь распить такой же кувшинчик.

Шафика (бьет Абу Эль-Фадула по груди). Забирай свой дирхам и проваливай.

Юсиф (слабым голосом). Дьявол поселился в моем доме. Эти твари разрушили мой мир и теперь насмехаются над моей святой тайной.

Абу Эль-Фадул. Узел был очень тяжелым, госпожа.

Шафика. Забирай свой дирхам и проваливай по добру по здорову.

Юсиф. Проваливать? Как тебе пришла в голову такая мысль? Ну-ка подойди сюда...

Абу Эль-Фадул (радостно). Он хочет вознаградить меня за честность.

Шафика. Забирай свой дирхам и проваливай по добру по здорову.

Абу Эль-Фадул. Не мешай мне зарабатывать... Боже!

Юсиф. Ты до сих пор уверен, что здесь будет свадьба?

Абу Эль-Фадул. Конечно, да.

Шафика. Чёрт тебя побери!

Юсиф. У тебя ведь есть друзья на базаре, и ты придёшь к ним сегодня не с пустыми руками. А придёшь с новостями... Расскажешь им о том, чтó ты нес и сколько тебе за это заплатили? Про свадьбу в этом доме. О том, что тебя бросила хозяйка и что было внутри поклажи, ведь так?

Абу Эль-Фадул (осторожно). Конечно, да, мы рассказываем друг друг интересные вещи.

Шафика. Чёрт. Заткнись!.. Заткнись!..

Юсиф. И обо всех странных происшествиях и встречах за сегодня... и о каждом встречном-поперечном... и о каждой вещи, которая привлекла твое внимание в моем доме?

Абу Эль-Фадул (осторожно). Моё внимание?

Шафика. Молчи. Не отвечай.

Абу Эль-Фадул. Подожди, хозяйка. Я с господином разговариваю. Не мешай мне зарабатывать мой хлеб. А что привлекло моё внимание в этом доме?.. Он чистый, хорошо прибран... Но есть здесь что-то подозрительное...

Юсиф. А чтó, можешь сказать?

Шафика. Не говори, не говори.

Абу Эль-Фадул. Господи... Прекрати, хозяйка, что с тобой такое. Я пытаюсь догадаться. Ага! (Ищет что-то глазами, размышляет.) У вас какая-то беда, мой господин.

Юсиф. Какая беда?

Абу Эль-Фадул. Свадьба будет тайной.

Юсиф (взрывается, Шафике). Видишь? (Абу Эль-Фадулу) Ты не выйдешь из этого дома живым.

Абу Эль-Фадул (с ужасом). Мой господин?

Юсиф. Ты не выйдешь из этого дома живым. Ты перерыл всю мою жизнь, как этот баул, и знаешь слишком много. Ты не выйдешь из этого дома живым.

 

            Юсиф готовится взять Абу Эль-Фадула силой.

 

Шафика. О боже ты мой! Оставьте его, господин! Соберется целая толпа.

Юсиф. Я разорву твою глотку.

Абу Эль-Фадул. Пощадите. Что я сделал?

Шафика. Не трогай его, Юсиф. Сегодня день свадьбы...

Абу Эль-Фадул. Свадьбы!.. Ага! Все-таки я не идиот! Здесь все-таки будет свадьба!

Юсиф (хватает его и держит изо всех сил). Ты выйдешь отсюда и пойдешь на базар, да? И твои друзья спросят тебя, где ты был... Я нёс свадебное платье для невесты... Какой невесты? А! Они попали в беду. Какую беду? Кто у невесты жених? Как он выглядит? В каком доме живёт? Её служанка вышла из Деглы и направилась в сторону мечети. Из какого дома? Отсюда и через весь Багдад ты разнесёшь мою историю. И ты не выйдешь отсюда живым.

Шафика (встает между ними). Не убивай его, мальчик мой.

Абу Эль-Фадул. Богом клянусь, я никому не скажу ни слова.

Шафика. Не убивай его. Это дурной знак.

Юсиф. И тебя тоже надо удавить.

Шафика (отступает в страхе). О боже ты мой!

Абу Эль-Фадул. Лучше отрежь мне язык, только не убивай меня...

Шафика. Отрежь ему язык, отрежь ему язык...

Абу Эль-Фадул. Пресвятая дева, образумь его, не позволь ему убить меня... Пусть отрежет мне язык, хорошо?

Юсиф. Да, это правда, лучше тебе язык отрезать. Нож на кухне. (Шафика спешит на кухню.) Нет, нет. Впрочем, не ходи...

 

            Юсиф озадачен, не знает, что предпринять.

 

Абу Эль-Фадул. Брось меня в темницу навечно... Я никогда не пересеку порог этого дома, но не режь мне язык.

Шафика. Запри его здесь, Юсиф, не марай руки в крови, в день своей свадьбы. Посади его в тюрьму до конца его дней.

Абу Эль-Фадул. Пресвятая дева, образумь его, не позволь ему. Какая темница?.. Что я ему сделал?

Юсиф. Да, да... темница... это лучше. Ты проведешь всю свою жизнь в моём гардеробе... (Он берет его за шиворот, открывает дверь гардероба и запирает его.) Нет, лучше в сундук. Если тебе повезет, придут люди и вызволят тебя отсюда. В противном случае ты рано или поздно задохнешься.

Шафика. Запри его здесь, Юсиф, и уезжай... И не волнуйся ни о чем.

Абу Эль-Фадул (отстраняясь). А, так вы собираетесь в путешествие?

Юсиф. Он опять за свое... Глаза как у вора – широченные, и ушки на макушке, и нос всё пронюхает, и вопросами засыпет...

Шафика. Запри его, Юсиф, и накажи за любопытство.

Юсиф (открывает сундук и засовывает туда носильщика). И ты уходи из моего дома. Прямо сейчас. Приведи сюда мою невесту и больше не делай ошибок. Ты хоть понимаешь, что ты наделала?

 

            Абу Эль-Фадул покорно залезает в сундук.

 

Шафика. Хочешь я пришлю тебе цирюльника, Юсиф?

 

            Абу Эль-Фадул выглядывает из сундука.

 

Юсиф. Ты уже всех, кого можно, прислала... Хватит! Выматывайся.

 

            Шафика в ужасе покидает комнату.

 

Абу Эль-Фадул (подымает голову, как только услышал слово «цирюльник»). Я – цирюльник...

Юсиф. Заткнись!..

 

            Юсиф злобно, нервно вышагивает по комнате.

 

Юсиф. Что мне теперь делать?.. Сперва была Шафика, теперь этот... Что мне делать?..

Абу Эль-Фадул. Я – цирюльник, господин мой, я могу постричь и побрить вас так, как этого не сделает никто в Багдаде.

Юсиф. ЗАТКНИИИИИИИИИСЬ!!!!!!

 

Юсиф с силой и остервенением закрывает сундук, чтобы не слышать лепетание Абу Эль-Фадула.

 

Затемнение.

 

Действие второе.

 

Та же комната.

 

Абу Эль-Фадул (подымает голову, как только услышал слово «цирюльник»). Вам... вам нужен цирюльник, хозяин?

Юсиф. Ты опять?!

Абу Эль-Фадул. Я... я – цирюльник.

Юсиф. Ты мне не нужен. Полезай назад.

Абу Эль-Фадул. Нехорошо встречать молодую девушку с такой колючей бородой. Тем более, что она у вас ещё клочьями растёт!

Юсиф. Сиди тихо!

Абу Эль-Фадул. Ничего худого не будет. Состоится свадьба или нет, все равно всегда будет нужен цирюльник... У вас борода как щётка для одежды. За две минуты я приведу волосы в порядок. Высший класс, мягкие руки и приятный разговор... А потом я снова вернусь в сундук.

Юсиф. Ну хватит!.. Я тебя предупреждал. (Закрывает сундук на замок, тщательно проверяет затвор, быстро подходит к окну, прислушивается к тому, что происходит на улице, затем нервно возвращается к сундуку. В гневе рассматривает себя в зеркало.) И все-таки ты придёшь ко мне, моя возлюбленная, жизнь моя и смерть моя. Я вместе и радуюсь, и раскаиваюсь, но всё же успокоится рано или поздно. Прекрасна смерть! Ты, грязное чудовище, ты тут вроде болтал про то, что не будет вреда от цирюльника. Проныра, носильщик! Две минуты, и всё готово... А ещё, оказывается, он будет со мной приятно разговаривать, если я ему позволю. Боюсь, он выведает мой последний секрет. Он уже и так многое знает. Для первого-то раза. И почему это всякий, кто меня видит, настаивает, чтобы я сбрил бороду? Ох!!! (Открывает сундук и подымает покрывало.) Ну и каков из тебя цирюльник?

Абу Эль-Фадул (весело выглядывает из сундука). Да, я цирюльник... И всё, что нужно, у меня с собой.

Юсиф. Ты хоть знаешь, как стричь волосы?

Абу Эль-Фадул. Знаю ли я?! Конечно, я знаю!.. Я Абу Эль-Фадул, цирюльник, к вашим услугам.

Юсиф. Кто?

Абу Эль-Фадул. Я.

Юсиф. Господи, кто подучил твоих родителей дать тебе такое имя?

Абу Эль-Фадул. Да... Такое уж у меня имя...

Юсиф. Ну-ка покажи мне, что у тебя с собой. Выкладывай.

Абу Эль-Фадул (выпрыгивает из сундука и вытаскивает из своих одежд перевязанный кусок материи, распаковывает и бросает инструменты на пол). Вот, пожалуйста, господин мой. Садитесь здесь. Вот тазик... А где можно взять воду?

 

            Абу Эль-Фадул берет кувшин и ищет воду.        

 

Юсиф. Прекрати!.. Подойди-ка сюда. Ты что, думаешь, тебе позволено вот так вот бродить по дому, где тебе вздумается?

Абу Эль-Фадул. Не собирался я. Вот, возьмите тогда сами и принесите воды.

Юсиф (задумался, отбирает кувшин). Здесь ничего нельзя трогать, ты меня понял?

Абу Эль-Фадул. Да как я могу, господин!

Юсиф. Я запру дверь. Даже не вздумай бежать.

 

            Открывает дверь и уходит.

 

Абу Эль-Фадул. Я? Вы просто до сих пор не понимаете, кто я... Я ваш добрый слуга. (Когда он понимает, что находится в комнате один, его речь становится все более тревожной и опасливой.) Две пиалы и кувшин... Сладкий дурманящий нектар... Да я с любимой женой разведусь, если там не алкоголь! У, неверные! Хозяйка сказала, что в кувшине что-то есть. Она-то твердо знает... Первая брачная ночь и всё, что нужно для наслаждения. Моя жена уж точно бы вся извелась. Может, глотнуть? Нет... Он унюхает запах с моих губ, и я проиграю. Но что ему за беда, если я пригублю... Он еще так молод, а я уже пожил... (Нюхает содержимое кувшина.) Боже! Нет... Он ни за что не узнает, если я отдолжу пару капель! Перелью в пузырёк из-под парфюма. (Он берет в руки пузырёк из-под парфюма.) Но куда мне вылить парфюм? А кто тебе, Абу Эль-Фабул, сказал, что это - парфюм? Ты веришь? Это же только так, для покупателей утка. Ну вот... Парфюм... Скажем теперь, что это парфюм. (Он выливает парфюм на пол.) А теперь налью в кувшин подкрашенную воду. Сейчас подкрашу... Сейчас, где-то у меня была хна разбавленная. Совсем немного надо. (Наливает нектар в пузырёк, прячет его в сумке, затем быстро вливает краску для волос в кувшин.) Хейла-хейла, лам-лам!..

 

            Входит Юсиф и с подозрением оглядывает комнату. 

 

Юсиф. Чем ты тут занимался?

Абу Эль-Фадул. Ах... Я вспенивал мыло.

Юсиф (протягивает ему кувшин с водой). Держи.

Абу Эль-Фадул. Где тут у вас?

 

Абу Эль-Фадул открывает гардероб.

 

Юсиф. Прекрати!.. Опять хочешь что-то украсть?

Абу Эль-Фадул. Украсть? Да я полотенце ищу.

Юсиф. Не надо тут ничего искать. Я принесу тебе полотенце.

 

            Выходит из комнаты в спальню, цирюльник идет за ним.

 

Абу Эль-Фадул. Вот это ложе!

Юсиф. Стой там, где стоял! Слушай меня, цирюльник. Я очень нервный человек, так что не провоцируй меня. Возвращайся назад, туда, где стоял. И стой как вкопанный.

Абу Эль-Фадул. О боже! Вы меня так напугали, хозяин.

Юсиф. И не смей отходить ни на шаг.

Абу Эль-Фадул. Да не буду я. Пожалуйста. (Юсиф скрывается в спальне.) Вот это ложе – ложе любовников. И одежда так красиво сложена в ящичках. А сундук пуст, как Аравийская пустыня. Клянусь богом, никто тут никуда не едет. Вот, Абу Эль-Фадул, ты обо всём уже догадался – острый глаз и надежные уши тебя не подведут. Тут, скорее всего, не тайная свадьба, а тайная встреча двух горячих любовников. Этот мальчик страстно влюблен, и ему тяжко влачить жизнь на этом свете... Ему так плохо...

Юсиф (входя). Вот полотенце. Что ещё тебе нужно?..

Абу Эль-Фадул. Больше ничего... Ремень, чтобы заточить бритву.

Юсиф. Ах, ну да! Ремень, чтобы заточить бритву.

 

            Юсиф снова уходит.

 

Абу Эль-Фадул (внезапно обрадовавшись). Водичка... Краска для волос... Хна, она, кстати, очень полезна для желудка. (Он еще раз подсыпает краску в кувшин и встряхивает его.) ...и все будет готово... Ах... Ещё немного сахара. Вот!.. Клянусь, они станут пить это в печали, и нектар им покажется очень сладким! Мальчик-то совсем больной... Я клянусь, Абу Эль-Фадул, господь возблагодарит тебя, если ты поможешь ему...

Юсиф (внезапно входя). Вот ремень... Что ты тут делал?

Абу Эль-Фадул (не шелохнувшись). Господи, да я вспениваю мыло. Садитесь, пожалуйста.

 

            Абу Эль-Фадул усаживает его напротив зеркала.

 

Юсиф. Я вижу, ты очень любопытен. Ты, цирюльник, не вынуждай меня. Я ненавижу праздных зевак и проходимцев.

Абу Эль-Фадул. Я тоже, хозяин, не терплю праздность... Так вы хотите подстричься?

Юсиф. Только подровняй. Если ты, конечно, сможешь сделать это быстро.

Абу Эль-Фадул. Гвоздичное масло?!

Юсиф. Не надо.

Абу Эль-Фадул. Хотите пробор?

Юсиф. Да, хорошо. Только быстрее.

Абу Эль-Фадул. А что с бородой?

Юсиф. Подчистую.

Абу Эль-Фадул. Выдернем волосинки по одной?

Юсиф. Нееет!!!!!

Абу Эль-Фадул. А усы?

Юсиф. Оставь в покое.

Абу Эль-Фадул. Ну, может, немного подровнять?

Юсиф. Не испытывай мое терпение.

Абу Эль-Фадул. Терпение... терпение... Да я и не думал вас раздражать.

Юсиф. Делай что нужно, но только не насилуй меня дурацкими распросами.

Абу Эль-Фадул. Все-таки будет лучше немного подровнять усики.

Юсиф. Не трогай их.

Абу Эль-Фадул. Я буду работать под вашим руководством, не хочу вас разгневать.

Юсиф. Ни о чем не спрашивай. Молчи.

Абу Эль-Фадул. Это зависит от обстоятельств, господин мой. Есть вопросы, которые в моей работе просто необходимы... Ох... Работа цирюльника – это, если угодно, искусство. Особенно если твой подопечный идёт на встречу с принцем или визирем, или если он подкатывает к богатой старухе, или если идет за хорошей сделкой к купцам. Давайте я придам вашим усикам объем. А уж когда вы идете на встречу с дородной красавицей... Я только совсем чуть-чуть подровняю.

Юсиф. Другими словами, ты очень хочешь узнать, куда я сейчас пойду.

Абу Эль-Фадул. Я?! И в мыслях не было! Ради бога, не надо меня подозревать во всех грехах. Наивнее меня трудно сыскать человека. Я привык делать то, о чем меня просят. Свадьба у вас или не свадьба... Путешествие или не путешествие... Я вас могу уверить, что мне это всё совсем не интересно. Мне неинтересно знать то, о чем вы не хотите, чтобы я узнал. Но если вы меня попросите, я буду к вашим услугам.

 

По действиям Абу Эль-Фадула видно, что его язык хорошо подвешен, а руки, к сожалению, нет.

 

Юсиф. Вот и хорошо. Не суй свой нос, куда не следует.

Абу Эль-Фадул. Очень дельный совет. Вы, мой добрый хозяин, - молоды, но умны не по годам, пусть господь хранит вас, мой дорогой Юсиф.

 

Абу Эль-Фадул чешет свою голову, давая отдых отвыкшим от дела рукам.

 

Юсиф. Ты знаешь, как меня зовут?

Абу Эль-Фадул. У вас хорошее имя, красивое, благородное. Женщины любят такие имена. Сколько вам лет?

Юсиф. Не твое собачье дело.

Абу Эль-Фадул. Возраст страстей и мечтаний. Красивый молодой человек, чей ум беспокоен, а страсть не удержать.

Юсиф. Тише.

Абу Эль-Фадул. Люди говорят: если ты в Эль-Мозли, поступай так, как делают люди из Мозли. Это значит, что если вы едете в Левант, подкрутите усы. Но если вы отправляетесь в Эль-Басру...

Юсиф. Слушай ты, проныра. Не заводи меня. Хватит разведывать мои планы, или я окончательно потеряю терпение. Любопытство меня выводит из себя.

Абу Эль-Фадул. Если господь уничтожит любопытство, то женщины его снова придумают. Если мой господин позволит мне говорить, то у меня есть хороший приятель – он водит караваны... И вы всегда можете расчитывать на вашего отца, он не оставит в беде...

Юсиф. Мне отец не нужен.

Абу Эль-Фадул. Нет. Вы недооцениваете всю опасность: дорога долгая, полна ловушек и напастий, которые могут свалиться на вас в любую секунду. Свирепые бедуины в пустыне... голодные волки...

Юсиф. Я никуда не еду. Мне не нужны твои советы.

Абу Эль-Фадул. О боже! Путешествие... Никуда не едете... Доверьтесь мне, Юсиф. Я ваш слуга навеки, буду служить вам до конца дней своих. Я помогу вам выбраться из всех затруднений... Пятьдесят лет я слоняюсь по жизни. Спросите меня обо всём, что хотите. Я знаю всё. Почему же вы не спрашиваете? Спросите... Вы чего-то боитесь? Я же все равно не выйду отсюда живым.

Юсиф. Прекрати свою болтовню. Подравняй усы, молча и быстро.

Абу Эль-Фадул (в сторону). Клянусь дьяволом, тут дело в женщине! Так всё-таки свадьба или нет? Путешествуют без багажа. Да он собирается похитить человека! Он уведёт эту девчонку! Маленький мальчик и маленькая девочка одни, и огромный скандал в городе. Две заблудшие души. Да это катастрофа!

Юсиф. Эй, что ты там бормочешь?

Абу Эль-Фадул. Вы увидите, как вы будете божественно красивы, когда я закончу. (очень проникновенно) Вы увидите всё то, на что способен человек в сиянии его молодости. Вы увидите свет, который излучает ваше милое личико. Ах! Юность, юность! Юность, которая ведет к гибели.

Юсиф. Занимайся своей работой.

Абу Эль-Фадул (проникновенно). Ваша юность – ваша погибель, хозяин мой!

Юсиф. Что ты там бормочешь?

Абу Эль-Фадул. Не поддавайтесь на позывы вашей страсти. Не сдавайтесь, не пускайте в сердце демонов безумия. Надо сказать своей душе: успокойся, сердце, не разрушь меня.

Юсиф. Так, ты уже перешел все границы! Не смей нести околесицу!

Абу Эль-Фадул (преувеличенно). Как жаль, что я проснулся в это утро. Как жаль, что встретил на площади твою служанку, эту ведьму, что приносит одни неудачи. Как мне жаль, что я толком не распросил её, позарившись на вознаграждение. Лучше бы я потерялся на узких улицах и так и не нашел бы хозяина поклажи.

Юсиф. Замолчи. Я приказываю тебе замолчать.

Абу Эль-Фадул (готов заплакать). Лучше бы мне не расхаживать сегодня по улицам и не кричать в окна домов: «Эй, хозяйка, не твой ли узелок?» Ради тебя, сын мой, горло моё надрывалось и сердце моё сейчас разорвется от тоски.

Юсиф. Замолчи, или я снова засуну тебя в сундук.

Абу Эль-Фадул. Призрак Юсифа гуляет в садах визиря.

Юсиф. Юсиф? Визирь? О чем ты?

Абу Эль-Фадул. Юсиф Мансур любил Маймону, служанку судьи...

Юсиф (не на шутку встревожен). Кто?

Абу Эль-Фадул. Ага! Я же говорил вам! Спокойно! Подождите. Слово за слово всё проясняется. Багдад – прекрасный город, но вы его совсем не знаете.

Юсиф. Ты лепечешь какой-то бред.

Абу Эль-Фадул (напрягает все силы, чтобы окончательно сломить Юсифа). Спросите любого в Багдаде... Ничего я не лепечу. Я торгую лепетом. Истории – хлеб мой. Но, клянусь Аллахом, про этот печальный случай я ненавижу рассказывать... Но я поведаю её вам, потому что тот несчастный был похож на вас, молодой мой господин, и его история может преподать вам добрый урок... Однажды Юсиф Мансур захотел встретиться с возлюбленной на окраине Багдада, в садах визиря. И тогда он подкупил садовника. Но в тот же самый момент и визирю вздумалось прогуляться по саду, а его высочество был очень подозрителен.

Юсиф. Визирь Калифа?

Абу Эль-Фадул. Да, он самый. Садовник очень боялся, что визирь застанет влюбленных с поличным и что всё дело откроется, и тогда визирь накажет всех разом. Мало-помалу страх обладел им полностью, и он подумал: «Моя жизнь стоит их обоих». Поэтому когда визирь приблизился к месту интимного свидания, садовник громко закричал: «Помогите! Помогите! Грешники! Грешники!» И тогда визирь увидел их. Маймона была обнажена и капелки пота на грудях её сверкали на солнце, и визирь возжелал её. Мужчина, вы знаете, – это раб любви...

Юсиф (с широко открытыми глазами). Какая грязь!

Абу Эль-Фадул. Вместе с садовником они схватили её и унесли в кусты, и тогда она взмолилась: «Господи, прости... Я служанка судьи». Но крики её и жалобы, ни даже имя судьи не спасли Маймону от позора... После того, что свершилось, визирь стал бояться, что люди узнают о его преступлении и судья будет в гневе. И тогда он убил их обоих и сказал всем, что они напали на него первыми в его садах.

Юсиф. Какой злодей!

Абу Эль-Фадул. Берегите юность свою, мой господин.

Юсиф. А судья узнал правду?

Абу Эль-Фадул. Узнал. Но все равно отдал свою дочку визирю в жены.

Юсиф. Свою дочь?

Абу Эль-Фадул. Да... Ясмину. Они хранят это в секрете, но весь город знает. (Протягивает ему конец ремня, чтобы наточить бритву.) Держите.

Юсиф (потерян). Жалкая скотина.

Абу Эль-Фадул (раздраженно). Я, мой господин?

Юсиф. Да, ты... Да и все они тоже... Все люди на этой земле... Жизнь отвратительна. Век стыда.

Абу Эль-Фадул (в сторону). Я заронил в нем семена страха. Превосходно. Я призван остановить его... Но кто она? Интересно. (Юсифу) Эй, эй, эй. Что случилось? Наш век прекрасен, а уж девушки у нас особенно хороши...

Юсиф. Все люди мира, как и ты, только и желают выведать чужой секрет, и для тебя лучшей эпохой будет эпоха скандалов.

Абу Эль-Фадул. Но в каждом доме есть нежная, чистая девственница и такой же, как и вы, молодой красавец.

Юсиф. Бродячие собаки грызут сердца юных, а таким любопытным, как ты, только и дай вкусить запах трупов, замученных визирем.

Абу Эль-Фадул (себе). Боже! Боже!.. Я уже близко, надо усилить поиски. (Юсифу) Если хочешь любви, немедленно уходи из Багдада, даже не пытайся встать на пути судьи. Судья отвратителен, он хищник. Уф!! Он не будет с тобою добр, тем более если ты любишь.

Юсиф. Я знаю судью, я знаю его. И я его больше не боюсь.

Абу Эль-Фадул (в сторону). У него какие-то дела с судьей. Он любит его или ненавидит? Боюсь его разгневать. Ладно, увидим... (Юсифу) Слушай, ладно, бог его простит. Да, он жесток, но люди говорят, что он справедлив.

Юсиф (мучаясь). Я очень хорошо знаю этого человека...

Абу Эль-Фадул (в сторону). Он ненавидит его! (Юсифу) Ах! Что он за человек?! Это бочка, переполненная злом, грубостью, подкупом, пороком. Низкий человек.

Юсиф. Заткнись! Больше ни слова!

Абу Эль-Фадул (в тупике). Ах! Но так говорят люди. Хотя я думаю, он все-таки справедлив...

Юсиф. Переполнен злом? О нееет...

Абу Эль-Фадул. Он сеет суд неправый...

Юсиф. И не только этим он плох...

Абу Эль-Фадул. ...жирная свинья лоснится от грехов. Так и он как тот сундук, что лопается от грязного, сального, свалявшегося тряпья... ему все ни по чем... противный... жалкий... ханжа! Разделяет и властвует...

Юсиф. Он такой...

Абу Эль-Фадул. Ворюга... предатель... безбожник... растлитель... и род его весь проклят – и сын, и отец, и дед...

Юсиф. Э, палку не перегибай!

Абу Эль-Фадул (останавливает его жестом). Вы меня, господин мой, сбиваете с толку. Он разрушил жизнь мою.

Юсиф. Ты заслужил чего хотел, если хоть раз обратился к нему за помощью.

Абу Эль-Фадул. Да, нет, напротив, это он пришел ко мне. У меня была цирюльня на рынке. В один прекрасный день я работал не зная хлопот, и ко мне пришел один очень тучный человек. И я тут же подумал: это новый судья Багдада пришел ко мне из Эль-Куфы. И случилось так, что острой бритвой я случайно поранил его...

Юсиф. Ах!

Абу Эль-Фадул. Только одна царапица, но кровь хлынула – не остановить.

Юсиф. Такая рана?

Абу Эль-Фадул. Да нет. Ни маленькая, ни большая. Обычная такая ранка.

Юсиф. У него, наверное, кровь черная.

Абу Эль-Фадул. Темнее обычной.

Юсиф (задумчиво). Интересно, как отличить кровь судьи неправедного от крови бесчестного торговца?

Абу Эль-Фадул. Я знаю, господин мой, это моя профессия! Жадный торговец заткнул бы ранку пальцем и преспокойно ждал, пока я несу ему беладонну. Он не стал бы ругать меня и поносить на чем свет стоит. Пораниться во время бритья – это нормально. А судья, который переполнен враждой и ненавистью, смазал кровь ладонью и начал рассматривать её внимательно, медленно багровея от злости, придумывая зловещую месть и строя жуткие гримасы.

Юсиф. Ты был в руках злодея. Превосходно! Он что, избил тебя?

Абу Эль-Фадул. Избил! Он разрушил мою жизнь, клянусь небом! Побои, надзиратели, тюрьма, суд. И этого ему было мало. Он лишил меня патента. Он сказал... что меня нельзя допускать к шеям допропорядочных граждан. Вот вы как сейчас себя ощущаете? Доверяете ли вы свою шею рецедивисту под следствием? С тех пор я стал носильщиком, слоняюсь по Багдаду без сил и без цели.

Юсиф (смеясь). Ты этого заслуживаешь, негодяй.

Абу Эль-Фадул (лукаво). Мой господин, вы что же смеётесь на чужим горем?

Юсиф. Мне плевать на твоё горе.

Абу Эль-Фадул (очень притворно). Не о себе я плачу, но о детях своих.

Юсиф. Господь не оставит детей в беде.

Абу Эль-Фадул (очень лживо). Вы, кажется, не знаете, что такое обязанности отца... У вас был ли отец?

Юсиф. Да, у меня есть отец.

Абу Эль-Фадул. И он любит вас?

Юсиф. Я его единственный сын.

Абу Эль-Фадул. Если он потеряет вас, он будет стенать, биться в истерике, мучительно переживать и жалеть о потере.

Юсиф. Хватит! Лучше давай, работай. Господи! И с чего это мой отец станет биться в истерике?

Абу Эль-Фадул (отрешенно). Если вашей светлости не станет.

Юсиф. А с чего это ты решил, что меня не станет? Говори.

Абу Эль-Фадул. Я взбиваю мыло, мой господин.

Юсиф. К черту мыло твоё... говори!

Абу Эль-Фадул (накладывая мыльную пену на лицо Юсифа). Берегите молодость свою, Юсиф. Не переступайте черту. Вот скажите мне... Вы – чужестранец. Скажите мне. Вы погибнете, как только её отец узнает обо всем. А он узнает. Невозможно ничего скрыть от людей в огромном городе. Не стоит подвергать себя такой опасности. Пощадите свою юность. Не промотайте молодость свою.

Юсиф (с пеной на лице). Работой своей занимайся.

Абу Эль-Фадул. Работой... Смерть ходит близко. Послушайтесь моего совета. Отмените встречу. Отпустите её. Как её имя? Как она выглядит? Вы её сильно любите?

Юсиф. Ты слишком много берёшь на себя.

Абу Эль-Фадул. Бог мой! Юсиф... вы так молоды. Это еще не любовь. Увлечение. Осторожней! Вы в Багдаде чужестранец. Осторожней!..

Юсиф (привставая). Заткнись или я...

Абу Эль-Фадул. Хорошо, секрет ваш на дне колодца. Но доверьтесь мне, и я дам вам добрый совет. Не бойтесь меня. Они убьют вас! (в сторону) Как же мне убедить этого дурака упёртого!

Юсиф. Не твоего ума дело!

Абу Эль-Фадул (кричит). Всё – моего ума дело, господин мой! У каждой дочери есть отец! Побойтесь бога!

Юсиф. Потише, ты, дурачина!

Абу Эль-Фадул. Нет, я буду кричать. Это большой грех...

Юсиф. Я отрежу тебе язык.

Абу Эль-Фадул. Режь! У каждой дочери есть отец! Она что, его жена? Дочь? Служанка? Сестра? Кто же?

Юсиф. Чья жена? Чья дочь?

Абу Эль-Фадул. Позвольте дать вам совет, а уж я постараюсь дать мудрый совет. Вы что думаете, я совсем глупый? Я знаю всё про вас! Дочь судьи, конечно.

Юсиф. Ты что, его соглядатай?

Абу Эль-Фадул (в сторону). Его! Его! Так, развязка близко! (Юсифу) Пощадите свою молодость! У каждой дочери есть отец! Бог ты мой! Вы что думаете, это вам сойдет с рук?

Юсиф. Клянусь тебе, ты знаешь уже больше, чем тебе следует. И уже бессмысленно затыкать тебе рот или отрезать язык. Ты разболтаешь всему Багдаду про мою жизнь – даже если я отрежу тебе язык. Руками, глазами... Легче отрезать тебе голову.

 

            Юсиф хватает бритву.

 

Абу Эль-Фадул. Это моя бритва... моя бритва...

Юсиф. Не орать.

Абу Эль-Фадул. Не убивайте меня, я вам пригожусь. Я буду защищать вас, когда с возлюбленной вы покинете город.

Юсиф. Я больше не переступлю порог этого дома.

Абу Эль-Фадул. Разве я не говорил вам? Разве я не говорил вам? Вы никуда не собираетесь уезжать! Ага!

Юсиф. Тише! Тише! (Подходит к Абу Эль-Фадулу с бритвой в руке.) Ах! Почему я не умею убивать? Даже для одного-единственного удара нужно самообладание.

Абу Эль-Фадул. У меня семеро детишек, хозяин... Пощадите!

Юсиф. Ты знаешь слишком много. Если ты честно не признаешься мне во всем, я буду безжалостен.

Абу Эль-Фадул. Я признáюсь вам во всём...

Юсиф. Что ты знаешь обо мне, говори.

Абу Эль-Фадул. Вы собираетесь украсть девушку.

Юсиф. Кого конкретно?

Абу Эль-Фадул. Я еще не уверен... Она из дома судьи.

Юсиф. И куда я её собираюсь увезти?

Абу Эль-Фадул. В райские кущи.

Юсиф. Да тебе известно всё! Ты ранишь меня в самое сердце! Черт меня дернул позволить тебе пересечь порог моего дома! Теперь признайся честно, кто подослал тебя?

Абу Эль-Фадул. Господь выбрал меня остановить вас.

Юсиф. Ты лжешь.

Абу Эль-Фадул. Богом клянусь, я ваш ангел-хранитель!

Юсиф. Чем тебя прельстили? Что заставляет тебя выведывать у меня сведения?

Абу Эль-Фадул. Человеческая природа, господин мой! Человеческая природа, больше ничего!

Юсиф. Ни за что не поверю!

Абу Эль-Фадул (он очень испуган – бритва уже у его горла). Что-то гложет мое сердце и требует узнать все подробности. Я не успокоюсь, пока не узнаю правды!

Юсиф. Да ты безумец!

Абу Эль-Фадул. Я знаю, как помочь тебе, хозяин мой!

Юсиф. Плачь! Стони как дикая голодная собака на ночных улицах. Плачь, ведь ты уже предчувствуешь свою смерть. Если бы я был правителем этой страны, я бы приказал повесить всех любопытных. Помоги мне, Аллах! Надеюсь, я не сделаю глупости в самый последний свой час. Полезай-ка живо в сундук, если жизнь твоя дорога тебе.

Абу Эль-Фадул. Зачем вы безумствуете, господин мой?

Юсиф. Я приказываю.

Абу Эль-Фадул. Да я только полбороды успел сбрить!

Юсиф. Полезай, живо!

Абу Эль-Фадул. Выглядит уродски!

Юсиф. Я тебя сейчас зарежу...

Абу Эль-Фадул. Дайте хотя бы пену смыть!

Юсиф. Так, быстро давай докончи дело и полезай.

Абу Эль-Фадул. Одну секундочку! Где у нас вода осталась, господи... Ближе, ближе... Теперь-то я всё узнаю!.. (Высовывает голову из сундука.) О, боже! Вы же еще не переоделись!

Юсиф. Чертов цирюльник!

 

Юсиф закрывает сундук.

 

Абу Эль-Фадул (изнутри). Взгляните на себя в зеркало...

Юсиф (плотно закрывает сундук на засов железным прутом, затем рассматривает себя в зеркало). Этот преступник изувечил мне лицо. Еще минута, и в дверь постучат, и тогда буду жить или умру – я узнаю в ту же секунду... в один миг... Свадьба или смерть. Как же я смешон! Если она хотя бы раз взглянет на меня с насмешкой, я не выдержу. Господи, я слаб! (Быстро открывает сундук.) Вылезай. Даю тебе несколько секунд завершить работу.

 

Абу Эль-Фадул приступает к работе немедленно. Демонстративно управляет своими инструментами в два раза быстрее, чем это требуется в данную секунду.

 

Юсиф. Быстро принеси зеркало...

Абу Эль-Фадул. Да, я мигом. (в сторону) Я должен остановить его. Что же мне делать?

Юсиф. Всё бормочат, бормочат, бормочат... Ты и твоя Шафика! Что с вами происходит, господи? И я с вами вместе, смешной, нелепый...

Абу Эль-Фадул. Я стараюсь. Смываю пену. Вот! Не бойтесь!

 

            Промывает лицо Юсифа.

 

Юсиф. Ты мне рубашку намочил!

Абу Эль-Фадул. Простите, господин мой. Вот и славно. Теперь переоденьтесь. Это ваш шанс! Переоденьтесь и ничего не бойтесь. Еще не вечер! Еще секунда, и вы станете самым красивым мужчиной Багдада. Снимайте рубашку, давайте её мне. Давайте.

Юсиф. Да ты меня раздеваешь!

Абу Эль-Фадул. А что толку сидеть в старой рубашке, пóтом пропитываться! Не стесняйтесь! Боже, боже. Мы же оба мужчины. Вот ширма. Давайте за ширму, раз уж. (Загоняет почти голого Юсифа за ширму.) Не волнуйтесь. Одну минутку. Я ваш слуга. Или как вам вздумается. В узелочке вашем... кажется, есть кое-что.

 

На протяжении этой сцены Абу Эль-Фадул радостно шариться по комнате, пока Юсиф стоит за ширмой абсолютно голый и стесняется показаться на свет. Пользуясь ситуацией, цирюльник перерывает весь дом якобы в поисках одежды для Юсифа, распалаясь от детского желания наконец-то ко всему прикоснуться и выведать все секреты. Всё, к чему он прикасается, он изучает очень тщательно, а затем говорит: «Это совсем не то», «Это бессвкусно», «Ужасный цвет» и так далее.

 

Юсиф (страдающим голосом). Помоги же мне! Помоги!.. Быстрее, прошу тебя. Дьявол пришёл в мой дом и искушает меня. Ты, сукин сын! Что ты там копаешься? Ты, воришка!.. (На секунду преодолев свою робость, вылезает из-за ширмы, но тут же скрывается за ней.) Ой!..

Абу Эль-Фадул (во время своей волнительной процедуры засовывает железный прут в кольцо замка на сундуке и ломает его так, что теперь сундук закрыть до конца нельзя). Не переживайте, мой господин. Я подберу для вас одежду, которую обожают девушки. Сегодня ваш день. День свидания. День счастья. День воссоединения. Тарам-парам... Пам-пам... Ля-ля-ля-лам!

 

            Абу Эль-Фадул забегает в спальню.

 

Юсиф. Не оскверняй спальни! Ничего там не трогай! О, Аллах!

Абу Эль-Фадул. Не волнуйтесь! Я найду для вас всё самое лучшее. То, что подойдет к вашим глазкам. Ох! О, боже ты мой, какое несчастье! (Входит в комнату.) Ясмина!? (Держит в руках бумагу – письмо или стихи к возлюбленной.) Ясмина, дочь судьи! Невеста визиря! Вы мертвец, господин мой. Вы потеряли свои лучшие годы. (Хлопает себя по щекам и голове.) Это то, чего я более всего боялся... Нас уничтожат, сотрут в порошок, а пепел развеют по ветру. Какая жалость! Нас нет, и души наши съедены. О боже!

Юсиф. Теперь он знает всё.

 

В дверь с нетерпением стучат. Абу Эль-Фадул подбегает к Юсифу и снова отбегает назад.

 

Абу Эль-Фадул. Ключ!

Юсиф. Он в рубашке, которую ты стащил с меня! Быстро открывай дверь!

Абу Эль-Фадул. Дверь в вашу смерть, мой мальчик...

Юсиф. Открывай...

Абу Эль-Фадул (открывает дверь и всматривается). Как она пахнет... Какой звонкий голос...

 

            Тишина.

 

Юсиф. Ясмина!

Абу Эль-Фадул. Вы вернулись, госпожа? Заходите, прошу вас. Не бойтесь.

 

            Входит Шафика и ведет за собой Ясмину. Ясмина нерешительна и испугана.

 

Шафика. Не бойся, моя голубка. (Абу Эль-Фадулу) Ты? А где хозяин?

 

            Ясмина входит в комнату и снимает хинджаб. Абу Эль-Фадул выдыхает.

 

Абу Эль-Фадул. Бог ты мой!

Шафика (Ясмине). Не бойся, дорогая. У тебя ледяные руки. (Абу Эль-Фадулу) Давай показывай, где он.

Юсиф (из-за ширмы, откашливается от волнительной немоты). Хм... Хм...

Абу Эль-Фадул (показывая на ширму). Вон там.

Шафика (смотрит в сторону ширмы, в беспокойстве). Бог ты мой, что ты с ним сделал?

Ясмина (кричит в отчаянии). Что случилось, милый? Произошло что-то ужасное?

Шафика. Клянусь богом, я удавлю тебя, мерзавец.

Абу Эль-Фадул. Что вы такое говорите, госпожа моя? Что такое?

Ясмина. Ему что, плохо? Какой-то странный голос.

 

            Ясмина пытается заглянуть за ширму, Юсиф в ужасе отстраняется.

 

Шафика. Нет! Нет! Нет! Не надо туда смотреть, моя дорогая!

Ясмина. Почему же нет, няня? Он что, убит?

Шафика. Типун тебе на язык! Господь хранит его от напасти. Просто не смотри и всё... Что ты сделал с хозяином, негодяй?

Абу Эль-Фадул. Что ты такое болтаешь?

Юсиф. Аааа!

Ясмина. Это его голос! Разреши мне посмотреть, что он натворил с моим возлюбленым!

Шафика. Что за нетерпение, рыбка моя! Что я тебе сказала? Не надо туда смотреть.

Абу Эль-Фадул. Что я наделал? Пускай он сам скажет, женщина! На нашем мальчике едва ли есть трусики!

Шафика (кричит). Он там что, голый что ли?

Ясмина. О боже! Да он ещё и раздел его!

Абу Эль-Фадул. Что вы говорите, девушка? Почему вы молчите, господин мой! Скажите же, что с вами всё в порядке.

Шафика (подымая одежду с пола). А ну, давай-ка, милый, одевайся.

Абу Эль-Фадул (немного испуган). Хорошо, что мне от вас ничего не нужно. Вы все здесь против меня. Я для вас ничтожество. Вы не хотите слушать моих советов, поэтому поступайте как хотите. Я всего лишь слуга, а слуга ничего не должен знать о мыслях своего господина. Судья рано или поздно найдёт вас... Он найдёт вас...

 

Юсиф выбирается из-за ширмы, Абу Эль-Фадул молча идет к сундуку, забирается в него и закрывает крышку. Юсиф пытается запереть сундук на железный прут, стучит по крышке кулаком, но крышка все равно открывается. Шепчет сквозь зубы: «Чтоб ты там задохнулся!», затем поворачивается к гостям. Шафика в этот момент собирает вещи, раскиданные цирюльником.

 

Ясмина. Любовь моя! У тебя бледное лицо. Ты ранен?

Юсиф. Да, и серьёзно! Я так долго ждал этой встречи! Правда, трудно себе было представить, что я встречу тебя в этом хаосе, в доме, перевернутом вверх дном! Я побледнел от страха, и мой голос дрожит от ярости.

Ясмина (вся дрожит). Любовь моя... Ну вот мы и встретились несмотря ни на что... Так что с тобой случилось?

Юсиф. Не спрашивай.

Шафика. Мне собирать вещи к отъезду?

Юсиф. Шафика! Уходи давай... Уходи и не трогай здесь ничего.

Шафика. Богом тебя прошу, не отторгай меня от себя, дорогой мой дружок. Дай мне служить тебе. Позволь сопровождать вас в вашем путешествии.

Ясмина. Моя драгоценная матушка, ты знаешь, как ценно для нас то, что ты сейчас говоришь и как печально нам теперь расставаться. Мое сердце разрывается надвое, и мне ужасно больно. Но сейчас я прошу тебя уйти и не спорить со мной хотя бы в этот миг.

Шафика (плача). Невыносимо расставаться.

Ясмина. Прощай, Шафика, матушка моя, дорогая моя, молись за меня. И прощай.

Шафика. Желаю вам радостного путешествия, (плача) но, пожалуйста, посмотри мне вслед, когда я выйду из этой двери, тогда мне будет легче смириться с болью расставанья и повернуться к тебе спиной.

 

Шафика целует Ясмину, и в то время, когда Ясмина возвращается к Юсифу, Шафика обманывает их, закрывает дверь изнутри и прячется за ширму.

 

Юсиф. Ну наконец-то... мы одни.

Ясмина. Она ушла?

Юсиф. Любовь моя...

Ясмина. За ширмой, кажется, кто-то есть, я боюсь.

Юсиф. Тебя тревожит неизвестность, в которую мы теперь окунёмся с головой.

Ясмина. Нет. Нет. Я просто... стесняюсь. Тебя!

Юсиф. Поклянись мне, Ясмина, что ты решила уйти со мной, посоветовавшись не только с сердцем, но и с головой.

Ясмина. Я больше не дружу со своей головой. Но я теперь расчитываю только на своё сердце. И я клянусь тебе всем самым дорогим, что у меня есть. Ты – самое близкое существо в моей жизни, и я доверяю тебе душу мою, куда бы ты не повел её теперь.

Юсиф. Я излечил свою душу от чужих влияний. Они жонглировали нашими жизнями и оскверняли всё, что принадлежит только нам обоим. Я ненавижу бесчестие и несправедливость, пошлость и ложь... Мир – это грязная лужа! Реки текут по нашей благословенной земле, а мы все ещё умираем от жажды. Солнце встает каждый день и греет нас, а мы все ещё живем в темноте.

Ясмина. Как восхитительны и суровы слова твои! И я ведь тоже ненавижу плоть свою и хочу пробиться к чему-то высшему и ясному. Давай уйдем из этого мира чистыми.

Юсиф. Голова кружится. Дай мне дотронуться до твоей руки.

Ясмина. Не проси меня ни о чем, я не смогу тебе ни в чем отказать.

Юсиф. Дай мне поцеловать край твоей одежды.

Ясмина. Спаси меня от твоей страсти.

Юсиф. Сердце разрывается, боюсь нарушить твою невинность.

Ясмина. Торопись, у нас нет времени.

Юсиф. Ах! Какая боль, какое страдание... Ещё одна секунда и мы пробудимся для вечности, одна секунда и мы войдем в мир, где поселилось бессмертие, одна секунда и мы станем навечно единым целым.

Ясмина. Мы не расстанемся никогда.

Юсиф (трясущимися руками он наливает в два бокала напиток из кувшина и подает Ясмине её бокал). Ты еще боишься?

Ясмина (тревожно). Нет.

Юсиф. Не думай, не сомневайся... Иди сюда.

Ясмина (очень тихо). Куда?

Юсиф. На наше свадебное ложе.

Ясмина (сомневаясь). Мы ляжем?

Юсиф. Через минуту все твои страхи будут позади.

Ясмина. Господь простит нас?

Юсиф. Кто умирает за любовь, жертвует себя господу.

Ясмина. Так мы жертвы?

Юсиф. Жертвы нашего ужасного времени.

 

Они входят в спальню с бокалами в руках и масляной лампой. На сцене воцаряется темнота, мы слышим только их горячий шёпот. Юсиф задергивает занавеску на дверном проеме в спальню. Абу Эль-Фадул и Шафика вылезают из своих укрытий. Пока никто никого не видит.

 

Ясмина. Скажи, будет больно?

Юсиф. Вовсе нет.

Ясмина. Ааа...

Юсиф. Не бойся.

Ясмина. Погоди немного...

Юсиф. Ложись на подушку... Успокойся, дорогая.

Ясмина. Мне кажется, я улетаю в какой-то магический мир.

Юсиф. Я с тобой, моя дорогая, моя единственная возлюбленная.

Абу Эль-Фадул (выползает из сундука, бормочет). Клянусь богом, они собираются заняться сексом! Или я не Абу Эль-Фадул! Но ведь нельзя же!

Шафика (выползает из-за ширмы, бормочет). О боже, ещё до свадьбы!

Абу Эль-Фадул. Мальчик с ума сошел, и девочка вместе с ним.

Шафика. Её отец прирежет меня и разорвет моё тело на кусочки. Это моя вина. Это моя вина.

Абу Эль-Фадул (подслушивая). А? Призрак судьи под кроватью. Он витает, где хочет... Неужели он не видит, что творится в его городе? Этот малый никогда не проигрывает. А визирь, что он? Они вот-вот явятся сюда. Зарежут их обоих. И сожрут.

Шафика (шепча). Что он ей сказал? Ах. И её отец не знает. Так он узнáет! Клянусь небом, он узнáет! Он уже здесь. И увидит всё своими глазами и услышит своими ушами... Я уже вижу его. Он придет и всех нас убьёт. О мой бог...

Абу Эль-Фадул (тихо). Что она ему сказала? Я должен остановить его... Я должен спасти его, пока ещё не слишком поздно. Я буду сражаться за них до самой смерти.

Шафика (подслушивая). Что он ей сказал? Я должна остановить его, пока он не разрушил наши судьбы.

 

Шафика и Абу Эль-Фадул втихомолку выбираются из своих укромных мест и, не видя ни зги, наталкиваются друг на друга.

 

Абу Эль-Фадул (в панике). Они убьют моего хозяина!

Шафика. О боже! (Отпрыгивает к окну, но как только она собирается открыть его, то слышит раскатистые удары барабана – где-то рядом прогуливается царственная особа.) Помогите! Они убивают мою госпожу! Убийцы! Её жизнь висит на волоске! О мой бог!

Абу Эль-Фадул (подбегает к другому окну и открывает его). Они убили его! Помогите! Спасите нас!

 

Удары барабана всё ближе, совсем близко – голоса и шум наполняющейся людьми улицы. Барабан смолкает. Дверь широко отворяется, и в ней появляется толпа людей в разных одеждах, разных лет. Толпа расступается, чтобы дать войти в комнату Калифу. За Калифом в комнату входят Визирь, Судья, а за ним Масрур.

 

Калиф. Закрой дверь, Масрур. Мы арестуем их с поличным. Тихо, без шума.

Масрур. Да, ваша светлость.

 

            Масрур закрывает дверь и покорно ждёт приказаний.

 

Шафика (нимало не смущена присутствием Калифа, берёт его за рукав и в панике начинает говорить быстро-быстро, даже не бросив на него взгляда). Вот, господин мой. Он там, он угрожает ей ножом. Он сказал, что его зовут Юсиф и что он сын торговца Шабандара из Эль-Мозли. Но когда я закричала, что есть сил: «Спасите! Спасите!», он убежал от меня и скрылся (показывает на второе окно) через...

Абу Эль-Фадул (берет Визиря за рукав и говорит очень быстро, не смотря на него). ...через это окно. Жирный как упырь, с взъерошенными волосами... жуткими, черными. Он сказал, что его зовут Юсиф и что он сын торговца Шабандара из Эль-Мозли. Когда он увидел меня, он закричал и вбежал сюда, чтобы спрятаться в доме.

 

Шафика и Абу Эль-Фадул сталкиваются друг с другом посредине сцены, вздрагивают от испуга и вместе говорят друг другу: «Ну ты!?»

 

Судья. Мой бог! Я не верю своим глазам! Дозвольте сказать, ваша светлость. Дозвольте говорить, о светлейший визирь. Боюсь, что тут произошло что-то, связанное со мной... Эта женщина – моя служанка. А этот человек – враг мой.

Шафика (только сейчас замечает, что перед ней Судья и Калиф). О боже мой!

 

            Шафика впадает в священный трепет.

 

Абу Эль-Фадул (с ним происходит ровно всё то же). Это судья! Мы пропали!

 

            Немедленно залезает в сундук, но Судья тут же достает его обратно.

 

Калиф (Судье). Хорошо. Разбирайся тогда сам.

Судья. Я не могу поверить глазам своим. Что ты делаешь здесь, Шафика? Где твоя госпожа? Говори!

Шафика (робко). Это не я... Это не она... О боже мой!

 

            Шафика падает в обморок.

 

Судья. Говори! Это ты цирюльник с базара? Что ты делаешь здесь с моей служанкой, мерзавец?! А?! Ты что же в час молитвы любишь женщину?

Абу Эль-Фадул (робко). Это не я! Я не знаю... Всё, жизнь кончена. Катастрофа!

Калиф (пикантная ситуация его явно развлекает). Как это всё мило! Служанка судьи и цирюльник с базара. Как же это расценить? А ты что об этом думаешь, мой визирь? Кажется, мы поймали их на месте преступления, а?

Судья. Честь моя! Вы растоптали её! Что за скандал? Вы собрались здесь, чтобы отомстить мне? Да как вы посмели!

Визирь. Ваша светлость, это дело нужно тщательно расследовать. Эти двое недавно взывали нас о помощи, кричали «Убийца! Насильник!» Это вряд ли те слова, которыми обмениваются любовники.

Калиф. У тебя светлая голова, визирь мой. Я того же мнения.

Судья (уязвлен). Так вы, засранцы, не бесчестите меня? Вы случайно встретились здесь или всё-таки шалили друг с другом?

Шафика. Клянусь, что нет, мой господин.

Судья (облегченно выдыхает). Тогда в чём дело? Говори! Говори!

Шафика (рыдая). Ни в чём!..

Абу Эль-Фадул. Ни в чём. Клянусь, мой господин. Ровным счетом ни в чём!..

Калиф (смеясь). Тут какая-то тайна! Час молитвы близится, потрудись, визирь, поскорее всё выведать.

Визирь. Мне кажется, что тайна кроется за этой ширмой, ваша светлость.

Калиф. Блестяще! Блестяще! Какой же ты сообразительный, мой друг! Так что ж, ты думаешь, за этой ширмой? Обезображенный труп, только что покинутый убийцей?

Визирь. Думаю, там по меньшей мере два трупа.

Калиф (опечален). Два трупа?

Визирь. Более того. Двое любовников.

Шафика. Нет! Нет! Ни за что! Там никого и быть не может, только мы вдвоем. Клянусь вам.

 

            Шафика бросается в плач.

 

Абу Эль-Фадул (вместе с Шафикой). Никого там... Никого... богом клянусь! Нет! Нет!

Калиф. Странно! Давайте же всё-таки восстановим логику и проясним ситуацию до конца. Кто бы там мог быть? Какие любовники, а, визирь?

Визирь. Имя мужчины мы знаем. Это Юсиф. И он сын торговца Шабандара из Эль-Мозли. Об этом свидетельствовали этот мужчина и эта женщина. Имя его любовницы мне произнести трудно. Моё горе не меньше, чем горе отца, её потерявшего.

Судья (разозлен). Что это значит?

Шафика. Катастрофа! Это ложь. Клянусь вам. Прошу вас. Ваша светлость.

Абу Эль-Фадул. Я ничего не видел. И ничего здесь не делал. Клянусь как перед богом, я просто мирный человек. Я только проходил мимо. Я добропорядочный цирюльник. То есть я простой носильщик, и у меня семеро детей.

Калиф (крайне заинтересован). Неужели вы думаете, что избежите ареста и наказания за то, что вы совершили?

Визирь. Судья не может прямо сейчас приказать забить их камнями.

Судья. Что вы имеете в виду? О чем вы говорите, мой господин? Клянусь Аллахом, я порву их на кусочки прямо здесь голыми руками. Не будь я судья. Боже мой! Какой кошмар! Какой скандал! Если бы у них были десять сердец и тысяча жизней, и море крови в них, я бы убивал их и цедил кровь по капле каждое утро каждый день, который мне достанется ещё в моей жизни. Только это может удовлетворить мою ненависть. Ах, ты, жалкая рабыня...

Калиф. Успокойся. Я вижу, здесь что-то серьезное. Масрур, раскрой окна, дай больше света.

 

Масрур собирается раскрыть окна, но в это время из спальни является Юсиф с бледным лицом и за ним пристыженная Ясмина.

 

Юсиф. Вы ошиблись, визирь. За ширмой нет двух трупов. Пока ещё.

Калиф. Подойди ближе, Юсиф, если тебя так зовут... Шшшш! Я сам с ним поговорю. Расскажи мне, что здесь случилось. О каких трупах ты говоришь?

Юсиф. О нас. Обо мне и Ясмине, дочери Багдадского судьи.

 

            Ясмина скрывает свое лицо. Все вокруг напряжены.

 

Калиф. Вы оба - мертвы?

Юсиф. Через мгновение мы уйдем навсегда. Мы выпили яд из этого кувшина.

Абу Эль-Фадул. Я...АААА.... ДДД...

Шафика (бьет себя по груди, стонет). Я видела, как они пили! Я видела, как они пили!

Судья. Ясмина...

Визирь. Это ужасно.

Юсиф. Неужели на этой земле есть что-то более ужасное, чем старик шестидесяти лет, который выходит замуж за семнадцатилетнюю девственницу?

Калиф. Кто? Кто выходит замуж?

Юсиф. Ваш визирь, о мой благочестивый властелин. Это он должен взять в жены Ясмину.

Калиф (насмешливо). О, я смотрю, они станут дружить домами.

Визирь. Ваша светлость... Неужели вы верите в сказки, которые вам рассказывают простолюдины?

Юсиф. Пусть визирь скажет... пусть скажет судья...

Калиф (Визирю и Судье). Так это правда?

Визирь. Я не хотел жениться на ней силой.

Судья. Визирь захотел жениться на ней, но этот парень убил её, потому что был ревнив, а теперь сама справедливость взывает к тому, чтобы мы его приговорили к смерти.

Юсиф. Это вы убили и её, и меня.

Калиф. Так. Спокойно, спокойно! Масрур, приведи к нам лекаря.

Масрур. Да, ваша светлость.

 

            Масрур открывает дверь, чтобы выйти, но его прерывает цирюльник.

 

Абу Эль-Фадул. Простите меня, ваша светлость. Позволь говорить мне, пока Масрур не вышел.

Калиф. Говори.

Абу Эль-Фадул. Если они спасутся, вы сделаете их счастливыми?

Калиф. Странный вопрос.

Абу Эль-Фадул. Сегодня им легче умереть от яда. Чем медленно и мучительно умирать от любви и вынужденной разлуки.

Калиф. Это воля Аллаха. Если они выживут, я разрешу их брак.

Абу Эль-Фадул. И её отец отступит?

Калиф. Что скажешь?

Судья. Да, ваша светлость.

Калиф. А ты?

Визирь. Ох... Я буду только сожалеть о том, что потерял!

Абу Эль-Фадул. Благослови их сейчас, мой господин... Пусть господь милостивый даст им вторую жизнь. Они не умрут... Умру только я.

Все. Как?

Абу Эль-Фадул. Как? Кровь моя застыла. Вы сердце мое превратили в камень. О мудрый Аллах!

Юсиф. О чем ты? Что ты наделал?

Абу Эль-Фадул. Ты не заметил, хозяин, как выпил простую воду, подкрашенную хной... Я своровал напиток с ядом, когда готовил мыльную пену.

Все. Ты украл яд?

Абу Эль-Фадул. Клянусь богом, я думал, что это афродизиак. Нечто возбуждающее, терпкое приготовил Юсиф для своей возлюбленной. Для любовной схватки, для экстаза. Уж слишком страстно, мой господин, этот юноша оберегал кувшин свой.

 

Калиф хихикает, а Шафика кричит: «Шайтан тебя возьми!» Внезапно она понимает, что позволила себе ругнуться в присутствии царственной особы, и пытается прикрыть лицо своё, хотя не может – смеётся во всю глотку. Ясмина стесняется ещё больше. Юсифа все это приводит в настоящее бешенство.

 

Юсиф. Опять ты! Ну что же ты за человек такой! Опять всё испортил! Кому ещё в Багдаде ты не успел испортить жизнь? У кого ещё ты не своровал вещи? Какие ещё секреты ты не разнёс по всему базару? В какую ещё кровать ты не влез с грязными пятками? Чьи похороны ты ещё не осквернил? Всегда ты под ногами, ты, ничтожный цирюльник.

Абу Эль-Фадул. Что! (Калифу) Защити меня, о господин, от этого благочестивого... Я повинуюсь тебе... Но я спас ему жизнь. Вот твой яд... Выпей сейчас. Давай.

 

            Абу Эль-Фадул бросает флакон об пол.

 

Калиф (внимательно всех выслушав). Ну что же, мы сделали доброе дело перед тем, как идти на молитву. Пойдём с нами, Юсиф. Покинь невесту свою на мгновение и благодари Аллаха, что даровал нам столь благостный конец. Идём на молитву. Вы должны быть счастливы, мой визирь, и ты, отец невесты, за то хотя бы, что это странное приключение закончилось столь благополучно. И ты, Юсиф... Багдад знавал юношей, как ты, которые не могли смириться с проигрышем, но знал он и таких юношей, которые не кончали жизнь самоубийством для того, чтобы исправить мир. В них не было той ранимости и той наивности, которая есть в твоем сердце. Ты заслужил право быть счастливым.

Юсиф. О благодарю тебя, ваша светлость! Твой справедливый суд и умение прощать заблудших дарит мне уверенность в жизни и любви и веру в тебя (Ясмине), дорогая моя.

Судья. Я всё устрою, ваша светлость. Но я все ещё у твоих ног, мой господин. Есть одна досадная неприятность. Этот цирюльник очень любопытен и болтлив. Он совершил так много грехов, что, кажется, нет человека на земле более преступного. И все равно всё, что он уже натворил, не идет ни в какое сравнение с тем, чем он обрадует нас в будущем. Клянусь богом, я не выдержу, если он будет бродить по Багдаду и бесчестить меня на каждом углу, рассказывать всякому сброду о позоре моей дочери и моём позоре. Его любознательность до добра не доведет.

Абу Эль-Фадул. Это я-то? Я любопытен? Да я спас две жизни и устроил свадьбу, и после этого ты называешь меня любопытным? Я что паразит какой? Да я...

Шафика. Чёрт тебя побери! Ну и кто ты после этого?

Абу Эль-Фадул. Ваши слова, господин судья, пусть в суде услышат. Кто мне, как не вы, запретил брить бороды, пока я не выплачу штраф? Кто теперь вернет мне работу и патент? Где мое жалование?

 

Занавес

 

© Павел Руднев

(495) 3631079

+ 7 (903) 5222489

pavelrudnev@mtu-net.ru, rudnev@meyerhold.ru