АЛАН БОУНИ

 

БЕЙРУТ                                     Майклу Д’Апису, Бруклинскому парню

 

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

 

ТОРЧ - красивый парень чуть за 20 лет.

БЛУ – яркая, миловидная, чувственная девушка чуть за 20 лет.

ОХРАННИК – с фонарём.

 

ВРЕМЯ ДЕЙСТВИЯ – недалёкое будущее, ночь.

 

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ – пустое запущенное однокомнатное полуподвальное помещение в заброшенном доме в Нижнем Западном округе Манхэттена. Продавленный диван, тонкий матрас с грязными простынями и подушками. Радио с часами. Газеты, медицинские журналы, банки с консервами и всякий мусор на полу. Раковина. Ступени от входной двери. Одно окно с изодранной шторой.

 

К СВЕДЕНИЮ: Орфографические и пунктуационные ошибки допущены намеренно (в оригинале использован Нью – Йоркский уличный слэнг). Точки посреди предложений служат как ритмические паузы или добор дыхания. Вопросительные знаки иногда означают не вопрос, а интонацию. Отсутствие пунктуации значит, что строка произносится на одном дыхании.

 

 

(Темнота.

Медленно включается свет, направленный на человеческую фигуру, свернувшуюся среди простыней на матрасе.

С треском включается радио, свет становится ярче.)

 

РАДИО ДИ – ДЖЕЙ: …это клёво, что у него там есть волосы! Это для Черепа и его корешей из Флэтбуша. Это для тебя, Череп!

(Врывается припев песни “We Are The World”.

Из вороха простыней поднимается рука и бьёт по радиоприёмнику, выключая его.

ТОРЧ с трудом поднимается и садится на край постели, закутывается в простыню. Зажигает свечу. Свет ярче. Закутавшись в простыню, идёт к раковине. Роняет простыню, открывая большую букву Р, вытатуированную на левой ягодице. Плещет воду в лицо. Отвернувшись от раковины, роется в мусоре, находит трусы и надевает их. Сидя на корточках, выуживает из хлама консервную банку, консервный нож. Протыкает дырку в банке концентрированного молока, пьёт. Срывает крышку с банки с тунцом, жадно ест, облизывая пальцы. Звук сирены. Подбегает к окну, поднимает штору, выглядывает. В глаза бьёт яркий луч. Вернувшись от окна, поправляет простыни и сворачивает матрас. Прислушивается. Вскакивает на ноги. Крадучись идёт к ступеням.)

ТОРЧ (громким шёпотом, к двери): Блу? Это ведь не ты?

(Ответа нет.

В отчаяньи возвращается к матрасу. Падает. Щёлчком включает радио, крутит настройку: «Заратустра» Штраусса. Начинает гладить своё тело, глядя в потолок. Постепенно его руки спускаются к гениталиям, в трусы, переворачивается на живот. Медленно натягивает матрас на спину. Внезапно раздаётся быстрый стук в дверь, моментально садится, выключает радио.)

ТОРЧ: Блу?

(Стук повторяется.

ТОРЧ, в волнении, прыжком пересекает комнату и поднимается к двери. Рывком открывает дверь, впускает БЛУ. Некоторое время смотрят друг на друга. На ней тускло – коричневое бесформенное платье и грязные тапочки, при ней большая сумка. Она в восторге прыгает через ступени, он, мельком глянув на её приземление, закрывает дверь и удивлённо смотрит на неё.)

БЛУ: Запри.

ТОРЧ: Не запирается.

БЛУ: Когда следующий патруль?

ТОРЧ: В три часа дня.

БЛУ: ОК, у нас несколько часов.

ТОРЧ: Долбанутое на всю голову создание! Припереться сюда. (Спускается, подходит к окну, смотрит наружу.) Весь Нижний Восточный – карантинная зона для дятлов, у которых положительный тест. А ты, с отрицательным, посылаешь мне эту долбанную мессагу типа «Скоро появлюсь». Пойми, Блу. Я в карантине. Это К – Ю

БЛУ: (Бросив сумку на пол, перебивая его.) Я дождусь поцелуя?

ТОРЧ: Твою мать! Ты в курсе, что я не могу.

БЛУ: (Подходя к нему.) Так обними, хотя бы!

ТОРЧ: (Секунду смотрит в её глаза, осторожно берёт её голову, опасаясь слишком тесного контакта, касается её лбом своей груди, внезапно отталкивает её.) ОК. Пожалуйста. (Плюхается на матрас, заворачивается в простыню.) Ради этого ты рисковала жизнью?

БЛУ: Ради этого.

ТОРЧ: Как, блин, ты сюда попала?

БЛУ: По ФДР трассе, с шестой восточной.

ТОРЧ: Когда?

БЛУ: Рано утром. Я шкерилась в том брошенном доме через дорогу до темноты. Весь день выглядывала – может ты подойдёшь к окну.

ТОРЧ: Дала кому – нибудь на лапу, чтобы найти меня? Это опасно!

БЛУ: На лапу? Твоя мама берёт на лапу. (Оглядывается.) Знаешь, мне больше бы понравилось в той развалине через дорогу. Они поселили тебя здесь?

ТОРЧ: Нормальных мест у них уже нет. По крайней мере, я здесь один.

БЛУ: Сколько тебя будут здесь мариновать?

ТОРЧ: Пока… язвы не появятся.

БЛУ: А потом?

ТОРЧ: Понятия не имею. Когда появляются симптомы – переводят куда – то в другое место.

БЛУ: У тебя есть?

ТОРЧ: Не знаю.

БЛУ: Давай посмотрю?

ТОРЧ: Нет! (Плотнее заматывается в простыню.) Блин, не эта б чёртова жара, я бы оделся. Терпеть ненавижу быть голым. Боюсь когда – нибудь их увидеть.

БЛУ: Торч, я хочу посмотреть.

ТОРЧ: Э! Для этого есть Язвенный Патруль. Они появятся в три. Я предъявлю тебе справку, ОК?

БЛУ: (Шевеля ногой консервные банки.) Ты нормально питаешься?

(Ответа нет.)

БЛУ: Э! Позитивная реакция ещё не значит! Что ты болен.

ТОРЧ: Все шансы, что буду. Завтра. Через год. Потому я и здесь. Надолго.

БЛУ: Ты отлично выглядишь.

(Удар.)

ТОРЧ: Ты тоже.

БЛУ: (Указывая на платье.) В этом? Они нарядили всех в эти джутовые мешки. (Собирает мусор.) Можно попасть в тюрягу за «провоцирующий вид». Кельвина Кляйна хватил Кондратий. Дважды. Как тебе? (Смотрит на потолок.) Это судьба. Нет секс – детекторов. Господи, как я устала от понапиханных везде и всюду видеокамер. (Кружится.) Это похоже на свободу!

ТОРЧ: Им фиолетово, когда позитивы трахаются! Когда ты вот – вот сдохнешь, можешь трахаться, как кролик.

БЛУ: Заткнись. Ты живой.

ТОРЧ: Под дверь суют записки. Девочки, мальчики. «Р для позитивов, мы оба Р, так какого чёрта?»

БЛУ: Тебе же хочется.

ТОРЧ: (Поднимается, замотанный в простыню, идёт к окну, выглядывает.) Говорят! Вторичное заражение (Произносит слова, как пишется.) этим? Может быть вызвано. Вчера – выглянул в это дерьмовое окно? И там этот Р – парняга. Дрючит какую – то Р – шлюху! На рухнувшей стене. Посередь бела дня.

БЛУ: (Пожимая плечами.) Может, она проститутка. Все шлюхи Нью – Йорка здесь.

ТОРЧ: И негативы пролезают сюда и трахают их!

БЛУ: Там они не могут. Секс – государственное преступление!

ТОРЧ: Офигительно! Если они перестанут следить за людьми, то это прекратится. До сих пор не могу поверить, что находятся тупицы, которые проникают сюда и подхватывают заразу. Это место ведь не зря назвали Бейрутом!

БЛУ: Я пришла в Бейрут. Я тупица?

(Удар.)

ТОРЧ: Но ты. Пока. Не заразилась.

БЛУ: Какая хрен разница? Если меня спалят здесь, то пристрелят.

ТОРЧ: (Озабоченно.) Но ты можешь выбраться отсюда?

БЛУ: Так же, как и забралась. (Садится на диван.) Шесть парней. Висят на фонарях. На четырнадцатой улице.

ТОРЧ: Что?

БЛУ: Шесть негативных. Которых поймали здесь. Висят за шею. Как предупреждение.

ТОРЧ: Это же антисанитария!

БЛУ: Они это делают на полном серьёзе.

ТОРЧ: (Ошеломлённо.) Господи. (отворачивается, поворачивается обратно) Господи! Нифига себе, преступление и наказание! (Озабоченно.) Тебе нельзя здесь оставаться, Блу. Пока есть время – сваливай отсюда.

БЛУ: Меня не повесят, даже если поймают. Господи, какая жара. (Стягивает платье через голову, на ней бюстгальтер и трусики.)

ТОРЧ: (Пялясь на неё.) Какого чёрта ты творишь?

БЛУ: (Растягивается на постели, на животе, обняв подушку, соблазнительно скрещивает ноги.) Глянь.

ТОРЧ: Я, кажется, задал вопрос!

БЛУ: Зацени, Торч!

ТОРЧ: Оденься!

БЛУ: Я хочу показать тебе! Я ухлопала недельную зарплату. Для мисс Кейпанч? Это инвестиция.

ТОРЧ: Что?

БЛУ: Моя с чёрного рынка типа татуировка.

ТОРЧ: Это. Чёрт знает, что такое.

БЛУ: Стяни с меня трусики.

ТОРЧ: Издеваешься?

БЛУ: ОК. Тогда я сама. (Спускает трусики, открывая большую букву Р на левой ягодице, такую же, как у Торча.) Видал? Р – у позитивов.

ТОРЧ: (В шоке, роняет простыню, медленно идёт к дивану.) Ты чёртова. Дура

БЛУ: Так что если меня поймают? Я продемонстрирую им задницу.

ТОРЧ: Твою зелёную в бога душу мать! Она у тебя на левой булке! У мальчиков – позитивов она на левой. У девочек – на правой!

БЛУ: Так оторви её и прилепи на правую.

ТОРЧ: Как ты это сделала?

БЛУ: Легко. Это наклейка.

ТОРЧ: Так эти крысы из наряда могут её отлепить!

БЛУ: Эти параноики? Они же могут испачкать пальчики.

ТОРЧ: Не шути так!

БЛУ: Так будь любезен, переклей её? На случай, если меня словят?

(Удар.)

ТОРЧ: (Неохотно опускается на постель, начинает осторожно отклеивать фальшивую татуировку, БЛУ мурлычет.) Как бы не порвать.

БЛУ: (Пытается повернуться.) Есть? Посмотри. Такая же, как у тебя? Я её ещё не видела.

ТОРЧ: Когда я ждал своей очереди? Получить свою? Я видел много парней… заклеймённых, так это называется. (Возвращает на место трусики.) Отлепил. (Рассматривает наклейку.) Классно сделано.

БЛУ: Надо сравнить с твоей.

ТОРЧ: (Рассматривая наклейку.) У официальной татуировки очень простой дизайн, но они загоняют под кожу эти маленькие закорючки. Перед тем, как нанести краску? Они отражают свет. Секс – детектора. (Показывает наклейку ей.) Видишь? Здесь тоже что – то вроде.

БЛУ: (Выгнувшись к нему, очень близко, глядя на наклейку.) Даа…

ТОРЧ: Отлично сделано.

БЛУ: Закорючки.

ТОРЧ: Да, как сперматозоиды, видишь? Крутая графика. Как для обложки журнала -?

БЛУ: Возможно она мне даже нравится. Но, Торч, я всё – таки хочу сравнить её с твоей. Для гарантии, что это хорошая копия.

ТОРЧ: (Отдавая ей наклейку.) Не кипешуй – всё нормально.

БЛУ: Лучше перестраховаться. Встань и повернись. (Он не реагирует.) Хочешь, чтобы моя жизнь окончилась на фонарном столбе? На четырнадцатой улице? (Он неохотно поднимается, к ней спиной, она спускает его шорты, подносит наклейку к татуировке.) Чёрт его знает, Торч, твоя такая же. Более детальная. (Легонько касается татуировки.) Нет. Стандарт. Она, не знаю, более качественная. (Лижет татуировку, он поворачивается, хватает её за руку, борьба за наклейку.)

ТОРЧ: (Со смехом.) Ты сучка! Дай сюда!

БЛУ: (Не давая ему наклейку, хихикая.) Правая для девочек, левая для мальчиков, правая для девочек, левая для –

(Он отбирает наклейку, переворачивает её, спускает с неё трусики и шлепком прилепляет наклейку.)

ТОРЧ: (Смеясь, продолжает шлёпать.) Я! Научу тебя! Хорошим манерам!

БЛУ: (Дико хихикая, с притворным страхом.) Прекрати мне больно!

(Со смехом катаются по дивану, внезапно прекращают, смотрят друг на друга, почти встретились губами, он отталкивает её и вскакивает на ноги.)

ТОРЧ: Ты негатив, я позитив!

(Удар, он поворачивается к ней, она в отчаянии тяжело опускается на матрас.)

БЛУ: Я знаю.

ТОРЧ: Лизнуть мою задницу. Это дерьмо во всех выделениях тела. В моей слюне? В моём поту? Хрен кто сможет защитить тебя от этого! Одна малюсенькая царапинка? И оно в тебе. Никаких! Интимных! Контактов! И без обид – это закон. Я ничего не могу с этим поделать, я изучал всё это и говорю тебе. Не вздумай даже прикасаться ко мне.

(Удар.)

БЛУ: Помнишь, как мы познакомились?

ТОРЧ: Ну?

БЛУ: Помнишь?

ТОРЧ: Помню! (Удар.) В Сфинксе.

БЛУ: В Пирамиде. И как мы прикалывались? Должны мы трахаться, или нет, и как мы вышли оттуда, продолжая прикалываться? В каком месте? Когда это наиболее безопасно? Как дети, играющие с огнём. Смеялись. Спинным мозгом чувствовали друг друга. А потом начались эти карантинные тесты и у тебя реакция была положительная и они запихнули тебя сюда и всё. Кончилось. Вот так. Все девчонки? Они были счастливы, что не спали с тобой. Мои подруги, они и мне говорили, что я должна быть счастлива, что не трахалась с ним. Потому, что Торч – Р. Да ещё безработный. (Удар.) Торч? Я не чувствую себя счастливой. (Удар.) Я чувствую себя. Мёртвой.

ТОРЧ: Блу? У тебя впереди долгая жизнь. Ты умрёшь в своей постели, во сне, без боли. Или может быть. В катастрофе. Быстро. Чисто. Никакие язвы, Блу, не сожрут тебя заживо.

БЛУ: Я мечтала о тебе. Я ложилась в постель и ласкала себя прямо перед секс – детектором. И оставляла включённым свет. Думала, какой – нибудь компьютер это отсканирует.

ТОРЧ: (Усмехаясь.) Даа.

БЛУ: Я мечтаю о тебе.

ТОРЧ: Дрочить можно легально. Надо было записать на видео.

БЛУ: (Пренебрежительно.) Я пыталась.

ТОРЧ: Они бы поимели крутое порно!

БЛУ: Ты – не они!

ТОРЧ: Член это член это хер это пенис!

БЛУ: Твой отличается!

ТОРЧ: Твою мать! Ты его только видела, да и то один раз!

(Удар.)

БЛУ: (Со смехом.) Мы как раз собирались?

ТОРЧ: Собирались мы всегда. И как раз на следующий день! Они закрыли нафиг Центральный парк.

БЛУ: Что они хотели? Установить датчики под каждым кустом?

ТОРЧ: (Смеясь, роется в банках.) Хочешь консервированных грейпфрутов? Они не холодные, но – (Находит банку, открывает.) Знаешь, чего я не могу понять?  Порнозвёзды? (Пьёт из банки.) Когда знаешь, что все вокруг тебя… когда всё на виду? Все эти красивые тела? Почти мёртвые. Или вроде того.

БЛУ: (Вытягиваясь на матрасе.) Думаешь, возвращаясь к тем дням? Я могла бы быть порнозвездой?

ТОРЧ: (Остановившись, смотрит на неё.) Да.

БЛУ: (Тянется за банкой.) Пожалуй, глотну чуток.

(Он протягивает ей банку, она улыбается его взгляду, начинает пить, вдруг он выбивает банку из её рук.)

ТОРЧ: Не пей!

БЛУ: Почему?

ТОРЧ: Господи, я забыл.

БЛУ: Что случилось?

ТОРЧ: Я говорил тебе! Оно в моей слюне! (Отворачивается.)

(Удар.)

БЛУ: Торч, мне наплевать.

ТОРЧ: (Презрительно.) О. Наплевать.

БЛУ: Там – нет жизни!

ТОРЧ: Нет жизни. Там. А здесь её навалом.

БЛУ: Это я рискую!

ТОРЧ: (Резко останавливается перед ней.) Отлично! А я? Не говори ничего! Если я заражу тебя? И ты умрёшь? А я останусь? Носителем вируса? С этими тварями в крови, как долбаными пулями, которыми я пристрелил тебя? Тогда я найду способ, Блу. Такой же медленный. И такой же страшный. Как тот, которым я зарядил тебя. (Отворачивается, удар.)

БЛУ: (С энтузиазмом.) Первое дело – вытащить тебя отсюда. Я пролезла сюда. Мы выберемся отсюда. В Джерси! (Он смотрит на неё с сомнением.) Я говорю – где хорошо, так это в Нью Джерси.

ТОРЧ: Контрольные пункты на всех мостах! А у меня нет Н – карты. Они заставят меня снять штаны, глянут на мою задницу и пристрелят.

БЛУ: Н – карту можно купить. Дорого, но –

ТОРЧ: Я даже в сортир не смогу сходить, потому, что придётся светить свою задницу перед каким – нибудь детектором! Везде. Каждый день. Обломись. И башли целей будут.

(Удар.)

БЛУ: Да. Всё верно. Мы останемся здесь.

ТОРЧ: Нет. Я останусь здесь. Ты можешь идти куда хочешь.

БЛУ: (Томно.) Ты мечтал обо мне? Торч?

ТОРЧ: Какая нахрен разница?

БЛУ: Мы можем быть тем видео друг для друга. Мы можем просто. Ласкать себя. И смотреть.

ТОРЧ: Нет.

БЛУ: Не умрёшь, если посмотришь!

ТОРЧ: Я не верю себе! Я могу –

БЛУ: Верь мне! (Вскакивает, подходит к нему.) Не бойся. Я всё сделаю аккуратно. (Он подходит к дивану, садится, она за ним, извивается перед ним, гладит его колено.)

ТОРЧ: Если только –

БЛУ: Что?

ТОРЧ: Если ты сможешь войти в меня. Заполнить меня собой.

БЛУ: (Медленно передвигая руку выше.) Пока не польюсь через край?

ТОРЧ: Я никогда не говорил такого. Ни одной девочке. Ни разу в жизни. Я не смогу встряхнуть тебя, Блу. Я не смогу даже ударить тебя пока я – (Запинается от действий её пальцев.) Я представляю, как я делаю тебе больно. Заставляю тебя. Кричать.

БЛУ: Клёво. Мне это нравится.

ТОРЧ: Я про приятную боль, понимаешь? Чтобы всё взорвалось –

БЛУ: С воплями.

ТОРЧ: Да.

(Её рука добирается до его трусов, он хватает её, и внимательно рассматривает.)

БЛУ: Что ты делаешь?

ТОРЧ: Смотрю нет ли царапин! Ты можешь подцепить эту заразу, трогая меня там!

(Она выдёргивает руку, вскакивает на ноги и отходит от дивана.)

БЛУ: Господи! (Удар.) Надо сваливать. (Ищет платье.)

ТОРЧ: Нет, погоди. У нас есть время.

БЛУ: (Пытаясь надеть платье, яростно.) Время для чего?

ТОРЧ: Поговорить. Побыть вместе –

БЛУ: Смысл?

ТОРЧ: Я хочу смотреть на тебя!

БЛУ: Я вышлю тебе фотку.

(Он подходит к ней, срывает с неё платье и обхватывает её.)

ТОРЧ: Ты в курсе что я терпеть ненавижу сук???

БЛУ: (Вырываясь.) Руки убери!

ТОРЧ: Они заняты тобой я всяко больше чем моя елда так что заткнись и обрати внимание на мою замечательную голову и –

БЛУ: Пусти!

ТОРЧ: (Встряхивая её.) Если хочешь поговорить, хочешь быть разумным и ответственным? Ей плевать она фыркает своей… Тебе в лицо! (Усаживает её на кучу журналов, отворачивается, садится, ест из банки, удар.)

БЛУ: (Угрюмо.) Это. Результат. Твоей Неспособности. Общаться.

ТОРЧ: (С набитым ртом.) Ты пришла сюда издеваться? Ты? Третий сорт не брак.

БЛУ: (Вскакивая.) Я не! Такая как те девки с которыми ты гонял.

ТОРЧ: (Вставая.) Те суки? А эта пытка – просто дежурные шуточки чуть сбрендившего Божества?

БЛУ: Точно - те девки, с которыми ты отвисал. Но я! Ни хрена подобного.

ТОРЧ: Ты в сущности! Такая же сука.

БЛУ: Я очень. Очень! Отличаюсь!

ТОРЧ: Твоя мама!

БЛУ: От тех сучек ты и заразился –

ТОРЧ: Да?

БЛУ: И скоро сдохнешь!

(Удар.)

ТОРЧ: Ох. Спасибо. (Он отворачивается, бредёт по хламу к окну, она поднимает руки, потом роняет их крест – накрест, удар.)

БЛУ: Хочешь, я приготовлю тебе чего – нибудь? Тут есть плита?

ТОРЧ: (Глядя в окно, безучастно.) Нет. Они дают только консервы.

БЛУ: Сказал бы. Я принесла бы электроплитку.

ТОРЧ: Они экономят электричество. Дают лампочку и какую – нибудь приблуду. Мне – радио с часами, а ламп нехватает.

БЛУ: Господи, что за геморрой.

ТОРЧ: Так важно? Ты права – всё едино подыхать.

БЛУ: (Пытаясь перевести в шутку.) Ты ублюдок, возможно ты просто вирусоноситель.

ТОРЧ: Круче некуда. Торчать здесь всю оставшуюся жизнь. Ждать, когда всё это начнёт проявляться.

БЛУ: Когда – нибудь придумают лекарство.

ТОРЧ: Нет.

БЛУ: О! Ты же учёный!

ТОРЧ: Это как обычная простуда, Блу. Или вирус гриппа. Этот вирус меняется при переходе от человека к человеку. И невозможно найти вакцину на его задницу, и лекарство на его задницу не найти.

БЛУ: Твою мать откуда ты знаешь?

ТОРЧ: Читал! (Поднимает с пола бумаги, бросает через голову.) Правительство ухлопало на это столько, что можно весь Бронкс застелить бумагой. Газ и электричество они экономят. И хрена ли? Как ты будешь подыхать? – Пожалуйста! Бесплатно! Суют в почтовый ящик, как рекламу. Думаю это даёт им экономию туалетной бумаги.

БЛУ: Торч, они вбухивают в это миллионы баков, и прорыв скоро будет. Я уверена.

ТОРЧ: Блу, половина этого города уже склеила ласты. Или склеивает.

БЛУ: (Поднимая с пола брошюру.) Во всяком случае хорошо, что ты держишься бодряком. Ты никогда ничего не читал. Я б сказала как. Иранец? И ты б думал что всё изза того бутерброда.

ТОРЧ: (Показывая на брошюру.) Там есть картинки. Язвы. В полный цвет.

БЛУ: (Быстро роняя брошюру.) Я их видела. Плакаты по всему метро развешены.

ТОРЧ: Что, как киноафиши?

БЛУ: Кино? Торч, Голливуд спёкся. Не осталось звёзд. А тех, что остались? Приходится. Изо всех сил. Штукатурить.

ТОРЧ: Кино нет? Куда же народ ходит?

БЛУ: Все рок – клубы закрыты. Когда народ колбасится, все потеют как свиньи, а это опасно для здоровья.

ТОРЧ: Хрен с ним, тебе надо выбираться отсюда, Блу. С каким – нибудь негативным парнягой.

БЛУ: За каким чёртом?

ТОРЧ: Да, ты права. Хрен теперь такого подцепишь.

БЛУ: Я не хочу никого цеплять.

ТОРЧ: Знаешь, я не могу понять.

БЛУ: Никого кроме тебя.

ТОРЧ: Про этот хренов карантин.

БЛУ: Ты отразил что я сказала?

ТОРЧ: Если бы они знали точно. Что этот вирус, который я подцепил? Та хрень. От которой язвы. И что? Могли бы дать вам негативам, у кого нет этих мандавошек в крови. Свободно общаться?

БЛУ: (Раздражённо, отвернувшись, сбросив тапки.) Они вообще не знают что это такое, и ты в курсе. Может у этой дряни инкубационный период и она проявляется позже.

ТОРЧ: Инкубационный период! Это ключевая концепция! Я всю задницу отсидел, читая об этом, Блу, и я тебе говорю. Инкубационный период! Ерунда!

БЛУ: Каждые три месяца в конторы приходят проверять кровь. Всего неделя, как у нас забрали секретаршу. И сейчас  мой босс? На такой измене.

ТОРЧ: Слушай! Такие дела, если неизвестно что это, если невозможно взять это за задницу и сказать уверенно. Во всех самых научных лабораториях, Блу. Со всеми протоколами и проверками и прочими гобулями. Тогда речи нет про инкубацию. Если невозможно увидеть это, вызывающее язвы под микроскопом -?

БЛУ: (Повернувшись к нему.) Так возможно что у тебя ничего нет!

ТОРЧ: Выращенное в дерьмовой склянке и при долбаном температурном режиме? И как? Сможешь продемонстрировать! Учёному сообществу! Инкубационный период? Знаешь, что я думаю?

БЛУ: (Гладит его по спине.) Расскажи.

ТОРЧ: Я думаю, что этот вирус, который у меня в крови – это не единственный фактор.

БЛУ: (Более интимно.) Что это значит?

ТОРЧ: Это больше, чем одна хрень. Блу?

БЛУ: (Разминает ему спину.) Мммммм?

ТОРЧ: Что ты делаешь?

БЛУ: (Убирая руки.) Лёгкий расслабляющий массаж. Ничего страшного.

ТОРЧ: Я же просил не прикасаться ко мне.

БЛУ: Я вымою руки! (Начинает разминать ему плечи с видимым профессионализмом.) Ты говоришь, что это не только вирус, который ты подцепил. Расскажи.

ТОРЧ: Ой как классно.

БЛУ: Продолжай! Я хочу знать.

ТОРЧ: ОК. Вирус. Они говорят вирус. Знаешь почему?

БЛУ: Нет.

ТОРЧ: Ну как если тебе стало хреново, идёшь к какому – нибудь доктору, он не вкуривает какого чёрта с тобой случилось. Чтобы не говорить Я тупая бестолковая докторская овца? Он говорит. Это вирус!

БЛУ: Наверно это не очень хорошо. Но тебе наверно понравится, Торч, что никто больше не ходит к врачам. Никто не хочет знать, что за дерьмо творится с их телами.

ТОРЧ: Ясно! Потому что что они могут сделать?

БЛУ: Ложись. (Он ложится на спину, она массирует ему ноги.) Да и хрен с ними. По барабану, что правительство наняло их, чтобы справиться с этой чумой? Все врачи отошли от дел.

ТОРЧ: (Скептически.) То есть. Даже эти наманикюренные сопляки с их. С их долбаными шикарными кирпичными конторами на Верхнем Восточном?

БЛУ: Избушки на клюшках. Всяко – разно, их богатые пациенты слиняли из Нью – Йорка месяц назад. На Французскую Ривьеру или ещё куда.

ТОРЧ: Да конечно. Эта болезнь низшего общества никогда не дойдёт до Французской Ривьеры.

БЛУ: (Массируя ему ноги.) Наверняка так и думают.

ТОРЧ: Этот мерзкий вирус не подходит для Ривьеры. Можешь представить его? Вялящимся на пляже?

БЛУ: Загорающим?

ТОРЧ: В темных очках? С большой сигарой?

БЛУ: И с холодным дайкири! (Обнимаются, смеясь, внезапно она садится, опять как профи массирует его.) Так. Если они говорят что это вирус, это значит что они сами не знают, что это за хрень и просто парафинят нам мозги.

ТОРЧ: Так и есть!

БЛУ: (Массируя ему живот.) Я так и подозревала.

ТОРЧ: Вирусы – это звёзды. Рауди Дуди Шоу. Которое нынче так популярно в медицинском мире. Итак, вы подцепили парво – и вы подцепили ретро – вирусов.

БЛУ: (Массирует глубже, под впечатлением.) Да?

ТОРЧ: И ретро изменяют ваш Т – клеточный баланс.

БЛУ: Господи.

ТОРЧ: Они изменяют и возвращают и извращают, шиворот – навыворот вашу – (Наслаждаясь массажем.) Как классно, Блу. Шиворот – навыворот вашу клеточную структуру. Размножаются! Как живые мертвецы! В древних ужастиках восьмидесятых годов.

БЛУ: (Массирует промежность.) Звучит пугающе.

ТОРЧ: Но ловить одного вируса – дебилизм. Знаешь что я думаю?

БЛУ: Рассказывай.

ТОРЧ: Я думаю – (Сводит ноги вместе.) Прекрати.

БЛУ: Это точка напряжения. Я ходила на курсы массажа и знаю. У многих людей весь стресс сконцентрирован там.

ТОРЧ: В яйцах?

БЛУ: (С профессиональной решительностью раздвигает ему ноги.) Раздвинь ноги. Под яйцами. Это нейроваскулярный центр напряжения. Стресс вреден для тебя, Торч.

ТОРЧ: (Расслабившись.) Да. Они говорят вам надо избегать стрессов. Прикольно, да? Сначала закрывают на карантин в Нижнем Восточном, а потом говорят. Не нервничайте.

БЛУ: Для тебя очень важно сохранять спокойствие. (Массируя гениталии через трусы.) Я буду очень аккуратно. Что там про вирусы?

ТОРЧ: Эти вирусы тащат друг друга за шкварник.

БЛУ: (Быстрый невнятный удар.) Это как?

ТОРЧ: Для этого вируса я? Полигон? (Она массирует ему грудные мышцы, он поднимается и пробует ласкать её грудь.) Они перетасовываются. Они сортируются – (Ласкает её с жадностью.) Имеют друг друга. Как собаки. С парво – вирусами. Вкурила?

БЛУ: То есть в организме должны быть оба два вируса?

ТОРЧ: Точно. Дай я вдохну запах твоего тела, Блу. (Уткнулся лицом в её грудь.)

БЛУ: Так почему. Они это не проверяют?

ТОРЧ: А теперь попробую на вкус. (Лижет её грудь.)

БЛУ: Ты должен рассказать всем. Чтобы начали. Проверять.

ТОРЧ: Я мечтал о тебе, Блу.

БЛУ: (Качает его голову, медленно начинает тереться своей промежностью о его промежность с видимым удовольствием.) Они сейчас детей в пробирках выращивают. Почему бы им не отследить. Пару вирусов. Натягивающих друг друга. В чьих – то венах.

ТОРЧ: Блу! Прекра. Ти.

БЛУ: Милый, мы же в трусиках.

ТОРЧ: Там очень тонкая ткань, Блу.

БЛУ: Я их сниму потом. А ещё можно целоваться всухую.

ТОРЧ: (Испуганно.) Что это за хрень?

БЛУ: Такой новый прикол. Просто. Прикасаться губами. Не французский или что – то. Попробуй.

ТОРЧ: Не хочу.

БЛУ: Так примерно. (Едва касается губами его губ.)

ТОРЧ: Чего – то меня не прикалывает.

БЛУ: Давай по – новой! (Берёт его за подбородок, снова касаются губами, потом лицами, медленно, чувственно.)

ТОРЧ: (Очень, очень нежно.) Я вырву. Твои соски. Зубами.

БЛУ: (Так же.) Я сдавлю. Твои яйца. Так что они лопнут.

ТОРЧ: Я устрою. Групповое изнасилование. И всё сам.

БЛУ: Я выжму твой бивень досуха.

ТОРЧ: Я буду любить тебя. Пока не умру.

(Удар, жадно целуются, громкий стук в дверь.)

ОХРАННИК: (За сценой.) Проверка симптомов!

(Вскакивают.)

ТОРЧ: Гаси свечу! (Она задувает свечу, темнота, шипящим шёпотом.) Ушлёпки, пришли раньше!

ОХРАННИК: (За сценой.) Отвечай по – хорошему!

ТОРЧ: Куда бы тебя зашкерить?

БЛУ: Не знаю!

ОХРАННИК: (За сценой.) Эй! Номер два тире пятнадцать тире шесть! Ты там?

БЛУ: У меня наклейка! Мы покажем ему!

ОХРАННИК: (За сценой.) Время проверки! Подойди к двери или мы зайдём внутрь!

ТОРЧ: (Громко, к двери.) Здесь я! Спал! (Шёпотом.) Прячься где – нибудь. (Она замирает, он, спотыкаясь в темноте, идёт к двери, неуклюже поднимается по ступенькам, проходит половину лестницы – дверь открывается, луч фонаря останавливает его, появляется неясная фигура охранника, освещённая сзади.)

ОХРАННИК: ОК, назад. (ТОРЧ спускается обратно, провожаемый лучом фонаря.) Трусы спусти. (Спиной к публике ТОРЧ спускает трусы, яркий луч освещает его спереди.) Руки подними, чёрт тебя. (ТОРЧ поднимает руки, луч фонаря от одной подмышки до другой, останавливается.) Что это?

ТОРЧ: Родинка. Всегда была.

ОХРАННИК: ОК. (Продолжает освещать ТОРЧА.) Дальше! Подними! Не всю ж ночь тут с тобой торчать! (ТОРЧ поднимает гениталии.) ОК, ОК. Дальше. (ТОРЧ поворачивается, ОХРАННИК освещает его ягодицы.) Долбаная чума. Нагнись! (ТОРЧ нагибается) Что за работа. ОК, ты чист. (Начинает осматривать комнату, резко и беспорядочно размахивая фонарём, ТОРЧ натягивает трусы, грохот – БЛУ, пытаясь уклониться от луча, споткнулась и упала.) Кто там?

ТОРЧ: Шлюха! (Луч ему в лицо.) Я снял шлюху.

ОХРАННИК: Типа клёвый отпуск в Бейруте?

ТОРЧ: Да блин. Не мог уснуть и –

ОХРАННИК: Гони её сюда!

ТОРЧ: (В темноту.) Иди сюда. (Удар, шёпотом.) Эй, сучка!

БЛУ: Иду! (Луч на неё.) Я упала и ногу расшибла.

ТОРЧ: Не сильно? (Луч на него.)

ОХРАННИК: Чего это ты такой заботливый?

БЛУ: Ну, здесь я. Здесь я. (Прихрамывая подходит к ТОРЧУ, стоят в луче, спиной к публике.)

ОХРАННИК: Чего – то ни разу тебя не видел.

ТОРЧ: Её только сегодня закрыли на карантин.

ОХРАННИК: Номер?

БЛУ: (Быстро.) Три тире шесть тире шестьдесят!

ОХРАННИК: Клейму покажи.

ТОРЧ: Пожалуйста. Всё на месте. (Поворачивает её, рывком снимает трусики, показывая наклейку.) Видишь?

ОХРАННИК: Очень. Очень. Хорошо. Повернись, дорогая. (Она поворачивается, поправляя трусики, луч шарит по её телу.) Это что?

БЛУ: Только что упала.

ОХРАННИК: (Светит в лицо ТОРЧУ.) Покажи мне её титьки.

ТОРЧ: Что?

ОХРАННИК: Я должен осматривать всех. Теперь покажи мне её титьки.

БЛУ: Сейчас.

ОХРАННИК: Он! Он, я сказал. (ТОРЧ опускает её бюстгальтер, луч следует за этим.) О! Помацай.

ТОРЧ: Слушайте, это –

ОХРАННИК: (На мгновенье направляет луч ему в лицо, потом обратно.) У вас ребята нет симптомов пока. Вряд ли так будет всегда. Её нет в списке. А отбой уже был. Мацай её титьки, подонок. (ТОРЧ поспешно приступает, звук расстёгиваемого зиппера.)

ТОРЧ: Так, начальник?

ОХРАННИК: Покажи мне.

ТОРЧ: Показать что?

ОХРАННИК: Покажи мне её киску! (Удар, ТОРЧ осторожно и нежно начинает снимать с неё трусики, тяжёлое, возбуждённое дыхание ОХРАННИКА, звук сирены.) Чёрт! Какой облом! (Бормоча ругательства, пытается справиться с зиппером, луч беспорядочно мечется по комнате.) Увидимся. Утром. (Луч исчезает, дверь закрывается, темнота, удар.)

БЛУ: (Выдыхая.) Господи, Торч.

ТОРЧ: (Находит и зажигает свечу.) Одевайся. Тебе надо слинять.

БЛУ: (Зло.) Мне надо сблевать!

ТОРЧ: О! А мне? Мне так прото офигительно! (Ищет платье, подаёт ей.)

БЛУ: Торч? Ну хоть немного сочувствия?

ТОРЧ: Ты всё ещё не одета?

БЛУ: Да что с тобой?

ТОРЧ: Хочешь ошиваться здесь? Куклой Барби? Для солдатни?

БЛУ: Сколько гадостей! Может скажешь мне что – нибудь хорошее?

ТОРЧ: Да: отправляйся обратно во Флашинг!

БЛУ: (Отшвыривая платье.) Когда я уже готова!

ТОРЧ: Понятно. Тебе понравилось.

БЛУ: Понравилось что?

ТОРЧ: Смотреть как я пресмыкался перед этой Государственной скотиной из Национальной Гвардии Мастурбаторов!

БЛУ: Ничего подобного!

ТОРЧ: Всё ясно, этим ты мне отомстила.

БЛУ: А тебе в голову не приходило. Что мы вместе столкнулись с этой дрянью?

ТОРЧ: Твою мать, так давай просто вывесим мои яйца! Над дверью! Типа сигнал что мы готовы!

БЛУ: Торч, в следующий раз мы будем сильнее!

ТОРЧ: Может он заставит тебя меня… А я должен буду стоять и насвистывать типа всё нормально!

БЛУ: Ты меня достал.

ТОРЧ: Ты! Башку вниз! Булки вверх!

БЛУ: (Бьёт его.) Ты чёртов ублюдок! (Он хватает её за запястья, прижимает к стене, удар, он бьёт себя по лбу, отворачивается.)

ТОРЧ: Надо выпить лекарство.

БЛУ: (Готова заплакать.) Если я хочу ошиваться здесь? То я буду ошиваться здесь!

ТОРЧ: (Поворачивается, смотрит на неё.) Да? (Удар.) Сыграем в игру!

БЛУ: (Так же.) Ты и так.

ТОРЧ: Она страшная, Блу.

БЛУ: (Саркастично.) О. Смена темы.

ТОРЧ: Она называется «Солдат? И большая. Храбрая. Матка»

БЛУ: А кто. Будешь. Ты?

ТОРЧ: (Холодно.) На колени, дорогая.

БЛУ: (Ухмыляясь.) Я выиграю. Лейтенант.

ТОРЧ: Я приказал тебе! (Удар.)

БЛУ: (Вызывающе.) ОК. Я достаточно женщина для этой игры, Торч. (Опускаясь на колени.) Достаточно ли ты мужчина?

ТОРЧ: Ползи.

(Она на четвереньках ползёт к нему, пытается стянуть с него трусы, он бьёт её по рукам.)

БЛУ: Дурак! Мне больно!

ТОРЧ: Какая непослушная. Ты не должна двигаться, пока я не прикажу. Теперь проси чтобы я тебя трахнул.

БЛУ: Торч. Это я. Твоя подруга. Из Квинс.

ТОРЧ: Хочешь? Так попроси меня об этом!

БЛУ: Я не! Пищу здесь от страха.

ТОРЧ: (Угрожающе.) Я сказал проси!

БЛУ: Валяй, Торч –

ТОРЧ: (Хватает её за подбородок.) Проси меня об этом!

БЛУ: (Пытаясь освободиться.) Пусти!

ТОРЧ: (Хватает её за горло.) И в каждой клетке? Триллионы мельчайших тараканов, которые мотыляются по тебе и оставляют везде своё дерьмо! Медленно! Год? Пять лет? Может дольше. И всё это время дрожать изза каждой веснушки, которой раньше не было. Садиться на измену изза каждого синяка! Покрываться холодным потом, если кашлянёшь! Осматривать себя каждый час ежедневно? Думаешь это тело так привлекательно?

БЛУ: (Хрипя.) Ты задушишь меня!

ТОРЧ: А на самом деле! Это мешок с потрохами, который оставляет пятна на белье и сопли в стаканах! Я ненавижу своё тело! (Бросает её на пол.) И твоё, сучка, тоже! (Перешагивает через неё, подходит к сумке, роется в ней.) Ты принесла мне сигарет? (БЛУ на полу, тяжело дышит, растирает горло, ТОРЧ находит пачку, начинает открывать, останавливается.) Прикинь? Они всё – таки напечатали это чёртово предупреждение на пачке. «Начальник медицинской службы США…» Умрёт! От чумы. (Достаёт сигарету, ищет спички.) Скребучая задница. Если так подумать, то я здоров. Я некогда не курил. Безопасный секс. Мы были очень ответственны. Я не изменял жене. Главным образом? Я бегал! Питался ростками люцерны избегал солёного – (Взорвавшись, отшвырнув сумку.) Где эти хреновы спички??? (Удар.)

БЛУ: (Безучастно.) Прикури от свечки.

ТОРЧ: Точно. (Подходит к свечке, прикуривает, затягивается.) Кэмел без фильтра? Это величайшее изобретение. За всю историю Америки. (Выдыхает.) Вот что я себе думаю. (Падает на матрас.)

БЛУ: (Наконец поднимается, массирует горло, подходит к раковине, смачивает губы, неестественно.) Плазматроиды? Выпустили. Новый альбом.

ТОРЧ: Что – нибудь есть?

БЛУ: Пара песен.

ТОРЧ: По радио одну крутят.

БЛУ: Какую?

ТОРЧ: «Бип. Бип. Ты мёртв»

БЛУ: (Вытирает лицо какой – то тряпкой.) Там есть круче. «Пневмоциты Каррини убили мою собаку» Хэви – метал, но приджазованный.

ТОРЧ: Я где – то проимел плэйер. Вместе с наушниками.

БЛУ: (Подходит к сумке, достаёт сигарету, легко находит спички, закуривает, удар, горячо.) Может я тоже это подцепила!

ТОРЧ: Может быть. Но кто знает? Есть результаты тестов? Так что до тех пор ты свободна.

БЛУ: Свободна от чего?

ТОРЧ: Дурочку не включай.

БЛУ: (Смотрит вокруг.) Всяко – разно мне здесь нравится. (Ходит по комнате.) Можно делать всё, что угодно. Никого не волнует. Никто не смотрит.

ТОРЧ: Здесь есть замечательные мускулистые охраннички, если ты заметила.

БЛУ: Я знаю, как с ним договориться!

ТОРЧ: Ты же так его испугалась!

БЛУ: Не грейся! У меня есть план на счёт него. Короче, мне здесь нравится. Дыра, конечно, но можно подмарафетить. Можно подтянуть какие – нибудь занавески. Там валялось старое кресло –

ТОРЧ: (Саркастично.) Ага! Построим дом и заведём ребёнка

БЛУ: Твою мать почему нет???

ТОРЧ: Который на шестом месяце жизни? Начнёт покрываться. Багровыми коростами –

БЛУ: Это не стопроцентное инфицирование!

ТОРЧ: Почти!

БЛУ: Всё едино когда – нибудь станешь долбаным папашкой.

ТОРЧ: Блу! Я в группе риска!

БЛУ: (Бросая окурок в раковину.) Ты всегда был в группе риска! Ещё до этой чумы.

ТОРЧ: Но до чумы? Никто никогда. Ещё. Ни хрена не умирал от любовных соплей. Ну будет чуть больно, ну пройдёт. Так что сейчас ты наденешь платье и унесёшь свою задницу отсюда и –

БЛУ: И что?

ТОРЧ: Не знаю! Что угодно. Займись чем – нибудь!

БЛУ: Макраме?

ТОРЧ: Это не моё дело.

БЛУ: Работа! Можно уйти в неё. На прошлой неделе? Мы подбивали счета. Для филиппинских химчисток. Торч! Раньше я не видела в этом ничего хорошего

ТОРЧ: Ты живёшь, и всё! Что бы это ни значило, ты живёшь.

БЛУ: Невозможно жить! Без любви. Просто. Невозможно.

ТОРЧ: Куча народу! Они живут. Без неё! Любя один долбаный секс на этой планетке –

БЛУ: Да? Да они все вокруг мёртвые!

ТОРЧ: Священники, как насчёт попов? Им даже трахаться нельзя –

БЛУ: Священники любят Господа!

ТОРЧ: Так люби Господа!

БЛУ: Я люблю тебя! (Удар, садится на колени на диван.) Ты не сможешь жить без этого, Торч.

ТОРЧ: (Встаёт с дивана, бросает окурок в раковину, ходит по комнате большими шагами.) Это? Ерунда! До того, как я встретил тебя? Я не любил никого. И я был в полном порядке. Слонялся везде и всюду, брал пару пива, околачивался на бирже труда, травил байки с безработными и всё такое. Ночью? Шёл в какой – нибудь клуб и слушал! Одну мокрощелку? Или другую мокрощелку? Всю эту чушь об этом любовном дерьме! И мне было смешно. А потом трахал её. Или не трахал. Это неважно. Я был счастлив.

БЛУ: Ты был мёртв.

ТОРЧ: (Не обращая внимания, поднимает штору.) Господи! Если бы у меня была негативная реакция? Я был бы там, дышал бы свободно. Нафиг нужен секс? Я бы пошёл. Попинал мячик. Размахивал бы так небрежно своей Н – картой, сел бы на метро по Манхэттенскому мосту в Бруклин. С этого моста такой вид на город. Или подался куда – нибудь в Бенсонхерст? Ты с Квинс, ты не врубаешься. А я, бруклинский итальянец, Бенсонхерст? Это круто! Эти итальянские парни? Отвисающие напротив кафешек и пялящиеся на девок –

БЛУ: Одетых в эти мешки.

ТОРЧ: Неважно! Парни? Видят насквозь! Все эти бабки с детскими колясками –

БЛУ: Дети? Торч, беременных убивают на месте.

ТОРЧ: Нафиг эти дети нужны? Это долбаное отродье сейчас выращивают в пробирках! Я по радио слышал! Грандиозный прорыв. Появление расы выращенных в консервах или ещё каком дерьме. Никакого обмена заражёнными жидкостями!

БЛУ: Кому - то хочется быть зачатым в чашке Петри?

ТОРЧ: Бейсбол и стикбол на 86 улице Бруклина! На этой улице все оттягиваются, флиртуют, едят чего – нибудь, пьют –

БЛУ: Никто! Не оттягивается там, Торч. Никакого стикбола. Никакого флирта. Никакой жизни. Можешь ты понять? Чего искать, когда нет любви? Нет секса наконец? Там нет ничего.

ТОРЧ: Там есть пицца! (Удар.) Сейчас. Иди. Я устал. От тебя.

БЛУ: Точно. Моё тело мешок с плавающим в нём дерьмом. Я тебя поняла. Если сейчас ты не идёшь сюда. И ты не трахаешь его? В следующие скажем 12 минут? Я. Собираюсь. Отлить. На твоём матрасе. (Удар.)

ТОРЧ: Если ты умрёшь, Блу? А я останусь жить с этим?

БЛУ: Иди ко мне.

ТОРЧ: Ответь!

БЛУ: Иди ко мне и я скажу тебе.

ТОРЧ: Ответь мне так! Я хочу услышать. Как я. Смогу сидеть здесь. Когда твои замечательные маленькие груди? Сморщатся как изюм. Сидеть и смотреть как ты теряешь пятьдесят фунтов за двадцать четыре часа. В то время как твоя голова! Раздувается! В два раза! И это из – за меня. Я хочу услышать это. (Удар.)

БЛУ: Ты хочешь пиццу? Будет тебе пицца. С этой наклейкой я могу вылезти отсюда и пролезть обратно. Хочешь стикбол? Будет. Хочешь напиться? Хочешь клёвую футболку? Всё будет. А если один из нас при смерти? Лёгкий ужин, бокал вина и четыре грамма секонала. (Удар, он смотрит на неё.) По два каждому. Потом мы уснём в объятиях друг друга. Нагие. Охранники даже зайти не смогут от страха.

ТОРЧ: (Глядя на неё.) Ты серьёзно? Или как?

БЛУ: (Вытягивается, улыбается.) Я очень серьёзно. Тебе действительно нравится моя грудь? Вот уж не думала. Задница может быть, но –

ТОРЧ: Представляю себе. Ты и я играем в семью. По воскресеньям небольшая прогулка в парке. Ты была на Томкинс – сквер в последнее время? Там сваливают тела. И сжигают по воскресеньям. Мы прогуляемся вокруг, подышим свежим воздухом. Посмотрим на тех, кто уже полностью потерял контроль над собой? Валяется в канавах и дерьмо хлещет из них, как вода из сломанного крана. Или! Пойдём в прачечную на Авеню А? Глянем, как люди пытаются отклеить от корост свои рубашки, чтобы постирать их. А потом! Пойдём домой и будем трахаться! И два стакана со смертельной дозой красного на маленьком алтаре рядом с постелью! (Качает головой.) Американская мечта!

БЛУ: Я тоже так думаю.

ТОРЧ: Думаешь что?

БЛУ: Что жизнь была здесь, а смерть была где – то там далеко. Они не пересекались. Но сейчас? Они бок о бок.

ТОРЧ: Мы должны! Вести себя как взрослые люди!

БЛУ: Это здорово, что ты так волнуешься за меня. Что ты не хочешь меня заразить и всё такое? Но засунь это себе в задницу, хорошо?

ТОРЧ: Не хочу больше ничего слушать!

БЛУ: Потому что у меня два варианта. Первый: я живу без всякого риска и чувствую себя мёртвой. Или второй? Рискую жизнью, но живу! И я не буду такой сукой, которая бы о чём – то жалела, как ты, если выберу первое!

ТОРЧ: Мне никогда не нравились твои титьки! Разве что изредка. У тебя нет пары получше?

БЛУ: Да? Хорошо, твои яйца? Отвратительны.

ТОРЧ: Или у них коровье вымя, или прыщики!

БЛУ: Да у тебя наверняка! Яйца шлёпают по заднице женщины, когда ты её трахаешь! Шлёп! Шлёп! Шлёп!

ТОРЧ: Красивые упругие титьки нужного размера -?

БЛУ: Это сводит с ума! Холодные мокрые собачьи яйца, шлёпающие по заднице

ТОРЧ: Самоубийство! Это грех! Это против природы. (Идёт к раковине, опирается на неё.)

БЛУ: (Подходит к нему, гладит его по спине.) У тебя был выбор заразиться или нет? Или ты можешь ответить за всё в своей жизни, включая твое рождение? Нет. Всегда либо другие люди, либо бог либо ещё какая фигня определяют твой выбор. Тебе не принадлежит ни одна минута твоей жизни, Торч. Но момент смерти? Его можно выбрать самому. Выбрать когда, выбрать как. Он твой, Торч. Не хочешь дать мне детёныша? ОК. Тогда дай мне это мгновенье. Нашей смерти. Оно будет только наше и ничьё больше. (Удар, она прижимается к нему.)

ТОРЧ: (Подходит к радио.) Хочешь послушать музыку? (Крутит настройку.) Поп? Классика? Джаз?

БЛУ: Всё что я говорю – это не грех!

ТОРЧ: (Бросая радио.) Гореть тебе в аду!

БЛУ: Боже мой! (В притворном ужасе.) Что же нам теперь делать?

ТОРЧ: Заткнись. (Заворачивается в простыню.) И иди домой (Сворачивается на диване под простынёй.)

БЛУ: (Садится на диван.) Так. Договорились. Я достану занавески. А с охранником? Я знаю что с ним делать. В телевизоре подсмотрела, по Эн-Би-Си показывали про чуму в Европе сотни лет назад. Наверно чтобы мы. Чувствовали себя лучше? Не знаю. Так вот, они говорили, что люди, больные чумой? Более божеская болезнь, чем эта – я говорю умираешь за считанные дни. Те, кто заразился, ненавидели тех, кому свезло остаться здоровым. Они сидели под окнами и ждали когда кто – нибудь пойдёт мимо? Выскакивали! Хватали! И дышали им в лицо! Люди. Не. Изменились. (Удар.) Такой же финт я и с охранником. Когда он возбудится и будет готов, я скажу ему подойти ближе. А потом дыхну ему в морду!

ТОРЧ: (Под простынёй.) Оно не передаётся по воздуху! Только через жидкость!

БЛУ: Спасибо, доктор. Я в него плюну! Мы его так напугаем, что он отстанет от нас. Чума – это власть, Торч. (удар)

ТОРЧ: Блу?

БЛУ: Да?

ТОРЧ: У меня стоит.

(Удар.)

БЛУ: Аналогично.

ТОРЧ: Но фигня в том, что мы обломаемся.

БЛУ: Вылезай оттуда. Посмотри. В свете свечи? Пылинки плавают в воздухе. Маленькие существа ждущие. Момента, чтобы убить того, кто слаб. Плавают и крутятся и пляшут в огне. Иди. Глянь.

ТОРЧ: (Из – под простыни.) Нет.

БЛУ: ОК, идёт микроб! (Забирается под простыню к нему, видно как они перекатываются друг через друга.)

ТОРЧ: Прекрати!

БЛУ: Я бактерия! Я убью тебя!

ТОРЧ: Не делай этого!

БЛУ: Позови охрану!

ТОРЧ: Делай что хочешь, Блу. (С преувеличенной выразительностью.) Я. Снимаю. С себя. Всякую. Ответственность!

(Удар, оба замирают.)

БЛУ: Ты хренова тряпка, лепишь отмазки!

ТОРЧ: А-а?

БЛУ: (Вылезла из – под простыни, стоит перед ним в ярости.) Ты говорил это всем женщинам, и к бабке не ходи. Всю свою жизнь!

ТОРЧ: (Садится.) Что твою мать это всё значит?

БЛУ: Мужики? Тряпки!

ТОРЧ: Что?

БЛУ: Всегда типа – (Пародирует мачо.) Она просила меня об этом! Это не моё дело, что с ней теперь! Тупая овца!

ТОРЧ: (Бросает её на диван, переворачивает на спину, в лицо.) Эй. Сука! Ты хочешь капельку счастья, или как???

БЛУ: (Пытаясь вырваться.) Видеть тебя не могу! Если бы я довела всё до конца? Ты бы ползал здесь. Это не я. Она просила меня об этом. Я просто. Невинный свидетель!

ТОРЧ: Господи, ну что за трахнутое на всю голову создание! Ничего мы не будем! Так что проваливай! (Пощёчина.)

БЛУ: Ты сказал.

ТОРЧ: Что?

БЛУ: Что ты хочешь быть во мне! (Удар.) Что твои чувства – мои чувства. Что тебе суждено, то и мне. (Удар.)

ТОРЧ: Ты прям как дедский сад . Как журнал. Типа «Современный романс», типа «Любовь тинэйджеров», типа – Какого чёрта я влюбился в тебя? Посреди! Эпидемии???

БЛУ: Да плевать, что ты влюбился! Мне не нужны извинения, Торч.

ТОРЧ: Так чего тебе нужно?

БЛУ: Мне нужно, чтобы ты был во мне. И никогда не уходил.

(Удар.)

ТОРЧ: Я понял. Тебе надо мою душу, верно?

БЛУ: Верно.

ТОРЧ: Типичная сука.

БЛУ: Верно.

ТОРЧ: Восемь дюймов члена тебя не устраивают?

БЛУ: (С презрением.) Восемь дюймов?

ТОРЧ: Плюс – минус сантиметр!

БЛУ: Счастливо. (В бешенстве ищет платье.)

ТОРЧ: Твою мать ну как так? Ты любишь человека и не хочешь заразить его? И поэтому ты. Сукин сын?

БЛУ: (Натягивая платье.) До чумы? Ты бы сказал, Эй ты! Морда! Ты тут отвисала и тебя зацепило? Это твои хреновы прблемы, шлюха вокзальная!

ТОРЧ: Сейчас совсем другое!

БЛУ: (Поправила платье, роется в сумке.) То же самое.

ТОРЧ: Суки в эпидемии? Свиньи в дерьме!

БЛУ: (Кидает ему пачку сигарет.) Вот тебе сигареты. (Снова роется в сумке.) И где –то там. Внутри. Я принесла тебе батончик. Марс.

ТОРЧ: Под каблуком, вот где мы вам нужны. В долбаной клетке, ключ от которой только у вас! Хорошо, я скажу за парня? Это большая разница! Ему надо классно оттянуться, с кайфом трахнуться, поприкалываться, а потом. Уйти. Шпильнуть в биллиард!

(Удар.)

БЛУ: (Остановившись, глядя на него.) О чём. Ты говоришь?

ТОРЧ: Мы окажемся в ловушке! Будем постоянно ждать проколов друг от друга. Я не смогу жить в тебе, Блу, в этом романтичном журнальном мире. Если я забуду и попью с тобой из одного стакана? Или оттрахаю тебя? Я буду ненавидеть себя.

БЛУ: Парни всегда.

ТОРЧ: Всегда что?

БЛУ: Ненавидят себя после постели. Вы парни можете быть независимыми от женской вагины но всё едино чувствуете себя полным дерьмом после этого. Почему так?

ТОРЧ: Не соскальзывай! С темы!

БЛУ: Тема в том! Что у тебя отсутствуют яйца!

ТОРЧ: Твою мать! Я не хочу убить тебя! Ясно тебе?

БЛУ: Не канает.

ТОРЧ: Но это так!

БЛУ: Я пошла.

ТОРЧ: И что, я сопляк! Слабак! Потому что не хочу заряжать тебя под завязку парвовирусами?

БЛУ: Да к чёрту этих вирусов! Ты не хочешь. Меня. Человеческое существо в твоих руках которое может чувствовать боль. Или требовать чего – то. Или чувствовать тебя в свох кишках, если больше ничего не остаётся.

(Удар.)

ТОРЧ: Это! Полное. И абсолютное. Дерьмо!

БЛУ: Торч, я рисковала жизнью не за – ради свиданья! Я пришла, чтобы жить с тобой, может чтобы умереть с тобой. Я не знала, что меня ждёт. Будет твоя кожа белой и гладкой, как раньше, или покрыта язвами? Я не знала. И не задумывалась.

(Удар.)

ТОРЧ: (Просительно.) Блу –

БЛУ: Я знаю. Всё так, как я сказала. (Поворачивается к ступенькам.) Ты тряпка.

ТОРЧ: (Вскакивая.) Ответишь за это!

БЛУ: Подыхай в одиночестве.

(Удар, он подходит к ней, смотрит на неё, бросает её на матрас.)

ТОРЧ: ОК. Сними платье.

БЛУ: Сними сам.

ТОРЧ: (Снимает с неё платье, хватает её между ног.) Слишком красиво говоришь для такой сухой дырки!

БЛУ: Ты мужчина чтобы сделать её влажной?

ТОРЧ: Может мне на это плевать.

БЛУ: Эй! Ладонью! Я тебе что, видеоигра?

ТОРЧ: Ты будешь сейчас объяснять мне, как удовлетворить женщину!

БЛУ: Мужчинам всё нужно объяснять!

ТОРЧ: В этом не будет любви, Блу!

БЛУ: Любовь? Ты прячешься от неё.

ТОРЧ: Я заряженное ружьё, Блу!

БЛУ: Так застрели меня!

ТОРЧ: У меня ядовитые зубы, Блу!

БЛУ: Так укуси меня!

ТОРЧ: Это смерть, Блу!

(Удар, они смотрят друг другу в глаза, она обнимает его за шею, долгий, глубокий поцелуй, любят друг друга, свет медленно гаснет, занавес.)