Бреворт Дебора

ЖЕНЩИНЫ ЛОКЕРБИ

Контакт:

Deborah Brevoort

7612 Park Ave. #E2

N. Bergen NJ 07047

(201)-868-7094 Tel

(201) 643-2313 Fax

DBrevoort@aol.com

www.DeborahBrevoort.com

АГЕНТ:

Elaine Devlin

Elaine Devlin Literary Agency

20 W. 23^rd St., 3^rd floor

New York, NY 10010

Tel: (212) 206-8160

Fax: (212) 206-8168

Email: EDEVLINBEI@aol.com

В качестве вклада в охрану окружающей

среды и в целях противостояния вырубке

лесов данная пьеса публикуется в двустороннем

формате.

ОТ АВТОРА

Когда я начинала работу над «Женщинами Локерби», моим замыслом было создание пьесы в форме греческой трагедии. Было что-то в тех размерах ужаса, обрушившегося на шотландский Локерби, в масштабе переживаний, выпавших на долю семей погибших, в героическом размахе проекта стирки, что навело меня на мысль о Греции. В конце концов, именно форма греческой трагедии как нельзя лучше подходит для историй, подобных Локерби - о холокосте, войне, чуме или геноциде. Потому что это форма, предполагающая сдерживание эмоциональных порывов и крайних побуждений, присущих таким ситуациям, и передачу их в форме, приемлемой для зрителя.

Как выяснилось впоследствии – моё чутьё меня не подвело. Натурализм как театральная форма здесь оказался совершенно не подходящим – он просто не способен передать всех обертонов истории – стоило пьесе слегка отклониться в этом направлении, как герои и вся ситуация в целом скатывались до уровня мелодрамы. Я обнаружила, что единственный способ сохранить какую-то возвышенность в пьесе – это твердо придерживаться условий, продиктованных греками. Структура «эпизод\диалог\ода», а также использование театральных условностей, таких как поэтическая речь, декламация, пафос жестов, указали мне, как управлять эмоциями, мыслью и взаимодействием героев в пьесе таким образом, чтобы зритель не просто досидел до конца представления, но получил удовольствие и даже испытал катарсис. Меня привлекла сама специфика структуры – каждый элемент просчитан до мелочей, с полным пониманием того, как тот или иной момент может быть воспринят зрителем. Одним словом, у структуры был «ритм».

«Женщины Локерби» научили меня доверять форме, даже если она не до конца была мне понятна. В итоге, именно форма, в отличие от героев и ситуаций, привела меня к заключению пьесы и открывала, эпизод за эпизодом, как лучше подать историю.

Я советую актерам и режиссерам «Женщин Локерби» так же придерживаться формы и, что наиболее важно, использовать ее. Методическая игра и натурализм здесь не работают.

Еще несколько моментов, на которые стоит обратить внимание:

Эта пьеса не написана прозой. Диалог записан в поэтической форме, дабы сообщить ощущение музыкальности, формы и ритма каждой строке. Не стоит пытаться сделать язык более естественным и разговорным; если точно придерживаться ритма речи, он поможет погрузиться в личность героя и произведет больший эмоциональный эффект на публику.

За исключением Джорджа Джонса и его сцены с Хэтти, всякий подтекст в «Женщинах Локерби» отсутствует. Все герои полностью выражают то, что думают и чувствуют в своих строках. Не между них.

Имейте в виду, что у каждого героя свое отношение к трагедии. Что особенно важно для женщин Локерби. Они ни в коем случае не должны подхватывать эмоциональное состояние Мэдлин или показывать переживания по поводу того, что с ними произошло (срыв Олив – единственное исключение). Реплики женщин в основном появляются в диалогах или одах, которые должны жестко контрастировать по тону и чувству с эпизодами Мэдлин. Хоралы и оды являются чем-то вроде лирических отступлений и размышлений о происходящем, введенных по сути для того, чтобы дать зрителю слегка от оного отойти и на минуту вздохнуть свободно.

Женщины Локерби прежде всего практичны, а не благородны, если речь заходит от преодолении трагедии. «Мы должны дарить любовь», «Приходится кого-то ненавидеть» и прочие фразы подобного рода должны произноситься так, как будто речь идет о рецепте кукурузных лепешек.

И еще слово о переживаниях в пьесе: их не должно быть много. Если актеры начнут проявлять эмоции – они потеряют публику. Поэтому игра должна быть предельно сдержанной. Тогда моменты, когда эмоции таки проявляются (а их должен быть минимум), будут смотреться намного сильнее.

И, наконец, не забывайте о чувстве юмора. В пьесе юмора достаточно, так же, как было в Локерби. Люди более склонны смеяться, сталкиваясь с трагедией, потому что юмор – это один из способов справиться с подобными вещами. Точно так же он поможет зрителям справиться с пьесой.

ЖЕНЩИНЫ ЛОКЕРБИ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

МЭДЛИН ЛИВИНГСТОН: Домохозяйка из пригорода Нью-Джерси.

Ее 20-летний сын Адам погиб семь лет назад

при крушении рейса Пан Ам 103 над Локерби,

Шотландия.

БИЛЛ ЛИВИНГСТОН: Ее муж, отец Адама.

ОЛИВ ЭЛИССОН: Пожилая дама, из Локерби.

Лидер проекта стирки.**

ЖЕНЩИНЫ 1 и 2: Жительницы Локерби, среднего возраста.

ХЭТТИ: Уборщица. Из Локерби.

ДЖОРДЖ ДЖОНС: Представитель американского правительства,

ответственный за склад, в котором хранятся

останки Пан Американ 103.

МЕСТО: Изумрудные холмы Локерби, Шотландия,

где разбился рейс Пан Американ 103.

По холмам бежит ручей.

ВРЕМЯ: 21 декабря, 1995. Седьмая годовщина трагедии.

Время зимнего солнцестояния.

ПРИМЕЧАНИЯ: Спектакль идет без антракта.

**ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА:

После крушения рейса Пан Американ 103 жительницы Локерби, Шотландия, организовали акцию, которая заключалась в стирке 11000 вещей, найденных на месте трагедии и принадлежавших жертвам. После стирки вещи были распакованы и отправлены семьям погибших по всему миру.

«Женщины Локерби» - это художественное произведение, не являющееся точным описанием реальных событий и лиц. Несмотря на то, что его создание было отчасти вдохновлено историческим происшествием, имена, лица, персонажи, даты и обстановка, как и все сцены, являются полностью вымышленными.

Сцена погружена в темноту. Ночь. Из-за кулис пробивается луч фонаря, скользящий по подернутым туманом холмам.

БИЛЛ: (за сценой) (Зовет) Мэдлин?

Мэдлин?!

ОЛИВ: (за сценой) Миссис Ливингстон?

(Входят БИЛЛ ЛИВИНГСТОН и ОЛИВ ЭЛЛИСОН. У БИЛЛА в руках женский плащ. ОЛИВ освещает путь фонариком.)

БИЛЛ: (Кричит) Мэдлин, дорогая!

Где же ты?

ОЛИВ: Миссис Ливингстон?

БИЛЛ: Мэдди, отзовись! Прошу тебя!

ОЛИВ: Вы уверены, что она там?

БИЛЛ: О, да. Я видел, как она туда бежала.

(вглядываясь в холмы)

Она снова бродит по холмам,

Ищет останки нашего сына.

Уже два дня, как мы здесь,

А она все бродит по холмам.

С утра до вечера, день напролет,

Она больше ничем…

(Пауза).

(Зовет) Мэдлин!

(Пауза).

Все, что я смог – отвести ее на поминальную службу.

И вот она убегает из церкви,

Не дожидаясь конца.

Даже плащ не надела…

Она простудится и умрет, если мы сейчас же ее не разыщем.

ОЛИВ: Без паники, разыщем.

Я в Локерби живу всю жизнь.

И знаю те холмы не хуже, чем свои пять пальцев.

(светит фонариком на окружающие холмы)

ОЛИВ: (Кричит) Миссис Ливингстон?

Ну же, милая.

Вернитесь к нам!

БИЛЛ: Что за адски холодная ночь –

Всюду сырость, туман.

ОЛИВ: Если туман подбирается близко к холмам, как теперь –

К утру должно проясниться.

БИЛЛ: Уже семь лет с тех пор, как он погиб.

Семь долгих лет…

И до сих пор

Она оправиться от горя не сумела.

Я думал, что ее печаль пройдет,

Но был неправ.

Она сильна сегодня так же,

Как и в день, когда его не стало.

Другие семьи продолжают жить, как прежде.

Что с ней не так – я не могу понять.

ОЛИВ: У тех семей были тела для погребенья.

БИЛЛ: Вот именно. Тела.

Будь тело – может,

Было б все иначе.

ОЛИВ: Будь тело – был бы гроб.

Хотя бы урна.

Или могила, где

Она зарыть свое могла бы горе.

Но все, что у нее осталось – это небо,

В котором он пропал на веки. Небо

Огромно слишком,

Чтоб стать пристанищем для мертвых. Если

Так много горя изливать ему, когда-то

И небо, выйдя из себя, ответит тем же.

БИЛЛ: Да.

Теперь, когда она тут, в Локерби,

Небо негодует.

Должно быть, в тех холмах…

(Пауза. ОН вглядывается в холмы)

БИЛЛ: В них есть

Какая-то

Странная

Сила,

В тех холмах,

Вы

Не находите?

ОЛИВ: Да. Есть.

БИЛЛ: И красота…

Забавно.

Я менее всего надеялся найти здесь красоту…

Тут, в Локерби. Ведь мы впервые здесь.

Я не хотел везти ее сюда все эти годы.

Боялся сделать хуже -

Так и случилось.

Я уже не знаю…

Наверное, я был не прав,

Когда привез ее сюда.

Я только думал,

Может быть,

Здесь, в Локерби,

Во время годовщины,

На службе,

Увидев памятник,

И поделившись горем

С семьями других погибших,

Может быть,

Хоть бы теперь…

Она закончит плакать.

(Пауза)

Семь лет она рыдает беспрерывно.

В гостиной, на тахте – дни напролет.

Она не может перестать.

Она не перестанет никогда.

Мы растеряли всех друзей,

Что больше не звонят и не заходят,

Утратив всякое терпение.

И я – мое терпение уже давно на грани.

Я ни за что бы не подумал,

Что пара глаз

Способна выплакать так много слез.

Но это так.

Она их пролила не меньше океана.

ОЛИВ: Нет больше горя, чем смерть ребенка.

БИЛЛ: Вы правы. Нет.

(Пауза)

Он был единственным ребенком.

(Пауза)

Ему было двадцать лет.

ОЛИВ: Адам Александр Ливингстон.

БИЛЛ: Вы знали его имя?

ОЛИВ: Каждый в Локерби

Помнит имена

Всех, кто погиб…

БИЛЛ: Все в Локерби так добры.

Вы так добры.

Спасибо, что пошли со мной.

Я… э…

Я здесь скоро свихнусь.

ОЛИВ: Я знаю, милый.

Все там будем.

(Свет фонарей скользит по холмам)

Первый хорал.

1 ЖЕНЩИНА: (из-за сцены) Олив?

2 ЖЕНЩИНА: (из-за сцены) Олив?

1 ЖЕНЩИНА: (из-за сцены) Олив?

ОЛИВ: Сюда!

(ОЛИВ светит фонариком в ответ)

2 ЖЕНЩИНА: (из-за сцены) Олив, это ты?

ОЛИВ: Я здесь!

(Входят ЖЕНЩИНЫ ЛОКЕРБИ. В руках фонари)

ЖЕНЩИНЫ: Здравствуйте.

БИЛЛ: Приветствую.

1 ЖЕНЩИНА: Вы, должно быть, Билл Ливингстон?

БИЛЛ: Он самый.

1 ЖЕНЩИНА: Вы в порядке?

БИЛЛ: Я в порядке. Дело в моей жене.

2 ЖЕНЩИНА: Вы нашли ее?

БИЛЛ: Нет. Пока нет.

1 ЖЕНЩИНА: Мы видели ее выбегающей из церкви

Прямо посреди службы.

2 ЖЕНЩИНА: Когда зажигали свечи

И читали имена погибших.

1 ЖЕНЩИНА: Мы беспокоились.

2 ЖЕНЩИНА: Мы видели ее бредущей по холмам

Сегодня утром.

1 ЖЕНЩИНА: И вчера.

И раньше.

2 ЖЕНЩИНА: Мы можем чем-нибудь помочь?

БИЛЛ: Простите, но я сам не знаю, чем себе помочь.

ОЛИВ: Может, разделиться и продолжить поиск?

БИЛЛ: Она всегда приходит на одно и то же место.

Пожалуй, лучше просто оставаться здесь.

ОЛИВ: Прекрасно. Так мы и поступим.

1 ЖЕНЩИНА: Олив, мы только что от Хэтти. Есть новости со склада.

ОЛИВ: Что? В чем дело?

1 ЖЕНЩИНА: Мэр вернулся от мистера Джонса.

2 ЖЕНЩИНА: У него ничего не вышло.

ОЛИВ: Джонс уже объявил, что собирается сделать?

1 ЖЕНЩИНА: Нет. Но он сказал об этом мэру.

2 ЖЕНЩИНА: Олив…

Он хочет сжечь вещи.

ОЛИВ: Сжечь вещи?!

1 ЖЕНЩИНА: Да.

2 ЖЕНЩИНА: Все вещи со Склада Печали

На рассвете сгорят на костре.

ОЛИВ: Именно этого я и боялась.

2 ЖЕНЩИНА: (Биллу) Теперь, когда дело закрыто,

И собраны улики против террористов,

Они собираются спалить одежду погибших.

БИЛЛ: Я не знал, что что-то осталось.

2 ЖЕНЩИНА: И довольно много, между прочим.

1 ЖЕНЩИНА: Больше одиннадцати тысяч вещей.

ОЛИВ: Почему Джонс решил их спалить?

1 ЖЕНЩИНА: «Это правительственная процедура».

2 ЖЕНЩИНА: «Загрязнение топливом и кровью». Так он сказал мэру.

1 ЖЕНЩИНА: (Биллу) Женщины Локерби

Написали петицию в Вашингтон,

Чтобы вещи отдали нам.

2 ЖЕНЩИНА: Мы хотим выстирать их,

И разослать семьям погибших.

БИЛЛ: Но, может быть, кто-то не хочет получать их обратно.

Я бы, к примеру, не стал.

Они вернут воспоминания о том,

О чем лучше не помнить.

2 ЖЕНЩИНА: В каждой семье решат сами.

1 ЖЕНЩИНА: В конце концов,

Должны же мы хоть что-то предпринять.

2 ЖЕНЩИНА: Не для них - так хоть бы для себя.

1 ЖЕНЩИНА: Мы должны дарить любовь тем, кто пострадал.

БИЛЛ: В самом деле? Почему?

2 ЖЕНЩИНА: Чтобы зло не одержало верх.

БИЛЛ: Очень мило с вашей стороны.

2 ЖЕНЩИНА: Не совсем. Мы просто делаем, что хотим.

1 ЖЕНЩИНА: Что мы хотим, чтобы другие делали для нас.

ОЛИВ: Когда приходит зло,

Дело свидетеля –

Обратить его в добро.

1 ЖЕНЩИНА: Да.

ОЛИВ: Мы были свидетелями.

Мы просто делаем свою работу.

Но

2 ЖЕНЩИНА: Но

1 ЖЕНЩИНА: Но

ОЛИВ: Вашим властям это невдомек, как ни прискорбно.

2 ЖЕНЩИНА: Они прислали человека из Вашингтона.

Мистера Джонса.

1 ЖЕНЩИНА: Джорджа Джонса.

2 ЖЕНЩИНА: Закрыть склад.

Он не отвечает на наши звонки.

1 ЖЕНЩИНА: Он слишком занят, чтобы возиться с нами, женщинами.

2 ЖЕНЩИНА: Его даже не было на поминальной службе.

1 ЖЕНЩИНА: Он в Локерби всего-то две недели.

Он не понимает ситуации.

2 ЖЕНЩИНА: Он не видел разрушений.

БИЛЛ: И что вы можете сделать?

2 ЖЕНЩИНА: Хороший вопрос. Что мы собираемся делать?

Время истекает.

Через восемь часов вещи будут сожжены.

ОЛИВ: Без паники. Мы с Хэтти разработали стратегию сегодня

утром.

2 ЖЕНЩИНА: (Биллу) Хэтти – уборщица в офисе мистера Джонса.

1 ЖЕНЩИНА: (Биллу) Она одна из нас.

ОЛИВ: Она позвонит епископу Лейну.

Он обещал помочь.

БИЛЛ: Миссис Эллисон…

Ради Бога, я не хочу Вас больше задерживать.

Похоже, в городе

Вас ждут дела важнее.

ОЛИВ: О, нет. Мне лучше не выходить на сцену.

1 ЖЕНЩИНА: (Биллу) Стоит Джонсу пронюхать, что в этом замешана Олив –

Он тут же доложит в Скотленд Ярд.

2 ЖЕНЩИНА: (Биллу) В день, когда он приехал сюда,

Она приперла его к стене.

1 ЖЕНЩИНА: (Биллу) А когда он попытался увернуться –

Схватила за руку и заорала на него.

ОЛИВ: Я не орала.

1 ЖЕНЩИНА: Олив… Милая… Ты орала.

ОЛИВ: Я говорила… Громко.

И очень убедительно.

1 ЖЕНЩИНА: (Биллу) Она напугала беднягу до смерти!

ОЛИВ: Он все равно меня не слушал!

1 ЖЕНЩИНА: Олив сегодня останется в тылу.

2 ЖЕНЩИНА: (Биллу) Генералам все равно не место на поле боя.

ОЛИВ: (Биллу) Между прочим, мне следует быть возле Вас.

Горе Вашей жены –

Это горе для каждой из нас.

Оно рвет нас на части не меньше.

БИЛЛ: В самом деле?

ОЛИВ: (Пауза). Да.

Первый эпизод.

МЭДЛИН: (за сценой) Адам?

БИЛЛ: Мэдди?

1 ЖЕНЩИНА: Это она?

БИЛЛ: Да. Мэдди! Сюда!

2 ЖЕНЩИНА: Где она?

1 ЖЕНЩИНА: Там.

(ЖЕНЩИНЫ светят фонарями, выхватывают МЭДЛИН, бредущую по холмам)

МЭДЛИН: Адам?

1 ЖЕНЩИНА: Бедняжка.

2 ЖЕНЩИНА: Глядите, как она бредет.

Её дух сломлен.

1 ЖЕНЩИНА: И сердце разрывается смотреть.

2 ЖЕНЩИНА: Она как дерево,

Расколотое молнией надвое -

Настолько обезумела от горя.

МЭДЛИН: Адам?

БИЛЛ: Мэдди! Сюда!

(БИЛЛ бежит ей навстречу по холмам)

МЭДЛИН: Он здесь, Билл.

Адам здесь.

Я чувствую его.

БИЛЛ: Мэдди, надень плащ.

МЭДЛИН: Он здесь, среди этих холмов.

Я чувствую.

БИЛЛ: Отлично, хорошо.

МЭДЛИН: Если б только я могла его найти!

Найти хотя бы часть его!

Хоть косточку…

Хоть косточку

Из подбородка…

Я бы ее узнала среди всех.

У него был такой

Твердый,

Крепкий

Подбородок…

Я все бы отдала…

И все бы отдала за то, чтоб с ним поговорить.

Сказать хоть пару слов.

Пусть даже «Подними свои носки!»

Услышать, как он скажет: «Мам!»

Ты помнишь, как он это говорил?

Закатывал глаза и говорил так: «Мамммммм!»

БИЛЛ: Да-да, я помню.

И помню, как ты выходила из себя,

Когда он делал так.

МЭДЛИН: Я никогда не выходила из себя.

БИЛЛ: Всегда.

Ты на него глядела

И отвечала: «Не мамкай мне!»

(МЭДЛИН разворачивается и идет обратно к холмам)

БИЛЛ: Куда ты собралась?

МЭДЛИН: Найти его.

БИЛЛ: Ты не найдешь его, Мэдлин.

Там нечего искать.

Ведь бомба взорвалась в отсеке

Прямо под его сиденьем.

Все, кто там был, исчезли.

Ты прекрасно знаешь…

МЭДЛИН: Хоть что-нибудь должно было остаться!

(МЭДЛИН вырывается и бежит к холмам)

БИЛЛ: Мэдди, я прошу тебя!

ОЛИВ: Мистер Ливингстон.

Нет смысла спорить с горем –

Оно Вас не услышит.

Не трогайте ее – пускай идет.

Пусть втопчет горе в землю.

(короткая пауза)

Или, может, Вам стоит пойти за ней?

БИЛЛ: Зачем?

ОЛИВ: Побродить по холмам…

Возможно, тоже что-нибудь втоптать?

БИЛЛ: Если я пойду, я только все испорчу.

ОЛИВ: Ну, Вам видней.

Тогда мы станем здесь

И подождем, что будет дальше.

(За сценой слышен колокольный звон)

1 ЖЕНЩИНА: Процессия со свечами началась.

Они идут на площадь,

Где будет бдение всю ночь.

2 ЖЕНЩИНА: Кто-то пойдет на Холм Агнца,

Молиться в тишине у каменной стены.

Когда-то мы там праздновали,

Помнишь?

1 ЖЕНЩИНА: Ах да, солнцестояние.

2 ЖЕНЩИНА: Зимнее солнцестояние.

1 ЖЕНЩИНА: Каждое 21е декабря.

Мы шли туда, сидели у костра,

И ждали возвращенья солнца!

2 ЖЕНЩИНА: А стоило ему взойти –

Мы поднимали тост

За приходящую весну!

1 ЖЕНЩИНА: Теперь все изменилось.

2 ЖЕНЩИНА: Теперь никто не отмечает 21е декабря.

Это день траура.

1 ЖЕНЩИНА: День, когда мы возносим молитвы за мертвых.

БИЛЛ: Забавно.

В Нью-Джерси никогда

Не празднуют солнцестояние.

Не знаю, почему…

ОЛИВ: Потому что вы посередине, дорогой.

БИЛЛ: Середине чего?

ОЛИВ: Земли.

Вдали от крайностей

И тьмы, и света.

(На вершине холма появляется МЭДЛИН)

2 ЖЕНЩИНА: (шепотом) Смотрите. Ваша жена.

1 ЖЕНЩИНА: Что она делает?

(МЭДЛИН расхаживает взад-вперед по вершине холма и, глядя в небо, тихо разговаривает сама с собой. БИЛЛ и ЖЕНЩИНЫ наблюдают с расстояния)

БИЛЛ: Она опять говорит сама с собой.

И это тянется уже давно.

Я прихожу с работы, чтоб застать

Ее сидящей у окна

И говорящей

С небом.

До поздней ночи

Бродит по дому и говорит

С Адамом,

Как будто он с ней в комнате.

1 ЖЕНЩИНА: О чем она говорит?

БИЛЛ: Она каждый раз

Вспоминает минуту, когда узнала.

Опять и опять – момент его смерти.

Совсем как сейчас бредет по холмам.

Только со словами –

Все снова и снова

По той же земле.

ОЛИВ: Горе должно говорить.

БИЛЛ: Я перестал слушать.

Это невыносимо.

1 ЖЕНЩИНА: Давайте поговорим с ней.

Может, она послушает нас.

2 ЖЕНЩИНА: Или мы послушаем ее.

Мы ведь еще не слышали ее истории.

1 ЖЕНЩИНА: То, что старо для Вас, нам будет ново.

Кто может знать?

Быть может, мы услышит то,

Что сможет ей помочь.

БИЛЛ: Непременно. Флаг вам в руки.

Я уже на все согласен.

1 ЖЕНЩИНА: (Зовет) Миссис Ливингстон?

2 ЖЕНЩИНА: (Зовет) Миссис Ливингстон? Можно Вас на минутку?

(МЭДЛИН останавливается)

МЭДЛИН: Вы хотите говорить со мной?

ЖЕНЩИНЫ: Да.

МЭДЛИН: Говорить с сумасшедшей, так?

БИЛЛ: Мэдди, пожалуйста.

1 ЖЕНЩИНА: Нет, мы здесь не за этим.

МЭДЛИН: Да ладно, даже если так.

Можете считать меня сумасшедшей.

Потому что это правда.

2 ЖЕНЩИНА: Никто Вас не считает сумасшедшей.

МЭДЛИН: Я брожу по холмам в поисках тела собственного сына.

Но это способна только сумасшедшая.

ОЛИВ: Или мать.

МЭДЛИН: Я больше не мать...

2 ЖЕНЩИНА: Миссис Ливингстон.

1 ЖЕНЩИНА: Мы просим Вас, поговорите с нами.

Поделитесь с нами своей историей.

2 ЖЕНЩИНА: Скажите, где Вы были,

Что Вы делали,

Когда узнали…

1 ЖЕНЩИНА: Нам это очень важно.

2 ЖЕНЩИНА: И нам потом найдется, что сказать.

ОЛИВ: Семь лет назад

Та жизнь, какой ее мы знали, прервалась.

И мы страдаем по сей день.

МЭДЛИН: Я была на кухне.

Пекла пирог для Адама.

Пирог из тыквы. Я ждала его домой.

Шел телевизор.

Я слушаю его, когда готовлю.

Был сериал

«Все мои дети».

В нем ссорилась одна из пар.

Беременная женщина

Хотела сделать аборт.

Я ей сказала: «Не будь дурой!

Роди ребенка!»

И стол посыпала мукой,

И стала раскатывать тесто.

По разу в каждую сторону.

Вот так…

(Показывает)

Как меня в детстве научила мать.

И вдруг

Тед Коппель появляется в эфире.

Я сразу поняла: случилось что-то.

Тед Коппель ведь вещает только ночью.

Но утром – никогда.

И он сказал:

БИЛЛ: «Мы вынуждены прервать трансляцию»…

МЭДЛИН: Я думала:

«О, Боже.

Наверно, что-то страшное.

Какой позор –

В канун-то Рождества.

Я снова стол посыпала мукой,

Стою, раскатываю тесто,

Как вдруг слышу:

БИЛЛ: «Рейс Пан Американ 103…»

МЭДЛИН: И тесто прилипает к скалке.

БИЛЛ: «Рейс Пан Американ 103 взорвался над Шотландией».

МЭДЛИН: Я пошатнулась,

Рухнула на стол

Лицом прямо в холодное тесто.

Я не могу подняться,

Шарю по столу руками,

Не зная, за что схватиться,

Случайно смахиваю на пол

Миску с мукой.

Все мои ноги в белой пыли.

Я дотягиваюсь до ручки

Холодильника.

С трудом подтягиваюсь вверх,

И натыкаюсь

На записку,

Прямо перед носом:

«Адам, 7 вечера, Пан Ам 103».

(МЭДЛИН опускается на землю, охваченная горем).

МЭДЛИН: Я же живу в Нью-Джерси!

У меня две машины в гараже!

Этого не должно было со мной случиться!

(Длинная пауза)

1 ЖЕНЩИНА: Ты думаешь, что худшее всегда

Случается с другими.

2 ЖЕНЩИНА: Всегда тебя обходит стороной.

1 ЖЕНЩИНА: Но иногда хватает лишь минуты,

ОЛИВ: Чтоб самому найти себя на месте

Бедняги из сериала.

1 ЖЕНЩИНА: И отзвук дальней катастрофы –

В муки пылинках, оседающих

На кухонном полу.

(ОЛИВ помогает МЭДЛИН подняться на ноги. Достает из кармана плаща свечу и протягивает МЭДЛИН)

ОЛИВ: Давайте зажжем свечи.

Я взяла их в церкви.

Устроим бдение все вместе,

Прямо здесь,

Там, где погиб ваш сын.

МЭДЛИН: Нет!

(Вырывается и убегает)

МЭДЛИН: Ваши свечи меня не утешат!

(ОЛИВ поворачивается к остальным)

ОЛИВ: А мне бы свеча не помешала.

2 ЖЕНЩИНА: И мне.

(ОЛИВ зажигает свечу. ЖЕНЩИНЫ зажигают свои от ее.)

ОЛИВ: Мистер Ливингстон?

БИЛЛ: Да, пожалуйста.

(Достает свечу из кармана плаща и поджигает от свечи ОЛИВ)

Первая хоральная ода

«Горе»

ОЛИВ:(глядя на пламя свечи) Смерть – это гость, чьи визиты кратки.

Она приходит в дома,

Чтобы вскоре уйти.

1 ЖЕНЩИНА: Лишь стукнет в дверь,

Чтобы что-то забрать

2 ЖЕНЩИНА: …И исчезнет.

1 ЖЕНЩИНА: Но Горе…

ОЛИВ: Горе – навязчивый гость, чей визит не имеет конца,

Перетекая из дней

2 ЖЕНЩИНА: В недели,

1 ЖЕНЩИНА: Месяцы,

ОЛИВ: Годы.

2 ЖЕНЩИНА: Он вселяется к вам

И живет вашей жизнью.

ОЛИВ: Ходит в темном плаще.

1 ЖЕНЩИНА: Днем спит в вашей кровати,

По ночам наблюдая за вами

Из кресла в углу.

2 ЖЕНЩИНА: Переставляет местами шкафы и буфеты.

1 ЖЕНЩИНА: Оставляет раковину немытой посуды.

2 ЖЕНЩИНА: Он преследует вас, куда бы вы не пошли.

1 ЖЕНЩИНА: Он следит за каждым вашим шагом.

ОЛИВ: Он нависает над вами,

Заглядывает через плечо,

Напоминая, что где бы вы ни были,

Вам от него не укрыться.

БИЛЛ: Да уж…

(ВСЕ стоят молча, глядя на свечи)

Второй хорал

2 ЖЕНЩИНА: Я ехала на заправку.

1 ЖЕНЩИНА: Я гуляла с собакой.

ОЛИВ: Я пекла пироги, как Ваша жена.

2 ЖЕНЩИНА: Небо вдруг покраснело.

1 ЖЕНЩИНА: Земля затряслась.

ОЛИВ: Пирог упал на пол.

1 ЖЕНЩИНА: Дерево в конце переулка

Было охвачено огнем.

ОЛИВ: Я побежала к двери.

2 ЖЕНЩИНА: Я ударила по тормозам.

1 ЖЕНЩИНА: Я обернулась

И увидела розовый сад,

Весь в огне,

С

Маленькими

Бутонами

Пламени

Там,

Где должны быть цветы.

2 ЖЕНЩИНА: Я выскочила из машины.

ОЛИВ: Я выбежала из дома.

Там,

На вершине холма

Был чемодан.

Чемодан,

Ярко красный,

Лежавший, как будто

Там ему самое место.

1 ЖЕНЩИНА: Люди выбегали из домов

С криками и в слезах.

2 ЖЕНЩИНА: Гордон МакФерсон

На коленях посреди улицы

Держал тело дочери.

Рядом стояла жена,

Закрывая руками лицо.

1 ЖЕНЩИНА: Когда я добралась до дома,

Свет все еще горел.

Но крыши не было.

Я открыла калитку

И услышала крик:

ОЛИВ: «Не входите!»

1 ЖЕНЩИНА: Но я должна была знать,

Что происходит.

Толкнула дверь

И наткнулась

На кучу тел, в моей гостиной.

(Пауза)

71 труп, еще пристегнутый к сиденьям.

2 ЖЕНЩИНА: Вдруг появились вертолеты,

Завыли сирены.

А внизу на переулке Локерби

Пели рождественские песни.

ОЛИВ: А сверху,

Медленно кружась,

Летели письма

Из почтовых мешков.

Прямо с неба.

2 ЖЕНЩИНА: Они опускались на землю

И покрывали всё,

Будто снегом.

(Пауза)

1 ЖЕНЩИНА: Мы видели обломки.

ОЛИВ: То, что не показали в новостях.

2 ЖЕНЩИНА: Мы видели тела.

1 ЖЕНЩИНА: И части тел.

ОЛИВ: Разбросанных,

Как мусор,

По асфальту.

2 ЖЕНЩИНА: И мы видели лица.

1 ЖЕНЩИНА: О Господи, лица.

ОЛИВ: Лица погибших.

1 ЖЕНЩИНА: Они видятся мне до сих пор.

2 ЖЕНЩИНА: Кто-то спал, когда все случилось.

Их лица были спокойны.

1 ЖЕНЩИНА: Но лица других -

Застывшие в ужасе

От неизбежности…

ОЛИВ: Они знали.

2 ЖЕНЩИНА: Да, точно знали.

1 ЖЕНЩИНА: Они точно знали, что там творилось.

Вторая хоральная ода

«Локерби»

(Женщины внезапно осознают, что все это произошло именно в Локерби)

1 ЖЕНЩИНА: Мы живем в Локерби.

ОЛИВ: Локерби.

2 ЖЕНЩИНА: Локерби, Шотландия.

Опрятный милый городок

Среди изумрудных холмов.

ОЛИВ: В области Дамфри.

В шотландских низинах

На север от Солвей Ферт.

1 ЖЕНЩИНА: Где реку Аннан

Встречают Киннел и Моффат.

ОЛИВ: Но не совсем.

1 ЖЕНЩИНА: Уже не совсем.

Мы слегка отошли

От протоптанной тропы

2 ЖЕНЩИНА: Вдали от мирской суеты.

ОЛИВ: Беды в шотландском Локерби – редкие гости.

2 ЖЕНЩИНА: Им здесь нечего делать.

1 ЖЕНЩИНА: Разве только овец пасти

Или пить чай на террасе.

ОЛИВ: Но однажды.

2 ЖЕНЩИНА: Однажды,

Внезапно,

1 ЖЕНЩИНА: Так, что глазом моргнуть не успели,

Судьбы поворот обрушил

На наши дома металлический град.

ОЛИВ: Дымом стал тот туман,

Поднимавшийся к нашим холмам.

И кровь заменила

Падавший с неба дождь.

(Пауза. БИЛЛ гасит свечу. Пауза. ЖЕНЩИНЫ наблюдают за ним)

1 ЖЕНЩИНА: Мистер Ливингстон?

2 ЖЕНЩИНА: Вы в порядке?

1 ЖЕНЩИНА: Мы, должно быть, вас огорчили.

БИЛЛ: Нет. Нет. Я просто…

Не знал…

Только и всего.

(На вершине холма появляется МЭДЛИН)

Второй эпизод

(МЭДЛИН ходит взад-вперед, разговаривая сама с собой. ЖЕНЩИНЫ и БИЛЛ наблюдают за ней)

МЭДЛИН: Я не должна была отпускать его учиться в Лондон.

Я не должна была отпускать его так далеко от дома.

Он был слишком молод.

Слишком молод, чтобы уезжать так далеко.

Я должна была уговорить его остаться еще на год.

Я должна была настоять.

Я должна была сказать нет.

Я должна была просто сказать:

«Нет, нет, нет, ты никуда не поедешь!»

О Боже,

Почему я этого не сказала…?

(Продолжает бродить в смятении)

МЭДЛИН: Ну почему я выбрала Пан Американ, а не Дельту?

В анкете ведь было два варианта!

Почему я

Не

Отметила

Дельту?

(Минуту стоит на месте, потом вдруг снова начинает идти по холму, в направлении БИЛЛА и ЖЕНЩИН)

МЭДЛИН: Мне нужно было разрешить ему остаться у друзей

еще на день.

Но я сказала:

«Нет, ты должен быть дома на Рождество.

Ты должен быть на ужине с семьей.

Ты должен помочь отцу развесить гирлянды –

Ты ведь знаешь, что у него больная спина,

и он не справится сам».

(Пауза)

О, Господи…

(Снова идет по холму, в смятении)

И почему я устроила ужин в пятницу?

Ведь можно же было в субботу!

Перенеси я ужин на субботу –

Его бы не было в том самолете,

Он приехал бы днем позже.

Он ни за что бы не погиб.

Да, устрой я ужин в субботу,

Он ни за что бы не погиб…

(К ней осторожно приближается БИЛЛ)

БИЛЛ: Мэдди…

Мы не могли устроить ужин в субботу.

Вспомни.

В субботу был канун Рождества.

Мы никогда не устраивали ужин в канун Рождества.

Всегда за день до этого.

МЭДЛИН: Но ведь можно было и в субботу!

БИЛЛ: Да, но мы никогда так не делали.

МЭДЛИН: Он мог полететь с Дельтой!—

БИЛЛ: -- Тебе не нравилась Дельта—

МЭДЛИН: Я могла запретить ему ехать в Лондон.

Я могла разрешить ему приехать, когда он захочет!

БИЛЛ: Ты отпустила его, потому что любила.

И позвала домой, потому что скучала.

Ты поступила так, как поступила бы любая мать!

МЭДЛИН: Я должна была сама развесить гирлянды!

БИЛЛ: Я бы тебе не позволил!

Мэдди!

Ты никак не могла предотвратить то, что случилось.

Тебе не за что себя винить.

Возьми же себя в руки!

(МЭДЛИН разворачивается и снова идет к холмам)

БИЛЛ: Мэдди!

Вернись, пожалуйста!

(Пауза) Мэдди?

(Пауза) Дорогая?

(Пауза) Я прошу тебя!

(МЭДЛИН скрывается за холмом)

БИЛЛ: О Боже. Ей стало еще хуже.

(БИЛЛ стоит спиной к женщинам, глядя туда, где скрылась МЭДЛИН)

Третий хорал

ОЛИВ: Наши жизни зависят от выбора.

От сотен маленьких вариантов,

Определяющих судьбы.

За каждым

Следует нечто,

Что скрыто от нас.

1 ЖЕНЩИНА: Стоило отметить в анкете Дельту –

И твой сын жив.

2 ЖЕНЩИНА: Стоило отметить Пан Ам –

И вот он погиб.

1 ЖЕНЩИНА: Стоит вывести пса на прогулку –

И спастись от трагедии,

Обрушившейся

На твой собственный дом.

2 ЖЕНЩИНА: Или заехать на автозаправку

Перед походом на рынок.

И обнаружить себя стоящей

В груде обломков.

1 ЖЕНЩИНА: Варианты.

2 ЖЕНЩИНА: Такие незначительные…

1 ЖЕНЩИНА: И такие последствия.

ОЛИВ: Ты ныряешь в подъезд,

Чтоб спастись от дождя,

И встречаешь судьбу…

2 ЖЕНЩИНА: Садишься в поезд,

Вместо автобуса,

И видишь старого друга,

Какого давно потерял.

1 ЖЕНЩИНА: Я иногда задумываюсь,

Сами ли мы делаем выбор.

2 ЖЕНЩИНА: Или кто-то решает за нас –

Кто-то великий, как Бог.

1 ЖЕНЩИНА: Порой мне кажется, что все предрешено.

2 ЖЕНЩИНА: Да-да, предрешено.

Должно случиться.

БИЛЛ: А мне кажется, что нет.

Иногда что-то не должно случиться.

Оно просто случается и все.

Безо всякой причины.

Третий эпизод

(МЭДЛИН сбегает вниз с холма)

МЭДЛИН: Если я когда-нибудь встречу его убийц,

Я убью их.

Нет.

Я не просто убью их.

Я буду их пытать.

Я вымещу на них всю боль,

Которую они мне причинили.

БИЛЛ: Мэдди!

МЭДЛИН: Они должны гореть в аду!

Пускай они страдают так же,

Как те, кого они заставили страдать!

БИЛЛ: Бесконечные страдания невозместимы.

МЭДЛИН: О да, еще как!

Знаешь, как?

Вместе с бесконечной болью!

Вот как!

И знаешь, что еще?

Боль –

Это

Слишком

Мягкое слово,

Чтобы описать все, что я сделала бы с ними,

Будь у меня такая возможность!

Я бы связала их руки и ноги

Колючей проволокой!

Я бы искромсала их ножами!

Я тушила бы сигареты об их глаза!

БИЛЛ: -- Мэдлин! Прекрати!

Какого черта с тобой творится!

Это же бдение!

Мы пришли сюда, чтоб обрести покой!

МЭДЛИН: Я хочу справедливости!

Я не обрету покоя, пока не добьюсь справедливости!

БИЛЛ: Это не справедливость.

Это месть.

МЭДЛИН: Эти люди убили твоего сына!

Они убили 270 человек!

Они разрушили нашу жизнь!

БИЛЛ: Я знаю, но… --

МЭДЛИН: Как ты можешь!

Как ты можешь быть таким спокойным!

БИЛЛ: Потому что гнев не вернет его назад!

Послушай, милая, я понимаю, что ты злишься –

МЭДЛИН: Да, я злюсь, черт возьми!

Я этого не заслужила!

БИЛЛ: Не заслужила.

Никто из нас не заслужил.

МЭДЛИН: Я была хорошей матерью!

И хорошей женой!

И хорошей соседкой!

Я пекла печенье на распродажу!

Я давала деньги на команду по плаванью!

Я всегда помнила о днях Рождения!

Я куриный бульон варила,

Когда кто-то болел!

Я доставала косточки из вишен

И снимала кожуру с винограда,

Чтобы приготовить тебе твой любимый пирог!

И как мне за это отплатили!

Что я получила в итоге?!

За то, что была благоразумной!

Приличным человеком!

Ведущим приличную жизнь!

БИЛЛ: Дорогая, я знаю…

МЭДЛИН: Нет, ты ни черта не знаешь!

БИЛЛ: Нет, знаю.

Это нечестно.

Но, Мэдди.

Жизнь.

Вообще.

Нечестная.

Тебе придется это принять рано или поздно.

Нужно просто жить дальше.

МЭДЛИН: Жить дальше?

Зачем?

Ради чего в этом мире

Стоит жить дальше?

Ради завтрака?

Ланча?

Обеда?

Чтоб водить машину?

Говорить по телефону?

Играть в бридж?

Нет.

Я не знаю,

Как можно жить дальше

После такого!

БИЛЛ: Но я ведь живу.

МЭДЛИН: Ты не любил его так, как я!

БИЛЛ: Мэдди!

МЭДЛИН: Если бы любил, то не забыл бы так быстро!

БИЛЛ: Мэдди, это не так.

Ты знаешь, что это не так.

МЭДЛИН: Ты почистил его шкаф!

Ты отдал все его вещи!

БИЛЛ: Я сделал это ради тебя!

МЭДЛИН: Ты ведешь себя, как будто ничего не случилось!

БИЛЛ: А что мне остается делать?!

Тоже умереть?

Валяться на диване, как ты, и рыдать в подушку?!

МЭДЛИН: Ты не плакал на похоронах!

Ты не плакал, когда услышал новости!

Ты ВООБЩЕ не плакал!

БИЛЛ: Но, Мэдди, как я мог?

Мне приходилось делать все!

Мне приходилось делать все,

Чтобы помочь тебе!

Мне приходилось посылать метрики в Шотландию.

Разговаривать с друзьями и соседями.

И с репортерами,

Стоявшими с камерой на нашей лужайке,

Снимая на пленку нашу трагедию!

Мне даже пришлось вернуть его подарок

Обратно в магазин,

Потому что ты не могла выносить

Его вида под елкой!

Каково было мне?!

Ты можешь представить?

Попробуй!

Попробуй представить хоть на минуту!

(МЭДЛИН убегает обратно к холмам)

(БИЛЛ поворачивается к женщинам)

БИЛЛ: Что говорить продавцу?

Что можно сказать 16-летней девчушке за кассой,

Когда она спросит с улыбкой:

«Вы возвращаете свитер, сэр?»

Что ей сказать?

Такой юной и милой,

С таким круглым невинным лицом,

С совсем детской, наивной улыбкой –

Что я мог ей сказать?

«Он был для сына, который погиб»?

«Потому что его разорвало на части»?

«Самолет, в котором он был… разбился»?

Что сказать?

Что ты скажешь такому ребенку

С разноцветными лентами в волосах?

Я начал: «Мой сын…»

(Пауза)

Но не смог ей сказать.

Потому что сказать ей правду –

Все равно, что лишить невинности.

И я просто ответил,

Что сыну он больше не нужен…

И вздохнул с облегчением,

В надежде, что все позади.

Но нет.

О, нет!

Это был не конец.

И она говорит мне с улыбкой:

«Не хотите ли обменять его на что-то еще?»

(Пауза)

Хочу ли я обменять его на что-то еще?

О… да.

Да, да, да! Что угодно бы отдал,

За то, чтоб его обменять!

Но я говорю:

«Нет, спасибо, не стоит.

У вас нет того, что мне нужно.

Просто верните мне деньги».

И иду во второй магазин,

Чтобы вернуть кроссовки.

И в третий,

Чтобы вернуть пижаму.

И еще, и еще,

Возвращая купальный халат,

И джинсы, и велосипедный шлем.

(Пауза)

Я обошел шесть магазинов за день.

В каждом – такой же точь-в-точь разговор.

(Пауза)

Она права.

Я не плакал.

Я не мог.

Я должен был держать себя в руках, чтоб через это пройти.

(Пауза. БИЛЛ оборачивается и смотрит на холмы)

БИЛЛ: Мэдди?

(Нет ответа)

(БИЛЛ снова поворачивается к женщинам)

БИЛЛ: Я… Мне очень жаль…

О, Господи.

Господи.

Я не знаю, что мне делать.

(БИЛЛ садится на камень у ручья. ОЛИВ отдает ему свою свечу. Затем достает из кармана маленькую книжечку, открывает и читает. Следующая ода посвящена БИЛЛУ)

Третья хоральная ода

«Вера»

ОЛИВ: (читает) Сквозь темный лес к широкому полю,

По мрачным долинам к вершине горы,

Где солнце сияет над миром,

И весна сменяет зиму,

Как утро сменяет ночь.

1 ЖЕНЩИНА: Хаос и зло – часть мирового порядка.

Увы, так устроен наш мир.

2 ЖЕНЩИНА: Все в нем имеет цель.

1 ЖЕНЩИНА: Да.

2 ЖЕНЩИНА: Если бы солнце не заходило,

Ты бы не знал красоты восхода.

1 ЖЕНЩИНА: Если бы ночью было светло,

Ты никогда не увидел бы звезд.

2 ЖЕНЩИНА: И если бы зло не пронзало сердца,

Мы не познали бы силу добра.

1 ЖЕНЩИНА: У всего есть причина.

ОЛИВ: Хоть ее никогда не понять до конца.

1 ЖЕНЩИНА: Все дается, чтоб преподать нам урок.

2 ЖЕНЩИНА: Никто не получит ноши, что будет ему не под силу.

1 ЖЕНЩИНА: И вы должны в это верить.

2 ЖЕНЩИНА: Да.

1 ЖЕНЩИНА: Верь в восходящее солнце

И звезды, что светят в ночи.

ОЛИВ: Верь в силу любви,

Что побеждает ненависть.

1 ЖЕНЩИНА: Верь.

2 ЖЕНЩИНА: Да, верь.

ОЛИВ: И знай,

Что за каждым страданием

Стоит благородная цель.

Четвертый диалог

«Агон»

(БИЛЛ отвечает женщинам)

БИЛЛ: Я хотел бы поверить.

Я бы с радостью верил в то,

Что все имеет причину.

Но не могу.

Совсем… не могу.

Это значило бы, что Адам погиб,

Чтоб всего преподать мне урок.

Но это не правда.

Ни один урок не важен настолько,

Чтобы стоить кому-либо жизни.

Верить в это – все равно, что поставить себя

В центр Вселенной, и думать,

Что все происходит

Только ради меня.

Но ведь это не так.

Все события в мире…

Все трагедии…

Просто случаются…

Случаются без причины.

И все, что мы можем – принять

И продолжить свой путь.

Просто – смириться

И пытаться жить дальше.

Любовь,

Милосердие и доброта

Спасают не потому, что дарованы Богом.

Сами люди открыли,

Что с ними хотя бы немного

Легче терпеть.

(Пауза)

БИЛЛ: Если Бог есть…

Хоть иногда по ночам я в это не верю…

Но если он все-таки есть,

Он бросил свой мир,

И ему наплевать на людей.

(БИЛЛ выходит)

(ЖЕНЩИНЫ наблюдают, пока он не скрывается за холмом)

ОЛИВ: О, Господи…

Его слова не оставляют мне надежды.

(Задувает свечу)

2 ЖЕНЩИНА: Олив?

1 ЖЕНЩИНА: Родная, ты в порядке?

ОЛИВ: Вся моя вера вновь

Висит на волоске,

Вот-вот готовом порваться.

(Короткая пауза)

Как же легко сломить мою веру…

1 ЖЕНЩИНА: И мою.

2 ЖЕНЩИНА: Мою вообще проще некуда.

1 ЖЕНЩИНА: Я теряю ее каждую ночь.

ОЛИВ: Я тоже ночами не сплю.

1 ЖЕНЩИНА: Но утром,

С первыми лучами солнца,

Я вновь обретаю ее.

2 ЖЕНЩИНА: Но вскоре снова ночь…

1 ЖЕНЩИНА: Ночь…

ОЛИВ: Ночь приходит так быстро, правда?

(Пауза)

1 ЖЕНЩИНА: Забавно.

Мир не дает нам ни утратить веру,

Ни удержать ее…

2 ЖЕНЩИНА: Да…

ОЛИВ: Да… (Короткая пауза) Так что же нам остается?

1 ЖЕНЩИНА: Я пеку лепешки.

2 ЖЕНЩИНА: Я убираюсь в доме.

В моем доме ни пятнышка уже семь лет.

1 ЖЕНЩИНА: А я всегда пеку больше,

Чтобы досталось другим.

(Пауза)

ОЛИВ: Я иду на склад.

Я должна забрать вещи.

Нужно выбраться из темной долины,

Пока не рассвело.

(ЖЕНЩИНЫ задувают свечи и уходят)

(Тишина).

(Тихо веет ветер).

(К холмам подкрадывается туман).

Четвертый эпизод

(Стремительной походкой входит ДЖОРДЖ ДЖОНС)

ДЖОРДЖ: Проклятье!

Черт бы побрал этих чертовых женщин!

(Останавливается и оглядывается)

Господи Иисусе!

Журналисты!

Они вызвали чертовых журналистов!

(Снова ходит по комнате, снова останавливается. Всматривается в холмы. Это место его нервирует, он начинает насвистывать. Потом смотрит на часы и выходит)

(В помещение вбегает ХЭТТИ. У нее в руках швабра. Она дрожит от холода)

ХЭТТИ: Ох, Хэтти!

Ну и дура же ты!

Схватила швабру вместо плаща!

Ты закоченеешь до смерти, да-да,

Если мистер Джонс вскоре не вернется на склад!

(Останавливается и осматривается)

Да где ж его носит?

(За сценой Джордж продолжает насвистывать себе под нос. Хэтти подскакивает и кидается на свист).

ХЭТТИ: (наблюдая за Джорджем) Какого черта он там делает?

(Пауза) Бродит по холмам?

Хммм……

Или у него изменилось настроение,

И он решил поразмышлять над этим?

(Внезапно входит Джордж и видит ХЭТТИ)

ДЖОРДЖ: Хэтти?

(ХЭТТИ порывается убежать и спрятаться)

ДЖОРДЖ: Хэтти!

(Ловит ее за руку)

ДЖОРДЖ: Что ты тут делаешь?!

(Хэтти начинает яростно возить шваброй по траве)

ХЭТТИ: Так, прибираюсь, мистер Джонс.

ДЖОРДЖ: Хэтти, тут же трава!

ХЭТТИ: Да, сэр, она грязная, сэр.

Это все дождь.

Я подумала, если устранить источник проблемы,

Грязь не будет заноситься в офис.

ДЖОРДЖ: Ты следила за мной, да?

ХЭТТИ: Ну что вы, сэр, зачем это мне!

ДЖОРДЖ: Ты шпионишь за мной с тех пор, как я приехал.

Возишься со шваброй у моей двери

И подслушиваешь разговоры!

ХЭТТИ: Я просто мою за вами пол, сэр.

ДЖОРДЖ: Ты что, забыла клятву, которую дала американскому

Правительству?

ХЭТТИ: Клятву, сэр?

ДЖОРДЖ: Бумагу, которую ты подписала.

Когда тебя приняли на работу.

ХЭТТИ: Да, сэр, кажется, припоминаю что-то вроде.

ДЖОРДЖ: Там был пункт о шпионаже.

Ты помнишь этот пункт, Хэтти?

ХЭТТИ: Нет, простите, сэр.

Дело в том, что я неграмотная.

ДЖОРДЖ: Ах, неграмотная, значит?

ХЭТТИ: Ну да. Я же уборщица, сэр.

Я только и умею, что полы мыть.

ДЖОРДЖ: Тогда что это за книги ты все время таскаешь в кармане, а?

ХЭТТИ: Книги, сэр?

ДЖОРДЖ: Вот именно, книги.

ХЭТТИ: Ах, книги…

Они… Они с картинками, да… В них много картинок…

ДЖОРДЖ: В них нет картинок.

Это любовные романы.

Я видел, как ты прошмыгиваешь в кладовую и читаешь их там.

И ты всегда вздыхаешь при этом.

ХЭТТИ: Я не вздыхаю, сэр!

ДЖОРДЖ: А я сказал, вздыхаешь! Ты вздыхаешь из-за любви,

Когда читаешь эти книги!

ХЭТТИ: Нет, сэр, вы ошибаетесь.

Я рыдаю.

И не из-за любви.

А из-за ее отсутствия.

ДЖОРДЖ: Рыдаешь, вздыхаешь – мне все равно.

Но ты читаешь.

И ты читала эту клятву, перед тем, как подписать,

Потому что я видел, как ты ее читала!

ХЭТТИ: Никак нет, сэр! Я просто двигала глазами!

ДЖОРДЖ: Ты знаешь, что в Вашингтоне делают со шпионами, Хэтти?

ХЭТТИ: Нет.

ДЖОРДЖ: Их сажают в тюрьму.

ХЭТТИ: Ой.

ДЖОРДЖ: Так вот, считай это предупреждением.

И прекрати шпионить.

Иначе окажешься за решеткой.

(Со стороны холмов появляется БИЛЛ)

БИЛЛ: Здравствуйте.

ДЖОРДЖ: Здравствуйте.

(ХЭТТИ кидается к БИЛЛУ)

ХЭТТИ: Помогите!

ДЖОРДЖ: Хэтти, назад!

ХЭТТИ: Он грозится отправить меня за решетку!

ДЖОРДЖ: Хэтти!

БИЛЛ: Кто грозится?

ХЭТТИ: Мистер Джонс! Он обвиняет меня в шпионаже!

БИЛЛ: Мистер Джонс? Тот самый?

ДЖОРДЖ: Вы слышали обо мне?

БИЛЛ: О, да. Дамы много о вас рассказывали.

ДЖОРДЖ: О, нет. Вы журналист?

БИЛЛ: Нет. Я турист.

ДЖОРДЖ: И что вы тут делаете?

БИЛЛ: Я… Приехал к сыну. На каникулы.

ДЖОРДЖ: А… Хорошо. Прекрасно. Послушайте.

Не верьте тому, что они нарассказывали.

Они все не так понимают.

ХЭТТИ: (БИЛЛУ) Все они прекрасно понимают!

Он изверг, самый что ни на есть!

ДЖОРДЖ: Неправда!

ХЭТТИ: И ему должно быть стыдно –

Приставать к пожилой женщине!

ДЖОРДЖ: Я ни к кому не приставал!

ХЭТТИ: (БИЛЛУ) Он приставал ко мне, сэр, как раз перед тем, как вы пришли.

Он гонялся за мной вокруг вон того холма!

ДЖОРДЖ: Я не гонялся ни по каким холмам!

ХЭТТИ: Подумать только – взрослый мужчина!

За мной – за пожилой женщиной!

ДЖОРДЖ: (БИЛЛУ) --Я за ней не гонялся!--

ХЭТТИ: --А потом напугал меня до полусмерти,

Обещая засадить в тюрьму!

ДЖОРДЖ: (Взрываясь) Никто не собирается сажать тебя в тюрьму!

ХЭТТИ: (мило улыбаясь) Вот и славно.

Ну, я тогда пойду, раз мы все выяснили.

(предпринимает попытку улизнуть)

ДЖОРДЖ: Эй, а ну-ка стой. Хэтти!

ХЭТТИ: Да, мистер Джонс?

ДЖОРДЖ: Куда это ты собралась?

ХЭТТИ: Обратно на склад.

ДЖОРДЖ: Зачем?

ХЭТТИ: Вымыть пол.

ДЖОРДЖ: Какой еще пол?

ХЭТТИ: В вашем офисе, сэр.

ДЖОРДЖ: Не смей приближаться к моему офису.

ХЭТТИ: Но у вас там грязно, сэр. Вы ноги не вытерли.

ДЖОРДЖ: --Чтоб ноги твоей там не было! Поняла?

ХЭТТИ: Да, сэр.

ДЖОРДЖ: Прекрасно.

(ХЭТТИ выходит)

ДЖОРДЖ: (ей вслед) Можешь идти!

(Биллу) Эти женщины сведут меня с ума!

Послушайте.

Позвольте, я вам кое-что скажу

О женщинах из Локерби.

Не покупайтесь на кружевные воротнички

И на цветочки на чайном сервизе.

Они совсем не милые старушки,

Они тигрицы.

И они безжалостны.

Вы знаете, до чего они дошли?

Они вызвали телевиденье!

Американское телевиденье!

Они все ждут у склада,

Вместе с толпой журналистов.

Ждут моего решения!

И это еще не все.

С ними две сотни женщин!

Две сотни женщин!

Все со свечами.

Эти люди

Провоцируют международный скандал.

БИЛЛ: Я думал, Локерби – это уже международный скандал.

ДЖОРДЖ: Локерби? Вряд ли.

О нем забыли через две недели.

Но если этих женщин покажут на экране…

Это конец.

Тогда я застрял здесь надолго.

БИЛЛ: Вам здесь не нравится?

ДЖОРДЖ: Вы спрашиваете?

Локерби – это Сибирь департамента Штатов.

Но.

Нужно «отбыть срок» в таких вот местах,

Чтоб заслужить повышение.

Я хотел бы быть где-нибудь….

Ну, знаете, где-нибудь,

Вроде Кувейта…

Или Тель Авива…

В горячих точках.

Если я справлюсь с этим, меня могут отправить туда.

БИЛЛ: Тогда зачем вам всё это, хотелось бы знать?

ДЖОРДЖ: Вы про одежду?

БИЛЛ: Да.

ДЖОРДЖ: У меня приказ из Вашингтона.

Они хотят здесь все свернуть.

Как можно быстрее.

Чем я, собственно, и занимаюсь.

Поймите. Это тянется уже слишком долго.

Уже давно пора забыть.

То есть… пора двигаться вперед, Бога ради!

Я вас умоляю!

Я пытался им объяснить,

Но они же не слушают.

Они послали ко мне мэра!

Они священника послали, господи, ты боже мой!

Теперь не хватало, чтоб они прислали мать!

Матери хуже всего.

Они завалят тебя детскими фотографиями

Джонни, задувающего свечи на торте,

Или Тимми, с радостной улыбкой в скобах.

От них попросту едет крыша.

Матери – вот кто делает работу невыносимой.

БИЛЛ: А что отцы?

ДЖОРДЖ: О, от них мне тоже пришлось натерпеться.

Но мужчины…

Они не такие.

И слава Богу!

С ними всегда можно договориться.

Они хотя бы не швыряют фотографии в лицо.

(БИЛЛ достает бумажник)

ДЖОРДЖ: Что у вас там?

БИЛЛ: Фотография сына. В шестом классе.

С улыбкой в скобах.

Вот, смотрите.

(Швыряет фотографию в лицо ДЖОРДЖУ)

ДЖОРДЖ: (Пауза) Ваш сын был… на борту?

БИЛЛ: Да.

ДЖОРДЖ: О… (Пауза) Я этого не знал.

БИЛЛ: Его тело не нашли. Он все еще где-то здесь.

ДЖОРДЖ: (Пауза) Я… Простите.

(Пауза) Хм… Как его звали?

БИЛЛ: Адам Александр Ливингстон.

ДЖОРДЖ: Ах, да. Да. Я, э, кажется, припоминаю…

БИЛЛ: А вот на этой он выиграл первенство.

В детской лиге.

Очень сложная была игра.

ДЖОРДЖ: Серьезно?

БИЛЛ: Да. Он все призы собрал.

А это…

Это билет с игры Янки,

На которую мы ходили в его последний день Рождения.

Я только что его нашел

В кармане куртки.

Забавно.

Я много лет ее не надевал.

ДЖОРДЖ: Хм, да…

Здорово.

Так, говорите, ваш сын болел за Янки?

(БИЛЛ кивает)

ДЖОРДЖ: Да… Чертовски хорошая команда, Янки, да…

Чертовски толковый хозяин.

Джордж Стейнбреннер – мой кумир.

Всегда был. И всегда будет.

Знает свое дело.

БИЛЛ: Нда. Знает.

(Пауза)

Мистер Джонс, у вас есть дети?

ДЖОРДЖ: Нет. Нет.

И жены нет.

То есть, была когда-то.

На самом деле, даже две.

Но как-то обошлось без детей…

Понимаете ли…

БИЛЛ: Тогда вам не понять,

Что чувствует родитель, потерявший ребенка.

ДЖОРДЖ: Говорят, что хуже не бывает.

БИЛЛ: Правду говорят. Не бывает.

(Пауза) Видите тот холм?

ДЖОРДЖ: Ну?

БИЛЛ: Моя жена сейчас на другой стороне.

ДЖОРДЖ: Прямо сейчас?

БИЛЛ: Да.

ДЖОРДЖ: И чем она занимается?

БИЛЛ: Ищет останки нашего сына.

ДЖОРДЖ: Вы шутите.

БИЛЛ: Нет.

(ДЖОРДЖ закатывает глаза и присвистывает)

ДЖОРДЖ: Ну, женщины, вы же знаете…

БИЛЛ: Не только женщины переживают потерю.

Мужчины тоже.

ДЖОРДЖ: По крайней мере, не так.

БИЛЛ: Да, не так.

В этом-то и суть, я полагаю…

Женщины проявляют слабость, а мы – нет,

Им приходится быть слабыми за двоих.

Я только сейчас осознал, как это нечестно.

Они вынуждены плакать за самих себя

И за нас, их мужей…

(Пауза. БИЛЛ с минуту осмысливает то, что только что сказал)

БИЛЛ: Когда Адам погиб…

Я не чувствовал боль.

Я не мог.

Я не принимал

Того, что случилось.

Но потом…

Я тоже не чувствовал ничего.

Только сейчас

Гуляя по холмам,

И нащупав в кармане билет с игры Янки,

Я что-то ощутил,

Впервые за эти годы.

ДЖОРДЖ: Конечно, как же…

БИЛЛ: Да…

(Короткая пауза)

Вот посмотрите на это.

(Держит билет перед собой и смотрит на него в изумлении)

БИЛЛ: Всего лишь клочок бумаги.

Маленький клочок.

Кто бы мог подумать,

Что в таком вот

Ничтожном

Клочке

Бумаги

Может быть

Столько

Смысла?

(Пауза)

Джордж… Ведь это не просто одежда.

Не просто вещи.

У них есть жизнь.

Так же, как у этого клочка бумаги.

Пожалуйста.

Подумайте хорошенько.

Отдайте вещи женщинам.

ДЖОРДЖ: Слушайте… Я бы с удовольствием, но –

1 ЖЕНЩИНА: (за сценой) (Зовет) -- Мистер Ливингстон?

2 ЖЕНЩИНА: (за сценой) (Зовет) -- Мистер Ливингстон?

БИЛЛ: Сюда!

ДЖОРДЖ: Кто там?

БИЛЛ: Женщины.

ДЖОРДЖ: Женщины?!

Вот дерьмо.

Знаете, что… Мне срочно надо бежать, увидимся позже –

(ДЖОРДЖ уже собирается сбежать, но входят ЖЕНЩИНЫ)

Пятый эпизод

ОЛИВ: Мистер Джонс.

(ДЖОРДЖ оборачивается и изображает удивление)

ДЖОРДЖ: О! Миссис Эллисон! Добрый вечер!

ОЛИВ: Добрый.

ДЖОРДЖ: Миссис Эллисон, что вы здесь делаете? В такое-то время?

ОЛИВ: Я могла бы спросить вас о том же.

ДЖОРДЖ: Нда, действительно…

(Пауза)

ОЛИВ: Ну?... Так что же вы здесь делаете, мистер Джонс?

ДЖОРДЖ: Да вот, вышел воздухом подышать. А вы?

ОЛИВ: А я искала вас.

ДЖОРДЖ: О… Знаете, мне очень жаль, но боюсь, я должен идти –

ОЛИВ: -- Мистер Джонс –

ДЖОРДЖ: -- У меня встреча –

ОЛИВ: В такое время?

ДЖОРДЖ: Ну да, собственно…

ОЛИВ: Мистер Джонс, сейчас два часа ночи.

ДЖОРДЖ: Не в Вашингтоне, миссис Эллисон. (Пауза) Так что, простите…

ОЛИВ: Не прощу.

ДЖОРДЖ: Боюсь, вам придется.

ОЛИВ: Мне необходимо с вами поговорить.

ДЖОРДЖ: У меня много работы, миссис Эллисон.

ОЛИВ: У меня тоже много работы.

ДЖОРДЖ: Не сомневаюсь. Сегодня уж точно.

ОЛИВ: Мне нужно обсудить с вами нечто очень важное.

ДЖОРДЖ: По-моему, нам нечего обсуждать.

(ДЖОРДЖ снова порывается уйти)

ОЛИВ: Почему вы меня боитесь?

ДЖОРДЖ: (Останавливаясь) Я не боюсь вас, миссис Эллисон.

ОЛИВ: Тогда зачем вы убегаете?

ДЖОРДЖ: Я не убегаю. Я просто спешу обратно на склад.

Меня там, к вашему сведенью, ждет звонок из Вашингтона.

Касаемо сложившейся ситуации.

ОЛИВ: Какой ситуации?

ДЖОРДЖ: Вы прекрасно знаете, какой ситуации.

ОЛИВ: Ситуаций много, мистер Джонс.

ДЖОРДЖ: Я имею в виду цирк, который вы устроили возле склада.

С репортерами. И женщинами со свечами. Отлично сработано,

Должен отметить. Но у вас все равно ничего не выйдет.

ОЛИВ: Не я создала ситуацию. Это ваша вина.

ДЖОРДЖ: Я тут ни при чем.

ОЛИВ: Вы думали, что можете сжечь вещи, и этого никто не заметит?

ДЖОРДЖ: Я не думал, что это выльется в международный скандал,

Если вы об этом.

ОЛИВ: Если вы вернете вещи, скандала не будет.

ДЖОРДЖ: Не пытайтесь купить меня, миссис Эллисон.

ОЛИВ: Я не пытаюсь купить вас, мистер Джонс. Я вас умоляю.

(ОЛИВ падает на колени к его ногам)

ОЛИВ: Пожалуйста, отдайте вещи.

Не сжигайте их.

ДЖОРДЖ: Миссис Эллисон… Зачем вы… Не нужно…

ОЛИВ: Они нужны семьям. Они нужны нам.

ДЖОРДЖ: Миссис Эллисон, ну же, встаньте… Я прошу вас… Встаньте.

(Помогает ей подняться на ноги)

ДЖОРДЖ: Послушайте,

Я хотел бы отдать вам вещи.

Правда. С радостью.

Но я не могу.

Они заражены.

ОЛИВ: Каким образом, мистер Джонс?

Им же семь лет.

ДЖОРДЖ: Они хранились в пакетах с уликами после трагедии.

Они не постираны.

ОЛИВ: Мы их постираем.

ДЖОРДЖ: Я не могу вам этого позволить.

ОЛИВ: Почему?

ДЖОРДЖ: Потому. Когда случается происшествие в воздушном пространстве—

ОЛИВ: -- Простите, что?

ДЖОРДЖ: Происшествие в воздушном пространстве.

БИЛЛ: Авиакатастрофа.

ДЖОРДЖ: …Именно.

При участии американской авиации

Вне Соединенных Штатов,

Департамент Штатов принимает определенные меры,

Проводит политику,

По распоряжению уликами.

И выдача одежды жертв гражданским лицам

В нее не входит.

ОЛИВ: Так сделайте исключение.

ДЖОРДЖ: Мы не делаем исключений.

ОЛИВ: Исключение можно сделать всегда, мистер Джонс.

ХЭТТИ: Да! И даже Департамент Штатов разрешает исключения.

В уставе черным по белому написано!

ДЖОРДЖ: Хэтти, ты же неграмотная!

ХЭТТИ: Я соврала.

ДЖОРДЖ: Послушайте, устав здесь ни при чем.

Это дело зарубежной политики.

Каждое действие должно быть взвешено

Согласно совсем другим критериям.

И оправданно.

2 ЖЕНЩИНА: Это не проблема, мистер Джонс. У нас есть идеальное оправдание.

ДЖОРДЖ: Да что вы.

1 ЖЕНЩИНА: Да, есть.

ДЖОРДЖ: И какое же?

ЖЕНЩИНЫ: Любовь.

ДЖОРДЖ: Дамы. Любовь – не оправдание.

ОЛИВ: Почему?

ДЖОРДЖ: Любовь – не достаточно хорошая причина.

ОЛИВ: Лучшей причины не бывает!

ДЖОРДЖ: Скажите это моему боссу.

ОЛИВ: Давайте. Где он?

ДЖОРДЖ: Послушайте. Простите мне мою грубость,

Но вы слишком поддались эмоциям,

Чтобы увидеть полноту картины.

Представьте себя на моем месте.

У меня тут ответственность.

Ответственность за устранение травмы,

Которая была нанесена вашему обществу.

И я должен следить за благополучием.

За вашим благополучием.

ОЛИВ: Шотландский народ способен

Сам уследить за своим благополучием, мистер Джонс.

Нам не нужны для этого ни вы, ни американское правительство.

ХЭТТИ: Вот почему никто не любит американцев, сэр.

Вы думаете, что вы лучше всех.

2 ЖЕНЩИНА: Да. Это Шотландия!

1 ЖЕНЩИНА: Американское правительство не имеет права

Вмешиваться в наши дела!

ДЖОРДЖ: Взрыв был атакой на американское правительство, дамы.

Мы имеем полное право.

Слушайте.

Вы не понимаете, о чем вы просите.

Эти вещи заражены.

На них кровь.

Они все в крови.

Крови 270 людей.

И не только в крови.

На них внутренности.

Внутренности!

Вы понимаете?

Эти вещи в ужасном состоянии.

Я не могу вам позволить увидеть их!

Я никому не могу позволить!

Нет, поверьте мне, дамы.

Вас затошнит от одного их вида.

Меня самого чуть не вырвало.

ОЛИВ: Мистер Джонс, вы, кажется, забыли, что мы были там

Во время трагедии.

Мы видели нечто страшнее вещей.

2 ЖЕНЩИНА: То, к чему мы прикасались, было намного страшнее.

Мистер Джонс…

Я подбирала части тел.

1 ЖЕНЩИНА: И я.

Я нашла женскую руку.

И ногу ребенка.

В собственном саду.

Я взяла их своими руками

И отнесла в морг.

(Пауза)

ДЖОРДЖ: На самом деле?

1 ЖЕНЩИНА: Да.

ХЭТТИ: Все так делали.

(Пауза)

ДЖОРДЖ: Вы очень сильны.

Я бы не смог.

ОЛИВ: Смогли бы.

На то, что мы обязаны сделать,

Силы найдутся всегда, мистер Джонс.

ДЖОРДЖ: Но ведь есть еще семьи.

Они не видели того, что вы.

Вид тех вещей –

Постиранных или нет –

Может убить их.

БИЛЛ: Почему бы не дать им решить за себя?

ДЖОРДЖ: Зачем вскрывать старые раны?

ОЛИВ: Вы не вскроете. Вы залечите их, мистер Джонс.

ДЖОРДЖ: Вот с чем я больше всего не согласен –

Лучший способ залечить рану – оставить ее в покое,

Таково мое мнение, если вам интересно.

И именно это я и собираюсь сделать.

Мне очень жаль.

Вы совсем не то хотели услышать.

Но тут уже ничего не поделаешь.

(ДЖОРДЖ направляется к выходу)

ОЛИВ: Мистер Джонс, постойте!

ДЖОРДЖ: Я принял решение.

Оно больше не обсуждается.

Хэтти?

ХЭТТИ: Сэр?

ДЖОРДЖ: Если не хочешь вылететь с работы, я жду тебя на складе.

ХЭТТИ: Да, сэр.

(ДЖОРДЖ выходит)

ОЛИВ: Но – Мистер Джонс!

2 ЖЕНЩИНА: Оставь его, Олив.

ОЛИВ: Мистер Джонс!

1 ЖЕНЩИНА: Он все уже решил. Ты ничего не изменишь.

ОЛИВ: Но… он ведь…

Боже!

Таких людей нужно –

1 ЖЕНЩИНА: Успокойся, милая.

2 ЖЕНЩИНА: Ты не должна расстраиваться.

ОЛИВ: Мы не можем ему позволить!

1 ЖЕНЩИНА: Его уже не остановить.

2 ЖЕНЩИНА: Мы сделали все, что могли.

ХЭТТИ: Не совсем.

1 ЖЕНЩИНА: Что ты хочешь этим сказать, Хэтти??

ХЭТТИ: (Короткая пауза) Мы можем их просто забрать.

1 ЖЕНЩИНА: Забрать?

2 ЖЕНЩИНА: Забрать одежду?

ХЭТТИ: Да.

1 ЖЕНЩИНА: Но…

2 ЖЕНЩИНА: Каким образом?

ХЭТТИ: Я впущу вас через черный ход. Там нет охранника.

1 ЖЕНЩИНА: И что потом?

ХЭТТИ: Заберем одежду и принесем ее сюда.

1 ЖЕНЩИНА: Но, Хэтти! Там одиннадцать тысяч вещей!

2 ЖЕНЩИНА: Мы не сможем столько унести!

ХЭТТИ: -- Конечно, сможем!

2 ЖЕНЩИНА: Как?!

ХЭТТИ: Потому что… нас будет двести человек!

Я открою передние ворота,

И впущу остальных.

(Короткая пауза)

Перед репортерами и камерами…

1 ЖЕНЩИНА: Хэтти, тебя арестуют.

ХЭТТИ: Да. Я знаю.

Нас всех арестуют

Но вещи будут спасены.

Представьте, как по телевиденью покажут

Две сотни женщин, арестованных за то,

Что им хотелось постирать.

ОЛИВ: Она права!

Скорей, идем.

ХЭТТИ: Нет, ты остаешься.

ОЛИВ: -- Но…

ХЭТТИ: Ты нужна нам здесь.

Будешь общаться с репортерами.

МЭДЛИН: (за ценой) (Кричит) Адам?

ХЭТТИ: Нам пора.

ОЛИВ: Хэтти, подожди –

ХЭТТИ: У нас мало времени. Идем!

(ХЭТТИ и ЖЕНЩИНЫ уходят)

БИЛЛ: Надеюсь, это сработает.

ОЛИВ: Я тоже…

Шестой эпизод

МЭДЛИН: (за ценой) (Кричит) Адам?

(МЭДЛИН появляется на склоне холма, глядя вслед уходящим женщинам. Она не замечает БИЛЛА и ОЛИВ)

МЭДЛИН: Они ушли.

Ушли.

Сожгли все свечи и ушли обратно в город.

Они забыли о тебе, Адам.

Весь мир забыл.

И помню только я.

И те холмы,

Что так черны, что даже лунный свет

На них не падает…

(МЭДЛИН подходит к ручью. Стоит очень спокойно, глядя на воду)

МЭДЛИН: И вода тоже темная.

Как быстро все случилось…

Сперва здесь.

(Переступает на другую сторону ручья)

МЭДЛИН: И вдруг уже там.

(Снова переступает обратно)

МЭДЛИН: Здесь.

(Снова переступает)

МЭДЛИН: Там.

(Несколько раз переступает ручей молча)

БИЛЛ: Что она делает?

ОЛИВ: Прыгает через ручей туда-обратно...

(МЭДЛИН переходит ручей)

МЭДЛИН: Живой.

(Переходит снова)

МЭДЛИН: Мертвый.

(Переходит снова)

МЭДЛИН: Живой.

(Переходит снова)

МЭДЛИН: Мертвый.

(Стоит, не двигаясь, и не переступает на другую сторону)

МЭДЛИН: Мертвый.

(Пауза)

Мертвый, мертвый, мертвый.

(Пауза)

Что

Значит –

Быть мертвым?

(Пауза)

Что значит –

Пересечь черту

И оказаться там?

Ты пил кока-колу?

Или ты ел орешки?

А может, дремал?

Или ты разговаривал?...

Мило беседовал

С дамой, сидевшей рядом.

Миссис Коркоран.

Да, Дорис Коркоран, так ее звали.

Она преподавала

В Сиракузском университете.

О чем ты говорил с ней?

О Лондоне?

О Рождестве?

О колледже?

О математике?

(Пауза)

И что…

Что ты

Делал,

Когда все случилось…?

Схватил миссис Коркоран за руку?

Вцепился в ручки сиденья?

Закрыл глаза и молился?

А может быть, все случилось

Слишком быстро?

И что было потом?

Адам…

Что

Было

Потом?

Что ты сделал?

Куда ты ушел?

Ты был должен куда-то уйти.

Ты же должен быть где-то…

(МЭДЛИН разворачивается, чтобы снова идти к холмам)

БИЛЛ: Мэдди…

МЭДЛИН: Я думала, ты ушел.

БИЛЛ: Нет, я все еще здесь.

МЭДЛИН: Оставь меня в покое.

(БИЛЛ выуживает из кармана билет с игры Янки)

БИЛЛ: Я нашел кое-что Адама…

МЭДЛИН: Нашел?

БИЛЛ: Да.

МЭДЛИН: Что?

БИЛЛ: Вот это.

Смотри.

Билет с игры Янки,

Мы вместе ходили в его день Рождения.

(МЭДЛИН разворачивается, берет у него билет)

МЭДЛИН: Где ты нашел его?

БИЛЛ: В кармане старой куртки.

МЭДЛИН: А где второй?

Ведь их должно быть два.

А не один.

БИЛЛ: Я нашел только один, Мэдди –

МЭДЛИН: Если он был в твоей куртке – то он не его,

Он твой!

БИЛЛ: Да, но –

МЭДЛИН: -- Мне не нужно твоего!

Мне нужен только Адам!

(Бросает билет на землю и уходит. БИЛЛ идет за ней)

(БИЛЛ хватает ее)

БИЛЛ: Ну и упрямая же ты!

МЭДЛИН: Не прикасайся ко мне!

БИЛЛ: Зачем ты так цепляешься за свое горе?

МЭДЛИН: Мне больше не за что цепляться!

БИЛЛ: У тебя есть я!

Держись за меня!

МЭДЛИН: Ты мне не нужен!

(Отталкивает его)

ОЛИВ: Не вымещайте ненависть на муже, миссис Ливингстон.

МЭДЛИН: А вы вообще не лезьте!

ОЛИВ: Он все, что у вас осталось.

МЭДЛИН: Да кто вы такая?

ОЛИВ: Я просто пытаюсь помочь.

МЭДЛИН: Мне не нужна ваша помощь!

ОЛИВ: Еще как нужна—

МЭДЛИН: -- Вы не знаете, что мне нужно!

ОЛИВ: -- Нет, знаю –

МЭДЛИН: -- Убирайтесь! –

ОЛИВ: -- Нет –

МЭДЛИН: --Вас это не касается!--

ОЛИВ: -- Самым прямым образом—

МЭДЛИН: -- Вы понятия не имеете, через что мне пришлось пройти!—

ОЛИВ: -- еще как имею!—

МЭДЛИН: Вы не теряли сына в авиакатастрофе!

ОЛИВ: Нет, я потеряла дочь и мужа!

Ваш самолет упал на мою ферму,

Убив мою семью!

Моя дочь погибла!

Погиб мой муж!

Самолет, полный американцев,

Убил всех, кого я любила!

Я ненавижу американцев!

Вы сами все это начали!

Вы разбомбили иранский самолет!

Вы расстреляли самолет ни в чем не повинных людей!

И Локерби был местью вам за это!

Вы не имеете понятия ни о чем!

Вы слишком заняты своими пирогами,

Своими большими машинами,

Своими большими домами,

Чтоб обращать внимание на что-то!

Вы, американцы!

Толпа ковбоев,

Скачущих по небу,

Разбрасывая бомбы!

Я ненавижу вас!

Я ненавижу вас за это!

(ОЛИВ догоняет МЭДЛИН и вцепляется ей в волосы. Входят 1 и 2 ЖЕНЩИНЫ)

1 ЖЕНЩИНА: Олив!

2 ЖЕНЩИНА: Олив!

1 ЖЕНЩИНА: Олив, остановись!

2 ЖЕНЩИНА: Что ты делаешь, Олив?

(ОЛИВ и МЭДЛИН падают на землю)

ОЛИВ: О…

2 ЖЕНЩИНА: Олив…

ОЛИВ: О… Боже…

1 ЖЕНЩИНА: Ну же, милая.

Поднимайся.

Ну?

(ОЛИВ и МЭДЛИН лежат в куче на земле)

ОЛИВ: Я…

О Господи...

Я…

Боже…

Мне надо умыться.

Где вещи?

Мне надо умыться.

1 ЖЕНЩИНА: У нас нет вещей, Олив.

ОЛИВ: …Как это нет?

1 ЖЕНЩИНА: Нет.

МЭДЛИН: Каких вещей?

2 ЖЕНЩИНА: От катастрофы.

МЭДЛИН: Остались вещи?

2 ЖЕНЩИНА: Да. Но они не у нас.

1 ЖЕНЩИНА: Мы были на складе, Олив.

2 ЖЕНЩИНА: Мы прошли весь путь до Полок Печали.

1 ЖЕНЩИНА: Но были пойманы.

2 ЖЕНЩИНА: Нас отпустили,

Но Хэтти задержана.

1 ЖЕНЩИНА: И это не всё…

2 ЖЕНЩИНА: Машины с бензином прибыли.

ОЛИВ: …С бензином?

2 ЖЕНЩИНА: Они собираются сжечь всё сейчас.

1 ЖЕНЩИНА: Они не будут ждать утра.

2 ЖЕНЩИНА: Они сожгут их сегодня.

(МЭДЛИН поднимается.)

1 ЖЕНЩИНА: Миссис Ливингстон?

(МЭДЛИН не отвечает. Она идет в направлении склада)

2 ЖЕНЩИНА: Миссис Ливингстон, куда вы?

(МЭДЛИН выходит)

(ОЛИВ поднимается и тоже идет за ней)

1 ЖЕНЩИНА: Олив!

2 ЖЕНЩИНА: Олив, подожди! Мы с тобой!

ОЛИВ: Нет.

2 ЖЕНЩИНА: Но Олив…

ОЛИВ: Нет.

(ОЛИВ уходит. БИЛЛ поднимает с земли билет, смотрит на него с минуту и кладет в карман)

1 ЖЕНЩИНА: Мистер Ливингстон, что происходит?

2 ЖЕНЩИНА: В чем дело?

(БИЛЛ собирается уходить)

2 ЖЕНЩИНА: Мистер Ливингстон? Вы-то куда?

БИЛЛ: Забрать вещи из отеля.

Я уезжаю.

2 ЖЕНЩИНА: Но почему?

1 ЖЕНЩИНА: Вы будете нужны жене, когда она вернется.

БИЛЛ: Не буду.

Я больше не нужен своей жене.

Она меня больше не любит.

На самом деле, она меня ненавидит.

И что хуже всего…

(Пауза)

Я ее тоже.

1 ЖЕНЩИНА: Понятно. Это же естественно.

БИЛЛ: Естественно? Ненавидеть собственную жену?

2 ЖЕНЩИНА: Всегда приходится кого-то ненавидеть.

1 ЖЕНЩИНА: Мистер Ливингстон…

Ненависть – это раненая любовь.

Если в вас есть одна –

Значит, есть и вторая.

2 ЖЕНЩИНА: Ваша ненависть снова станет любовью.

Так будет и с вашей женой, когда она поправится.

БИЛЛ: Она не поправится.

Она этого не хочет.

2 ЖЕНЩИНА: Просто потерпите. На это нужно время.

БИЛЛ: Я жду уже семь лет!

1 ЖЕНЩИНА: А может быть, ждать не достаточно?

Может быть, нужно что-то еще?

БИЛЛ: Например?

1 ЖЕНЩИНА: Например… Плакать.

Вы так и не позволили себе заплакать.

(Пауза)

2 ЖЕНЩИНА: Если вы дадите выход чувствам,

Это поможет вашей жене излечиться…

(Пауза)

Послушайте. Сядем.

1 ЖЕНЩИНА: Да. Посидите с нами.

2 ЖЕНЩИНА: Не возвращайтесь в отель.

Может, вы не нужны ей сейчас.

Но вы нужны нам.

БИЛЛ: Вам?

1 ЖЕНЩИНА: Да. Мы напуганы.

БИЛЛ: Боюсь, я тоже…

(Пауза)

Ладно.

(Все трое усаживаются на камни и какое-то время сидят в тишине)

1 ЖЕНЩИНА: Меня всю трясет.

2 ЖЕНЩИНА: Меня тоже трясет.

(Пауза)

1 ЖЕНЩИНА: О, Боже… Что нам пришлось пережить сегодня…

БИЛЛ: Да.

2 ЖЕНЩИНА: Да.

(Пауза)

Мы впервые были на складе.

1 ЖЕНЩИНА: Впервые у Полок Печали.

2 ЖЕНЩИНЫ: Как будто снова пережили тот кошмар.

1 ЖЕНЩИНА: Мы шли сквозь обломки…

Мимо металла.

2 ЖЕНЩИНА: Горы металла, выше, чем те холмы.

1 ЖЕНЩИНА: Я казалась себе такой маленькой рядом с ними…

2 ЖЕНЩИНА: Когда я увидела полки

С той самой одеждой,

Я не смогла сдержать слез.

1 ЖЕНЩИНА: И я не смогла,

Увидев сиденья в крови,

Подушки и одеяла

2 ЖЕНЩИНА: И обеденные подносы,

Аккуратно

Сложенные

Стопкой.

1 ЖЕНЩИНА: Как аккуратно все сложено

На Полках Печали.

2 ЖЕНЩИНА: Да.

В таком порядке.

Так… организованно.

1 ЖЕНЩИНА: С номером

2 ЖЕНЩИНА: На каждой

1 ЖЕНЩИНА: Вещи.

ХЭТТИ: (кричит за сценой) Мистер Ливингстон!

(ХЭТТИ вбегает на сцену)

ХЭТТИ: Ваша жена! Ваша жена! Она сошла с ума!

1 ЖЕНЩИНА: Хэтти, что произошло?

2 ЖЕНЩИНА: Рассказывай, ну же!

ХЭТТИ:(пытается отдышаться) Когда она пришла!...

На склад!...

С ней была Олив!...

Они увидели грузовики с бензином,

Упали на колени
И завопили.

Две сотни женщин

Упали вместе с ними.

Две сотни женщин,

Отчаянно вопящих у ворот,

Пока весь воздух ночи

Насквозь не пропитался криком

Женщин Локерби.

И вдруг!...

Все до одной машины выключили двигатели!

Дверь склада отворилась,

И вышел мистер Джонс.

Он приказал машинам начинать.

Но все водители повыходили из машин!

Он приказал им снова.

Но те скрестили руки на груди

И даже не пошевельнулись.

И тут…!

Повсюду засверкали вспышки камер!

И репортеры выкрикнули его имя!

И женщины завыли еще громче!

И тут…

Внезапно…

Мистер Джонс

Развернулся

И пошел к воротам!

Он увидел Олив с вашей женой,

В отчаянии стоящих на коленях.

Он долго-долго

Смотрел на них,

А после…

Достал ключ из кармана

И отпер ворота!

Он поднял обеих с земли

И открыл ворота для всех.

И потом, сквозь вспышки фотокамер,

Провел на склад две сотни женщин!

Там, на Полках Печали,

Ваша жена искала сумку

С именем сына,

Но так и не нашла.

Перевернула все коробки –

Ничего.

На полке «неопознанных останков»

Вскрывала сумки,

Полные окровавленных лохмотьев.

Но так и не нашла ни лоскутка

Оставшегося ей от сына.

И тут как будто бес в нее вселился –

Она неслась по складу, сокрушая

Все на своем пути,

Сметая вещи с полок,

Сбрасывая на пол стопки

Обеденных подносов,

Пиная пассажирские сиденья,

И разгромила экран монитора –

Пробив его насквозь!

Потом упала на колени

И стала раздирать себе

Лицо и руки,

Грудь и шею

В кровь…

Седьмой эпизод

(Медленно входит МЭДЛИН. Ее грудь, шея и руки исцарапаны до крови. Она медленно добредает до середины и стоит очень спокойно, вглядываясь в холмы).

МЭДЛИН: Ничего от него не осталось
На Полках Печали…

(Пауза)

В день, когда он родился,

Его ножки были не больше мизинца.

Ты помнишь, Билл?

Ты помнишь его ножки?

Я часами смотрела на них…

Такие

Крохотные…

И вдруг…!

Ему уже шестнадцать!

Я однажды зашла разбудить его в школу.

Его нога торчала из-под одеяла.

Она была уже большой,

И с волосками на большом пальце.

Три

Маленьких

Волоска,

Возвестивших

Приход

Его зрелости.

(Входит ОЛИВ с сумкой вещей)

1 ЖЕНЩИНА: Олив…

2 ЖЕНЩИНА: Вещи?...

ОЛИВ: Да, теперь у нас есть вещи.

Все это время я пыталась

Обратить ненависть в любовь.

Но эта ненависть

Оказалась моей собственной.

ХЭТТИ: Ненависть, Олив? В тебе?

ОЛИВ: -- О, да, она вселилась в мое сердце,

В тот самый день…

(Пауза)

ХЭТТИ: Я тоже ненавижу.

ОЛИВ: Правда, милая?

ХЭТТИ: Я ненавижу тех, кто это сделал.

1 ЖЕНЩИНА: И я.

2 ЖЕНЩИНА: Мы все их ненавидим.

ОЛИВ: Да, в самом деле.

Ведь зло в итоге победило.

Разве нет?

(ОЛИВ подходит к МЭДЛИН)

ОЛИВ: Миссис Ливингстон…

Вы вся в крови.

2 ЖЕНЩИНА: Да. Она поранила себя.

ОЛИВ: (мягко) Вам нужно умыться, дорогая.

2 ЖЕНЩИНА: (мягко) Да. Пойдемте к ручью, миссис Ливингстон.

1 ЖЕНЩИНА: (мягко) Давайте мы вам поможем.

МЭДЛИН: Нет.

(МЭДЛИН расстегивает блузку, демонстрируя исцарапанную грудь)

МЭДЛИН: Это

Его

Надгробный камень.

Пусть каждый видит.

(Короткая пауза)

Пусть мое тело станет

Памятью ему.

Пусть каждый, кто посмотрит на меня,

Узнает, что случилось с моим сыном!

ОЛИВ: (Мягко) Ваш сын заслуживает лучшего, чем это.

Царапины и горе –

Не лучший вариант.

(Пауза)

Так же, как сердце, налитое злобой,

Для моей дочери и мужа.

(ОЛИВ ставит сумку с вещами на землю)

ОЛИВ: Мы собираемся стирать, Миссис Ливингстон.

Пусть это очистит наши сердца.

И станет памятью для них.

Присоединяйтесь.

(Пауза. МЭДЛИН не отвечает)

(Входит ДЖОРДЖ ДЖОНС. У него в руках сумка)

ДЖОРДЖ: Это вашего сына.

Я нашел ее среди багажа.

В ней все вещи

Всё еще так, как он уложил.

(Ставит сумку перед Биллом)

ДЖОРДЖ: Я подумал, что нужно отдать ее вам.

(МЭДЛИН и БИЛЛ долго молча смотрят на сумку)

(МЭДЛИН подходит к БИЛЛУ и забирает сумку)

(МЭДЛИН собирается открыть сумку, но останавливается)

МЭДЛИН: (глядя на Билла) Ты не хочешь открыть ее, Билл?

БИЛЛ: Да, Мэдди. Пожалуй, лучше я.

(ОНА аккуратно ставит сумку перед ним)

(БИЛЛ медленно открывает сумку)

БИЛЛ: Смотри.

Та майка, в которой он все время спал…

(МЭДЛИН достает майку)

МЭДЛИН: Взгляните на нее!

Вся в пятнах и дырявая.

Я говорила, чтоб не брал ее с собой.

Наверно, просто сунул в сумку...

(МЭДЛИН разглядывает вещь)

МЭДЛИН: Смотри.

Внутри.

(ОБА заглядывают за отворот майки)

БИЛЛ: Его имя.

Ты всегда подписывала все его вещи.

МЭДЛИН: И как он злился на меня за это!

(БИЛЛ достает из сумки другую майку)

БИЛЛ: А эту он, должно быть, купил в Лондоне.

Смотри.

(Пауза)

На этой тоже его имя.

(БИЛЛ впервые открыто всхлипывает)

(МЭДЛИН утешает его)

ДЖОРДЖ: Ну вот…

Пожалуй, мне пора.

Пресс-конференция.

Я должен что-то им сказать.

Надо спасать ситуацию.

(ДЖОРДЖ уже собирается уходить, но его останавливает ОЛИВ)

ОЛИВ: Мистер Джонс?

ДЖОРДЖ: Да, миссис Эллисон?

ОЛИВ: Что вы им скажете?

ДЖОРДЖ: Пока не знаю.

Но не о любви,

Уж это точно.

ОЛИВ: Тогда, быть может, пару слов о ненависти?

ДЖОРДЖ: Ненависти?

ОЛИВ: Да.

ДЖОРДЖ: В каком духе?

ОЛИВ: Ну, скажем… «Последнее слово не станет за ненавистью.

Только не в Локерби».

ДЖОРДЖ: «Последнее слово не станет за ненавистью.

Только не в Локерби».

Это может сработать.

Получится хороший заголовок.

ОЛИВ: Получится.

Хотя бы потому, что это правда.

ДЖОРДЖ: Да, да, наверняка.

(Думает)

Хорошо, миссис Эллисон.

Именно так я и скажу.

Спасибо вам.

ОЛИВ: Спасибо вам.

(ДЖОРДЖ неуклюже хлопает БИЛЛА по плечу)

ДЖОРДЖ: Дамы.

(ДЖОРДЖ ДЖОНС выходит)

(ОЛИВ склоняется над сумкой с вещами. ЖЕНЩИНЫ собираются вокруг нее. ОЛИВ кладет руку на сумку)

ОЛИВ: Начнем же стирку.

(ОЛИВ медленно открывает сумку)

(ЖЕНЩИНЫ заглядывают внутрь, но тут же отворачиваются, пораженные видом одежды)

(ОЛИВ закрывает сумку)

ОЛИВ: Я… Я не знаю, хватит ли мне сил!...

Четвертая хоральная ода

«Стирка»

(МЭДЛИН подходит к ОЛИВ. Осторожно открывает сумку. ОЛИВ не двигается. МЭДЛИН сама вытаскивает из сумки вещи и передает ОЛИВ. Затем вытягивает по вещи для каждой из женщин и для себя. Ведет всех к ручью).

(ВСЕ опускаются на колени)

(МЭДЛИН первой начинает стирать. Постепенно присоединяются остальные)

(ОНИ стирают)

(ОНИ стирают)

(ОНИ очень долго стирают в тишине)

Сцена постепенно наполняется светом.

Восходит солнце.

Холмы, что были черными в ночи,

Вновь изумрудом засверкали на рассвете.

Конец.