Булгаков Михаил Афанасьевич

СЦЕНА

(Театральная сцена заставлена частями старых декораций, ящиками с реквизитом, вешалками-стойками с костюмами. В центре – розовый шестигранник, составленный из ширм, похожий на красивую коробочку. Перед сценой на небольшом передвижном помосте стол и стул. Это – место Мольера. На столе – песочные часы и колокольчик.

Из глубины сцены появляется Привидение театра “Пале-Рояль” в линялом итальянском “домино”, насвистывающее простенькую волшебную мелодию. Из правой кулисы выходит Жан Боваль. Он выкатывает коляску с семью зажжёнными фонарями и расставляет их по авансцене. “Коробочка”, как живая начинает мерцать каким-то пульсирующим таинственным светом. Привидение прикладывает палец к губам, показывая зрителям, что сейчас случится нечто важное. Взмах левой рукой – Боваль открывает одну створку “Коробочки”. Взмах правой – другую. Внутри оказываются Филипп Дюкруази, Жанна Боваль и Луи Бежар. Они репетируют отрывок из пьесы «Лекарь поневоле» – сцена знакомства Сганареля (Дюкруази) с Кормилицей (Боваль). На роль Луки вводится Луи Бежар. Репетицию ведёт Филипп Дюкруази.)

Лука: Сударь-сударь! Нельзя ли без таких поздравлений?!

Кормилица: У-у-у!

Сганарель: Как, Вы не хотите…

Лука: Нет!

Кормилица: А-а-а!

Сганарель: …чтоб я вместе с Вами (раскрывает объятия Луке) радовался Вашему счастью?…

Лука: Со мной, сударь, радуйтесь сколько душе угодно,…а с моей женой не разводите этих… церемоний!

(Лука пытается ударить Сганареля, тот проскакивает мимо него к Кормилице и подхватывает её на руки; ногами Кормилицы бьёт в грудь бросившему к ним Луке, тот падает)

г-жа БОВАЛЬ: Всё, господа! Десять часов вечера. Мне пора кормить детей.

ДЮКРУАЗИ: Каких детей?

г-жа БОВАЛЬ: Моих собственных.

БЕЖАР: Этого нет в тексте.

(Дюкруази ставит её на пол)

г-жа БОВАЛЬ: Этого нет в договоре. После десяти – только в особых случаях, по просьбе господина Мольера.

ДЮКРУАЗИ: Который сегодня по причине пятницы отсутствует. Она права, Хромой. Дамы и господа, репетиция “Лекаря поневоле” закончена! Всем спасибо! Завтра в одиннадцать продолжим с этого места.

(г-жа Боваль уходит; Дюкруази и Бежар закрывают створки “Коробочки”)

ЗАКУЛИСЬЕ

БЕЖАР: Филипп, ну как? Сегодня у меня получилось?

ДЮКРУАЗИ: Понимаешь, Луи… Ты… как бы это сказать… Ты очень стараешься. От этого уходит лёгкость. А если её нет, то, как говорит Мольер, – “не смешно”. (уходит)

БЕЖАР (вслед Дюкруази): Да, я понимаю…

(Садится, начинает снимать верхнюю часть костюма – виден накладной “живот”. Появляется Жаклина Гюбэр – костюмер.)

ЖАКЛИНА: Луи, сдаём костюмчик. Быстренько. И живот давай! Домой, Луи! Домой-домой…

(Жаклина забирает верхнюю часть костюма, “живот” и уходит. Появляется Поль Грандье – уборщик.)

ПОЛЬ: Извините, месье. Мне можно начинать убирать?

БЕЖАР: Кто вы?

ПОЛЬ: Я – Поль Грандье. Уборщик, ночной метельщик сцены.

БЕЖАР: Новенький?

ПОЛЬ: Да. Я сейчас смотрел, господин Бежар, и Вы мне так понравились. Совершенно не заметно, что это не Ваш живот…

(Бежар в упор смотрит на Поля.)

БЕЖАР: Спасибо. Можешь мести.

(Бежар уходит. “Коробочка” начинает мерцать. Поль приставляет метлу к порталу сцены, а сам пытается заглянуть в “Коробочку”. Входит Брэндавуан. В руках у него толстая пачка бумажных листов. Это – скреплённые между собой роли для артистов с приложенными маленькими карточками, на которых указаны фамилии)

БРЭНДАВУАН: Господин Лагранж! Где же Вы? (спотыкается о метлу, падает, бумаги рассыпаются по сцене) Чёрт!

ПОЛЬ: О, Господи! Вы не ушиблись?

БРЭНДАВУАН: Нет. Это не господин Лагранж.

ПОЛЬ: Я – Поль. Ночной метельщик.

БРЭНДАВУАН: Если бы ты мёл, а не глазел, куда не просят, то я бы не упал, и не рассыпал бы все роли.

ПОЛЬ: Я сейчас уберу.

БРЭНДАВУАН: Я тебе уберу! Стой, где стоишь! (садится и перемещается по сцене, с листка на листок)

ПОЛЬ: Зачем Вы это делаете?

БРЭНДАВУАН: Так в театре полагается. Если господин Мольер узнает, что я рассыпал роли и не сел потом на каждый листик – он прибьёт меня до смерти.

ПОЛЬ: Я никому не скажу.

БРЭНДАВУАН (собирая листки): «Не скажу»… Теперь понять бы, что откуда…

(Прикрепляет к разрозненным стопкам листов отвалившиеся карточки с фамилиями.(

Так, сюда – Мишель Барон… Нет, это – женская роль… Значит это – господин Гюбер. А Барон – сюда… Закончилась репетиция?

ПОЛЬ: Только что.

БРЭНДАВУАН: Ты не видел господина Лагранжа?

ПОЛЬ: Нет, только месье Бежара.

БРЭНДАВУАН: Вот ведь какая незадача… (прикрепляет бумажку с именем к роли) Значит, Бежара – сюда…

ПОЛЬ: Я сейчас позову. (убегает)

БРЭНДАВУАН: Или сюда?… Нет, всё-таки сюда.

Входит Бежар.

БЕЖАР: Что случилось, Брэндавуан?

БРЭНДАВУАН: Вот.

БЕЖАР: Что это?

БРЭНДАВУАН: Новая пьеса, господин Бежар. Её нужно отрепетировать сегодня.

БЕЖАР: Сейчас – поздний вечер, Брэндавуан. Все уходят домой.

БРЭНДАВУАН: Но господин Мольер сказал, что это очень важно.

Подаёт Бежару роль с приколотым письмом; Бежар читает.

БЕЖАР: «Дорогой Л! Я – болен. Поэтому прошу тебя провести ночную репетицию нового спектакля и взять на себя главную роль – Журдена. Премьера – послезавтра, у Короля в Шамборе. Твой М.” (пауза) Почему, “дорогой «Л»”?

БРЭНДАВУАН: Ну, так Вы же – Луи, месье Бежар?

БЕЖАР: Луи. Но… Это – невозможно…

БРЭНДАВУАН: Но господин Мольер очень просил…

БЕЖАР: Меня просил?… (Берёт пьесу, проходит на место Мольера перед сценой и звонит в колокольчик.) Все на сцену!

Актёры труппы Мольера появляются на авансцене.

ГЮБЕР: В чём дело, Хромой?

ДЮКРУАЗИ: А ты хорошо смотришься с директорским колокольчиком. (общий смех)

АРМАНДА: Можно подумать, что кто-то собирает нас на ночную репетицию. (общий смех)

БЕЖАР: Да, на ночную.

БАРОН: И кто же этот придурок?

БЕЖАР: Я.

Пауза.

ЛАТОРИЛЬЕР: Луи, будем считать, что это было смешно. До завтра. (все начинают расходиться)

БЕЖАР: Стойте! (читает; по мере чтения актёры возвращаются на авансцену,замирают) “Дорогой Луи! Я – болен. Поэтому прошу тебя провести ночную репетицию нового спектакля и взять на себя главную роль – Журдена. Премьера – послезавтра, у Короля в Шамборе. Твой Мольер.” Записку и пьесу только что принёс Брэндавуан.

ДЮКРУАЗИ: Значит, дворцовый траур по Генриетте закончился сегодня!

АРМАНДА: А мой муженёк подсуетился с новой пьесой.

г-н БОВАЛЬ: Я не знаю никакой Генриетты! Но я знаю, что у меня двое детей и беременная жена!

(охрипший Дэбри отчаянно жестикулирует, указывая на свою жену Катрин)

КАТРИН: Нет-нет, моя нога почти не болит. Но Эдмон – совершенно без голоса!

ГЮБЕР: Да вы с ума сошли! Какая репетиция?! Я уже почти принял снотворное!

ЛАТОРИЛЬЕР: Это опасно, дружище, у плохого солдата перед боем – всегда понос. А снотворное – не лучший…

ГЮБЕР: Это кто это – солдат? Это кто это – плохой? Кто? Кто это тут тебе – дружище? Старый мерин! Убирайся в свою полковую конюшню!

г-жа БОВАЛЬ: Господин Бежар, но мои дети хотят есть! Они хотят спать!

г-н БОВАЛЬ: Дети не виноваты, что… кто-то… не умеет считать до сорока.

АРМАНДА: Мог бы и сам вычислить окончание траура!

БАРОН: Бежар, я всё понимаю. (всем) Тихо! Конечно, мы все будем репетировать! Это – королевский спектакль, а мы – труппа Короля! (Бежару)Но я, понимаешь ли, именно сегодня – не могу. Обещал женщине. А завтра я включусь и быстро…

ЛАГРАНЖ: Останутся все! (общий гомон смолкает) А теперь послушаем Луи Бежара. Говори, Хромой. (все садятся на край сцены)

БЕЖАР: Всё дело в том, что я сошёл с ума.

ГЮБЕР: Это мы давно заметили.

БЕЖАР: То есть не я, а главный герой – Журден.

ДЮКРУАЗИ: Значит, тебе поручена главная роль? Ну-ну.

БЕЖАР: Так решил Мольер… Журден вообразил себя дворянином

г-н БОВАЛЬ: Нельзя сказать, чтобы Мольер баловал нас новенькими сюжетами.

Бежар раздаёт роли актёрам; каждый, получив роль, уходит.

БЕЖАР: Люсиль – его дочь. Роль для госпожи Арманды Мольер. Красива, умна.

АРМАНДА: А что ещё я могу играть в этом театре?!

БЕЖАР: Влюблена в Клеонта. Клеонт – Шарль Лагранж.

БАРОН: Неврастеник играет любовника?

БЕЖАР: Его слуга – Ковьель – Мишель Барон.

БАРОН: Как слуга? Моё амплуа – первый любовник.

БЕЖАР: Будешь играть, что дадут. Слуга Ковьель! Служанка Николь – мадам Боваль. Острая на язык.

г-жа БОВАЛЬ: Я не успею – наизусть. Господин Бежар, я же неграмотная.

БЕЖАР: Вам почитают вслух. Маркиз Дорант – Латорильер. Ты где?

ЛАТОРИЛЬЕР: Здесь.

БЕЖАР: Держи, Франсуа. Ты – подлец, обаятельный негодяй. Тянешь деньги из этого Журдена.

ЛАТОРИЛЬЕР: Благодарю. Давно такого не играл.

БЕЖАР: Маркиза Доримена – пожалуйста, мадам Дэбри. Коварная, злая – то есть роль на сопротивление.

КАТРИН: Луи, спасибо за роль и комплимент.

БЕЖАР: Философ Панкрасс – Филипп Дюкруази.

ДЮКРУАЗИ: Значит, философ… Подскажи-ка мне, Хромой, в чём сущность этой роли?

БЕЖАР: Филипп! Мне ли тебя учить? В чём сущность философа?… Смешная шляпа, тросточка…

ДЮКРУАЗИ: Ну-ну!

БЕЖАР: Дэбри… (тот жестами показывает, что он – без голоса) Я знаю, что ты болен. Но прошу тебя сыграть учителя фехтования. Больше некому, Эдмон. (Дэбри знаками показывает, что он согласен) Учитель танцев – господин Боваль. Учитель музыки – … что за чёрт! Кого-то у нас сегодня не хватает!

МАДЛЕНА: Мольера.

БЕЖАР: Да-да… (растерянно оглядывается, пауза)

МАДЛЕНА (Полю): Молодой человек!

ПОЛЬ: Я – уборщик.

МАДЛЕНА: Это – неважно. Вы когда-нибудь играли на сцене?

ПОЛЬ: Нет, но я… (всем своим видом выражает готовность)

МАДЛЕНА: Вот и отлично. Жаклина!

ЖАКЛИНА: Мадлена, я поняла. Кого нужно сделать из этого парня?

БЕЖАР: Учителя музыки.

ЖАКЛИНА: Они с Бовалем – пара. Жана одеваем в Пьеро, а этого – Бригеллой. Толщинка, очки, два ореха за щеками.

БЕЖАР: Жаклина, спасибо.

ЖАКЛИНА: Не беспокойся, Луи. Я всех одену.

МАДЛЕНА (показывая на Бежара): Ему нужен новый костюм. Он – главный герой.

ЖАКЛИНА: Я пошлю за мадемуазель Флоранс.

ГЮБЕР (вставая): А я, Андрэ Гюбэр, стало быть, свободен?!

БЕЖАР: Нет, дорогой Андре! Ты – моя верная… старая… жена – мадам Журден!

ГЮБЕР: Как мне надоели роли комических старух!

БЕЖАР: А тебе, сестра, ничего нет.

МАДЛЕНА: Я поняла.

БЕЖАР: Так что, ты можешь идти.

МАДЛЕНА: Мой младший брат ведёт репетицию! Куда же я пойду!

БРЭНДАВУАН: Сударь, ну я-то…

БЕЖАР: Стой! Вот роль для тебя!

БРЭНДАВУАН: Помилуйте, сударь. Я – не актёр. Я всего лишь слуга господина Мольера!

БЕЖАР: Слугу играть и будешь! А зовут его, так же, как и тебя – Брэндавуан! (звонит в колокольчик) Итак! Дамы и господа! Мы начинаем!

Бежар и Брэндавуан раскрывают створки “Коробочки”; Брэндавуан уходит.

СЦЕНА

“Эй, господин Журден, пора вставать!
День начался! Нельзя так долго спать!
Учитель музыки уже пришёл, и он…

(Развёрнутое пространство освещается, и зритель видит, как Бежар ставит Поля на стул и пригибает к воображаемой щёлке. Жан Боваль – Учитель танцев – “как бы” вошёл в дверь.)

Подсматриваньем в щёлку поглощён
За тем, как одевает Вас слуга.”

ПОЛЬ: Кого одевает?

БЕЖАР: Меня. Стой здесь и смотри.

ПОЛЬ: А зачем мне смотреть, как Вас одевают, господин Бежар?

г-н БОВАЛЬ: Да не его (показывает на Бежара правой рукой), дубина, а – Журдена! (показывает на Бежара левой рукой)

БЕЖАР: Стой здесь и читай свои слова по бумажке громко и в свою очередь.

Учитель танцев (про себя) Чуть солнце встало – он уж на ногах!

Проворен! (громко) Здравствуйте.

Учитель музыки (читает) И вам, месье, привет.

Учитель танцев (пытаясь подглядеть) Вы что-то видите? Я к сожаленью нет.

Учитель музыки (читает) Я вижу. Подают ему штаны. Малиновые! Жуткой ширины!

(вопросительно смотрит на Бежара)

БОВАЛЬ: На меня смотри, балда!

Учитель танцев О, ужас! А вы, сударь, я гляжу

Здесь ежедневно.

Учитель музыки (читает) Да, я нахожу,

Что пению учиться каждый день

Необходимо. Но и вам не лень

Бывать здесь на неделе по семь… Посемь?

БОВАЛЬ: Семь – это число.

ПОЛЬ: А! По семь раз!

Учитель танцев Но не с утра, в отличие от вас!

Какая выдумка с рассвета глотку драть!

Учитель музыки (читает) А что, козлом полезнее скакать?

БЕЖАР: Покажи, как скачет козёл. (Поль скачет вокруг стула) Нет! Больше не показывай! Встань на стул. Смотри в эту дырку и читай!

ПОЛЬ: Как?

БОВАЛЬ: Одновременно.

Учитель танцев (шёпотом) Послушайте, коллега, хватит ссор.

К вам у меня серьезный разговор.

БОВАЛЬ: Текст!

Учитель музыки (читает) Ну-ну.

Учитель танцев Я объясню вам мысль свою.

Мы здесь устроились как ангелы в раю.

С тех пор как наш Журден сошел с ума,

ПОЛЬ (Бовалю): Так значит господин Бежар – того? (крутит пальцем у виска)

БОВАЛЬ: Журден, придурок! (даёт Полю подзатыльник)

ПОЛЬ (соглашается): Журден – придурок…

Вокруг него народу вьётся тьма,

И каждый норовит кусок урвать…

Учитель музыки (читает) Да, да! Я начинаю понимать…

Учитель танцев Учитель фехтования, нахал,

К Журдену что-то слишком близок стал.

ПОЛЬ: А где он?

БЕЖАР и БОВАЛЬ (хором): Ещё не пришёл!!

Учитель музыки (читает) Согласен с вами! Мерзкий интриган!

БОВАЛЬ: Бежар, я не понял! Он ещё и…

БЕЖАР: Это – текст.

Учитель танцев Долой его из дома! Вот мой план!

Дождёмся времени, когда приходит он…

Но тс-с-с. Вот и милейший наш патрон.

(Бежар переходит от мольеровского стола – на сцену.)

Журден День добрый, господа учителя.

ПОЛЬ: Так виделись уже, месье Бе…

БОВАЛЬ (бросаясь на него):
Я убью тебя, рахит!!!
(Бежар его ловит и успокаивает.)

Учитель музыки и Учитель танцев (хором)

Месье Журден, хорошего Вам дня.

Журден Прошу простить, что вас заставил ждать.

Портной, каналья, не успел опять.

Штаны заузить я просил чуть-чуть,

Он так ушил, что не могу вздохнуть.

Пришлось с утра опять пороть и шить.

Как вам они?

ПОЛЬ (долго и внимательно вглядываясь(: Месье Бежар, но я не вижу никаких малиновых штанов!...

БОВАЛЬ (бросаясь на него): Сгною!!! (Бежар его ловит и успокаивает)

Учитель музыки (читает) Увидеть – и не жить!

Журден Все принцы королевского двора

В штанах таких выходят лишь с утра.

Нам, знати, как ревнителям основ

Никак нельзя без утренних штанов.

Учитель танцев Они Вам удивительно… к лицу.

Журден Не зря плачу портному-подлецу.

С чего сегодня мы начнём урок

Театра?

БЕЖАР и БОВАЛЬ (хором): Ну!!

Учитель музыки (читает) С серенады в двадцать строк.

БЕЖАР (сам себе): Спокойно, Луи, спокойно…(Полю)Т ы всё запомнил? (тот кивает) (Бовалю) Жан, эту сцену ещё раз с начала.

БОВАЛЬ: Мальчик!

ПОЛЬ: Я всё сыграю, господн Боваль!

БОВАЛЬ: Не зли меня.

Становись на стул и смотри в дырку. “Коробочка” закрывается.

II.

ЗАКУЛИСЬЕ

(Шарль Лагранж делает запись в “Регистре”, Катрин Дэбри вяжет носок, Эдм Дэбри придумывает сцену фехтования-драки, используя Мари Рагно, как передвижной манекен. Мари наблюдает за Лагранжем)

ЛАГРАНЖ (пишет): Сегодня в ночь с 12 на 13 октября 1670 года от Р.Х. в театре «Пале-Рояль» состоялась репетиция нового спектакля, который мы будем иметь честь играть числа 14-го в Шамборе перед Его Величеством Королём Людовиком, да продлит Бог Его дни. Мольер болен. Репетицию ведёт Луи Бежар. Луи Бежар ведёт репетицию…

(Эдм пытается что-то объяснить Мари, у него нет голоса, он жестикулирует, хрипит; Катрин не глядя “переводит” это Мари)

КАТРИН: Мари, присядь, подпрыгни, подбеги к этой стене, как будто ударься об неё и сползи вниз.

МАРИ: Я… я так не сумею, мадам…

ЭДМ: (хрипит)

КАТРИН: Эдмон, подбирай выражения, здесь молодая девушка.

ЭДМ: (хрипит)

КАТРИН: Конечно, без партнёра тяжело. Но, она – моя камеристка, а не актриса. Так что, полощи горло. Тебе скоро на сцену. (даёт ему бутылку коньяка)

(Лагранж ловит взгляд Мари)

ЛАГРАНЖ: Что Вы на меня так смотрите?

МАРИ: Вы уже седой.

ЛАГРАНЖ: Ну и что?

МАРИ: А сколько Вам лет?

ЛАГРАНЖ: Думаю, что лет на десять больше, чем Вам, деточка.

(Эдм открывает бутылку коньяка и полощет горло)

КАТРИН: Шарль, хочешь коньяка?

ЛАГРАНЖ: Сейчас – нет. Послезавтра. В Шамборе. (выходит, оставляя «Регистр» на столе)

КАТРИН: Эдм, сядь, закрой глаза, расслабься… голос скоро будет… (Эдм сидит неподвижно, прислонившись спиной к спине Катрин) Мари, перетяни мне ногу.

(Мари разбинтовывает ногу Катрин, мажет колено мазью, забинтовывает снова)

МАРИ: И как Вы его понимаете?

КАТРИН: Когда проживёшь с мужем столько лет, то понимать его будешь по глазам… (внимательно смотрит на неё) А, ну-ка… ну-ка… Мари! Да ты никак влюбилась?

МАРИ: С чего Вы взяли, мадам?!

КАТРИН: Точно, влюбилась! В Шарля! В нашего “Регистра”… Несчастная девочка!

МАРИ: Почему, несчастная? Он что – женат?

КАТРИН: О, если бы! Дурочка, он же – актёр. А ты – камеристка.

МАРИ: Ну и что? Актёр – это такое же ремесло, как пекарь или кузнец.

КАТРИН: Нет, девочка. Нет. Это что-то другое. Актёр не лучше и не хуже пекаря или кузнеца. Он просто другой человек. Он может быть капризен, завистлив, труслив, тщеславен, но ему всё простится, когда он выйдет на сцену под горячее и страшное дыхание чёрной пасти зала, если он, разумеется, настоящий актёр, отравленный волшебной пылью кулис, пахнущий потом, духами и жжёной пробкой. Он полжизни провёл в дороге, под дождём и градом, ел, что попало, спал, где придётся, играл пятиактную трагедию перед четырьмя зрителями в дырявом сарае. Ради чего? Ради денег и аплодисментов?... И того, и другого не так уж и много в его жизни… Может быть, ради тех нескольких мгновений творческого счастья, которые дарует ему судьба?... Или так и не дарует… Театр для него – дом, семья, жена и любовница. Спектакли – его дети. Он верит во что-то ещё, кроме Бога, и за это его после смерти хоронят за кладбищенской оградой, чтобы он и мёртвый не смущал своим непонятным счастьем добропорядочных людей…

МАРИ: Так, что же мне делать, мадам?

КАТРИН: Не знаю… Сейчас мы разбудим Эдма. Коньяк даст ему голос на два часа, и они успеют сделать сцену драки.

МАРИ: А потом?

КАТРИН: А потом голос пропадёт совсем. И он будет хрипеть и мучится до самого Шамбора.

МАРИ: Но почему? Почему это нужно делать?

КАТРИН: Потому, что он – актёр. Эдм! Пора! (Эдм открывает глаза, пробует голос)

ЭДМ: Ка-трин. Ка-трин! По-моему – хорошо. Ты?...

КАТРИН: Конечно. Я посмотрю на вас из зала.

(Эдм целует Катрин в перебинтованное колено и уходит. По полутёмному закулисью скользит никем не замеченное Привидение театра “Пале-Рояль”)

МАРИ: Как будто флейта играет.

КАТРИН: Ночью в пустом театре много чего услышишь.

(Открываются створки “Коробочки”. Там – Бежар, Боваль, Поль и Дэбри – Учитель фехтования.)

СЦЕНА

БЕЖАР: Брэндавуан! (тот появляетс) Стул… (Дэбри показывает, куда)…сюда! На стул – вазу.

БРЭНДАВУАН: Сударь, да где ж я ночью…?

БЕЖАР: Поставь, что хочешь. Мы будем знать, что это – ваза.

(Брэндавуан ставит на стул ночной горшок)

ДЭБРИ: Мизансцена такая: Хромой, ты – здесь. Жан вместе с парнем…(смотрит на Поля; тот смеётся, видя горшок) Бежар, а ты уверен, что он…?

БЕЖАР: Жан проведёт его по точкам.

ПОЛЬ: Я всё отлично сыграю, г-н Дэбри.

БОВАЛЬ: Меня терзают смутные сомнения…

ДЭБРИ: Значит, вы – там. Я отсюда. Поехали.

ПОЛЬ: Куда?

БОВАЛЬ (даёт ему подзатыльник): Вперёд!

Учитель фехтования (Журдену) Мой сударь, добрый день!

Журден Сердечно рад!

Учитель танцев (Учителю музыки) За нами он как тень

Повсюду ходит. Негодяй!

Журден Ну вот.

Преподаватель следующий ждёт.

Я буду обучаться фехтовать.

Учитель фехтования Я должен вам, месье Журден, сказать:

Прошу перед моим уроком впредь

Не танцевать.

Учитель музыки (читает) А может и не петь?

БЕЖАР (Полю(: Понимаешь, здесь нужно обидеться на него.

ПОЛЬ (повторяет): А может и не петь?!

ДЭБРИ: Злее обидеться!

ПОЛЬ (повторяет): А может и не петь?!!

БОВАЛЬ: Злее и громче обидеться!

ПОЛЬ (повторяет): А может и не петь?!!!

БЕЖАР (переглянулся с коллегами, утирая пот): Ну, примерно так. Молодец.

Учитель фехтования (не замечая Учителей) Вас танцы утомляют.

Учитель танцев Что за бред!

Усталости от танцев вовсе нет!

А вот от ваших бешеных прыжков

Не мудрено устать!

Учитель фехтования Вот ведь каков!

Не слушайте танцмейстера, месье!

От этих танцев беды наши все.

Учитель танцев Не верьте фехтовальщику, прошу!

Он вешает вам на уши лапшу!

ДЭБРИ (Бовалю): Тут я тебя беру…

БОВАЛЬ: Я иду вперёд…

ДЭБРИ: И – отбросил…

БОВАЛЬ: Погоди… (Полю)А ты – лови меня. (падает)

ПОЛЬ (зажмуривается и играет в жмурки): Я ловлю, ловлю…

БОВАЛЬ (упав): Чурбан ты безрукий! Я кому сказал, чтоб ты меня ловил?

ПОЛЬ: Я поймаю. Я вас в следующий раз обязательно поймаю г-н Боваль!

БЕЖАР: Жано, спокойно!

ДЭБРИ: Дальше!

Журден Я, господа, прошу ваш пыл унять.

Мы, люди знатные, умеем совмещать

Одно с другим.

(Учителю фехтования) Продолжим наш урок.

Учитель фехтования Берите шпагу! Ногу на носок!

Поклон, прямее корпус, выше кисть.

Колите, коль вы драться собрались!

БОВАЛЬ: Мы с тобой переходим сюда. Раз, два и выпадайте!

ПОЛЬ: А нам разве не надо ловить г-на Бежара? (на выпаде Бежара ловят его в последний момент) Выпад плох! (колет Журдена)

Журден Святая Дева!

Учитель танцев Как же больно.

Журден Ох!

Учитель фехтования Прыжок и выпадайте!

БЕЖАР: Куда?

ДЭБРИ: И – лицом в стену. Сползай, Хромой! Отлично!

Учитель фехтования Выпад плох! (колет Журдена)

ДЭБРИ: Держу тебя.

ПОЛЬ: Ему же больно!

Журден Так и убьют! Спаси-помилуй, Бог!

Учитель фехтования Бог занят! Выпадайте!

БЕЖАР: Куда?

ДЭБРИ: На них.

ПОЛЬ: Мама!

БОВАЛЬ: Лови, придурок!

Учитель фехтования Выпад плох! (колет Журдена)

Журден Я испущу сейчас последний вздох!

Учитель фехтования Не нойте! Выпадайте!

БЕЖАР: Как раньше?

ДЭБРИ: Назад и… шпагой в пол!

Учитель фехтования Выпад плох! (колет Журдена)

Журден Да не кричите! Я же не оглох!

ДЭБРИ: По диагонали, и – разбиваешь вазу.

БЕЖАР (выпадает, бьёт по горшку): Разбил!

Учитель фехтования Ну, наконец-то! Выпад был не плох! (колет Журдена)

Журден (садясь на пол) Сдаюсь! Воды! Пока я не издох.

ДЭБРИ: Здесь ты мне платишь деньги.

Учитель фехтования Довольно на сегодня. Но опять

Мы завтра с вами будем выпадать!

БЕЖАР: И раз… и два… и три монеты.

ПОЛЬ: А-а! Я понял! Эти деньги – понарошку! (Дэбри показывает Полю настоящую монету)

Учитель фехтования О, фехтование – искусство из искусств!

Журден Вы правы, сударь! Я вхожу во вкус!

Учитель фехтования А всякие там танцы – дребедень!

Журден Брэндавуан, меня переодень! (уходит с Брэндавуаном)

Учитель танцев Изволите вы, сударь, утверждать,

Что пошлое искусство фехтовать

Иных всех выше? Танцев, например?

Учитель фехтования Да, разумеется!

Учитель музыки (читает) Минуточку, mon cher!

А музыка, театр?

Учитель фехтования Чепуха!

Учитель танцев Вы, сударь, хам!

Учитель фехтования Не вижу в том греха!

А вы – дурак!

ПОЛЬ: Как вы смеете так обращаться с господином Бовалем?!

БОВАЛЬ: Ты – счастливый идиот! Тебя одного можно показывать за деньги! И если ты, вонючка, не перестанешь мешать нам репетировать, я выдерну твои ноги отсюда и приставлю сюда! Понял?

ДЭБРИ: Жан, он всё понял.

Учитель танцев Я вам… по уху дам!

Учитель музыки (читает) Я тоже!

Учитель фехтования Вы страшны! Но лишь для дам.

Вот мое ухо! Кто из вас начнёт?

Учитель танцев Я дам вам в ухо!

Учитель фехтования Ну, смелей, вперёд!

Учитель танцев Предупреждаю, я ударю вас.

Учитель фехтования Вы говорите это целый час!

Учитель танцев Вы этого хотели сами. (бьёт Учителя фехтования цветком)

БОВАЛЬ и ДЭБРИ: Ну!!!

ПОЛЬ: Господин Бежар, мне почему-то руки мешают. Что мне с ними делать?

БОВАЛЬ: Засунь их себе…

БЕЖАР: Спокойно! Брэндавуан! (появляется Брэндавуан) Дай ему…

БОВАЛЬ: Можно я?!!! (кидается к Полю)

БЕЖАР (ловит его): …в руки нотную папку.

(Брэнадвуан уходит)

ПОЛЬ: Зачем?

ДЭБРИ: Затем, что ты – Учитель музыки.

ПОЛЬ: А-а-а!

(Брэнадвуан возвращается с папкой)

БЕЖАР: Жано, спокойно!

БОВАЛЬ: Господи! Неужели наш Король будет смотреть эту хрень?! (повторяет из роли)«Вы этого хотели сами!» (ещё раз бьёт цветком Учителя фехтования)

Учитель музыки (читает) Бис!

Учитель фехтования Так! Корпус прямо, руку слегка вниз,

Короткий шаг. Я выпадаю!

ДЭБРИ: Бей меня по голове.

ПОЛЬ: А Вам больно не бу…?

ДЭБРИ: Бей!

(Поль со всего маху бьёт Дэбри – тот падает)

БОВАЛЬ (Полю): Текст!

Учитель музыки (читает) Тюк!

(Боваль и Бежар склоняются к Дэбри и пытаются привести его в чувство. Тот – не реагирует. Они поднимают глаза на Поля.)

Неважно выпали. Практически как тюк.

Учитель фехтования (очнувшись, лёжа) Спасите… Убивают…

Николь (вбегая) О-ля-ля!

И это – господа учителя?

она уже, как г-жа БОВАЛЬ: А я вовремя вышла, господин Бежар?

III.

СЦЕНА

(На сцену вбегает мадемуазель Флоранс. За ней – Жаклина)

ФЛОРАНС: Нет! Вы только подумайте, господин Бежар, подумайте и скажите, что это такое?

БЕЖАР: Перерыв! (актёры, ворча, уходят со сцены)

ФЛОРАНС: Ночью врываются в приличный дом, будят порядочную девушку! И ведут её по тёмным холодным улицам! Куда? В вертеп! В гнездо соблазна и разврата! Театр! Господь, укрепи дух слабой девушки! (перечисляет)Беспорочной. Незамужней…

БЕЖАР: Я понял, понял. Разумеется, мадемуазель Флоранс, мы заплатим вдвое, по ночному тарифу.

ФЛОРАНС: Другой разговор! Жаклина! Блокнот, карандаш и чего нужно Вам от бедной девушки?

ЖАКЛИНА: “Двойку” для господина Бежара, панталоны и камзол. Модель “Версальский каприз”.

ФЛОРАНС: Материал?

ЖАКЛИНА: Ваш.

ФЛОРАНС: Однобортный, стойка, рукав врезной, 12 пуговиц, косой отворот…

ЖАКЛИНА: Прямой…

ФЛОРАНС: Только косой! Обхват груди 44 (все замеры проводит пальцами руки). Еще вчера, как только объявили об окончании траура… По талии 40… по бедняжке Генриетте, жене герцога Орлеанского, которую уморили… А вы поправились, поправились, месье Бежар… лекаря. Я сразу поняла, что объем бедер – 42.. что послезавтра должен быть праздник… от плеча до талии – 24… а это значит, что у мадмуазель Флоранс прибавится… сзади от позвонка до талии – 22.5 … прибавиться работы… на правое плечо… пишем – 7… потом, что… левое – на четверть дюйма короче… то же самое было, когда представился кардинал Мазарини и его… ширина рукава – 18… уморило четверо лекарей… по длине – 24… потому, что они вынесли четыре совершенно разных… запястья – 9… разных диагноза! Над ними хохотал весь Париж… общая длина – 40… так и праздник был объявлен сразу же после траура, потому что… костюм будет готов к утру, месье Бежар… что же горевать вечно, когда нужно дальше жить… А шить я буду дома, так уж, пожалуйста, аванс… (Бежар отсчитывает деньги)… ведь беззащитной девушке еще… идти по темным и страшным улицам… а через три часа снова возвращаться в этот Садом и Гоморру, где я… (Бежар дает еще монету)…надеюсь засвидетельствовать почтение самому господину Мольеру! (вырывает листок из блокнота Жаклин)

БЕЖАР: Мадемуазель, целую ручки.

ФЛОРАНС (бьёт Бежара листком по носу): У, проказник! (уходит)

БЕЖАР: Все на сцену. Продолжаем.

(Актёры выходят из-за кулис и восстанавливают предыдущую мизансцену.(

Николь (вбегая) О-ля-ля!

И это – господа учителя? (убегает с криком)

Мой господин! Скорей, скорей сюда!

Учителя дерутся!!

Журден (вбежав в другом камзоле)

Господа!

Что делаете вы? Довольно! Брэк!

(меняется свет, музыка, входит Панкрасс)

Панкрасс Что за Содом? Избитый человек?

Мне КАЖЕТСЯ тут драка.

Журден Так и есть.

Прекрасно, что вы оказались здесь.

О, господин философ, я прошу

Уймите их.

Панкрасс Но я не выношу

И драк, и прочих им подобных сцен.

Я успокою их, месье Журден.

Журден Позвольте мне, месье, представить вас:

Учитель философии Панкрасс.

Панкрасс (Учителю фехтования)

В чём дело сударь!

Учитель фехтования (плача)

Сударь, я избит!

Панкрасс Да-да, у вас весьма помятый вид.

Журден А почему б вам их не заколоть?

Учитель фехтования

Душа оскорблена, страдает плоть.

Немедленно на них подам я в суд.

Панкрасс Спокойствие. Пусть судьи подождут.

Давайте разберемся, что к чему.

Не верьте ощущенью своему.

Вам КАЖЕТСЯ, что были биты вы,

Но в этом вы, возможно, не правы.

Учитель фехтования Как кажется?! И как это не прав?

Журден Месье, месье, прошу, смирите нрав!

Берите стулья. Господин Панкрасс

Научит философии и вас.

Учитель фехтования Так что мне кажется?

Панкрасс Как учит наш предмет,

Решительных суждений в мире нет.

То, что вам КАЖЕТСЯ, совсем ещё не факт,

А ощущенье, чувственный экстракт!

Журден Вот видите!

Учитель фехтования Не вижу! Полный бред!

Панкрасс Не бред, а лишь сужденье. Бреда нет.

Есть просто ощущенье, что он есть.

Журден Теперь понятно?

Учитель фехтования Надо мне присесть.

От этих мыслей – кругом голова.

А как же синяки? Вот здесь их два.

Панкрасс Вам КАЖЕТСЯ, что это синяки.

Учитель фехтования А ссадина длиною в полруки?

Панкрасс Вам КАЖЕТСЯ, что ссадина…

Учитель фехтования А кровь?

Панкрасс Кровь тоже КАЖЕТСЯ. Я повторяю вновь:

ВСЁ – КАЖЕТСЯ.

Учитель фехтования Схожу с ума!

Панкрасс Итак,

В чём дела суть?

Учитель фехтования Да этот вот дурак,

А с ним второй такой же…

Учитель танцев и Учитель музыки

Вы о нас?

Ах, негодяй! Сейчас получишь в глаз!

Журден О, господа! Не надо новых ссор!

Панкрасс Итак, продолжим, сударь, разговор.

Но прежде я хотел бы уточнить,

На языке каком вам проще говорить.

Учитель фехтования На том, который у меня во рту.

Панкрасс Прости, о Боже, эту простоту.

Я – о другом.

Журден Он, сударь, – о другом!

Панкрасс Вести беседу будем на каком

Наречии? По-гречески?

Журден (с восторгом) О!

Учитель фехтования Нет!

Панкрасс А по-латыни?

Учитель фехтования Нет

Панкрасс Ну, нет – так нет.

Да я другого и не ждал в ответ.

А по-сирийски вы не говорите?

Если угодно, можно на иврите,

По-итальянски или по-немецки…

Учитель фехтования Зря языки не изучал я в детстве.

Панкрасс Возможно, по-английски, по-испански?

Учитель фехтования Он издевается. Ведёт себя по-хамски!

Всем языкам я предпочту родной!

Панкрасс Как будет вам угодно, сударь мой.

Но попрошу вас пересесть сюда.

Я правым ухом слушаю всегда

Тех, кто готов общаться по-французски.

А левым – для снижения нагрузки –

Я слушаю всех прочих, остальных.

Учитель фехтования Послушайте, по-моему, он псих!

Панкрасс Вам это КАЖЕТСЯ.

Учитель фехтования Нет, точно, он – болван!

Тьфу! (плюёт на Панкрасса)

Журден Что вы здесь творите? Хулиган!

О, господин Панкрасс, прошу простить!

Панкрасс Да ради Бога! Я не буду мстить.

(Дюкруази показывает Дэбри текст)

К тому же, ОН В МЕНЯ И НЕ ПОПАЛ!

Учитель фехтования Ты человек иль дьявол?

(бьёт Панкрасса по физиономии)

Журден Вы – нахал!

Как вы посмели?

Панкрасс Право, пустяки.

(Дюкруази снова показывает Дэбри текст)

Ведь НЕ КОСНУЛСЯ ОН МОЕЙ ЩЕКИ.

Удар формально не был нанесён.

Журден Но он хотел…

Панкрасс Но промахнулся он.

Я вас прошу, не гневайтесь, мой друг.

Журден Не буду… (орёт) Кто-нибудь, зовите слуг!

Гнать подлеца из дому сей же час!

Учитель музыки и Учитель танцев

Вы можете рассчитывать на нас.

Охотно, с удовольствием, легко

Мы зашвырнём мерзавца далеко!

(они вдвоём хватают Учителя фехтования и волокут его вон)

Панкрасс Поменьше гнева. Свой умерьте пыл.

Журден Какого подлеца я в дом впустил!

Ах, да! Поменьше гнева… Раз, два, три…

Как будто бы утих пожар внутри…

Панкрасс Прекрасно, сударь. А теперь решим,

О чём сегодня мы поговорим.

Журден Я, видите ли… кажется… влюблён.

Что скажете?

Панкрасс Как говорил Платон:

«Возможно всё».

Журден Она так хороша!

Панкрасс И это может быть.

Журден Моя душа

Стремится к ней.

Панкрасс Возможно это так.

Журден И я хочу послать ей тайный знак –

Любовную записку.

Панкрасс (в сторону) Сильный ход!

(Журдену) В стихах иль прозой?

Журден Нет – наоборот.

Ни в прозе, ни в стихах.

Панкрасс Нельзя, увы.

Ведь всё, что говорим и слышим мы,

Быть может только прозой иль стихом.

Журден Я потрясён. Наивным дураком

До этого открытия я был.

Ваш ум мой скудный разум просветил!

Но вот вопрос: с театром как же быть?

Панкрасс Актёры тоже могут говорить

Стихами или прозой. Как и все.

Журден Но лишь театр во всей своей красе

Мои ей сможет чувства передать.

(Учителю муз.) Месье учитель, я хочу вам дать

Задание.

Учитель музыки (появляясь) Я во вниманье весь.

Журден Я вас прошу сейчас, немедля, здесь

Представить в прозе сцену о любви.

Учитель музыки Я покажу наброски вам свои

Из «Дон Жуана». Например, финал.

Его Мольер блестяще написал.

Журден Садитесь рядом, господин Панкрасс.

Учитель музыки Прошу вниманья. Мы начнем сейчас!

БЕЖАР (Лагранжу и Барону): Шарль, Мишель, помогите нам с «Дон Жуаном». (репетируют)

IV.

ЗАКУЛИСЬЕ

(Латорильер закрывает «Коробочку». Входит Брэндавуан с ведром в руках.)

БРЭНДАВУАН: Господин Латорильер, Вы просили принести Вам воды.

ЛАТОРИЛЬЕР: Спасибо, голубчик. Ну, что ж… Эскадрон, пики к бою!

(Снимает сюртук, закатывает рукава, берёт швабру с тряпкой и начинает мыть пол.)

БРЭНДАВУАН: Вот времена настали! Дворяне пол моют…

ЛАТОРИЛЬЕР: Моё дворянство, Брэндавуан, в бою на саблю взято. Жаль, передать его некому… А пол всё равно нужно мыть каждый день.

БРЭНДАВУАН: Зачем?

ЛАТОРИЛЬЕР: Чтобы чисто было. Ну-ка передвинь этот сундук. (входит Мадлена)

МАДЛЕНА: Что тут у вас?

БРЭНДАВУАН: Госпожа Бежар, хоть Вы ему скажите!..

МАДЛЕНА: Франсуа, ты снова нашёл себе занятие. А где мальчик-уборщик?

БРЭНДАВУАН: На сцене. Ваш брат делает из него Учителя музыки. А вот господин Латорильер говорит, что…

ЛАТОРИЛЬЕР: (Латорильер делает шваброй “на караул”) Когда на войне во время атаки пуля попадает в знаменосца, то знамя должен подхватить солдат, бегущий вслед за павшим. Невзирая на отсутствие чинов и званий, на время боя он становится почётным символом духа, чести и славы своего полка, и одновременно наиболее желанной мишенью для неприятеля. (Мадлена смеётся)

МАДЛЕНА: Жениться тебе нужно снова, Франсуа.

ЛАТОРИЛЬЕР: Не нужно.

МАДЛЕНА: Всё Элен свою забыть не можешь?

ЛАТОРИЛЬЕР: Ну, Мадлена, про “забыть не можешь”, кто бы говорил… (берёт ведро с грязной водой, уходит)

БРЭНДАВУАН: Сударыня, я могу идти?..

МАДЛЕНА: Постой.

БРЭНДАВУАН: Но господин Бежар просил…

МАДЛЕНА: Что с Мольером?

БРЭНДАВУАН: Не велел он никому говорить, госпожа Бежар…

МАДЛЕНА: Боли у него в животе – сильные?

БРЭНДАВУАН: По полу катается, сударыня. Ругается, кричит громко… когда один.

МАДЛЕНА: Кашель сухой?.. С кровью?

БРЭНДАВУАН: Две рубашки испачкали. На меня кричали, чтобы я пьесу в театр скорее нёс господину Лагранжу.

МАДЛЕНА: Лагранжу или Бежару?

БРЭНДАВУАН: Нет, Бежару, конечно.

МАДЛЕНА: Арманде… ты сказал?

БРЭНДАВУАН: Господин директор просили никому ничего не говорить, особенно жене.

МАДЛЕНА: Да-да. Вот возьми. (даёт Брэндавуану монету)

БРЭНДАВУАН: Я не из-за денег, госпожа Бежар. Это я Вам… так, по старой памяти…

МАДЛЕНА: Эх, ты… По старой памяти… старый пёс. Пойдём, поможешь мне. Нужно на всех что-то горячее приготовить.

БРЭНДАВУАН: Зачем?

МАДЛЕНА: Ночь.

СЦЕНА

(Латорильер открывает «Коробочку». На сцене Дон Жуан – Барон и Статуя Командора – Лагранж)

Статуя Остановитесь, Дон Жуан.

Вчера вы дали мне слово откушать со мной.

Дон Жуан Да. Куда идти?

Статуя Дайте мне руку.

Дон Жуан Вот она.

Статуя Дон Жуан, закоренелость в грехе ведёт к ужасной смерти!

Дон Жуан Что я чувствую! Невидимый огонь жжёт меня!

Журден Ведь это проза?

Панкрасс Да, месье, она.

г-жа Журден (входит, обращается к Статуе)

Эй, вон пошел!

Статуя Но в чем моя вина?

г-жа Журден (Дон Жуану и Статуе) Вы, оба, вон из дома!

БАРОН: И тут мы… (изображает уход со сцены)

ГЮБЭР: Нет. Тут – я! (вышвыривает Барона со сцены)

ЛАГРАНЖ: Представляю лицо Мольера после нашего Жуана…(Гюбэр вышвыривает Лагранжа со сцены)

ДЮКРУАЗИ: Ничего, переживёт. Хромой – реплика!

(г-жа Журден выкидывает Дона Жуана и Статую за кулисы; в это время Журден и Панкрасс быстро обсуждают её приход)

Журден Ну, дела…

Панкрасс Супруга ваша, КАЖЕТСЯ, пришла.

Журден Увы, не кажется… Мой ангел – во плоти.

И угораздило ж её сюда придти.

Я прозой тебя, Господи, молю:

Замни скандал, уйми жену мою!

г-жа Журден Что происходит в доме, чёрт возьми?

Он полон незнакомыми людьми.

Журден Мой зайчик, не кричи, сядь на диван.

Мы просто смотрим пьесу «Дон Жуан».

ГЮБЭР: Ну, и где тут диван?

БЕЖАР: Это – текст.

ГЮБЭР: А это – стул.
Дай мне диван, или пусть Он перепишет.

ДЮКРУАЗИ: Брэндавуан!

БРЭНДАВУАН (появляясь(:
У меня здесь нет текста, сударь.

ДЮКРУАЗИ: Запиши – диван.
Дальше поехали.

г-жа Журден («наезд» на Панкрасса)

Так этот дон устроил здесь разгром?

А вы стояли рядом вчетвером?

Кто здесь скакал как конь? Какой дебил…

(замечает разбитую вазу)

Вот эту вазу чудную разбил?

ГЮБЭР: Хромой, я не могу так работать! Где ваза?

БЕЖАР: Вот.

ГЮБЭР: Это?! Это ночной горшок сиротки Пипетты!

ДЮКРУАЗИ: Ты же актёр, Андрэ! Представь, что это – ваза.

ГЮБЭР: Только не надо меня учить! Я-то – представлю. А Король?!

ДЮКРУАЗИ: Брэндавуан! (тот появляется) Запиши – ваза. Давайте дальше от «коня».

г-жа Журден

…Кто здесь скакал как конь? Какой дебил…

(замечает разбитую вазу)

Вот эту вазу чудную разбил?

Журден

О, крошка, успокойся, я прошу!

г-жа Журден

Я шуток над собой не выношу!

Какая “крошка” я, чёрт побери?!

Глаза свои, трухлявый пень, протри.

(Панкрассу)

А ты чего, как вкопанный стоишь?

Журден

Ему не в то ты ухо говоришь.

г-жа Журден

Сейчас прочищу оба я ему!

Панкрасс

К чему ваш гнев, мадам, я не пойму?

Журден

Такая проза вот, месье Панкрасс…

Урок закончим в следующий раз.

Панкрасс

Да-да! Мне КАЖЕТСЯ, что мне пора идти.

(г-жа Журден выталкивает его в кулису, содрав шляпу; Дюкраузи по привычке занимает режиссёрское место перед сценой)

г-жа Журден

И поскорей! Счастливого пути! (Журдену)

Да что ж это такое? Стыд и срам!

С тех пор, как убедил себя ты сам,

Что знатен, в жизни всё пошло вверх дном.

ДЮКРУАЗИ: Андрэ, считай на пальцах. (Гюбэр начинает загибать пальцы)

Каких-то проходимцев полон дом,

Одни поют, другие пляшут, но

Все вместе пьют без устали вино,

Мне в них не разобраться: кто есть кто,

Соседи говорят, Бог знает что.

На лавке десять дней висит замок.

Свихнулся ты, похоже, муженёк.

Журден

Молчи! Тебе, невежде, не понять,

ДЮКРУАЗИ: После «Молчи!» – пауза – посмотри на неё. С этой харей я прожил всю жизнь? – и откажись ей что-либо объяснять.

ГЮБЭР: Это у кого – харя?

БЕЖАР: «Молчи!»

ДЮКРУАЗИ: Посмотрел!!

БЕЖАР: Я смотрю…

ДЮКРУАЗИ: Не увидел.

БЕЖАР: Филипп, я сделаю.

ДЮКРУАЗИ: Дальше.

(повторяет) Молчи! Тебе, невежде, не понять,

Что значит знатным дворянином стать!

г-жа Журден

Пусть я невежда, ты зато – дурак!

Даёшь собой вертеть и так и сяк.

Взять этого хотя бы, в кружевах,

Вокруг тебя он вьётся: «Ох!» да «Ах!»

А деньги без стеснения сосёт!

Журден

Не понял я. О ком тут речь идёт?

Брэндавуан (появляясь)

Маркиз Дорант! (уходит)

г-жа Журден (Журдену)

Да вот он, идиот!

Журден (г-же Журден)

Умолкни, женщина!

ДЮКРУАЗИ: Пошёл, Франсуа!... (появляется Латорильер и кланяется) И ещё более дурацкий поклон. Так. (Бежару-Журдену)А ты повторяй. Андрэ, протяни руку для поцелуя, а он тебя не замечает… Хорошо…

Дорант (он слегка картавит)

Милейший мой Журден!

Я снова средь гостеприимных стен.

Как чувствуете Вы себя?

Журден

Маркиз!

Какая честь! Вы здесь! Какой сюрприз!

Дорант (протягивает шляпу)

Наденьте шляпу, мой любезный друг!

Неровен час, простудитесь Вы вдруг!

Журден (отталкивает шляпу)

Нет, ни за что!

Дорант

Я вынужден уйти,

Чтоб косвенно Вам вред не нанести.

ДЮКРУАЗИ: Да! Да! Сейчас уйду, но – замер! Поза! Шляпа сзади! Молодец! Бежар выхватил… Напялил…

Журден

Не уходите! Одеваю! Вот! (одевает шляпу)

ДЮКРУАЗИ: Ещё более идиотское лицо!… (Бежар делает одну, другую, третью рожу) Не смешно.

Дорант

Вы, кстати, знаете, что вам она идёт?

Как, впрочем, и Ваш утренний наряд!

Лишь при дворе так ходят, говорят.

Журден

Я на придворного хоть чуточку похож?

Дорант

Вы лучше самых знатных из вельмож!

Пусть мой язык отсохнет, коль я лгу.

Журден

Отсохнет он, и жить я не смогу.

Умру от горя!

ДЮКРУАЗИ: Франсуа, плачь! Оба – плачьте! Губа нижняя дрожит! Тут кто кого переиграет.

БЕЖАР: Филипп!

ДЮКРУАЗИ: Да подожди! Ещё раз давайте!

БЕЖАР: Филипп!! Вообще-то, я веду репетицию.

(пауза)

ДЮКРУАЗИ: А… Ну-ну... Веди! (уходит)

ГЮБЭР: А мне, что тут делать?

БЕЖАР: Ты… Стой… Жди…

ЛАТОРИЛЬЕР: Давайте дальше с «друзей».

Дорант

Мы навек друзья:

Умрёте Вы – тотчас умру и я!

Позвольте же мне Вас поцеловать!

Журден

Я не достоин поцелуй принять.

Такая честь пока не для меня.

Дорант

Об этом я мечтал с начала дня.

(целует)

Одна щека готова, дорогой!

Позвольте приложиться мне к другой.

г-жа Журден

Вот мерзкий подхалим!

Дорант

Пардон, мадам!

Вас не заметил я. Поклон нижайший вам.

г-жа Журден

Пожалуйста…

Дорант

Позвольте, так сказать,

Вам ручку от души облобызать.

(берёт её руку склоняется для поцелуя)

г-жа Журден (складывая фигу)

Не беспокойтесь…

Дорант (Журдену)

Не в духáх она…

(г-жа Журден ворчит)

Приехал с Вами счёт свести сполна.

Журден (тихо за его спиной г-же Журден)

Видала? Вот какая ты свинья.

(Доранту)

Не вижу в этом надобности я.

Дорант

Нет-нет, месье Журден. Я так привык!

Быть аккуратным – мой особый шик.

Итак, каков же долг?

Журден

Я так смущён…

Составил списочек я маленький. Вот он.

БЕЖАР: Брэндавуан! (входит) Запиши –у Журдена список и деньги в кошельке.

ГЮБЭР: Кто-нибудь объяснит мне,что я тут делаю?

ЛАТОРИЛЬЕР: Старайся попасться мне на глаза, а я до последнего момента не буду тебя замечать.(Бежару) Хромой, ты не против?

Журден

Вначале двести ливров…

Дорант (ходит по сцене, Журден – за ним)

Точно так.

Журден

Ну, это, разумеется, пустяк…

Затем я оплатил счета портным,

Пять тысяч ливров.

Дорант (про себя)

Разошлись как дым.

(громко Журдену)

Всё совершенно верно.

Журден

Тут ещё

На десять тысяч ювелира счёт,

Счета цирюльника, извольте видеть, вот.

Всего пятнадцать тысяч восемьсот.

Дорант

Всё верно. Мы прибавим к ним как раз

Две сотни, что займу у вас сейчас.

Шестнадцать тысяч ровно итого.

г-жа Журден

Какой мерзавец!

Дорант

Виноват, чего?...

г-жа Журден

Нет, ничего. Сказала я в сердцах,

Что господин Журден – придурок!

Дорант

Ах!

Помилуйте, он умный человек!

г-жа Журден

Тьфу!

(уходя плюёт в Доранта попадает в Журдена)

Журден (утираясь)

Я, маркиз, сейчас схожу наверх

И деньги принесу.

(сходит со сцены и садится на режисс. место)

Дорант (один)

Да, дело дрянь…

Нескладно все выходит, как ни глянь.

Он в Доримену по уши влюблён,

И напрочь потерял покой и сон.

Но должен я на ней любой ценой

Жениться. В этом есть резон простой:

Её богатство и мои долги

Подходят словно в паре сапоги.

Роль, правда, у меня не первый класс…

Но роли сами выбирают нас.

БЕЖАР (задумавшись): Да, роли сами выбирают…

(Латорильер в образе Доранта со сцены обращается к Бежару-Журдену текстом.)

Мой милый друг, я Вас не затруднил?

БЕЖАР: Что? Мой выход… Да-да. (поднимается на сцену.)

Журден

Для вас готов на всё!

Дорант

Я рад бы был

Вам услужить в ответ. Скажите как?

Журден (шeпотом)

Хотел бы я узнать один пустяк…

Дорант

Я понял с полуслова. Вот ответ:

Маркиза Доримена, Ваш предмет,

Себя прекрасно чувствует.

(про себя) Сейчас

Он спросит про кольцо.

Журден

А в прошлый раз…

Кольцо с брильянтом… пятьдесят карат…

Дорант

Я понял с полуслова. Бриллиант,

Который я от Вас ей передал,

Маркизу в тот же миг очаровал.

Дар щедрый покорил её.

ГЮБЭР: Эй, мастера!

Я не слышу реплики на выход!

ЛАТОРИЛЬЕР: Когда мы повернёмся к тебе спиной – выходи.

Дорант

…Дар щедрый покорил её.

Журден

Когда…

Дорант

Я понял с полуслова…

берёт Журдена под руку разворачивает и уводит налево на арьерсцену)

г-жа Журден (тихо появившись, зрителям)

Господа,

Не нравится мне этот разговор…(громко зовёт в кулису)

Николь, иди, подслушай этот вздор.

(входит г-жа Боваль со спящим ребёнком на руках)

г-жа БОВАЛЬ: Чш-ш-ш!

ГЮБЭР: Господи! За что ты дал мне таких партнёров? Что я тебе такого плохого сделал?

ЛАТОРИЛЬЕР: Жан-Пьер?

г-жа БОВАЛЬ: Жан-Жак. Только-только заснул.

(дальше все разговаривают громким шёпотом)

г-жа Журден (повторяет)

Николь, иди, подслушай этот вздор.

Дорант (Журдену тихо)

К вам завтра собираюсь пригласить

Маркизу на обед!

Журден

Не может быть.

Неужто ждёт меня такое счастье?

Дорант

Ждёт!

Журден

Мне надо тут продумать наперёд,

Как выпроводить прочь мою жену…

БЕЖАР (к Боваль): Тут я тебя замечаю и даю тебе пощёчину.

г-жа БОВАЛЬ: А я – отыгрываю.

Журден

Ах, дрянь! Тебе я уши отверну! («бьёт»)

(Доранту) Уйдёмте в кабинет. (уходят)

Николь (держась за щеку, г-же Журден)

Чуть не убил!

г-жа Журден

Да, меньше у него ума, чем сил.

Ну-ну, Николь, довольно слёзы лить,

Я награжу тебя, бедняжка, так и быть.

Скажи скорей, о чём был разговор?

г-жа БОВАЛЬ: Господин Гюбэр, я всё выучила. Мне Мадлена читала, а я…

ГЮБЭР: Ты не балаболь, а текст говори, неграмотная моя! Масло прованское! Прости меня, Господи!

Николь

Сударыня, мужайтесь! До сих пор

Я в шоке. Муженёк дражайший ваш

На старости вдруг впал в любовный раж,

И затевает шашни, как юнец,

С маркизой Дорименой.

г-жа Журден

Ах, подлец!

Женаты мы с ним двадцать лет всего,

Он в адюльтер влезает!

г-жа БОВАЛЬ: Ой, а тут я забыла!

БЕЖАР (подсказывает текст): «Ничего. Не огорчайтесь!»

г-жа БОВАЛЬ: Спасибо, я сейчас вспомню… Ах! Да это же и есть текст:

ГЮБЭР: И это они называют репетицией королевского спектакля! (уходит)

БЕЖАР: Дамы и господа!

г-жа БОВАЛЬ (показывая на ребёнка): Тс-с-с!!

БЕЖАР (шёпотом): Готовимся ко второму акту

(Боваль и Бежар уходят)

ЗАКУЛИСЬЕ

ГЮБЕР (выходя со сцены за кулисы): Какого чёрта! Почему в его пьесах я должен играть комических старух? Скажи мне, Франсуа, только честно, неужели я хуже тебя сделал бы этого маркиза? (берёт у Латорильера листочек с текстом)

Слушай!
«Наденьте шляпу, мой любезный д’уг! Не ’овен час, п’остудитесь Вы вд’уг!»
Или так…
«Одна щека готова, до’огой! Позвольте п’иложиться мне к д’угой!»
Каково? Или так:
«Я понял с полуслова. Вот ответ: Ма’киза До’имена – Ваш п’едмет…»
Ну?

ЛАТОРИЛЬЕР (он сидит и учит текст): Как говорил наш сержант в Лотарингском полку,…

ГЮБЕР: Начинается! У тебя на всё – один ответ!

ЛАТОРИЛЬЕР: …солдат не должен обсуждать действия старшего по званию. Его задача – выполнить приказ точно и в срок.

ГЮБЕР: С кем я говорю? Перед кем распинаюсь? Сапог! Дуролом! Сержант!

ЛАТОРИЛЬЕР: Я вышел в отставку капитаном.

ГЮБЕР: И это – театр? Солдафон! Провинциальные Бовали! А выскочка Мишель Барон? Зачем…

ЛАТОРИЛЬЕР: …опять его позвали! Ты заговорил стихами.

ГЮБЕР: Я говорю то, что я думаю! И никто! Слышите? Никто здесь не посмеет заткнуть мне… (хрипит)

ЛАТОРИЛЬЕР: Ну, что, старина? Вот, тебе опять стало плохо… Жаклина! Компресс!

(Гюбер пытается что-то сказать, Латорильер его успокаивает)

«Рассуждающий солдат воюет на стороне противника.»

(вбегает Жаклина)

ЖАКЛИНА: Снова приступ?! Что опять не так?!!

ЛАТОРИЛЬЕР: Всё как обычно.

(срывает манжеты, мочит их водой из фляжки; все действия совершает привычно)

Одну – на грудь, вторую – на лоб. Хорошо бы пиявки поставить…

Да, где ж их ночью взять?

ГЮБЕР: Я знаю! Знаю, кто в труппе – пиявки! Присосавшиеся! (хрипит)

ЖАКЛИНА: Знаешь, знаешь… (обнимает сидящего Гюбэра со спины)Ложись. Ты у нас самый лучший, самый талантливый…Ты сейчас был на сцене такой смешной…

ГЮБЕР: Правда?

ЖАКЛИНА: Правда, правда! Я так смеялась, так смеялась…

(Гюбэр затихает, Жаклина гладит его и беззвучно плачет)

VI.

ЗАКУЛИСЬЕ

(Филипп Дюкруази сидит на декорационном ящике и читает книгу. Входит Арманда Бежар с початой бутылкой коньяка, бокалом и с текстом роли.)

АРМАНДА: Не помешаю?

ДЮКРУАЗИ: О чём разговор? “Всё Андромахе здесь теперь подчинено!”

АРМАНДА: Что это у тебя? (показывает на книгу)

ДЮКРУАЗИ: Расин. А у тебя?

АРМАНДА: Коньяк.

ДЮКРУАЗИ: Не рановато?

АРМАНДА: Два часа ночи – самое время. (пьёт, перебирает листки роли)

ДЮКРУАЗИ: Скажи ещё “Талант – не пропьёшь!”.

АРМАНДА: Да я и пьяная лучше всех здесь играю!

ДЮКРУАЗИ: Ну-ну…

АРМАНДА: А ты, что? Меня учить вздумал?

ДЮКРУАЗИ: Избави Бог. На это у тебя муж есть.

АРМАНДА: Да, муж! Только на это он и годится. Этот муж!.. Где он? Нету!

(входит Мадлена с подносом и единственной чашкой на нём)

МАДЛЕНА: Что кричите? Вас на сцене слышно. Я принесла шоколад. Горячий.

(Дюкруази берёт чашку; Мадлена принюхивается) Чем это здесь пахнет?

АРМАНДА (показывая на Дюкруази): Расином.

МАДЛЕНА: Ты читаешь Расина?

ДЮКРУАЗИ: Да. Я читаю Расина. А что в этом удивительного? («заводится») Я десять лет читал Мольера! А сегодня вдруг понял – пора! Пора учить Расина. «Чтоб счастьем завладеть, пойдём губить несчастных!» Каково?!

МАДЛЕНА: Ты это о чём?

ДЮКРУАЗИ: Я – о Расине. Отличную пьесу написал для “Бургундского отеля” – “Британик”.

АРМАНДА: Ну, что ж, виват Расин! (Арманда и Дюкруази чокаются чашкой и бокалом)

МАДЛЕНА (посмотрев на одного, потом на другого): Да… растут дети…

ДЮКРУАЗИ: Мы – не дети.

АРМАНДА: Мы – сукины дети! (пьёт)

(быстро входит Мишель Барон; он весел и энергичен)

БАРОН: Говорят, что вы где-то здесь прячете шоколад?

(Дюкруази демонстративно ставит пустую чашку на подно)

МАДЛЕНА: Кончился. Сейчас принесу горячего. (уходит)

(пауза; Барон смотрит то на одного, то на другого)

БАРОН: А у вас здесь весело. Как на карнавале. (подсаживается к Дюкруази) Что читаешь?

ДЮКРУАЗИ: Тебе неинтересно. (отстраняет Барона)

БАРОН: Ну, что ты! Я каждый день читаю… по ночам. И какая роскошная книга не дождалась меня сегодня! Если б ты только видел её, Филипп! Волосы золотые, длинные… до самой задницы!

АРМАНДА: Ох, уж мне эти читатели! Хвалёные! Не успеешь… страничку перевернуть, а он – бац! И уже храпит носом в стенку… А рассказов потом, рассказов…

БАРОН: Мамочка, это оскорбление или приглашение?

АРМАНДА: Это горькая правда!

ДЮКРУАЗИ: Какая она тебе мамочка, дуралей?

БАРОН: А как же! (напевает) Четыре года тому назад – Мольер меня усыновил! – Арманда – верная жена, а значит… пам па-рам пам-пам!

ДЮКРУАЗИ: Правильно. Усыновил, как раз перед тем, как ты сбежал из труппы.

БАРОН: Филипп, ты врёшь! Ты врёшь, как Плутарх. Я был – прелестное дитя, и Мольер дал мне роль Мертила в “Мелисерте”. Помнишь, мамочка? А ты сама рассчитывала на эту роль. И мамочка за что-то придралась ко мне и ударила… вот так, вот так (показывает)по лицу… бедного ребёнка! Я пошёл к Королю и честно сказал, что меня обижают, мне дали пощёчину! И Король милостиво разрешил мне уйти… после того, как я сыграю спектакль.

АРМАНДА: Один спектакль! Тебя некем было заменить в Мертиле, и мы остались в середине сезона без премьеры!

ДЮКРУАЗИ: Мольер срочно стал писать какую-то дикую пастораль с волшебниками
и цыганами, и мы всё это делали, тоже ночью… скорей-скорей!… И всё из-за тебя!

БАРОН: Не всё! Виновата была мамочка! Почитай “Регистр”.
Лагранж у нас самый честный. Практически святой. Ему я верю.

АРМАНДА: С каким удовольствием я бы тебе снова врезала!

БАРОН: Мамочка! Для тебя я готов безропотно подставить другую щёку. После этого так хорошо читается!

АРМАНДА: Алфавит сначала выучи!

ДЮКРУАЗИ: Интересно, и чего ж ты решил снова осчастливить нас своим явлением?

БАРОН (прерывает): А надоело. Решил вернуться в лоно семьи, как блудный сын. (напевает)Папá меня простил, – но маме я не мил…

ДЮКРУАЗИ: А может из комедиантов дофина тебя просто… (изображает пинок) выгнали?

АРМАНДА: Браво!

БАРОН: Ну, что ты! Амплуа героя-любовника – это везде кусок хлеба. Желающих играть королей да императоров – куда больше…

ДЮКРУАЗИ (быстро): Чего ты мелешь? При чём тут императоры?

БАРОН: Шутка! Шутка. (громко объявляет)А сейчас – фокус!! (завязывает глаза шарфом) Впервые в Париже, чтение руками без помощи глаз!

АРМАНДА: Как был ты учеником шарлатана – так и остался…

БАРОН (выглянув на неё одним глазом из-под шарфа): …с личного разрешения кардинала Киджи!

(простирает руку над книгой Дюкруази) Слушайте! – «Когда же настал вечер, Он возлёг с двенадцатью учениками. И когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня...» Матфей. Глава 26, стих 21.

ДЮКРУАЗИ: Не угадал.

БАРОН (забирает книгу, не глядя, показывает Арманде и зрителям, говоря Дюкруази): Автор – Расин. Трагедия – “Британик”. Почему никто не кричит “Браво, Барон!”?

ДЮКРУАЗИ: Ты видел книгу раньше.

БАРОН: Я – ПРЕДвидел: “Бургундский Отель” ищет актёра на роль императора Нерона в “Британике”.

АРМАНДА: Да, давно тебя не били…

БАРОН: Четыре года, мамочка.

ДЮКРУАЗИ (вставая): Пора восполнить этот пробел в твоём воспитании… (Дюкруази медленно идёт к Барону; Лагранж, быстро войдя, оказывается между ними)

ЛАГРАНЖ: Барон, Арманда, скоро наш выход. (берёт у Дюкруази книгу) Что читаешь, Филипп? Расин “Британик”. Что-то новенькое?

(Барон хохочет, Арманда хлопает в ладоши)

ДЮКРУАЗИ (выхватывая книгу, Барону(: «Иисус отвечал ему: душу твою за меня положишь? Истинно говорю тебе: не пропоёт петух, как ты отречёшься от меня трижды.»

БАРОН: Ночь ещё не закончилась…

ЛАГРАНЖ: Не понимаю, вы о чём?

(входит Мадлена, она несёт поднос с чашечками)

МАДЛЕНА: Шоколад!.. (все одновременно берут чашки с подноса; пауза)

АРМАНДА: Тайная вечеря… с горьким шоколадом.

ЛАГРАНЖ: Странно, я никогда раньше не думал об этом… Нас в труппе, действительно, двенадцать человек и…

МАДЛЕНА: …и Мольер.

(Все, стоя с чашечками шоколада, оглядываются на пустой стул, не замечая стоящего за ним Привидения театра)

ЛАГРАНЖ: Вы слышите музыку?

МАДЛЕНА: Это колокольчик. Арманда, Шарль, Мишель – Бежар зовёт вас на выход. Мы начинаем второй акт.

ДЮКРУАЗИ: Ну-ну!

(Актёры расходятся. Мадлена остаётся стоять с подносом в руках, тревожно вслушиваясь в странные звуки ночного театра)

СЦЕНА

БЕЖАР (звонит в колокольчик и садится на режиссёрское место): 2-й акт, господа! 2-й акт!

ЛАГРАНЖ: Луи, мы покажем наш вариант сцены.

БАРОН: Только ты не перебивай.

(входят Клеонт и Ковьель)

Николь (вбегая)

Ах, господин Клеонт, вы в добрый час!

Мы только что искать хотели вас.

(Ковьелю)

Привет, Ковьель.

Клеонт

Иди ко всем чертям!

Николь

Что это значит?!

Клеонт

Никому не дам

Я права потешаться надо мной.

А женщине уж точно ни одной!

Своей хозяйке так и передай:

В ней лжи и вероломства – через край!

Николь

Не понимаю, что случилось с ним.

В чем дело? Ты, Ковьель, мне объясни.

Ковьель

Сгинь с глаз моих!

Николь

Все спятили. Дурдом!

Хозяин – первым, а они – потом.

Всё барышне сейчас же расскажу!

(убегает)

Клеонт

Покоя я в душе не нахожу!

Так с преданным и верным поступать

Возлюбленным!

Ковьель

Да, нечего сказать,

Подружки наши обе хороши.

Клеонт

Вот ты, Ковьель, к примеру, укажи,

Кого-нибудь, кто б так её любил,

Как я.

Ковьель

Нет, ваш сравнить любовный пыл

Ни с чьим нельзя.

Клеонт

Я без неё два дня

Как два столетья прожил. У меня

Была депрессия. Когда же, наконец,

Её случайно встретил – как юнец

К ней бросился! Как кашалот на мель!

И было на лице моём… Ковьель,

Что было на моём лице в тот раз?

Ковьель

О! Страсть и радость! В профиль и анфас…

Клеонт

И что ж? Изменница свой отвращает взор,

Проходит мимо, словно я… забор,

Исписанный и поперёк, и вдоль.

Ковьель

И так же повела себя Николь.

Клеонт

И это после клятв, что я принёс,

Пролив к её ногам потоки слёз?

Ковьель

Что слёзы? Воду вёдрами носил

Я от колодца из последних сил.

Клеонт

Какие вёдра? Объяснить изволь.

Ковьель

Я, сударь, говорю вам про Николь.

Клеонт

Я понял. Сколько раз сгорал в огне

Своей безумной страсти!

Ковьель

Ну, а мне

Пришлось на кухне жариться не раз.

Я вертел за неё вращал подчас.

Клеонт

Какая кухня? Как тебя понять?

Ах, да, ты это про Николь опять.

Ковьель

Так точно.

Клеонт

Гнев вскипает как волна.

Ковьель

Ох, и вскипает…

Клеонт

У меня одна

Идея есть, как гнев свой усмирить.

Негодницу ты должен побранить,

В дурном представить свете, чтоб я смог

Увядший вырвать из души цветок.

Ковьель

Охотно, сударь! Начинаю с глаз.

Они малюсенькие.

Клеонт

Нет же, в самый раз.

К тому же в них горит такой огонь!

Ковьель

Рот у неё велик.

Клеонт

Нет, рот не тронь.

Велик, но сладок, как цветочный мёд.

Ковьель

Не вышла ростом.

Клеонт

Но когда идёт

По улице – мужчины смотрят вслед,

Так сложена она.

Ковьель

Опять готов ответ!

Она глупа.

Клеонт

Так говорить не смей.

Она и мудрецов иных умней!

Ковьель

Вы не даёте мне её ругать!

Клеонт

Нет, нет, ругай.

Ковьель

Попробуем опять.

Она капризна, словно Турандот!

Клеонт

О, да! Но ей капризность так идёт.

Ковьель

Всё! Я устал. Довольно, сударь мой.

Пусть вам её ругает кто другой.

(входят Люсиль и Николь)

Клеонт

С ней говорить, Ковьель, я не хочу

Ты помнишь уговор?

Ковьель

Молчу, молчу.

Люсиль

Клеонт, что значит этот глупый фарс?

Николь

Ковьель, ты что?

Люсиль

Столбняк напал на вас?

Николь

Скажи, Ковьель, ты проглотил язык?

(пауза)

Клеонт

Злодейка, лгунья! Я, болван, привык

Ей верить.

Ковьель

А ты гнусно предала!

Николь

Они сошли с ума.

Люсиль

Я поняла!

Вчерашней встречей не довольны вы.

И в чём-то даже может быть правы.

Позвольте объяснить вам, в чём секрет…

Клеонт

Я не желаю это слушать, нет!

Николь

Ковьель, я объясню тебе сейчас…

Ковьель

Я слушать лживый не хочу рассказ.

Люсиль

Вчера с утра…

Клеонт

Нет!

Николь

Утром…

Ковьель

Отскочи!

Люсиль

Клеонт, опомнись!

Клеонт

Лучше помолчи!

Николь

Ковьель, послушай!

Ковьель

Всё равно – враньё.

Люсиль

Ах, так! Ну, раз они твердят своё,

И выслушать нас вовсе не хотят,

Николь, идём отсюда.

Николь.

В сад, в сад, в сад!

Клеонт

Извольте ваш поступок объяснить.

Люсиль

Я не желаю с вами говорить.

Ковьель

Выкладывай.

Николь

Ну, нет.

Клеонт

Я вас прошу.

Люсиль

Отстаньте, сударь! Я вообще спешу.

Ковьель

Ну-ну!

Николь

Ни-ни.

Клеонт

Уходите? Ну что ж!

Мне ваши речи, словно острый нож!

Я тоже ухожу. Чтоб умереть.

За мной, Ковьель!

Ковьель

За вами – хоть на смерть!

Люсиль

Клеонт, остановитесь!

Николь

Стой, Ковьель!

Ковьель

Стою.

Люсиль

Я объясню вам всё теперь!

Я шла вчера с отцом. И он сказал,

Чтоб я на всех не пялила глаза.

И кланялась одним маркизам. Жуть!

Я побоялась вам вчера кивнуть.

Ковьель

Так вот в чём дело.

Клеонт

Это правда, Люсь?

Люсиль

Конечно, правда.

Николь

Я тебе клянусь!

Ковьель

Закончена пустая канитель.

Клеонт

Мы снова вместе!

Люсиль

О, Клеонт!

Николь

Ковьель!

(Целуются. Слышны шаги. Люсиль и Николь убегают. Из другой двери входит г-жа Журден.)

г-жа Журден

Клеонт, голубчик, очень рада вам.

Клеонт

Я тоже счастлив видеть вас, мадам!

г-жа Журден

Но я расстроена.

Клеонт

Кто повод вам даёт

К печали?

г-жа Журден

Безнадёжный идиот!

Клеонт

Помилуйте, сударыня, за что?

г-жа Журден

Дружочек, вы подумали не то.

Я говорила вовсе не о вас.

Ковьель

Речь обо мне, выходит. Вот те раз!

г-жа Журден

Нет, идиот – мой муж. Помешан он

На том, что знатен, словно фон-барон!

Короче говоря, момент настал,

Пока он деньги все не промотал,

Вам делать предложение, Клеонт!

Люсиль вас любит уж не первый год,

И мне вы нравитесь.

Клеонт

О, сладкие слова!

От счастья закружилась голова.

г-жа Журден

Целуйте же меня скорей, сынок!

(Клеонт целует г-жу Журден, Ковьель тоже)

А ты, куда тут лезешь под шумок?

Ковьель

Сударыня, мне тоже под венец

Недавно захотелось, наконец.

Мечтаю я жениться на Николь.

Надеюсь, вы не против?

г-жа Журден

Нет, изволь.
(Ковьель целует госпожу Журден)

Отстань!

(Клеонту) Пойду я, мужа позову,

А Вы, Клеонт, готовьтесь к рандеву! (уходит)

Журден (войдя)

А, сударь!

Клеонт

Сударь, прибыл я в ваш дом,

Чтоб сообщить, как принято, о том,

Что для меня честь вашим зятем быть

Так велика, что я готов просить,

Немедля вашей дочери руки.

Журден

Приятно слышать. А вот языки

Вы знаете? Скажите, на каком

Ко мне вы обратитесь?

Клеонт

На родном.

Простите, но не знал я никогда

Другого.

Журден

Что ж, тогда прошу сюда,

Налево. Это ухо я пока

Наметил для родного языка.

А правое – для прочих остальных.

Клеонт (переходит)

Так, сударь?

Ковьель (в сторону)

Да, похоже, что он псих!

Клеонт

Итак, месье Журден…

Журден

Прошу простить,

Один момент я должен уточнить.

Стихами или прозой вы со мной

Собрались говорить.

Клеонт

Я лишь одной

Владею прозою. В стихах я слабоват.

Журден

Как жаль! Стихи меня как «Совиньон» пьянят.

Ну, слушаю.

Клеонт

Я, сударь, бы хотел

Взять в жёны вашу дочь.

Журден

Каков пострел! (поразмыслив)

Возможно это.

Клеонт

Я её люблю.

Журден (подумав)

И это может быть.

Клеонт

Я вас молю

Скорее дать отеческий ответ!

Журден (подумав)

Все это невозможно!

Клеонт

Сударь!!!

Журден

Нет.

Вы, сударь, дворянин? – спрошу я вас.

Клеонт

Лгать не привык, и не солгу сейчас:

Нет, я не дворянин.

(Ковьель зашипел) Что ты шипишь?

Ковьель (кашляя)

Я не шиплю. Скребётся, видно, мышь.

Вы, сударь, продолжайте, но с умом.

Клеонт

Да, я не дворянин!

Ковьель

Какой облом!

Журден

Я уважаю вашу прямоту.

Позвольте вас обнять! (целуются)

Ковьель

Совсем не ту

Он речь повёл.

Журден

Я благодарен вам!

(закончив поцелуи)

А только дочку в жёны не отдам.

Клеонт

Но почему?!

Ковьель

Вот проза жизни, вот!

Журден

Дочь моя замуж, если и пойдет,

То только за маркиза! Миль пардон!

Дел у меня сегодня миллион,

Мои лакеи указаний ждут,

А я впустую трачу время тут.

Имею честь слугой покорным быть,

Ваш искренне, Журден! (уходит)

Клеонт (упав в кресло)

Мне волком выть

Охота. Ну, что скажешь ты, Ковьель?

Ковьель

Стихами или прозой? Вы на мель

Корабль свой посадили – вот стихи,

А коли будут вам они плохи –

Могу и прозой. Сударь, вы – болван!

Клеонт

Как смеешь ты?

Ковьель

Кончайте балаган.

Чего тут сметь? Вы – вечный холостяк!

Клеонт

Я не умею лгать, да, это так.

Ложь мне противна.

Ковьель

Это вам. А мне

Противна глупость, и притом вдвойне!

Два дела вы испортили за раз.

Теперь Журден Николь мне не отдаст!

Подыщет ей он графского слугу.

(горячась) Да, сударь, перед вами я в долгу!

А я ведь вам на языке родном

И в ухо нужное твердил лишь об одном:

Вы говорите с психом! Надо знать:

Безумцам можно только потакать.

Я ухожу от вас. Пожалуйте расчёт.

Найду себе маркиза.

Клеонт

Ах ты, чёрт!

Ковьель

Иначе потеряю я Николь.

Клеонт

Ковьель, мне тоже плохо. В сердце – боль.

Меня предашь ты в этот трудный час?

Придумай что-нибудь, как делал ты не раз.

Ковьель

И так всю жизнь… «Придумай что-нибудь…»

Ковьелю тоже надо отдохнуть…

Привыкли на моём горбу сидеть… (пауза)

Клеонт

Ковьель!

Ковьель

Да не мешайте мысли зреть!

Журден помешан…

Клеонт Так…

Ковьель Мадам за нас…

Угу! Всё сходится. Идея – высший класс!

Созрела мысль!

Клеонт

Ковьель, ты гений!

Ковьель

Ну…

Немного есть.

Клеонт

Я шёл уже ко дну.

Ты воскресил меня!

Ковьель

Овации потом.

Давайте ближе к делу. План мой в том,

Что к вечеру я сделаю из вас

Вельможу знатного почти на целый час.

Клеонт

Как это мыслимо?

Ковьель

О, это мой секрет.

Мне нужно срочно шестьдесят монет:

Полтинник – на расходы, десять – мне.

Клеонт

Ну! – Не проблема. Получи вдвойне!

Ковьель

Отлично. Поспешу к учителям.

Я этим шарлатанам денег дам,

И научу, что делать им и как.

(Клеонту)

А вы здесь не сидите, как дурак.

Домой, домой! Сидеть и ждать меня.

Командовать парадом буду я!

(уходит)

VII.

ЗАКУЛИСЬЕ

(На стуле стоит Мари Рагно. На ней одета сценическая юбка Катрин.
Брэндавуан стоя на коленях что-то вшивает в край юбки.)

МАРИ: Дяденька Брэндавуан, ну можно?!...Я только одном глазком на сцену посмотрю и сразу же – обратно.

БРЭНДАВУАН: Насмотришься ещё.

МАРИ: Мне очень нужно!

БРЭНДАВУАН: А мне нужно починить юбку госпожи Дэбри. Твоей хозяйки, между прочим.

МАРИ: Тоже мне – юбка. Одни дырки.

БРЭНДАВУАН: Что ты понимаешь! Это специальная юбка для сцены. Она – невзаправдашняя.

МАРИ: Тогда почему, если на сцене всё – невзаправдашнее, – нужно ночью здесь сидеть? Ругаться… Ведь все больные… и дети у Бовалей не спят… Ради Короля?

БРЭНДАВУАН: Не только. На спектакль разные люди придут. Смеяться будут… Плакать…

МАРИ: А чего хорошего-то, когда плачут?

БРЭНДАВУАН: Господин Мольер, конечно же, лучше бы объяснил, а я тебе так скажу…Конечно, в театре – всё невзаправду, тут ты права…

МАРИ: Дядя Брэндавуан, ты шей, шей!

БРЭНДАВУАН: Но если человек здесь плакал настоящими слезами и смеялся хорошим смехом…

МАРИ: То что?

БРЭНДАВУАН: То душа у него, вроде бы, как умывается. И человек этот чище становится, светлее что ли…

МАРИ: Каждый человек?

БРЭНДАВУАН: Не каждый. И ненадолго… Может на час… Может на минуту…

МАРИ: А потом?

БРЭНДАВУАН: Потом жизнь взаправдашняя душу-то снова испачкает. Но память у него о минуте чистоты этой останется.

МАРИ: А почему?

БРЭНДАВУАН: Почему мерзость чистоту побеждает? Бог знает… Таким, наверное, человек создан.

МАРИ: Грех так говорить, дядя Брэндавуан! Грех! Мы ведь все по образу и подобию Божьему созданы! Прости его, пресвятая дева Мария! Прости их всех!... И храни!

БРЭНДАВУАН (смотрит на Мари и осеняет себя крёстным знаменьем):Ну, прости меня, Мария, если я не так что сказал…

МАРИ: Почему Вы на меня… креститесь?

БРЭНДАВУАН: Икон в театре не положено. А ты у нас – и Мария… и дева… а святая, или нет… кто знает, Мария, кто знает… А юбка эта очень тебе к лицу. (уходит)

(Звучит «Ave, Maria». Мари танцует. Из “Коробочки” за ней внимательно наблюдает Привидение)

VIII.

ЗАКУЛИСЬЕ

(Входит Мишель Барон. Замечает Мари и какое-то время наблюдает за ней, садится в кресло, берёт в руки метлу, оставленную Полем и бьёт Мари по заду.)

МАРИ: Это Вы?

БАРОН: Да, дитя моё. Что случилось?

МАРИ: Это Вы ударили меня по…?

БАРОН: Что ты! Чтобы Мишель Барон поднял руку на ребёнка?..

МАРИ: Тогда, что это было?

БАРОН: Может это – привидение «Пале-Рояля»?

МАРИ: Привидение? Здесь? (Мари забирается с ногами на стул, Барон подходит к ней)

БАРОН: Конечно, глупенькая. А где ж ему жить? Театр – место, проклятое церковью! (снова незаметно бьёт по заду Мари)

МАРИ: Ай!

БАРОН: Вот видишь, – значит ты ему понравилась. (к привидению)Это ты, Людовик? (не разжимая губ, издаёт зловещий звук, делает вид, что пугается) Обязательно передам! (снова шлёпает Мари по заду)

МАРИ: Какой Людовик?

БАРОН: Ну, не XIV-й же… Хотя Король был крёстным отцом этого Людовика. Людовика Мольера. Безвременно покинувшего этот мир сына Арманды.

МАРИ: У Арманды был сын?

БАРОН: Скажу по секрету – и дочь! Но сын… (делает страшное лицо и скрещивает руки на груди)

МАРИ: Эта женщина родила двоих детей?!

БАРОН: Да, ты что? Мне не веришь? Сейчас я найду в “Регистре”…(листает “Регистр”)

БАРОН: Вот. «Сегодня 7 мая 1664 года после премьеры “Элидской принцессы” скончался Луи Мольер… тра-та-та… (читает про себя) Отмечаю день большим чёрным крестом».

МАРИ: Её нельзя брать…. Это книга Шарля…

БАРОН: Тю-тю-тю… Сьёра Шарля Валера де Лагранжа по кличке “Регистр”. (Мари закрывает лицо руками) Зачем тебе этот старый сухарь?!

МАРИ: Я – ничего… Я просто говорю, что нельзя так брать…

БАРОН (обнимая Мари): Может кому-то брать и нельзя, а мне можно…

МАРИ: Пустите! (Барон толкает Мари на ящик с костюмами) Голос из ящика: Какого чёрта!

МАРИ: Привидение!!!

БАРОН: Для трёхмесячного ребёнка – великоват.

БОВАЛЬ (вылезая из ящика): Сколько времени? (видно, что он только что проснулся)

МАРИ: Господин Боваль!

БАРОН: Да, дитя моё, это – не ребёнок. Это их изготовитель. Зачем тебе столько детей, Жано?

БОВАЛЬ: Сопляк! Пороть тебя некому! (кидает в Барона подушку)

БАРОН: Ай-ай-ай! Какие грубые, нечуткие люди приезжают к нам в Париж из Прованса.

(Боваль пытается дать Барону подзатыльник)

МАРИ: Сейчас около трёх, господин Боваль. Ваша жена на сцене репетирует королевский спектакль.

БОВАЛЬ: Неужели наш Король будет смотреть эту хрень?

МАРИ: Жан-Пьер и Жан-Жак – спят.

БАРОН (показывая большой живот): А Жан-Поль пока ещё не родился.

БОВАЛЬ: Дурак! Пустой свисток! Посмотрю я на тебя лет через 20!

БАРОН: А я на тебя. Ты будешь милым старым пердуном, похожим на Горжибюса. А я…

БОВАЛЬ: Через 20 лет ты будешь плешивой балаболкой с сизым носом, слюнявой губой и трясущимися руками, неспособными удержать вонючую клистирную трубку. А я буду отцом десятерых взрослых детей!

БАРОН: Похожих на…?

БОВАЛЬ: Похожих на меня! А потом они родят мне сто внуков! И все они будут похожи на меня!

МАРИ: Чудесно!

БАРОН: Ужасная картина! Через двести лет Бовали заселят всю Францию! Слава Господу, я не доживу до этого момента!

МАРИ: Всю Францию…

БОВАЛЬ: Тьфу! Что мне тут с вами!.. Но, раз я проснулся, надо чего-нибудь пожрать…

(уходит)

БАРОН: Сто Бовалей! Бр-р-р…

МАРИ: У меня даже мурашки по коже побежали…

БАРОН (обнимая Мари): Где? Здесь? или здесь?

МАРИ: Господин Барон!

БАРОН: Мишель. Просто Мишель… (лезет ей под юбку) Зачем вам всегда столько юбок?!...

МАРИ: Мишель, не надо!

БАРОН: Надо. Ты, что хочешь, чтобы мир был населён одними Бовалями?

МАРИ: Мишель, я… люблю Лагранжа.

БАРОН: Да, люби ты кого хочешь! Что тебя убудет с этого?

МАРИ (вырывается): Извините, сударь, мне пора к госпоже Дебри. (убегает)

БАРОН: Ну, что ж, не получилось… пока … Чего она в нём нашла, курица?…(замечает чернильницу с пером) Курица… (берёт перо, открывает “Регистр”) Соединю два любящие сéрдца… И кой-кому на хвост насыплю перца… Напишем: «Шарль, я тебя…», нет, «… Вас люблю!» И сердечко со стрелочкой. «Ваша М.» (оставляет книгу на столе и уходит)

СЦЕНА

(“Коробочка” раскрывается. В ней – ширма-стол и два стула.)

Журден

Брэндавуан! (Брэндавуан появляется)

Подай-ка мне компресс

На голову.

Брэндавуан

Хорош деликатес.

Да, кстати, к вам пришли…

Журден

Я заболел.

Гони всех прочь.

Брэндавуан

Да я и сам хотел.

Но там – маркиз Дорант и дама с ним.

Журден

Это она! Так что же мы стоим?!

Я чуда ждал. Оно произошло!

И к счастью всех из дому унесло!

О, Боже, как ты добр! Брэндавуан!

Проси… Нет не проси, постой, болван!

Я не одет! Пусть подождут! О, нет!

Беги, проси сюда их, в кабинет!

Скажи: через минуту я приду.

(исчезает; входят Дорант и Доримена)

Доримена

Ах, я, Дорант, пошла на поводу

У вас, явившись в незнакомый дом.

Дорант

Я, милая, нашёл с таким трудом,

Где пообедать нам, огласки избежав.

Не стоит волноваться. Кроткий нрав

Хозяина известен мне давно.

Доримена

Ну, хорошо. Вы так галантны, но

Прошу вас перестать с сего же дня

Заваливать подарками меня.

Особенно такими, как кольцо

С брильянтом.

Дорант (в замешательстве)

Но… оно моим отцом…

(входит Журден)

А вот и он, хозяин милый наш!

Журден

Сударыня! Вы здесь. Какой пассаж!

Благодарю за честь, что в этот дом…

Маркиза Вы… (в сторону) Я говорю с трудом…

(Доримене)

Почтили, так сказать, мой скромный кров…

Мне оказали честь… (в сторону) Я нездоров…

(Доримене)

Имею честь Вам преложить обед!

Дорант

Нужды в подобных излияньях нет.

Маркиза слышит их сто раз на дню.

Вы огласили лучше бы меню.

Доримена

Месье Журден необычайно мил.

И в свете бы давно замечен был.

Дорант (тихо Журдену)

Ни слова о кольце.

Журден (тихо)

Я не пойму

Молчать о нём я должен почему.

Что если не понравилось ей вдруг?

Дорант

Ну… это не по-светски, милый друг.

Наоборот, должны вы сделать вид,

Что вас вопрос о нём не тяготит.

Журден (бросая взгляды на кольцо)

Досадно… А кольцо-то не дурно.

(усаживаются за стол)

Доримена (Журдену, заметив его взгляды)

Мое кольцо? Вам нравится оно?

Не правда ли прекрасный бриллиант?

Дорант

Кхе-кхе!!!

Доримена

Вы, что, простужены, Дорант?

Журден

Колечко Ваше? Милый пустячок.

Доримена (в сторону)

Какой, однако, бойкий старичок.

(Журдену)

Вы избалованный, должно быть, человек.

Журден

Я много повидал за долгий век.

Такие ли бывают кольца, да…

Доримена (тихо)

А он занятный…

Дорант (тихо)

С ним одна беда.

(Входит Брэндавуан с мокрой тряпкой и кладёт её на лоб Журдену)

Журден

Ты что, сдурел?

Брэндавуан

Просили вы компресс.

Журден (тихо)

Уволю тебя к чёрту, старый бес!

(Брэндавуан уходит)

Маркиза, извините, мой лакей

Немного не в себе. Эй, дуралей!

Брэндавуан! (Брэндавуан входит)

Брэндавуан

Я, сударь!

Журден

Что ж обед?

Брэндавуан.

Готов.

Журден

Я, соблюдая этикет,

Прошу, сударыня, Вас оказать мне честь,

И…
(Доранту) Как культурно мне сказать «поесть»?

Дорант

Прошу вас отобедать.

(в сторону) Полный бред!

Журден

Прошу Вас отобедать мой обед!

Доримена

С большой охотой, господин Журден!

Своей любезностью меня вы взяли в плен.

Журден

Я счастлив, что могу Вас угостить.

Эй, музыку играть, столы накрыть!

(Звучит музыка. Брэндавуан выносит поднос с фруктами и ставит на стол.)

Доримена

Как всё продумано, какой отменный вкус!

Дорант

Маркиза, я сказать не побоюсь:

Роскошнее стола в Париже нет!

Журден

Такой ли может быть ещё обед!

Доримена

Вы избалованы. Вы – истинный гурман.

Дорант (в сторону)

Чёрт побери, да здесь почти роман!

(Доримене)

Маркиза, вот отличнейший мускат.

(наливает)

Доримена

Какой неповторимый аромат!

Брэндавуан

Таким ли может быть ещё вино.

Журден

Ох, я тебя не колотил давно!

Ты что, совсем свихнулся?

Брэндавуан

Никак нет!

Журден

Что ж, господа, продолжим мы обед.

(Брэндавуану)

Вели второе блюдо подавать!

IX.

(За сценой слышен крик, плач, стук, потом снова крик.)

КАТРИН: Вы слышите?

БЕЖАР: Что там происходит?

ЛАТОРИЛЬЕР: Тихо за кулисами! (на сцену вбегает Барон, за ним Лагранж, следом заплаканная Мари)

БАРОН: Держите этого дурака!..

ЛАГРАНЖ: Негодяй!

БАРОН (убегая вокруг стола): Ну, пошутил я, пошутил.

ЛАГРАНЖ: Как ты посмел?!

БАРОН: Девочка же, действительно, в тебя влюблена!…

ЛАГРАНЖ: Подлец!

БЕЖАР: Шарль! Мишель!

БАРОН: …А пока до тебя, дурака, дойдёт… хе-хе…

(Лагранж бьёт Барона по лицу, Барон падает, вскрикивает Катрин)

ЛАТОРИЛЬЕР: Стоять! (плеснул водой в лицо Лагранжу)Хромой, держи его!

БЕЖАР (хватая за руки Лагранжа, который уже не сопротивляется, – к Мари): В чём дело?!

МАРИ (всхлипывая): Это не я… Шарль открыл и увидел… А там было написано… (подаёт Латорильеру “Регистр”; Лагранж садится на пол по центру сцены)

ЛАТОРИЛЬЕР: (читает)“Шарль, я Вас…” Чёрт! (над столом появляется Гюбер. На его голове – поднос с фруктами)

ГЮБЕР: Я предупреждал сразу! Я говорил, что этого прохвоста нельзя брать обратно. У Гюбера – нюх!

ДЮКРУАЗИ (входя): Во что играем?

ГЮБЕР: Играем всякую хрень! А потом…

ЛАТОРИЛЬЕР: Да помолчи хоть ты!

ГЮБЕР: Не ори на меня! Солдафон! Узкий лоб! Грязный сапог!

КАТРИН: Боже! Сейчас глаз заплывёт!…

ГЮБЕР: Да, чтоб он вообще вывалился бы, этот поганый глаз, у этого паршивого ублюдка.

БАРОН: Что ты наделал, идиот?!

МАРИ: Это всё из-за меня.

КАТРИН: Это, как минимум, на неделю.

БЕЖАР: Компресс! Лёд!

ЛАТОРИЛЬЕР: Поздно! Чёрт! Чёрт!! Чёрт!!!

ГЮБЕР: Есть Бог на свете! Есть!

БЕЖАР: Кто-нибудь, заткните ему рот!

БАРОН: Ничего не вижу!

(вбегает Жаклина с мокрой тряпкой(

ГЮБЕР: Правду не заткнёшь, Хромой!… Позор театру, в котором…

(вбегает Поль Грандье)

ПОЛЬ: Господин Бежар, у меня этой сцены нет. Мне нужно здесь выходить?

БЕЖАР: Постой!

ПОЛЬ: Стою.

ГЮБЕР: … в котором метельщик сцены играет Учителя музыки! Боже, почему я дожил до этого чёрного дня?!

ДЮКРУАЗИ (кидая на стул кости):Опять две шестёрки… Не странно ли?…

(Лагранж закрывает лицо руками, опускается на пол. Вбегают Бовали с детьми на руках.)

г-н БОВАЛЬ: Вы разбудили детей! Гении недоделанные!

ГЮБЕР: А вот и наш прованский индюк пожаловал со всем своим выводком.

г-н БОВАЛЬ (отдаёт ребёнка жене): Заглохни, чучело. Иначе я вобью этот поднос в твою дурацкую башку, гасконская вонючка.

БЕЖАР: Жан, ну вот тебя только здесь не хватало!

г-н БОВАЛЬ: У моего ребёнка – жар. И я в гробу видел такую репетицию! И в контракте не записано, что я должен с наслаждением лицезреть ваши мерзкие рожи не только днём, но и ночью! Я – ухожу!

ЛАТОРИЛЬЕР: Тихо все!

(г-н Боваль плюёт на сцену и уходит; все замолкают и смотрят на плевок)

г-жа БОВАЛЬ (с двумя детьми на руках(: Простите его… я сейчас… я догоню его… Простите…

(убегает; Латорильер белоснежным платком стирает плевок со сцены)

ЛАТОРИЛЬЕР: Вот и всё…

ДЮКРУАЗИ: “Истинно говорю тебе: не пропоёт петух, как ты отречёшься от меня трижды.”

ГЮБЕР: Ты – неблагодарная тварь! Прыщ прованский! (снимает с головы поднс) Жаклина, забери это… Я сейчас вылезу… я догоню… я ему!… я… (задыхается)

ЖАКЛИНА: У него снова приступ!

(Латорильер подхватывает Гюбэра; входит Брэндавуан, за ним – мадемуазель Флоранс)

БРЭНДАВУАН: Сударь, мадемуазель Флоранс!

ФЛОРАНС: Месье! И что вы можете сказать, видя такие замечательные штаны?

БЕЖАР: К чёртовой матери!

(появляется пьяная Арманда)

АРМАНДА: Это я – чёртова мать? Браво!

ЛАТОРИЛЬЕР: Двенадцать человек в форме – это ещё не взвод. Взводом его делает сержант.

(уходит)

ДЮКРУАЗИ (подсаживаясь к Лагранжу, бросает кости): Опять шесть-шесть!

ПОЛЬ: Господин Бежар, а стоять ещё долго?

АРМАНДА (поднимая вверх бутылку): Виват, Мольер! (пьёт, уходит пошатываясь)

МАРИ: Это всё из-за меня!!

(Бежар на последние три реплики мечется, бросаясь то к одному, то к другому. Дюкруази вопросительно смотрит на него, ожидая какого-то решения.)

БЕЖАР: Перерыв!!! (уходит, сталкиваясь с Мадленой)

МАДЛЕНА: Что произошло?

(Входит Эдм Дебри, сталкиваясь с уходящим Дюкруази. Он ругается без голоса: хрипит, жестикулирует и топает ногами.)

КАТРИН: Эдм! Ну, разве можно произносить со сцены такие слова?..

(“Коробочка” закрывается. Где-то далеко звучит флейта.)

ЗАКУЛИСЬЕ

(Пьяная Арманда с бутылкой коньяка сидит на ящие с костюмами. Вбегает Мари)

МАРИ: Как Вы можете?! Вы?! Так говорить о нём?!

АРМАНДА: Кто – я? Какое я имею право… так говорить о великом Мольере? Я – бездарная актриса?! Пьяная тварь?! Неблагодарная жена?! Ты ведь это хотела сказать, детка?

МАРИ (через паузу): Да!

АРМАНДА (несколько раз хлопает в ладоши(: Браво! Ты далеко пойдёшь, моя девочка.

МАРИ: Потому, что Вы не любите Его! Вы – актриса не любите театр!

АРМАНДА: Вот тут ты неправа, Мари. Разве можно не любить театр? Театр я – ненавижу. (пьёт)Это совершенно разные вещи. А Мольер...? Шесть лет назад в январе я родила ему сына. Людовика. Другой Людовик его крестил. Король! Солнце крестит сына другого Солнца! Как я была счастлива… Четыре месяца… пока он не умер… сразу после премьеры “Элидской принцессы”. У меня – бесчувственной суки, не было слёз… На сцене это, знаешь ли, как-то легче… А за кулисами я просто выла и билась головой о стену… А он?!… он репетировал… “Тартюфа”! У него никак не получалась сцена, где Филипп должен был приставать ко мне. И он показывал Филиппу, показывал на мне…, как он должен это играть… Король прихлопнул “Тартюфа”, как муху через две недели после похорон. Вот тут-то он загоревал… о своей пьесе. А у меня – наоборот. Всё, как отрезало. И я вдруг первый раз увидела Его со стороны, как будто из зала… Он бегал вокруг кардинала Киджи и заглядывал ему в глаза, как собака… И смеялся над его тупыми шутками… И тут я подумала – вот этот человек – мой муж… “Ты ничего не понимаешь!.. Это – посол Папы… от него зависит… Мы ещё с тобой родим…!!” (входит Мадлена)

И я родила ему дочь! Ты помнишь, Мадлена? Я же родила! Но на премьере “Дон Жуана”, когда у меня шёл уже четвёртый месяц, я чуть было не выкинула. Нужно выходить на сцену, а меня рвёт желчь прямо на костюм. Помнишь, тот с серебряными нитями? (Мадлена обнимает Арманду, укачивает)

МАДЛЕНА: Я всё помню, малыш. Всё помню. Спи. Тебе нужно поспать.

АРМАНДА: Почему умер мой мальчик? Почему Франции не нужны Мольеры?

МАДЛЕНА: Спи, спи…

АРМАНДА: Но, почему-то нужны Бовали?..

МАРИ: Простите меня.

МАДЛЕНА: Иди. Тебя искала Катрин. Ей нужно перетянуть ногу.

XI.

(Дюкруази сидит и кидает кости. Входит Бежар.)

ДЮКРУАЗИ: Ну, что, Хромой, каково тебе в Его шкуре?

БЕЖАР: Замечательно. Лучше просто не бывает: Арманда напилась, Лагранж разбил лицо Барону так, что никаким гримом не замажешь, у ребёнка Боваль – жар, её муж ушёл просто потому, что ночные репетиции не оговорены в контракте, Гюберу надоело играть старух и у него приступ астмы, у Катрин – нога, у Дебри – голос, уборщик Поль – учитель пения – пустое место, а ты играешь в кости, как будто тебя лично это всё никак не касается! Я ничего не забыл?

ДЮКРУАЗИ: Так, мелочь… У нас нет Мольера…

БЕЖАР: По-моему это тебя даже как-то радует?

ДЮКРУАЗИ (качая головой(: Мне страшно, Хромой… Это не простое выступление… Король в Шамборе ждёт от нас чего-то необыкновенного… “Мы надеемся, что наш славный Мольер как всегда нас удивит!”

БЕЖАР: Это ты о чём?

ДЮКРУАЗИ: Ни о чём. Пьеска – слабая. Она – просто НИ-КА-КА-Я! Жалкие перепевы уже много раз игранного и… виденного!

БЕЖАР: Не смей так говорить, Филипп!

ДЮКРУАЗИ: Он исписался! Да! Да! Да! И сам этого испугался! И сказался больным! Он подставил тебя, Хромой! Он подставил меня! Он подставил всех нас! Потому, что это провал! Понимаешь? БОЛЬШОЙ КОРОЛЕВСКИЙ ПРОВАЛ!(смеётся почти истерически(

БЕЖАР: Если ты сейчас не замолчишь, я ударю тебя, Филипп!

ДЮКРУАЗИ: Бей, дурачок! Бей! И послезавтра Король увидит на сцене две разбитые морды: Барона и мою!

БЕЖАР: Уйди, Филипп… Лучше уйди!

ДЮКРУАЗИ: Вот видишь, ты даже не смог меня ударить, маленький Бежар, а хочешь делать спектакль! В этой скачке Мольер поставил на хромую лошадь, которая не доберётся до финиша. (идёт к кулисе)

БЕЖАР: А я рассчитывал на тебя, Филипп…

(Дюкруази приостанавливается, но уходит)(

XII

БЕЖАР: Брэндавуан!

БРЭНДАВУАН: Я здесь, сударь!

БЕЖАР: Почему?! Почему, я тебя спрашиваю?!

БРЭНДАВУАН: Что, сударь?

БЕЖАР: Почему… я должен следить за свечами? Негодяй! Ты, что не видишь, что она уже почти догорела? Догорела почти… до конца! (бьёт Брэндавуана камзолом наотмашь(

БРЭНДАВУАН (защищаясь): Сударь, сударь! Осторожно, вы порвёте свой камзол!..

БЕЖАР: Что?... Камзол… Пошёл вон!

БРЭНДАВУАН: Я сейчас принесу.

БЕЖАР: Что?!

БРЭНДАВУАН: Свечу, сударь.

БЕЖАР: При чём здесь свеча?! Болван! Тупица! Видеть не могу твою спокойную рожу!

БРЭНДАВУАН: А зачем Вы меня звали, сударь?

БЕЖАР: Сказать, чтобы ты убирался к чёрту!

БРЭНДАВУАН: Значит, свечу не приносить… (уходит)

XIII.

(Входит Мадлена.)

БЕЖАР: Мадлена… Я не знаю, что дальше делать. Мне кажется, что я маленький мальчик, заблудившийся в лесу…

МАДЛЕНА: Нет, Луи, ты уже большой. Тебе сорок лет и ты ставишь спектакль…

БЕЖАР: Почему я? Почему он поручил это мне, а не Лагранжу? Не Дюкруази? Они бы сделали это лучше… Почему?

МАДЛЕНА: Потому, что тебе пора повзрослеть. Слишком долго ты был Бежаром-младшим и отвечал только сам за себя. Пора научиться отвечать за других. Думаю, наверное, поэтому он поручил это тебе…

БЕЖАР: Но, сестра, я ведь никогда не был хорошим актёром. “Журден” – роль Мольера, он и написал её под себя. Здесь я должен был бы играть Учителя музыки вместо Поля…

МАДЛЕНА: Как говорит наш славный Франсуа: “Когда на войне во время атаки пуля попадает в знаменосца, то знамя должен подхватить солдат, бегущий вслед за павшим. Невзирая на отсутствие чинов и званий, на время боя он становится почётным символом духа, чести и славы своего полка, и одновременно наиболее желанной мишенью для неприятеля.”

БЕЖАР: Но в него же не попала пуля! Просто сегодня – пятница! А по пятницам у него хандра! Автор «Мизантропа» – мизантроп! Он сидит дома один, ненавидит жизнь и всех живущих вокруг него!

МАДЛЕНА (даёт пощечину Бежару): Замолчи! Ты не знаешь, что страшнее. Пуля или…

БЕЖАР: Ты что? Ты!... Ты до сих пор любишь его? После всего, что он…? Спустя столько лет…?

МАДЛЕНА: Нужно продолжать репетицию, Луи… Давай, ты сможешь, у тебя всё получится.

XIV.

(Жаклина выносит костюм, сшитый Флоранс. Они с Мадленой одевают Бежара на авансцене.)

ЖАКЛИНА: Господин Бежар, зачем вам подхватывать какое-то знамя… Позвольте ножку… Когда у вас теперь есть такие чудесные штаны, сшитые мадемуазель Флоранс! …уберём эту ниточку к свиньям собачьим! Когда вы выйдете в них на сцену, то зритель просто не сможет понять, у кого штаны лучше, у вас, или у нашего Короля, да продлит Бог его… его мать! Кто ж так шьёт!? Кто ж так прекрасно шьёт! Дай ей Бог здоровья……чтоб её перевернуло и подбросило за такие деньги! А какой чудный, прости Господи, колет! Все женщины Парижа, увидев вас в этом колете, должны вас немедленно пожалеть… пожелать выйти за вас замуж, господин Бежар! Потому что подобную красоту я видела только один раз в жизни – на похоронах нашего Гро Гийома, когда добрые люди оббили его гроб куском розово-зелёного занавеса из «Дон Жуана»!

(Бежар медленно выходит на сцену и открывает “Коробочку”.Слышен скрип несмазанных петель.)

СЦЕНА

БЕЖАР: Итак. Акт третий… (преображается в Журдена)

(Вечер. Журден один)

Журден

Как объяснял мне умница Панкрасс,

Лишь философия утешить может нас.

А, в самом деле – был ли тот обед?

И тот скандал. Весьма возможно нет.

(убеждает себя и оппонирует сам себе)

Скандала не было – он был наверняка.

Скандала не было – не легче мне пока.

Скандала не было – а что? Всё может быть.

Скандала не было – и не о чем грустить.

Скандала не было – всё показалось мне.

Внушил себе я это? Да, внушил вполне.

(прислушивается к себе)

Нет, всё-таки он был! Болит душа.

И философия не так уж хороша.

А может быть как снадобье от бед

Использовать чудесный менуэт?

Искусством боль смягчить душевных ран.

Идея не плоха. Брэндавуан!

Брэндавуан (входит)

Там, сударь, снова посетитель к вам.

Какой-то турок.

Журден (напевает)

Пам-парам-пам-пам!

Откуда турок здесь возьмётся, плут!

Брэндавуан (пожимая плечами)

Из Турции. Они ведь там живут.

Журден

Не знаю. Не бывал там никогда.

Ну, так и быть, зови его сюда.

(Брэндавуан уходит, но Ковьель не появляется)

XV.

БЕЖАР: Ковьель! Барон! Реплика! (появляется Барон с перевязанным глазом в обычном костюме) Ну, наконец-то! Выходи!

БАРОН: Я не выхожу, Бежар. Я – ухожу. Ухожу из труппы.

БЕЖАР: Ради того, чтобы снова разыграть фарс… Ты!…

БАРОН: Фарс был четыре года назад. А сегодня…

БЕЖАР: Лагранж извинится. Я – обещаю!

БАРОН: Я сам извинился перед ним и перед девочкой. Может быть я – дурак, но подлецом быть не хочу. Поэтому остаться не могу. Хотя мне, больно с вами расставаться, Хромой.

БЕЖАР: А Мольер? А Король?!!

БАРОН: Пускай Мольер скажет Королю, что премьера сорвалась из-за моего ухода. Мы всё равно бы не успели. А это – шанс, понимаешь, шанс спасти труппу.

БЕЖАР: Но Король запретит всем театрам брать тебя на службу!

БАРОН: А вот это, Луи, уже никого кроме меня не касается. Прощай. (в поклоне опускает листки с ролью на сцену, уходит)

БЕЖАР: Подними, Мишель! Подними!!! (из-за кулисы выбегает Поль)

ПОЛЬ: Я сейчас, господин Бежар! (садится на разбросанные листки)

Я – быстро. Это меня Брэндавуан научил. (протягивает Бежару собранную пачку)

БЕЖАР: Когда?

ПОЛЬ: Когда он рассыпал роли, которые принёс от господина Мольера.

БЕЖАР: Он рассыпал роли?

ПОЛЬ: По всей сцене. Но он честно сел на каждый листочек и сказал мне, что в театре так нужно. Только карточки с именами почти все отлетели и мы…

БЕЖАР: Карточки!… А что он сказал при этом, …?

ПОЛЬ: Поль! Меня зовут Поль, месье.

БЕЖАР: Что он при этом сказал, Поль?!

ПОЛЬ: Он спросил, не видел ли я господина Лагранжа? Я сказал, что – нет, только господина Бежара, то есть – Вас. Тогда он сказал: значит Бежара – сюда… Я за Вами и побежал.

БЕЖАР (горько смеётся): Бежара – сюда! Значит “дорогой Л” – не Луи! Он написал это письмо Лагранжу… Это Лагранж должен был вести репетицию и играть Журдена… Как же я сразу…? Никогда за все эти годы он не называл меня – дорогой Луи. Только – Хромой. Хромой пёс.

ПОЛЬ: Вам плохо, сударь?

БЕЖАР: Нет, мой мальчик. Мне не плохо, а ОЧЕНЬ ПЛОХО. Очень. Плохо.

ПОЛЬ: Я сейчас. Я позову кого-нибудь! (убегает)

XVI.

БРЭНДАВУАН: Сударь!..

БЕЖАР: Что тебе, висельник?

БРЭНДАВУАН: Там пришёл…

БЕЖАР: Мне плевать, кто там пришёл! Никого не пускать! Гнать в три шеи!

(входит Лоран д’Арвье)

Д’АРВЬЕ: Кого это ты собрался гнать в шею, Бежар?

БЕЖАР (останавливая Брэндавуана): Постой! В чём дело, сударь? Кто вы такой?

Д’АРВЬЕ: Кто я такой? Смотри внимательнее, Острый!

БЕЖАР: Острый? Меня никто так не называл со школьных времён…Лоран! Побей меня гром, – это хитрый Лоран! Как я мог тебя не узнать, сколько лет за одной партой! Только вот фамилия твоя вылетела у меня…(пытается обнять Лорана, тот уклоняется)

Д’АРВЬЕ: Это не важно. Сейчас у меня совсем другая фамилия…Маркиз д’Арвье – посланец Короля…

БЕЖАР: Д’Арвье?… маркиз… Брэндавуан!!!

БРЭНДАВУАН: Что, сударь, гнать его?

БЕЖАР: Стой! Я убью тебя сегодня, каналья! Быстро! Мой парик! …Маркиз…

Д’АРВЬЕ: Да, Острый… Я, знаешь ли, лет пять тому назад удачно женился и стал кавалером д’Арвье. А три дня назад всемилостивейший наш Король Солнце Людовик XIV, да продлит Бог его дни, пожаловал мне титул маркиза и двадцать тысяч ливров за… особые заслуги… Ха-ха!…

(Брэндавуан вносит парик Бежара.)

БЕЖАР: Брэндавуан! Стул господину маркизу!

Д’АРВЬЕ (усаживаясь): А-а… где этот ваш… как его… Ма… Мо… Мольер, кажется?

БЕЖАР: Его сегодня нет, Лоран. Он болен.

Д’АРВЬЕ: Если тебя не затруднит, Луи, впредь в разговоре со мной, называй меня “Ваша милость”. Я думаю, так будет правильнее…

БЕЖАР: Хорошо, Ло… Ваша милость.

Д’АРВЬЕ: Болен? Послезавтра королевский спектакль, а он болен?

БЕЖАР: У него очень болит голова, …Ваша милость.

Д’АРВЬЕ: Болит голова… (истерично)Как жаль. Как жаль! Как жаль!!!
Наверное, его голове стал тяжек груз ветвистых рогов, не правда ли? Ха-ха…

БЕЖАР: Господин маркиз, у господина Мольера… де Мольера просто болит голова. Так, что угодно Вашей милости? Я хотел бы продолжить репетицию королевского спектакля.

Д’АРВЬЕ: Ну-ну… Какие мы обидчивые… Прямо слова не сказать…Прикажи-ка подать чего-нибудь, Луи! Вина, фруктов…

БЕЖАР: Брэндавуан! (делает рукой жест вокруг стола)

Д’АРВЬЕ: Король попросил меня помочь вам… Я ведь полтора года провел в Стамбуле… Ужасная, знаешь ли дыра… И тут, вдруг, Королю понадобился специалист по туркам для вашего Мольера. А я оказался под рукой! (берёт яблоко и кусает)

БЕЖАР: Да, это большая удача для нашего театра, Ваша милость.

Д’АРВЬЕ: Что такое, Бежар? Ты угощаешь меня яблоками из воска?! (замахивается)

БЕЖАР: Брэндавуан! (бросает в него яблоком)Чтоб ты сдох! Скотина! (Лорану)Это – театр, а не кабак, Ваша милость! Здесь всё – ненастоящее.

(слева появляется Мадлена с подносом, на котором бутылка и бокал.)

МАДЛЕНА: Господин маркиз, этот коньяк – настоящий!

БЕЖАР: Мадлена Бежар. Моя сестра.

МАДЛЕНА: Ваша милость. (наливает коньяк в бокал)

Д’АРВЬЕ: Мне кажется, Луи, что у тебя была и другая сестра, помоложе?…

МАДЛЕНА: Она сейчас готовиться к выходу, господин маркиз…

Д’АРВЬЕ: Бежар, тебе не кажется, что здесь дует? Вели перенести наш столик туда. (показывает вглубь сцены)

БЕЖАР: Но артисты привыкли репетировать к публике лицом, Ваша милость, а не спиной.

Д’АРВЬЕ: Запомни, Острый, я и есть твоя публика. И как бы я ни сел, ты всегда будешь играть лицом ко мне, а также все твои комедианты и твой Мольер!

(Бежар, Брэндавуан и Мадлена переносят стол, стул и подносы на арьерсцену. Д’Арвье ходит по сцене, размахивает тростью, бьёт по кулисам, декорациям.)

Чем это он там болен?! Небось, лежит дома пьяный, когда все работают. Сюда его – живо! К нему не каждый день приходит посланец Короля! (садится)

МАДЛЕНА: Ваша милость, у Мольера горлом идёт кровь!

Д’АРВЬЕ: Что ж… может он ещё и поправится… Хотя, не будем ограничивать Господа в Его благодеяниях! Ха-ха-ха! Неплохой коньяк, Луи… Не пора ли начинать?

БЕЖАР: Брэндавуан… Я прошу тебя…

(Брэндавуан берёт колокольчик и идёт на авансцену. “Коробочка” за его спиной со стуком захлопывается. Он звонит, выбегают Лагранж, Латорильер, Гюбэр, Поль, Эдмон и Катрин Дэбри. Брэндавуан оказывается в “закулисье” среди актёров.)

XVII.

ФИНАЛ.

КАТРИН: Это правда?

БРЭНДАВУАН: Так две ж рубашки испачкали…

ГЮБЕР: Что же ты молчал, идиот?!

БРЭНДАВУАН: Не велели. Сердились очень. Кулак показывали.

ЛАГРАНЖ: Провал Его убьёт…

ЛАТОРИЛЬЕР: Слушай меня! (далее все, получая указания моментально исчезают) (Лагранжу и Гюберу)Вы двое – догнать Барона. Силком сюда! (Полю)Бовалей на сцену. (тот разводит руками: мол, как?)Пинками! (Катрин) Давай к Арманде. Делай с ней, что хочешь, но чтобы через две минуты была здесь трезвая, как стёклышко. (Эдму) Ты – к Дюкруази. Скажи ему… (тот показывает на горло: мол, как?). Ну, думаю, он тебя поймёт…(Брэндавуану) Ты – за Жаклиной.

(Лагранж и Гюбер вносят на сцену упирающегося Барона)

БАРОН: Что вы ещё от меня хотите?

ГЮБЕР: Чтобы ты заткнулся, пока я не подбил тебе второй глаз.

ЛАТОРИЛЬЕР: Во время атаки неприятеля драться между собой – преступно.

БАРОН: Без Мольера мы всё равно проиграем.

ГЮБЕР: ЕСЛИ мы проиграем – то останемся без Мольера.

ЛАТОРИЛЬЕР (в кулису): Жаклина! (та бросается было к мужу) Займись Бароном.

(Лагранж и Гюбер раздвигают створки “Коробочки”. Появляются Эдм Дэбри и Дюкруази. Далее действие развивается параллельно: за кулисами и на арьерсцене.)

ЗАКУЛИСЬЕ

АРЬЕРСЦЕНА

(Справа Дюкруази, Жаклина и Лагранж одевают Барона турком)

БАРОН: Что, Филипп, ночь кончается…

ДЮКРУАЗИ (одевая его): Да молчи уж, дурень!

(Дэбри жестами указывает на синяк Барона; Дюкруази слышит слово «бледными»)

Д’АРВЬЕ (продолжая): …И так как поведение турецкого посольства посчитали оскорбительным,…

… то Король выразил пожелание: выставить в вашей пьеске турков в смешном виде. Испуганными, так сказать, трепещущими, бледными … и так далее… Так в чём суть сцены?

ДЮКРУАЗИ: «Бледными»?… Мука!!!

ЛАТОРИЛЬЕР: Мари, мука!

(Брэндавуан приносит воду, Мари – муку. Дюкруази брызгает Барону водой на лицо, и пудрит мукой. Синяка не видно. Вместо лица – белая маска.)

БЕЖАР: слуга Клеонта, Ковьель, приходит к Журдену переодетый турком и говорит
о том, что его господин, турецкий принц, желает посвататься к его дочери, Люсиль.

Д’АРВЬЕ: А потом?

МАДЛЕНА: А потом появляются все остальные, переодетые турками и посвящают Журдена в Мамамуши.

БАРОН (Лагранжу): Я – пустой, Шарль! Слышишь меня, я – пустой! Всё – бессмысленно. Ничего не получится. Я не смогу.

ЛАГРАНЖ: Ты сможешь. Ты сделаешь его. У тебя всё получится.

БАРОН (глядя в лицо Лагранжу): Чёрт бы тебя побрал! Чёрт!!

(Лагранж выталкивает Барона на сцену.)

Д’АРВЬЕ: Исписался, исписался ваш Мольер. В жизни не слышал ничего глупее. Ну, давайте сюда вашего переодетого турка!

БЕЖАР: К сожалению, я должен Вам сказать, что…

Д’АРВЬЕ: Где же он?

БЕЖАР: Он не выйдет, потому что…

МАДЛЕНА: Он выйдет! Реплика, Бежар!

БЕЖАР (в роли Журдена):
«Не знаю, не бывал там никогда.

Ну, так и быть, зови его сюда.»

(Все, не двигаясь, смотрят из-за кулис на сцену.(

(Слева входят Дюкруази, Катрин Дэбри и Арманда.(

КАТРИН: Арманда готова.

ДЮКРУАЗИ: Чем ты её?

КАТРИН: Нашатырь с водой.

Вывернуло, как чулок наизнанку.

БРЭНДАВУАН:
Это со здоровым сердцем хорошо.

ЛАТОРИЛЬЕР: Ты как?

АРМАНДА: Как после аборта.
В животе пусто, во рту гадко.

Я могу работать, Франсуа.

Ковьель

Мое почтенье, сударь. Вижу вы

Меня не узнаёте.

Журден

Да, увы.

Ковьель

А я ведь вас таким вот крошкой знал.

(показывает)

«Козу» вам строил, на руках качал.

Журден

Что-что?

Ковьель

Вы были чудный карапуз.

Вас обожали все.

Журден

Благодарю-с.

Но с виду вы так молоды… И мне

Должны годиться в сыновья вполне.

Ковьель

Не удивляйтесь, сударь. Прост секрет:

Я в Турции живу уж много лет.

Журден

Ах, вот в чём дело…

Ковьель

В давние года

Я с батюшкой был вашим дружен.

Журден (изумлённо)

Да?!

Ковьель

Покойник был исконный дворянин!

(Барон заваливается вбок.
Бежар подставляет ему плечо.(

Д’АРВЬЕ: Стоп! Кто это?

БЕЖАР: Слуга Ковьель, переодетый турком.

МАДЛЕНА: …Ваша милость.

Д’АРВЬЕ: Почему у него лицо в муке?

МАДЛЕНА: Выбелено по Вашему совету,
Ваша милость.

БЕЖАР: Вы сказали:
«лица трепещущие и БЛЕДНЫЕ».

Д’АРВЬЕ: А почему он так по-дурацки одет?

БАРОН: Чтобы доставить удовольствие Королю.

МАДЛЕНА: …Ваша милость.

(Гюбэр и Лагранж закрывают “Коробочку”.
Слева входит Жан Боваль, за ними Жанна Боваль и Поль с двумя спящими детьми на руках.)

г-н БОВАЛЬ (вставая посредине(: Ну?!

г-жа БОВАЛЬ (Брэндавуану(:
У господина Мольера действительно лопнула жила в горле?

БРЭНДАВУАН: Просили не говорить…
Две рубашки…

г-н БОВАЛЬ (даёт ему подзатыльник(:
Так что же ты молчал, дерьма кусок?

БРЭНДАВУАН: Не велели. Говорят, нельзя…

г-н БОВАЛЬ: Нельзя в супе ноги мыть, а остальное… (смотрит в щёлку “Коробочки”(
Так это и есть засранец Короля?

(Эдм Дэбри пантомимически поправляет его(

ДЮКРУАЗИ: Посланец Короля.

г-н БОВАЛЬ: Какая разница!

ГЮБЕР: Никакой.

МАРИ: А зачем он пришёл?

ЛАТОРИЛЬЕР: Он пришёл отомстить Мольеру.

МАРИ: Отмстить? За что?

ЛАГРАНЖ: За то, что над ним смеялись.
Смеялись после нашего “Дандэна”,
после “Тартюфа” и после “Амфитриона”.

(Эдм Дэбри хрипит)КАТРИН (переводит(:
И будут смеяться после нашего “Журдена”.

АРМАНДА: Он пришёл убить спектакль.

МАРИ: Как?

ДЮКРУАЗИ: Как посланец Короля.

ЛАГРАНЖ: Все одеваемся турками!

(Поль кладёт детей в коляску. Гюбэр и Мари следят за происходящим на сцене. Остальные актёры Жаклина и Поль одеваются “турками” – кто во что горазд; все собраны и сосредоточены.(

ЛАТОРИЛЬЕР (Гюберу(: Что там?

ГЮБЕР: Сцену с Ковьелем пропускает, тварь!

МАРИ: Про приезд принца говорит.

ГЮБЕР: Паланкин!?

г-жа БОВАЛЬ: Паранджа!?

АРМАНДА: Кошельки!…

(Боваль, Дюкруази, Дэбри, Брэндавуан кидают свои кошельки, на костюмный ящик.(

ДЮКРУАЗИ: Эдм! Палки накрест.

(Поль, Латорильер, Дюкруази, Дэбри скрещива-ют две палки, на которые садится Лагранж.(

ЖАКЛИНА: А деньги куда?

КАТРИН: Мари – подол! (ссыпают деньги(

(Женщины с опахалами – шляпы вставленные
в палки, в паранджах – пустые кошельки на лицах – становятся по краям и спереди.(

Д’АРВЬЕ: Мы пропускаем эту сцену, Бежар.

Это не смешно, плоско, бездарно…
Впрочем, как и всё у вашего этого…
Покажите мне… приезд жениха,
который переоделся турецким Пашой.

БЕЖАР: Принцем.

Д’АРВЬЕ: Полный бред…
Турецкий ПАШÁ должен появиться на…
разукрашенных носилках – паланкине,…

…который несут его верные янычары,…

…а вокруг пляшут полуобнажённые одалиски…

(пьёт)

Давайте, давайте, пошли!

БЕЖАР: Ваша милость, это – не Турция,
это – театр. И здесь сразу…

ЛАТОРИЛЬЕР (кричит(: Бежар!
Паланкин, янычары и одалиски готовы!

(Процессия, ритмично топая, двигается
в раскрытую «Коробочку».(

(Процессия разваливается и отступает.
«Коробочка» захлопывается.(

г-н БОВАЛЬ: Гадёныш!

МАРИ: Боже правый! На слоне!

ГЮБЕР: Удавлю гниду!

ЛАГРАНЖ: Это не выход.

АРМАНДА: Сука!

ЛАТОРИЛЬЕР: Спокойно!
Думаем. Думаем. Все думаем.

КАТРИН: Мальчики, ну вы же такие умные!…

ПОЛЬ: А мы в детстве играли «в слона»…

(Эдм Дэбри отмахивается от него.(

ДЮКРУАЗИ: Молодец, Поль!
Слушайте все! Мы играем в «слона».

ЛАТОРИЛЬЕР: Спина!

(упирается руками в колени(

БОВАЛЬ: Бивни!

(подскакивает с двумя палками наперевес(

ЖАКЛИНА: Хобот!
(кидает Гюбэру шляпу Панкрасса(

г-жа БОВАЛЬ: Уши!
(в ход идут шляпы Доранта и Люсинды(

(Далее всё происходит беззвучно:
Гюбер, Жан Боваль, Латорильер, Дюкруази,
Эдм Дэри, Поль образуют «слона», которого женщины покрывают попоной – куском заплатанной кулисы. Лагранж садится верхом. Катрин, Жанна Боваль, Жаклина и Арманда
с фонариками – по краям.(

ЛАГРАНЖ:
Ну, «Ты сам этого хотел, Жорж Дандэн!»
Больше света!

БЕЖАР: Прикажете начинать?

МАДЛЕНА: …Ваша милость.

Д’АРВЬЕ: Нет! Не на носилках.

(группу д’Арвье не видно, слышны только голоса(

Будет лучше, если Пашá выедет на слоне.

БАРОН: На чём?

БЕЖАР: На каком слоне?

Д’АРВЬЕ: На обыкновенном, на индийском.

В Турции много индийских слонов.

МАДЛЕНА: Ещё коньяк?

Д’АРВЬЕ: Разумеется.

(Мадлена медленно наливает и подаёт коньяк, тянет время, может быть. нарезает лимон.(

(Д’Арвье пьёт, смакует, потом продолжает.(

Конь ни в какое сравнение не идёт
со слоном. Слон – это… слон.
(улыбается(
Жаль, что ваш театр не сможет порадовать Его Величество…
такой малостью.
Королевская труппа оказалась,
так сказать,… не на высоте…
(пьёт(

(В распахнувшуюся «Коробочку» навстречу Лорану д’Арвье, сидящему за столом с бокалом коньяка в руке, одетой в белоснежную перчатку, торжественно и неторопливо входит двенадцатиногий «Слон», раскрашенный всеми цветами индийской радуги.(

АРМАНДА: Магомета господина!

ВСЕ: Магомета господина!

АРМАНДА: Я просить за Жиурдина!

ВСЕ: Я просить за Жиурдина!

АРМАНДА: Его сделать паладина!

ВСЕ: Его сделать паладина!

АРМАНДА: Дать ему алебардина!

ВСЕ: Дать ему алебардина!

АРМАНДА: И отправить Палестина!

ВСЕ: И отправить Палестина!

АРМАНДА: На галера-бригантина!

ВСЕ: На галера-бригантина!

БРЭНДАВУАН (залезает на ящик, поднимет фонарь, стараясь закрепить его на штанкете):
Сейчас, сейчас, господин Бежар! Сейчас будет светлее!

(Вдруг неожиданно Брэндавуан замирает и медленно падает вниз. Пронзительный крик Мари.
«Слон» разваливается, Брэндавуан оказывается на “слоновьей попоне”, все столпились вокруг него.(

ЛАГРАНЖ: Что? Что случилось?

БЕЖАР (кидаясь к Брэндавауну(: Брэндавуан, твою мать! Чтоб ты сдох, старый дурак! Чтоб ты!...

(Латорильер и Боваль останавливают его. Пауза. Латорильер пытается прощупать пульс.(

ЛАТОРИЛЬЕР: Он умер.

БЕЖАР: Как умер?!

ДЮКРУАЗИ: Сердце, должно быть. (все мужчины снимают головные уборы(

Д’АРВЬЕ (выходит на авансцену(: Ну, в чём дело? Почему остановились?
Уберите этого, господин Бежар, и ведите репетицию, а не то…

БЕЖАР (выходит вперёд(: Репетиция окончена. Все свободны.

(Бежар садится на авансцене в ногах у Брэндавуана. Никто не двигается с места)(

Д’АРВЬЕ: То есть как это?! Вы, что тут все, вконец обалдели?!
Завтра спектакль у Короля! В Шамборе! А вы из-за какого-то… не пойми кого!...

МАДЛЕНА: Спектакль, Ваша милость, у нас завтра.

ЛАГРАНЖ: А сегодня мы будем хоронить нашего товарища.

Д’АРВЬЕ: Это всего лишь слуга!

КАТРИН: Актёр.

Д’АРВЬЕ: Это – слуга!!

ЛАТОРИЛЬЕР: Человек.

Д’АРВЬЕ: Слуга!!!

АРМАНДА: Слуга Театра. Комедиант!

Д’АРВЬЕ: Если он комедиант, то, умерев без покаяния, он не отрёкся от своей, осуждаемой церковью профессии, не дав письменного обещания, что в случае, если Господь, по бесконечной Своей благости, возвратит ему здоровье, он никогда более в жизни не будет играть комедии. Вам не дадут похоронить его на городском кладбище по церковному обряду на освящённой земле.

г-жа БОВАЛЬ: А на сколько вглубь простирается освящённая земля?

Д’АРВЬЕ: На четыре фута.

ДЮКРУАЗИ: Тогда мы похороним Брэндавуана на пяти футах.

Д’АРВЬЕ: Это что?! Да я вас! Я – маркиз д’Арвье! Да мне за это… Моя честь…

ЛАГРАНЖ: Если здесь задета ваша честь, господин маркиз, то я – Сьёр Шарль Валер де Лагранж к вашим услугам. (бросает д’Арвье в лицо «турецкую» шапку)

БАРОН: Мишель де Барон.

ДЮКРУАЗИ: Филипп Дюкруази.

ЛАТОРИЛЬЕР: Капитан Лотарингского полка в отставке Франсуа де Латорильер. (указывая на жестикулирующего Дэбри)Или Эдмон Дэбри. Кому-нибудь из нас, господин маркиз, вам придётся предоставить сомнительную честь – проткнуть шпагой ваш гнилой продажный ливер.

ГЮБЕР: Послезавтра – в Шамборе.

г-жа БОВАЛЬ: Уже завтра.

КАТРИН: Но сначала наш всемилостивейший Король-Солнце…

г-н БОВАЛЬ: …будет смотреть эту хрень!

МАРИ: А вы?..

АРМАНДА: МЫ – успеем.

МАДЛЕНА: У нас в запасе – ещё одна ночь.

ЖАКЛИНА: Пошли.

(Актёры с телом Брэндавуана уходят в “Коробочку” и закрывают створки. Д’Арвье остаётся один. Через сцену проходит невидимое ему Привидение. Его чистая, прозрачная мелодия повисает над сценой невидимым занавесом, в который, как муха в стекло, безуспешно бьётся Лоран д’Арвье, почему-то не могущий преодолеть этот незримый барьер, отделяющий его от опустевшей мольеровской сцены парижского театра “Пале-Рояль”.)

P.S.:    - 14 октября 1670 года в Шамборе перед Королём Людовиком XIV актёры королевской    труппы театра «Пале-Рояль» сыграли премьерный спектакль «Мещанин во дворянстве»
   по пьесе Жана-Батиста Поклена де Мольера.
- В этом же 1670 году в возрасте 40 лет актёр Луи Бежар покинул театр и вышел на пенсию.
- В 1672 году Мари Рагно вышла замуж за Шарля Лагранжа и стала актрисой королевской    труппы театра «Пале-Рояль».
- 17 февраля 1672 года умерла Мадлена Бежар.
- Ровно через год, 17 февраля 1673 года от сердечного приступа, произошедшего во время четвёртого представления «Мнимого больного» скончался Жан-Батист Поклен де Мольер.
- Супруги Бовали родили и воспитали десятерых детей.

Конец.

Санкт-Петербург 2006 г.