ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ:
На
сцене зал игорного клуба. Стол для игроков, стулья – всё это обито приятным
зелёным материалом, плюшем или бархатом. Сверху, над столом, большой абажур,
который излучает также очень приятный свет. За столом сидят игроки, вальяжно
расположившись на стульях. Видно, что ставки не велики, и потому в зале царит
атмосфера благодушия. Сегодня, против обыкновения, приглашён даже небольшой
цыганский хор, который поёт приятный слуху романс. За окнами весенний вечер, и
всё так и шепчет: «Хорошо-то как, братцы!» Из мебели нужно отметить старинный
чёрный рояль, который также навевает мысли о том, что свет этот не так уж и
плох, раз есть инструмент, звучание которого трогает самые суровые и не
сентиментальные натуры.
ЦЫГАНСКИЙ
ХОР ПОЁТ ПЕСНЮ:
1.
Не
сиди и не печалься,
В
путь дорогу собирайся!
Аромат
весны дурманит
И
журчит в реке вода!
Закружась
под звуки вальса,
Ты
любимой всё ж признайся,
Как
тебя безумно тянет,
К
ней в объятия всегда!
2.
Там
в тени ракиты старой,
Ночью
еле различима,
Чуть
белеет та беседка,
Где
любимую ты ждёшь!
Душу,
ты сравни с гитарой,
Есть
поверь на то причина,
И
обняв красотку крепко,
Своё
счастье обретёшь!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК:
Ах,
хорошо поют шельмы!
МОЛОДОЙ
ЧИНОВНИК:
Господа!
На улице весна! Всё просыпается! Всё куда-то зовёт!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК:
Что
значит «куда-то»? Известно куда! К легкомысленным блондинкам и страстным
брюнеткам!
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК:
А
вы вот молодой человек извольте в карты с нами играть. Раз уж договорились до
утра, так, стало быть, до утра!
ЖЕНАТЫЙ
ЧИНОВНИК:
Вот
это по-мужски! А что вы на трефовую даму скажите батенька?!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК:
А
мы дам, не боимся! Тем более трефовых!
МОЛОДОЙ
ЧИНОВНИК:
Не
знаю как у вас господа, а у меня какое-то беспокойство в груди! Хочется идти
навстречу неведомому и прекрасному!
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК:
Ну, уж нет! Мы так с вами сударь не договаривались! Этак вы нам всю игру
расстроите. Коли дали слово, что будете играть, то хоть в лепёшку расшибитесь,
а обещание своё исполните неукоснительно. Вот так сударь в наше-то время учили.
МОЛОДОЙ
ЧИНОВНИК:
Да
я ничего, господа. Я так только. Сердце зовёт.
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК:
Эх,
молодость! Сердце его зовёт! Прямо барышня, а не чиновник уважаемого
министерства.
ЖЕНАТЫЙ
ЧИНОВНИК:
Ну,
полноте стыдить его! Вы, конечно, безусловно, правы, но сделайте послабление
его летам. Да и признайтесь, что сами, в его-то годы, завывали стихами в саду,
очаровывая, какое-нибудь пленительное
создание?!
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК:
Ох,
уж эти женщины! Столько через них всякого повидать пришлось!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК:
А
мне кажется, что молодой человек прав. Посудите сами, что такое любовь?!
ЖЕНАТЫЙ
ЧИНОВНИК:
Ну,
и что это, по-вашему?
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК:
По-моему
это весьма приятное занятие! Когда ты любишь, когда тебя любят! И при этом муж
ни о чём не догадывается! Вот взять, к примеру, одну мою очень хорошую
знакомую.…Впрочем, нет! Я боюсь бросить на неё тень ваших упрёков!
МОЛОДОЙ
ЧИНОВНИК:
Ну, расскажите! Умоляю вас!
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК:
Мы будем играть или слушать небылицы губернского Дон Жуана?
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК:
Благодарю
вас за изысканный комплимент.
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК:
Отнюдь!
Я вам комплиментов не делал! За это сударь, ещё не так давно, на дуэль вызывали
обманутые мужья! Посмотрел бы я тогда, когда вас пригласили бы к барьеру! Да-с!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК:
А, хоть бы и на дуэль! Ради такой женщины можно и ..!
МОЛОДОЙ
ЧИНОВНИК:
Так
не томите же! Рассказывайте! Да и перерыв сделать пора в игре. Человек!
Шампанского!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК:
Хорошо, господа. Раз вы настаиваете.…Впрочем, никаких имён.… Однако позвольте,
совсем без имён как-то нельзя…
МОЛОДОЙ
ЧИНОВНИК:
А
вы их измените, вот никто и не догадается!
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК:
Смотри-ка
молодой, да ранний!
ЖЕНАТЫЙ
ЧИНОВНИК:
У
вас молодой человек большое будущее на этом поприще! Если, конечно,
какой-нибудь бдительный супруг, не спустит вас с лестницы, да не поломает
хребет!
МОЛОДОЙ
ЧИНОВНИК:
Типун
вам на язык! Ну?! Так и что?! Умоляю вас, начинайте!
ОФИЦИАНТ:
Шампанское
господа!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК:
Весьма
кстати! С чего бы начать? Пожалуй, вот с чего. Эй, Яков! Подай-ка гитару! Я
ведь для неё господа даже романс сочинил. Не извольте судить строго.
1.
Я с
Вами, будто гимназист,
Волнуюсь,
от любви краснею!
Как
осенью, опадший лист,
Коснуться
Ваших ног не смею!
Волшебный
взгляд меня пленил,
Он
манит в сети роковые.
Ты
помнишь, я тебе дарил
Цветы,
ромашки полевые.
ПРИПЕВ:
Ах,
любит, иль не любит?
Отвергнет,
приголубит!
Она
меня с ума сведёт!
И
за собою уведёт!
Ах,
любит, иль не любит?
Отвергнет,
приголубит!
Она
меня с ума сведёт!
И
за собою уведёт!
2.
О,
эти кудри золотые!
Таких
нигде мне не найти!
Примите
в дар цветы простые,
Не
дайте мне с ума сойти!
Мой
ангел! Как без Вас мне жить?!
Букет
ромашек на столе,
Прошу
судьбу мою решить,
Ромашки
правду скажут мне!
ПРИПЕВ:
Ах,
любит, иль не любит?
Отвергнет,
приголубит!
Она
меня с ума сведёт!
И
за собою уведёт!
Ах,
любит, иль не любит?
Отвергнет,
приголубит!
Она
меня с ума сведёт!
И
за собою уведёт!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК: Здравствуйте, здравствуйте! Ба! Да, что же это с вами случилось?! Да
на вас же лица нет! Что с вами? Больны,
что ли, или опять с женой не поладили? Объясните, наконец!
МУЖ
НИНОЧКИ: Опять у меня с Ниночкой….Комиссия! такое, голубчик, горе, что всю ночь
не спал и, как видите, чуть живой хожу…Черт меня знает! Других никаким горем не
проймёшь, легко сносят и обиды, и
потери, и болезни, а для меня пустяка достаточно, чтоб я раскис и развинтился!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК: Но что случилось?
МУЖ
НИНОЧКИ: Пустяки…Маленькая семейная драма. Да я вам расскажу, если хотите.
Вчера вечером моя Ниночка никуда не поехала, а осталась дома, захотела со мной
вечер провести. Я, конечно, обрадовался. Вечером она обыкновенно уезжает
куда-нибудь в собрание, а я только вечерами и бываю дома, можете же поэтому
судить, как я тово… обрадовался. Впрочем, вы никогда
не были женаты и не можете судить, как тепло и уютно чувствуешь себя, когда,
придя с работы домой, застаешь то, для чего живёшь…Ах!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК: Пока я не вижу никаких предпосылок для семейной драмы. Что же
произошло дальше?
МУЖ
НИНОЧКИ: Ниночка захотела провести со мной вечерок… А ведь вы знаете, какой я!
Человек я скучный, тяжелый, неостроумный. Какое со мной веселье? Вечно я со
своими чертежами, фильтром да почвой. Ни поиграть, ни потанцевать, ни
побалагурить…Ни на что я не способен, а ведь Ниночка, согласитесь, молодая,
светская…Молодость имеет свои права. Не так ли? Ну, стал я ей показывать
картинки, разные вещички, то да се… рассказал кое-что… Кстати, тут вспомнил,
что у меня в столе лежат старые письма, а между этими письмами пресмешные
попадаются! Во времена студенчества были у меня приятели: ловко писали, бестии!
Читаешь – кишки порвёшь. Вытащил я из стола эти письма и давай Ниночке читать.
Прочёл я ей одно письмо, другое, третье… И вдруг – стоп машина! В одном письме,
знаете ли, попалась фраза: «Кланяется тебе Катя». Для ревнивой супруги такие
фразы нож острый, а моя Ниночка – Отелло в юбке! Посыпались на мою несчастную
голову вопросы: кто эта Катенька? Да как? Да почему? Я ей и рассказываю, что
эта Катенька была чем-то вроде первой любви. Что-то этакое, студенческое,
молодое, зелёное, чему никакого значения нельзя придавать. У всякого, говорю,
юнца есть свои Катеньки, нельзя без этого…Не слушает моя Ниночка! Вообразила,
чёрт знает что! И в слёзы. После слёз истерика. «Вы, кричит, гадки, мерзки! Вы
скрываете от меня своё прошлое! Стало быть, кричит, у вас и теперь есть
какая-нибудь Катька, да вы скрываете!» Убеждал, убеждал я её, но ни к
чему…Мужской логике никогда не совладать с женской. Наконец, прощения просил,
на коленках ползал, и хоть бы тебе что! Так и легли спать с истерикой: она у
себя, а я у себя на диване… Сегодня утром не глядит, дуется и выкает. Обещает
переехать к матери. И, наверное, переедет, я знаю её характер!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК: М-да, неприятная история.
МУЖ
НИНОЧКИ: Непонятны мне эти женщины! Ну, допустим, Ниночка молода, нравственна,
брезглива, её не может не коробить такая проза, как Катенька, допустим… Но
неужели простить трудно?! Пусть я виноват, но ведь я просил прощения! На
коленях ползал! Я, если хотите знать, даже…плакал!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК: Да, женщины большая загадка.
МУЖ
НИНОЧКИ: Голубчик мой, дорогой, вы имеете над Ниночкой большое влияние, она
уважает вас, видит в вас авторитет. Умоляю вас, пойдите к ней, употребите всё
ваше влияние и втолкуйте ей, как она неправа. Я страдаю, мой дорогой! Если эта
история продолжится еще на день, то я не вынесу. Пожалуйста, голубчик!..
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК: Но удобно ли это будет?
МУЖ
НИНОЧКИ: Отчего же неудобно? Вы с ней друзья чуть ли не с детства, она верит
вам…Поговорите с ней, будьте другом!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК: Ну, так тому и быть. Зовите жену!
МУЖ
НИНОЧКИ: Ниночка!!! А у нас гости! Выйди, солнышко! Клянусь Богом, ты рада
будешь этому замечательному визитёру…Идёт! А мне то, что делать?!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК: А вы ступайте по делам. Не раздражайте её понапрасну. Я уж тут
как-нибудь сам…
МУЖ
НИНОЧКИ: Вот спасибо! Век не забуду! Я для вас… Всегда! Всё, что угодно!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК: Ладно, ладно! Ступайте. Я постараюсь. Исключительно для вас.
МУЖ
НИНОЧКИ: Я в неоплатном долгу перед вами! Удаляюсь, удаляюсь! (уходит).
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК: Ниночка! Ты что же это опять, бестия, выдумала?
НИНОЧКА:
А что такое?
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК: Опять ты для своего благоверного муку изобрела! Сегодня уж он мне всё
рассказал про Катеньку.
НИНОЧКА: Ах,
это! Нашёл, кому жаловаться!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК: Так, что у вас тут вышло?
НИНОЧКА:
Так, пустяки…Вчера вечером скучно было. Взяло зло, что некуда мне ехать, ну с
досады и прицепилась к его Катеньке. Заплакала я от скуки, а как ты объяснишь
ему этот плач?
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК: Но ведь это, душа моя, жестоко, бесчеловечно. Он и так нервен, а ты еще его своими сценами донимаешь.
НИНОЧКА: Ничего, он любит, когда я его ревную…К тому
же, ничем, так не отведёшь глаз, как фальшивой ревностью. Но оставим этот
разговор. Я не люблю, когда ты начинаешь говорить про моего тряпку. Он и так уж
надоел мне… Давай лучше… Ах, нет, нет, нет! Не так сразу… Давай сначала, чай
пить…
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК: Ну, чай, так чай… Но всё-таки ты перестань его мучить… На него,
знаешь, глядеть жалко. Он так искренно и честно расписывает своё семейное счастье,
и так верит в твою любовь, что даже жутко делается… Уж ты как-нибудь пересиль
себя, приласкайся, соври… Одного твоего слова достаточно, чтобы он почувствовал
себя на седьмом небе!
НИНОЧКА:
Ну, хорошо, дорогой. Учти, только ради тебя!
(За
сценой что-то упало)
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК: Батюшки, никак твой вернулся?! Забыли, что-нибудь?
МУЖ
НИНОЧКИ: Да… Я это… Тубус с чертежами
впопыхах позабыл… Я, премного извиняюсь, я, это… Тихохонько в кабинет за
ним схожу. Я не помешаю, истинный Бог! Я скоренько.
НИНОЧКА:
Да ведь ты как раз к чаю пришёл! Заработался ты у меня, вот и забывчивым стал.
Присаживайся с нами. Тебе со сливками или с лимоном?
МУЖ
НИНОЧКИ: Блаженны миротворцы!
НИНОЧКА:
Господа! У меня есть великолепное брусничное варенье! Извольте обождать, я его
сейчас вам из буфета принесу. Просто пальчики оближете! (убегает).
МУЖ
НИНОЧКИ: Нет, ну как?! Как Вам удалось?! И почему? А я вам отвечу! А потому,
что вы человек светский, вращались в обществе, знаете, все эти тонкости по
части женского сердца! Ха-ха-ха! А я
тюлень, байбак! Нужно слово сказать, а я десять… Нужно ручку поцеловать,
или что другое, а я ныть начинаю! Ха-ха-ха! Не знаю, как и благодарить вас!
Дорогой вы мой человек! Вы верите, я так страдал, мучился! А теперь так
счастлив, хоть отбавляй! И это уж не впервой вы вывозите меня из ужасного
положения. Дружок мой, не откажите мне! У меня есть одна вещичка, а именно,
маленький локомотив, что я сам сделал. Я за него медаль на выставке получил!
Возьмите его, в знак моей признательности и вечной дружбы! Сделайте мне такое
одолжение!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК: Ну, что вы. Что вы. Ну, впрочем, если вы настаиваете, то… Ну, хорошо…
Несите ваш паровоз!
МОЛОДОЙ
ЧИНОВНИК:
Эх,
как у вас всё складно получилось! А вот у меня признаюсь, случай был, так
стыдно вспомнить. А ведь тоже любил! Можно сказать, первой возвышенной любовью!
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК:
Ох,
чувствую, пошли воспоминания! Видно игру закончить не судьба! Господа, мы
играем или устремляемся в прошлое?! Давайте уж что-нибудь одно!
ЖЕНАТЫЙ
ЧИНОВНИК:
А
почему бы ни совместить два приятных занятия? Игра и чисто мужские воспоминания
на поле любовных баталий!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК:
Но
я так понимаю, что воспоминание, о котором пойдёт речь, хотя и окружено
любовным флёром, всё-таки не настолько приятно. Ведь так, молодой человек?
МОЛОДОЙ
ЧИНОВНИК:
Вы правы! Но.… Скажем так, это любовное приключение послужит мне хорошим
уроком. Кстати, об уроках. Я тогда учился. Я господа, видите ли, был студентом.
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК:
Пошли
воспоминания прыщавой юности!
ЖЕНАТЫЙ
ЧИНОВНИК:
Перестаньте! Не смущайте рассказчика! Итак, вы были студентом?
МОЛОДОЙ
ЧИНОВНИК:
Да! Беззаботное было времечко! Я получил пятёрку по экзамену, и…
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК:
Ой, ли?! Неужели пятёрку?
МОЛОДОЙ
ЧИНОВНИК:
Вы меня прямо видите насквозь! Ну, хорошо это была более скромная оценка, всего
лишь тройка, но…
ЖЕНАТЫЙ
ЧИНОВНИК:
Это
не мешало вам лететь домой с лёгким сердцем! Потому что вы были влюблены! Ведь
так?!
МОЛОДОЙ
ЧИНОВНИК:
Абсолютно верно! Я летел на крыльях любви! Моя душа пела!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК:
Ах, пела?! Извольте взять в руки гитару! С вас романс дней вашей юности, а
после мы ждём занимательный и весьма поучительный сюжет!
МОЛОДОЙ
ЧИНОВНИК:
Извольте господа!
ПОЁТ РОМАНС.
1.
Не
судите строго господа,
Это
всем знакомое несчастье.
Первая
любовь! Первая беда!
Первое
душевное ненастье!
Что
это со мною господа?
Почему
такое приключилось?
Снег
растаял, утекла вода,
Трепетное
чувство испарилось!
ПРИПЕВ:
Первую
любовь нам уж не вернуть!
Но
скажите, отчего на милость,
Хочется
порой забыться и заснуть,
Чтоб
любовь опять ко мне явилась!
2.
Пусть
проходят чередой года,
Время
лучший лекарь, нет сомненья!
Буду
вспоминать лишь иногда,
Молодой
души моей смятенья!
С
лёгкой грустью вспомню старый сад,
И
скамейку, где прошли свиданья,
То,
что было много лет назад,
И
как мучили меня страданья.
ПРИПЕВ:
Первую
любовь нам уж не вернуть!
Но
скажите, отчего на милость,
Хочется
порой забыться и заснуть,
Чтоб
любовь опять ко мне явилась!
СТУДЕНТ:
Любим! Любим! Любим!!! Как я счастлив, чёрт возьми! Что-то мне кажется, я уже многовато на сегодня выпил. Впрочем… А
хорошо-то как! Нет, выпил я в самую меру, даже можно ещё. Вот так. Ну, и ещё
чуть-чуть. Впрочем, что тут пить?! Осталось всего несколько капель. О-о-о! Тру-ля-ля! Вот её письмо! Боже она…она! Согласна на тайное
свидание! Вот оно счастье! Я знаю, что она во мне полюбила! Знаю-с! Она полюбила
во мне недюженного человека! Так-то! Знает, кого
полюбить и за что полюбить! Недюженного человека! Я
не какой-нибудь там… этакий… Я! Выпью-ка я ещё… А полюбила она во мне… гения! Ге-ни-я! Мирового гения! Кто я? И что я? Вы думаете –
Гвоздиков? Да, я Гвоздиков, но какой Гвоздиков? Как вы думаете? А вот и ещё
бутылочка… Сейчас мы её откроем и … Будто блаженство разлилось по всему телу.
Видать любовь так на меня влияет. Любовь… Любовь? А, собственно, к кому любовь?
Мне надо учиться! И тогда! Я им покажу, кто я таков! Пусть только кончу курс!
Дайте мне только позаниматься! Я жрец науки! Она полюбила во мне жреца науки. И
я докажу, что она права! Надо выпить… Вот так! Вы мне не верите? Прочь! И она
не верит? Она? Соня? Прочь, и её в таком случае! Я докажу! Сейчас же начну
заниматься! Наука не терпит неучей и недоучек! Вот так сказанул! Ай, да я!
Голова! А я и нетакое могу! Ежели я с мыслями
соберусь, то…...Допью только стакан…Все вы подлецы! А вообще всё это че-пу-ха! Да-с!
СОНЯ: Жорж! Дорогой! Я здесь! Жорж, это я!
СТУДЕНТ:
А?
СОНЯ:
Это я!
СТУДЕНТ:
Что? Кто тут? Кого?
СОНЯ:
Это я, Жорж… Идите…Сядемте…
СТУДЕНТ: Чего надо?
СОНЯ:
Смешной! Не узнаете, что ли? Неужели вы ничего не видите?
СТУДЕНТ:
А-а-а-а… Посзвольте….Вы
какое же имеете пра… пра…ввво в ночное время ходить по чужому саду? Милостивый
государь! Отвечайте, милостивый государь, в противном же случае я ввам
дам… в мор… мор…
СОНЯ:
Какой вы смешной! Ха-ха-ха! Как вы хорошо представлять умеете! Ну, пойдёмте…
Давайте болтать…
СТУДЕНТ:
Кого болтать? Что? Вы почему? А я почему? Смеетесь? И вообще…Мне…мне спать
хочется…Пустите! Я не желаю заниматься пустяками…
СОНЯ:
Ну будет, будет… Отчего вы опоздали на полчаса? Занимались?
СТУДЕНТ:
Занимался? Я всегда занимаюсь! При…чи…ной вывиха
нижней челюсти может быть падение, удар при открытом рте. Челюсти вышибают всё
больше в трактирах, в кабаках… Я хочу пива…У вас есть пиво? Если нет, тогда
проваливайте…
СОНЯ:
Что с вами?
СТУДЕНТ:
И не ваше, не ваше дело…Никто не имеет права вмешиваться в мои дела! Все они
дураки! И вы… дураки. И я дурак…
СОНЯ:
Вы получили письмо?
СТУДЕНТ:
Получил… От Сонь…Ки…От Сони… Вы – Соня? Ну и что ж? Глупо… Слово «нетерпение» в
слоге «не» пишется не через «ять», а через «е». Грамотеи! Чёрт бы вас взял
совсем!...
СОНЯ:
Да вы действительно пьяны!!!
СТУДЕНТ:
Ннннет…Но я справедлив! Какое вы имеете пра… пр… пр… От пива нельзя быть пьяным!
СОНЯ:
А зачем же вы, бессовестный, чепуху мелете, если вы не пьяный?
СТУДЕНТ:
Нннет…Именительный – меня, родительный- тебя,
дательный, именительный… Processus condyloideus et musculus
sterno-cleido-mastoideus.
СОНЯ:
Вы спите? Вы спите, Егор Андреевич?! Какой же вы мер-р-зкий!
Негодный! Так вот ты какой? Так на же, вот тебе! На тебе! На тебе! Получай! И
больше я тебя знать не хочу! Никогда! Слышите, никогда комне
больше не подходите! Я вас ненавижу!!!
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК:
Вот господа вам доказательства как женщины могут лишить нас рассудка!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК:
А при чём здесь женщины?! Это лишь эпилог неуёмного возлияния! Пиво господа
напиток опасный и непредсказуемый!
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК:
И всё-таки я настаиваю на негативном участии женщины в этом конкретном случае!
Там где женщина, жди какой-нибудь напасти или того хуже катастрофы!
ЖЕНАТЫЙ
ЧИНОВНИК:
Ну, уж и катастрофы! Эка, вы хватили!
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК:
Не верите?! Я могу представить неопровержимые доказательства, основанные на
реальном происшествии!
МОЛОДОЙ
ЧЕЛОВЕК:
Интересно
послушать…
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК:
Не столько интересно, сколько поучительно, молодой человек!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧЕЛОВЕК:
Вы нас заинтриговали! Начинайте свою историю.
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК:
Я, господа, пожалуй, обойдусь без песнопений, потому как моя душа по этому
поводу не поёт, а глубоко возмущается.
ЖЕНАТЫЙ
ЧИНОВНИК:
Да, что же произошло?!
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК:
А вот что.… Случилось это в прошлом году, как раз в день юбилея нашего
губернского банка. Где я, как вы знаете, имею честь служить с самого момента
его основания.
Хирин (один; в валенках).
Х и
р и н (кричит в
дверь). Пошлите взять в аптеке валериановых капель на пятнадцать копеек, да
велите принести в директорский кабинет, свежей воды! Сто раз вам говорить! (Идёт к столу.) Совсем замучился. Пишу
уже четвертые сутки и глаз не смыкаю; от утра до вечера пишу здесь, а от вечера
до утра – дома (Кашляет.) А тут еще
воспаление во всем теле. Озноб, жар, кашель, ноги ломит и в глазах
этакие…междометия. (Садится) Наш
кривляка, этот мерзавец, председатель правления, сегодня на общем собрании
будет читать доклад: «Наш банк в настоящем и в будущем». Какой Гамбетта, подумаешь… (Пишет.) Два…один…один…шесть…Ему
хочется пыль пустить, а я вот сиди и работай для него как каторжный!...Он в
этот доклад одной только поэзии напустил и больше ничего, а я вот день-деньской
на счетах щёлкал, черт бы его душу драл!... (Щелкает
на счетах.) Терпеть не могу! (Пишет.)
Значит, один…три…семь….два…один…ноль. Обещал наградить за труды. Если сегодня
все обойдётся благополучно и удастся очки втереть публике, то обещал золотой
жетон и триста наградных… Увидим. (Пишет.)
Ну, а если труды мои пропадут даром, то, брат, не взыщи… Я человек вспыльчивый…Я,
брат, под горячую руку могу и преступление совершить…Да-с!
За сценой шум и
аплодисменты. Голос Шипучина: «Благодарю! Благодарю!
Тронут!» Входит Шипучин. Он во фраке и белом
галстуке; в руках только что поднесённый ему альбом.
Ш и
п у ч и н (стоя
в дверях и обращаясь в контору)
Это
ваш подарок, дорогие сослуживцы, я буду хранить до самой смерти, как
воспоминание о счастливейших днях моей жизни! Да, милостивые государи! Еще раз
благодарю! (Посылает воздушный поцелуй и
идёт к Хирину.) Мой дорогой, мой почтеннейший
Кузьма Николаевич!
Х и
р и н (вставая).
Честь имею поздравить вас, Андрей Андреич, с
пятнадцатилетней годовщиной нашего банка и желаю, чтоб…
Ш и
п у ч и н (крепко
пожимает руку). Благодарю мой дорогой! Благодарю! Для сегодняшнего,
знаменитого дня, ради юбилея, полагаю, можно и поцеловаться!
Целуются.
Очень,
очень рад! Спасибо вам за службу… за всё, за всё спасибо! Если мною, пока я
имею честь быть председателем правления этого банка, сделано что-нибудь
полезное, то этим я обязан, прежде всего, своим сослуживцам. (Вздыхает.) Да, батенька, пятнадцать лет!
Пятнадцать лет, не будь я Шипучин! (Живо.) Ну, что мой доклад?
Продвигается?
Х и
р и н. Да. Осталось всего страниц пять.
Ш и
п у ч и н. Прекрасно. Значит, к трём часам будет
готов?
Х и
р и н. Если никто не помешает, то кончу. Пустяки
остались.
Ш и
п у ч и н. Великолепно! Великолепно, не будь я Шипучин! Общее собрание будет в четыре. Пожалуйста,
голубчик. Дайте-ка мне первую половину, я проштудирую. Дайте же скорее… (Берёт
доклад.) На этот доклад я возлагаю громадные надежды! Это моё profession de foi,или, лучше сказать, мой
фейерверк! Фейерверк, не будь я Шипучин! (Садится и про себя читает доклад.) Устал я,
однако, адски…Ночью у меня был припадок подагры, всё утро провёл в хлопотах и
побегушках, потом эти волнения, овации, эта ажитация…устал!
Х и
р и н (пишет.)
Два… ноль…ноль…три…девять…два…ноль. От цифр в глазах зелено. Три…
один…шесть…четыре… один… пять…(Щелкает на
счетах.)
Ш и
п у ч и н. Да, кстати, сегодня утром была у меня ваша
супруга и опять жаловалась на вас. Говорила, что вчера вечером, вы за нею и за
свояченицей с ножом гонялись. Кузьма Николаич, на что
это похоже? Ай-я-яй!
Х и
р и н (сурово).
Осмелюсь ради юбилея, Андрей Андреич, обратиться к
вам с просьбой. Прошу вас, хотя бы из уважения к моим каторжным трудам, не
вмешивайтесь в мою семейную жизнь. Прошу!
Ш и
п у ч и н (вздыхает).
Невозможный у вас характер, Кузьма Николаич! Человек
вы прекрасный, почтенный, а с женщинами держите себя, как какой-нибудь Джек.
Право. Не понимаю, за что вы их так ненавидите?
Х и
р и н. А я вот не понимаю: за что вы их так любите.
Пауза.
Ш и
п у ч и н. Служащие поднесли сейчас альбом, а члены
банка, как я слышал, хотят поднести мне адрес и серебряный жбан… (Играя моноклем.) Хорошо, не будь я Шипучин! Это не лишнее! Для репутации банка необходимая
некоторая помпа, черт возьми! Вы свой человек, вам все, конечно, известно…Адрес
сочинял я сам, серебряный жбан купил тоже я сам…Ну, и переплёт для адреса сорок
пять рублей, но без этого нельзя! Сами бы они не догадались. (Оглядывается.) Обстановочка-то
какова! Что за обстановка! Вот говорят, что я мелочен, что мне нужно, чтобы
только замки у дверей были почищены, чтоб служащие носили модные галстуки, да у
подъезда стоял толстый швейцар. Ну, нет, судари мои! Замки у дверей и толстый
швейцар – не мелочь! Дома у себя я могу быть мещанином, есть, и спать
по-свински, пить запоем…
Х и
р и н. Прошу, пожалуйста, без намеков!
Ш и
п у ч и н. Ах, никто не намекает! Какой у вас
невозможный характер! Так вот я и говорю: дома у себя я могу быть мещанином,
парвеню (мужланом) и слушаться своих привычек, но здесь все должно быть en grand (на широкую ногу). Здесь банк! Здесь каждая деталь
должна импонировать, так сказать, и иметь торжественный вид. (Поднимает с пола
бумажку и бросает её в камин.) Заслуга моя именно в том, что я высоко поднял
репутацию банка! Великое дело – тон! Великое, не будь я Шипучин!
(Оглядев Хирина.) Дорогой мой, каждую минуту сюда
может явиться депутация от членов банка, а вы в валенках, в этом шарфе… В
каком-то пиджаке дикого цвета… Могли бы надеть фрак, ну, наконец, черный
сюртук…
Х и
р и н. Для меня здоровье дороже ваших членов банка. У
меня воспаление всего тела.
Ш и
п у ч и н. (волнуясь). Но согласитесь, что это
беспорядок! Вы нарушаете ансамбль!
Х и
р и н. Если придёт депутация, то я и спрятаться могу.
Не велика беда. (Пишет.) Семь…один…семь…два…один…пять…ноль… Я и сам беспорядков
не люблю. Семь…два…девять…(Щелкает на счетах.) Терпеть не могу беспорядков! Вот
хорошо бы вы сделали, если бы не приглашали на юбилейный обед, дам…
Щ и
п у ч и н. Пустяки какие…
Х и
р и н. Я знаю, вы для шику напустите их сегодня
полную залу, но, глядите, они вам все дело испортят. От них всякий бред и
беспорядок.
Ш и
п у ч и н. Напротив, женское общество возвышает!
Х и
р и н. Да, как же-с… Ваша супруга, кажется
образованная, а в понедельник на прошлой неделе такое выпалила, что я потом два
дня только руками разводил. Вдруг при посторонних спрашивает: «Правда ли, что у
нас в банке муж накупил акций Дряжско-Пряжского банка,
которые упали на бирже? Ах, мой муж так беспокоится!» Это при посторонних-то! И
зачем вы откровенничаете с ними, не понимаю! Хотите, чтобы они вас под
уголовщину подвели?
Ш и
п у ч и н. Ну довольно, довольно! Для юбилея это всё
слишком мрачно. Кстати, вы мне напомнили. (Смотрит на часы.) Сейчас должна
приехать моя супружница. В сущности следовало бы съездить на вокзал, встретить
её, бедняжку, но нет времени и… и устал. Признаться, я не рад ей! То есть я
рад, но для меня было бы приятнее, если бы она еще денька два пожила у своей
матери. Она потребует, чтобы я сегодня провел весь вечер с нею, а между тем у
нас сегодня предполагается после обеда маленькая экскурсия… (Вздрагивает.) Однако у меня уже
начинается нервная дрожь. Нервы так напряжены, что достаточно, кажется
малейшего пустяка, чтобы я расплакался! Нет, надо быть крепким, не будь я Шипучин!
Входит Татьяна Алексеевна, в
ватерпруфе и с дорожной сумочкой через плечо.
Шипучин. Ба! Легка на помине!
Татьяна
Алексеевна. Милый! (Бежит к мужу, продолжительный
поцелуй.)
Шипучин. А мы только что о тебе говорили! (Смотрит
на часы.)
Т а
т ь я н а А л е к с е е в н а
(запыхавшись). Соскучился? Здоров? А я еще дома не была, с вокзала прямо сюда.
Нужно тебе рассказать многое, многое! Не могу утерпеть! Раздеваться не буду, я
на минутку. (Хирину.)
Здравствуйте, Кузьма Николаич! (Мужу.) Дома у нас все благополучно?
Ш и
п у ч и н. Все. А ты за эту неделю пополнела,
похорошела…Ну, как съездила?
Т а
т ь я н а А л е к с е е в н а. Превосходно!
Кланяются тебе мама и Катя. Василий Адреич велел тебя
поцеловать. (Целует.) Тетя прислала
тебе банку варенья, и все сердятся, что ты не пишешь. Зина велела тебя
поцеловать. (Целует.) Ах, если б ты
знал, что было! Что было! Мне даже страшно рассказывать! Ах, что было!… Но
я вижу по глазам, что ты мне не рад!
Ш и
п у ч и н. Напротив…милая… (Целует.)
Хирин сердито кашляет.
Т а
т ь я н а А л е к с е е в н а. (вздыхает). Ах, бедная Катя, бедная
Катя! Мне её так жаль, так жаль!
Ш и
п у ч и н. У нас, милая, сегодня юбилей, всякую
минуту может явиться сюда депутация от членов банка, а ты не одета.
Т а
т ь я н а А л е к с е е в н а. Ой! А я и
забыла про юбилей! Поздравляю, господа! Желаю вам…Постойте, постойте! Значит,
сегодня собрание, обед?! Это я люблю! А помнишь тот прекрасный адрес, который
ты так долго сочинял для членов банка? Его сегодня будут тебе читать?
Хирин сердито кашляет.
Ш и
п у ч и н (смущенно). Милая, об этом не говорят…
Право, ехала бы домой.
Т а
т ь я н а А л е к с е е в н а. Сейчас,
сейчас! В одну минуту расскажу и уеду. Я тебе все с самого начала. Ну-с! Когда
ты меня проводил, я помнишь, села рядом с той полной дамой и стала читать. В
вагоне я не люблю разговаривать. Три станции все читала и ни с кем, ни одного
слова! Ну, наступил вечер, и такие, знаешь, пошли всё мрачные мысли! Напротив
сидел молодой человек, ничего себе так, недурненький
брюнет… Ну, разговорились. Потом подошёл моряк, потом студент какой-то… (Смеется.) Я сказала им, что я не замужем… Как они за мной
ухаживали! Болтали мы до самой полуночи, брюнет рассказывал ужасно смешные
анекдоты, а моряк все пел. У меня грудь заболела от смеха. А когда моряк – ах,
эти моряки! – когда моряк узнал нечаянно, что меня зовут Татьяной, то знаешь,
что он пел? (Поёт басом.) Онегин, я
скрывать не стану, безумно я люблю Татьяну! (Хохочет.)
Хирин сердито кашляет.
Ш и
п у ч и н. Однако, Танюша, мы мешаем Кузьме Николаичу. Поезжай домой, милая… После…
Т а
т ь я н а А л е к с е е в н а. Ничего,
ничего, пусть и он послушает, это очень интересно. Я сейчас закончу. На станцию
выехал за мной Сережа. Подвернулся тут какой-то молодой человек, податной
инспектор, кажется…ничего себе, славненький, особенно глаза…Сережа представил
его, и мы поехали втроём! Погода была чудная…(поёт и играет на рояле)
1.
Уж
поверьте, вы не знаете ничуть,
Как
горит огонь безумной страсти!
Ночью
вы не можете уснуть,
Сердце
разрывается на части!
ПРИПЕВ:
Так
налейте же шампанское в бокал!
За
безумцев этот кубок поднимите,
Ведь
любовь это девятый вал,
И
любви напиток пригубите!
2.
Невозможно
вихрь любви остановить!
На
пути своём он всё сметает!
Вас
любить нельзя мне запретить!
Пусть
об этом целый мир узнает!
ПРИПЕВ:
Так
налейте же шампанское в бокал!
За
безумцев этот кубок поднимите,
Ведь
любовь это девятый вал,
И
любви напиток пригубите!
За сценой голоса: «Нельзя,
Нельзя, что вам угодно?»
Входит Мерчуткина.
М е
р ч у т к и н а. (в
дверях, отмахиваясь). Чего хватаете-то? Вот еще! Мне самого нужно!(Входит. Шипучину.)
Честь имею, ваше превосходительство…Жена губернского секретаря, Настасья
Федоровна Мерчуткина-с.
Ш и
п у ч и н. Что вам угодно?
М е
р ч у т к и н а. Изволите ли видеть, ваше
превосходительство, муж мой, губернский секретарь Мерчуткин,
был болен, пять месяцев. И, пока он лежал дома и лечился, ему без всякой
причины отставку дали, ваше превосходительство, а когда я пошла за его
жалованьем, то они, изволите ли видеть, взяли и вычли из его жалованья двадцать
четыре рубля тридцать шесть копеек. За что?! – спрашиваю. «А он, говорят, из
товарищеской кассы брал, и за него другие ручались». Как же так?! Нешто он мог
без моего согласия брать?! Так нельзя, ваше превосходительство! Я женщина
бедная, только и кормлюсь жильцами… Я слабая, беззащитная! От всех обиду терплю
и ни от кого доброго слова не слышу.
Ш и
п у ч и н. Позвольте… (Берет от неё прошение и читает стоя.)
Т а
т ь я н а А л е к с е е в н а (Хирину): Но
нужно сначала… На прошлой неделе вдруг я получаю от мамы письмо. Пишет, что
сестре Кате сделал предложение некий Грендилевский.
Прекрасный, скромный молодой человек, но без всяких средств и никакого
определённого положения. И на беду, представьте себе, Катя увлеклась им. Что
тут делать? Мама пишет, чтобы я немедля приехала и повлияла на Катю…
Х и
р и н (сурово).
Позвольте, вы меня сбили! Вы, мама да Катя, а я вот сбился и ничего не понимаю.
Т а
т ь я н а А л е к с е е в н а. Экая
важность! А вы слушайте, когда с вами дама говорит! Отчего вы сегодня такой
сердитый? Влюблены? (Смеется.)
Ш и
п у ч и н (Мерчуткиной). Позвольте, однако, как же это? Я ничего
не понимаю…
Т а
т ь я н а А л е к с е е в н а. Влюблены?
Ага! Покраснел!
Ш и
п у ч и н (жене).
Танюша, поди, милая, на минутку в контору. Я сейчас.
Т а
т ь я н а А л е к с е е в н а. Хорошо. (Уходит.)
Ш и
п у ч и н. Я
ничего не понимаю. Очевидно, вы, сударыня, не туда попали. Ваша просьба по
существу совсем к нам не относится. Вы потрудитесь обратиться в то ведомство,
где служил ваш муж.
М е
р ч у т к и н а. Я, батюшка, в пяти местах уже была,
нигде даже прошения не приняли. Я уж и
голову потеряла, да спасибо зятю Боису Матвеичу, надоумил к вам сходить. «Вы, говорит, мамаша,
обратитесь к господину Шипучину; они влиятельный
человек, все могут…» Помогите, ваше превосходительство!
Ш и
п у ч и н. Мы, госпожа Мерчуткина,
ничего не можем для вас сделать. Поймите вы: ваш муж, насколько я могу судить,
служил по военно-медицинскому ведомству, а наше учреждение совершенно частное,
коммерческое, у нас банк. Как не понять этого!
М е
р ч у т к и н а. Ваше превосходительство, а что муж
мой болен был, у меня докторское свидетельство есть. Вот оно, извольте
поглядеть…
Ш и
п у ч и н (раздражённо).
Прекрасно, я верю вам, но повторяю, это к нам не относится.
За сценой смех Татьяны
Алексеевны; потом мужской смех.
(Взглянув на дверь.) Она там мешает служащим (Мерчуткиной)
Странно и даже смешно. Неужели ваш муж не знает, куда вам обращаться?
М е
р ч у т к и н а. Он, ваше превосходительство, у меня
ничего не знает. Зарядил одно: «Не твоё дело! Пошла вон!», да и всё тут…
Ш и
п у ч и н. Повторяю, сударыня: ваш муж служил по
военно-медицинскому ведомству, а здесь банк, учреждение частное, коммерческое…
М е
р ч у т к и н а. Так, так, так… Понимаю, батюшка. В
таком случае, ваше превосходительство, прикажите выдать мне хоть пятнадцать
рублей! Я согласна не всё сразу.
Ш и
п у ч и н (вздыхает).
Уф!
Х и
р и н. Андрей Андреич, этак
я никогда доклада не кончу!
Ш и
п у ч и н. Сейчас. (Мерчуткиной.) Вам не втолкуешь. Да
поймите же, что обращаться к нам с подобной просьбой так же странно, как
подавать прошение о разводе, например, в аптеку или в пробирную палатку.
Стук
в дверь. Голос Татьяны Алексеевны: «Андрей, можно войти?»
(Кричит.)
Погоди, милая, сейчас! (Мерчуткиной.) Вам не доплатили, но мы-то здесь при
чём? И к тому же, сударыня, у нас сегодня юбилей, мы заняты… и может сюда воёти кто-нибудь сейчас….Извините…
М е
р ч у т к и н а. ваше превосходительство, пожалейте
меня, сироту! Я женщина слабая, беззащитная… Замучилась до смерти… И с жильцами
судись, и за мужа хлопочи, и по хозяйству бегай, а тут еще зять без места.
Ш и
п у ч и н. Госпожа Мерчуткина,
я … Нет, извините, я не могу с вами говорить! У меня даже голова закружилась…
Вы и нам мешаете и время понапрасну теряете… (Вздыхает, в сторону.) Вот пробка, не будь я Шипучин!
(Хирину.)
Кузьма Николаич, объясните вы, пожалуйста, госпоже Мерчуткиной… (Машет
рукой и уходит в правление.)
Х и
р и н. (подходит к Мерчуткиной.
Сурово). Что вам угодно?
М е
р ч у т к и н а. Я женщина слабая, беззащитная… На
вид, может и крепкая, а ежели разобраться, так во мне ни одной жилочки нет
здоровой! Еле на ногах стою и аппетита решилась. Кофей сегодня пила, и без
всякого удовольствия.
Х и
р и н. Я вас спрашиваю, что вам угодно?
М е
р ч у т к и н а. Прикажите, батюшка, выдать мне
пятнадцать рублей, а остальные хоть через месяц.
Х и
р и н. Но ведь вам, кажется было сказано русским
языком: здесь банк!
М е
р ч у т к и н а. Так, так…А если нужно, я могу
медицинское свидетельство представить.
Х и
р и н. У вас на плечах голова или что?
М е
р ч у т к и н а. Миленький, ведь я по закону прошу.
Мне чужого не нужно.
Х и
р и н. Я вас, мадам, спрашиваю: у вас голова на
плечах или что? Ну, черт меня подери совсем, мне некогда с вами разговаривать!
Я занят. (Указывает на дверь.) Прошу!
М е
р ч у т к и н а (
удивленная). А деньги как же?..
Х и
р и н. Одним словом, у вас на плечах не голова, а вот
что… (Стучит пальцем по столу, потом себе
по лбу.)
М е
р ч у т к и н а (обидевшись). Что? Ну, нечего,
нечего…своей жене постукай…Я губернская секретарша…Со мной не очень!
Х и
р и н (вспылив,
вполголоса). Вон отсюда!
М е
р ч у т к и н а. Но, но, но… Не очень!
Х и
р и н (вполголоса).
Ежеди ты не уйдёшь сию секунду, то я за дворником
пошлю! Вон! (Топочет ногами.)
М е
р ч у т к и н а. Нечего, нечего! Не боюсь! Видали мы
таких…Скважина!
Х и
р и н. Кажется, во всю свою жизнь не видал
противнее…Уф! Даже в голову ударило…(Тяжело
дышит.) Я тебе еще раз говорю…Слышишь? Ежели ты, старая кикимора, не уйдёшь
отсюда, то я тебя в порошок сотру! У меня такой характер, что я могу из тебя на
весь век калеку сделать! Я могу преступление совершить!
М е
р ч у т к и н а. Собака лает, ветер носит. Не
испугались. Видали мы таких.
Х и
р и н (в
отчаянии). Видеть её не могу! Мне дурно! Я не могу! (Идёт к столу и садится.) Напустили баб полон банк, не могу я
доклада писать! Не могу!
М е
р ч у т к и н а. Я не чужое прошу, а свое, по закону.
Ишь, срамник! В присутственном месте в валенках сидит…Мужик…
Входят Шипучин и Татьяна Алексеевна.
Т а
т ь я н а А л е к с е е в н а (входя з а
мужем). Поехали мы на вечер к Бережницким. На
Кате было голубенькое фуляровое платье с легким кружевом и с открытой шейкой…Ей
очень к лицу высокая прическа, и я её сама причесала…Как оделась и причесалась,
ну просто очарование!
Ш и
п у ч и н (уже
с мигренью). Да, да…очарование…Сейчас могут прийти сюда.
М е
р ч у т к и н а. Ваше превосходительство!...
Ш и
п у ч и н.
(уныло) Что ещё? Что вам угодно?
М е
р ч у т к и н а. Ваше превосходительство!... (Указывает на Хирина.)
Вот этот, вот самый… вот этот постучал пальцем по любу, а потом по столу…Вы
велели ему моё дело разобрать, а он насмехается и всякие слова. Я женщина
слабая, беззащитная.
Ш и
п у ч и н. Хорошо,
сударыня, я разберу…приму меры…Уходите… после! (В сторону.) У меня подагра начинается!..
Х и
р и н (подходит
к Шипучину, тихо). Андрей Андреич,
прикажите послать за швейцаром, пусть её в три шеи погонит! Ведь это что такое?
Ш и
п у ч и н (испуганно).
Нет, нет! Она визг поднимет, а в этом доме много квартир.
М е
р ч у т к и н а. Ваше превосходительство!...
Х и
р и н (плачущим голосом). Но ведь мне доклад надо
писать! Я не успею…(Возвращается к
столу.) Я не могу!
М е
р ч у т к и н а. Ваше превосходительство, когда же я
получу? Мне нынче деньги надобны.
Ш и
п у ч и н (в сторону, с негодованием). За-ме-ча-тель-но подлая баба! (Ей, мягко.) Сударыня, я уже вам говорил. Здесь банк, учреждение
частное, коммерческое…
М е
р ч у т к и н а. Сделайте милость, ваше
превосходительство, будьте отцом родным…Ежели медицинского свидетельства мало,
то я могу и из участка удостоверение представить. Прикажите выдать мне деньги!
Ш и
п у ч и н (тяжело
вздыхает). Уф!
Т а
т ь я н а А л е к с е е в н а (Мерчуткиной).
Бабушка, вам же говорят, что вы мешаете.
Какая вы, право.
М е
р ч у т к и н а. Красавица, матушка, за меня
похлопотать некому. Одно только звание, что пью и ем, а кофей нынче пила без
всякого удовольствия.
Ш и
п у ч и н (в
изнеможении, Мерчуткиной). Сколько вы хотите
получить?
М е
р ч у т к и н а. Двадцать четыре рубля тридцать шесть
копеек.
Ш и
п у ч и н. Хорошо!... (Достает из бумажника 25 рублей и подаёт ей.) Вот вам двадцать пять
рублей. Берите и…уходите!
Хирин сердито кашляет.
М е
р ч у т к и н а. Покорнейше благодарю, ваше
превосходительство…(Прячет деньги.)
Т а
т ь я н а А л е к с е е в н а (садясь около мужа). Однако мне пора
домой… (посмотрев на часы.) Но я еще
не кончила…В одну минуточку кончу и уйду…Что было! Ах,что
было! Итак, поехали мы на вечер к Бережницким…Ничего
себе, весело было, но не особенно…Был, конечно, и Катин вздыхатель Грендилевский…Ну, я с Катей поговорила, поплакала, повлияла
на неё, она тут же на вечере объяснилась с Грендилевским
и отказала ему. Ну, думаю, все устроилось как нельзя лучше: маму успокоила,
Катю спасла и теперь сама могу быть спокойна…Что же ты думаешь? Перед самым
ужином идем мы с Катей по аллее и вдруг…(Волнуясь.) И вдруг слышим выстрел…Нет,
я не могу говорить об этом хладнокровно!
(Обмахивается платком.) Нет, не могу!
Ш и
п у ч и н (вздыхает).
Уф!
Т а
т ь я н а А л е к с е е в н а (плачет). Бежим к беседке, а там…там
лежит бедный Грендилевский… с пистолетом в руке…
Ш и
п у ч и н. Нет, я этого не вынесу! Я не вынесу! (Мерчуткиной.)
Вам что еще нужно?
М е
р ч у т к и н а. Ваше превосходительство, нельзя ли
моему мужу опять поступить на место?
Т а
т ь я н а А л е к с е е в н а (плача).Выстрелил себе прямо в
сердце…вот тут…Катя упала без чувств, бедняжка…А он сам страшно испугался,
лежит и… и просит послать за доктором. Скоро приехал доктор и…. и спас
несчастного…
М е
р ч у т к и н а. Ваше превосходительство, нельзя ли
моему мужу опять поступить на место?
Ш и
п у ч и н. Нет, я этого не вынесу! (Плачет.) Не вынесу! (Протягивает к Хирину
обе руки в отчаянии.) Прогоните её! Прогоните, умоляю вас!
Х и
р и н (подходя
к Татьяне Алексеевне). Вон отсюда!
Ш и
п у ч и н. Не её, а вот эту… вот эту ужасную…(Указывает на Мерчуткину).
Вот эту!
Х и
р и н (не поняв
его, Татьяне Алексеевне). Вон отсюда (Топочет
ногами.) Вон пошла!
Т а
т ь я н а А л е к с е е в н а. Что? Что вы?
С ума сошли?
Ш и
п у ч и н. Это ужасно! Я несчастный человек! Гоните
её! Гоните!
Х и
р и н (Татьяне
Алексеевне). Вон! Искалечу! Исковеркаю! Преступление совершу!
Т а
т ь я н а А л е к с е е в н а (бежит от него, он за ней). Да как вы
смете! Вы нахал! (Кричит.) Андрей!
Спаси! Андрей! (Взвизгивает.)
Ш и
п у ч и н (бежит
за ними). Перестаньте! Умоляю вас! Тише! Пощадите меня.
Х и
р и н (гонится
за Мерчуткиной). Вон отсюда! Ловите! Бейте!
Режьте её!
Ш и
п у ч и н (кричит).
Перестаньте! Прошу вас! Умоляю!
М е
р ч у т к и н а. Батюшки…батюшки!... (Взвизгивает.) Батюшки!...
Татьяна
Алексеевна (кричит). Спасите! Спасиье!...Ах, ах…дурно! Дурно! (Вскакивает на стул, потом падает на диван и стонет, как в обмороке.)
Х и
р и н (гонится
за Мерчуткиной). Бейте её! Лупите! Режьте!
М е
р ч у т к и н а. Ах, ах…батюшки, в глазах темно! Ах! (Падает без чувств на руки Ширучина.)
Стук в дверь, и голос за сценой: «Депутация!»
Ш и
п у ч и н. Депутация, репутация…оккупация…
Х и
р и н (топочет
ногами). Вон, черт бы меня драл! (Засучивает
рукава.) Дайте мне её! Преступление могу совершить!
Входит депутация из пяти
человек; все во фраках. У одного в руках адрес в бархатном переплёте, у другого
– жбан. В дверь из правления смотрят служащие. Татьяна Алексеевна на диване, Мерчуткина на руках у Шипучина,
обе тихо стонут.
С л
у ж а щ и й б а н к а (громко читает). Многоуважаемый и дорогой Андрей Андреевич! Бросая
ретроспективный взгляд на прошлое нашего финансового учреждения и пробегая
умственным взором историю его постепенного развития, мы получаем в высшей
степени отрадное впечатление. Правда, в первое время его существования
небольшие размеры основного капитала, отсутствие каких-либо серьёзных операций,
а также неопределённость целей ставили ребром гамлетовский вопрос: «быть или не
быть?» и в одно время даже раздавались голоса в пользу закрытия банка. Но вот
во главе учреждения становитесь вы. Ваши знания, энергия и присущий вам такт
были причиною необычайного успеха и редкого процветания. Репутация банка… (Кашляет) репутация банка…
М е
р ч у т к и н а (стонет).
Ох! Ох!
Татьяна
Алексеевна (стонет). Воды! Воды!
Служащий
банка (продолжает). Репутация…(Кашляет)
репутация банка поднята вами на такую высоту, что наше учреждение может ныне
соперничать с лучшими заграничными учреждениями…
Ш и
п у ч и н. Депутация…репутация…оккупация… шли два
приятеля вечернею порой и дельный разговор вели между собой…Не говори, что молодость
сгубила, что ревностью истерзана моей.
Служащий банка. (продолжает в смущении). Затем, бросая объективный взгляд на
настоящее, мы, многоуважаемый и дорогой Андрей Андреевич… (Понизив тон.) В таком случае мы после… Мы лучше после…
Уходит в смущении.
ФИНАЛ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ:
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК:
Так что господа, не знаю как вы, а я этих баб терпеть не могу, и на то у меня
есть все основания!
МОЛОДОЙ
ЧИНОВНИК:
Ну, как же можно, так говорить о женщинах!
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК:
Я,
сударь, в летах, а потому имею право на некоторые суждения. Так- то-с!
ЖЕНАТЫЙ
ЧИНОВНИК:
Не
ссорьтесь господа! Давайте лучше выпьем шампанского! Эй! Человек!
(Появляется
официант).
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК:
Принеси-ка нам братец шампанского, да и закусочки, пожалуй.
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК:
Закуски
принеси побольше, потому, как голод меня господа обуял на нервенной
почве.
ОФИЦИАНТ:
Я, господа, премного извиняюсь, да только уж четыре часа…
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК:
Ну, так что, каналья?!
ОФИЦИАНТ:
Продовольственные запасы иссякли, один лук зелёный остался.
МОЛОДОЙ
ЧИНОВНИК:
А шампанское?!
ОФИЦИАНТ:
Цельный ящик цимлянского имеется в наличии.
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК:
Слава
всевышнему! Неси скорее!
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК:
Однако, господа, есть то хочется.
МОЛОДОЙ
ЧИНОВНИК:
А не плохо было бы этакую селёдочку! Или сёмужки! А, господа?!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК:
Перестаньте молодой человек! От ваших разговоров у меня слюнки текут! Да.… Вот
и всплакнёшь, что не в столице служишь! Все кабаки на амбарные замки закрыты!
Эх, провинция!
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК:
Безобразие! На них надо градоначальнику пожаловаться! Негде порядочному
человеку в четыре часа позавтракать!
ЖЕНАТЫЙ
ЧИНОВНИК:
Господа! У меня идея! А не пойти ли ко мне в гости?!
МОЛОДОЙ
ЧИНОВНИК:
В пятом часу утра?!
ЖЕНАТЫЙ
ЧИНОВНИК:
У меня не жена, а ангел! Быстро всё на стол сообразит.
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК:
Браво! Ваше предложение мы принимаем с восторгом! Правда, господа?!
ЖЕНАТЫЙ
ЧИНОВНИК:
Берите гитару, шампанское и милости прошу ко мне! Благо, что я тут неподалёку
живу.
РЕБРОТЁСОВ: Да, господа, недурно было бы
поужинать! В хороших городах, в Саратове, например, в клубах всегда ужин
получить можно, а у нас, в нашем вонючем Червянске,
кроме водки да чая с мухами, ни бельмеса не получишь. Хуже нет ничего, ежели
ты, выпивши и закусить нечем!
МОЛОДОЙ
ЧИНОВНИК: Да, недурно бы теперь что-нибудь этакое. К примеру, этак,
селедочку…грибочков, что ли… или чего-нибудь вроде этакого, знаете…
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК: Важную я вчера у Голопёсова индейку ел!
Между прочим, вы были, господа, когда-нибудь в Варшаве? Там этак делают: берут
карасей обыкновенных, еще живых…животрепещущих, и в молоко… День в молоке они,
сволочи, поплавают, и потом как их в сметане на скворчащей сковороде изжарят,
так потом, братец ты мой, не надо твоих ананасов! Ей-Богу!
Особливо, ежели рюмку выпьешь, другую. Ешь и не чувствуешь. В каком-то забытьи!
От аромата одного умрешь!
РЕБРОТЁСОВ:
И ежели, с просоленными огурчиками! Когда мы в Польше стояли, так, бывало,
пельменей этих за раз штук двести в себя вопрёшь. Наложишь их полную тарелку,
поперчишь, укропцем с петрушкой посыплешь и … нет
слов выразить!
Ничего!
Сейчас ко мне придём, выпьем по рюмочке, закусим, чем Бог послал. Огурчика,
колбаски… самоварчик изобразим. А?! Закусим, про холеру поговорим, старину
вспомним… Жена спит, но мы её и будить
не станем…потихоньку. Пойдёмте!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК: Да ведь вроде бы уже пришли!
РЕБРОТЁСОВ:
И то верно! Заходите, да только господа не шумите, я ж вспомнил, жена давеча,
сказалось нездоровой.
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК: Так мы может того, пойдём? А то право неудобно…
РЕБРОТЁСОВ:
Ни в коем случае! Я сейчас сам на стол соберу, вот только ключи у жены возьму
от припасов. Она дама хозяйственная, всё под замком держит, дабы прислуга не
позарилась.
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК: Жена должна быть бережливой. Это она правильно, это она молодец.
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК: А что с ней приключилось? Чем захворала?
РЕБРОТЁСОВ:
Женское что-то… Доктор Гусин говорит, что это от
постной пищи. Очень может быть! «Душенька, говорю, дело ведь не в пище! Не то,
что в уста, а то, что из уст. Постное,
говорю, ты кушаешь, а раздражаешься по-прежнему. Чем плоть свою удручать, ты
лучше, говорю, не огорчайся, не произноси слов…» и слушать не хочет! «С
детства, говорит, мы приучены». Это, впрочем, пустяки… Я сейчас, в одну минуту.
Надо пойти взять. Я быстро господа.
МОЛОДОЙ
ЧИНОВНИК: Идите, идите. Мы тут с вашего позволения по сигарете выкурим.
РЕБРОТЁСОВ:
Машенька! Проснись, Машуня,
на секундочку!
МАША: Кто?! Это ты? Чего тебе?
РЕБРОТЁСОВ:
Я, Машенька, относительно вот чего. Дай, ангелочек, ключи и не беспокойся… Спи
себе… Я сам с ними похлопочу… Дам им по огурчику и больше расходовать ничего не
буду… Побей меня Бог. Прекрасные все люди… уважаемые обществом. Один даже
Владимира четвёртой степени имеет… Все уважают тебя так…
МАША:
Ты где это нализался?
РЕБРОТЁСОВ:
Ну, вот ты уже и сердишься… Какая ты, право… Дам им по огурчику, вот и всё… И
уйдут… Я сам распоряжусь, а тебя и не побеспокоим… Лежи себе, куколка… Ну, как
твоё здоровье? Был Гусин без меня? Даже вот ручку
поцелую. И гости все уважают тебя так. Все относятся к тебе так … «Марья,
говорят Петровна – это говорят, не женщина, а нечто, говорят, неудобопонятное…
Светило нашего уезда».
МАША:
Ложись! Будет тебе городить! Налижется там, в клубе со своими шалаберниками, а потом и бурлит всю ночь! Постыдился бы!
Детей имеешь!
РЕБРОТЁСОВ:
Я … детей имею, но ты не раздражайся, Манечка… не
огорчайся… Я тебя ценю и люблю… И детей, Бог даст, пристрою. Митю вот в
гимназию повезу… тем более, что я их не могу прогнать… Неловко… Зашли за мной и
попросили есть. «Дайте, говорят, нам поесть».
Милые такие люди…Сочувствуют тебе, ценят. По огурчику дать им, по рюмке
и … пусть себе с Богом… Я сам распоряжусь…
МАША:
Вот наказание! Ошалел ты, что ли? Какие гости в этакую пору? Постыдились бы они,
черти рваные, по ночам людей беспокоить! Где это видано, чтоб ночью в гости
ходили?! Трактир им здесь, что ли? Дура буду, ежели ключи дам! Пусть проспятся,
а завтра и приходят!
РЕБРОТЁСОВ:
Гм… Так бы и сказала… И унижаться бы перед тобой не стал… Выходит, значит, что
ты мне не подруга жизни, не утешительница своего мужа, как сказано в Писании,
а… неприлично выразиться… Змеей была, змея и есть…
МАША: А-а… так ты еще ругаться, язва?! (со всего
размаха даёт мужу оплеуху)
РЕБРОТЁСОВ:
Мерси… Правду раз читал я в одном журнале: «В людях ангел –не жена, дома с
мужем - сатана»! Истинная, правда! Сатаной была, сатана и есть…
МАША:
На же тебе!
РЕБРОТЁСОВ:
Дерись, дерись… Бей единственного мужа! Ну, на коленях прошу! Умоляю! Манечка! Прости ты
меня! Дай ключи! Манечка! Ангел! Лютое существо, не
срами ты меня перед обществом! Варварка ты моя, до каких же пор ты будешь меня
мучить? Дерись! Бей! Мерси. Умоляю, наконец!
МАША:
Вижу, что конца не будет моим мучениям! Подай со стула моё платье, махамет!
СТАРЫЙ
ЧИНОВНИК: Писатель-то он, положим, хороший, спору нет! И смешно пишет, и
жалостно, а отправь-ка его на войну, так он там и с ротой не справится! А
генералу хоть целый корпус давай, так ничего…
РЕБРОТЁСОВ:
Моя Маша сейчас. Сию минуту…
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК: Мы вас беспокоим, право… Федор
Акимыч, что это у вас со щекой? Батюшка, да у вас и
под глазом синяк! Где это вы угостились?
РЕБРОТЁСОВ:
Щека? Где щека? Ах, да! Подкрадываюсь я сейчас к Манечке,
хочу ее испугать, да как стукнусь в потемках о кровать! Ха-ха! Но вот и Манечка…Какая ты у меня растрепе, Манюня!
Чистая Луиза Мишель!
МАША:
Вот это мило с вашей стороны, что зашли! Если днём не ходите, то спасибо мужу,
что хоть ночью затащил. Сплю сейчас, и слышу голоса. Кто бы это мог быть? Думаю
– да, неужели?!.. И точно! Федя велел мне лежать, не выходить, ну, а я не
вытерпела. Феденька, держи ключики, неси всё самое лучшее из запасов! Да помоги
на стол собрать! Будем гостей дорогих потчевать! Вам господа может быть
водочки? А то у меня славная наливочка есть, просто райское блаженство!
МОЛОДОЙ ЧИНОВНИК: Хорошо быть женатым! И ешь,
когда хочешь, и пьёшь, когда захочется! Знаешь, что есть существо, которое тебя
любит! И на фортепьянах сыграет что-нибудь эдакое…
Счастливый вы человек господин Ребротесов!
РЕБРОТЁСОВ:
А насчёт фортепиано, это Вы верно заметили! Манечка,
сыграй для дорогих гостей, а мы подпоём! Верно, господа?!
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ
ЧИНОВНИК: С превеликим нашим удовольствием!
Все
поют:
1.
Любовь
не уходит, она остаётся!
И
время не властно над ней!
Семья
– это счастье! Пусть кто-то смеётся,
Ты
этих людей пожалей.
ПРИПЕВ:
Когда
муж и жена, будто два голубка,
То
семейная жизнь будет очень легка!
Надо жить, не тужить! Чувствами дорожить!
И
друг друга любить! Любить! Любить!
2.
Любимой
супругой своей восхищайся!
Слов
ласковых ты не жалей!
И
сделать счастливой её постарайся!
Так
встань на колени пред ней!
ПРИПЕВ:
Когда
муж и жена, будто два голубка,
То
семейная жизнь будет очень легка!
Надо жить, не тужить! Чувствами дорожить!
И
друг друга любить! Любить! Любить!