СОМЕРСЕТ МОЭМ

ЖЕНА ЦЕЗАРЯ

Комедия в трех действиях

Пер. с англ. Виктора Вебера

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

СЭР АРТУР ЛИТТЛ

РОНАЛЬД ПАББИ

ГЕНРИ ПРИЧАРД

РИЧАРД ЭППЛБИ, член парламента

ОСМАН=ПАША

ВИОЛЕТ

МИССИС ЭТРИДЖ

МИССИС ПРИЧАРД

МИССИС ЭППЛБИ

Дворецкий - англичанин, слуги - египтяне, садовник - араб

Место действия - Каир, дом и сад британского консульского агента в Египте.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Место действия: гостиная дома британского консульского агента в Каире. Окна в арабском стиле, как и архитрав дверей, но в остальном это английская комната, светлая и просторная. Мебель - лакированная и чиппендель, стулья и диваны обиты ситцем холодных тонов, в вазах розы, в горшках цветут азалии, но тут и там восточный антиквариат, шлем, щит, свидетельства одного из походов мусульман в Египет, древняя скульптура божка, синие вазы, оставшиеся от более ранней цивилизации.

Когда занавес поднимается, сцена пуста. Шторы опущены, чтобы отсечь дневную жару, в гостиной царит таинственный полумрак. Входит слуга, египтянин в великолепной, золото с красным, ливрее, поднимает шторы. Через окна виден сад: пальмы, апельсиновые и лимонные деревья, тропические растения с сочно=зелеными листьями, а над ними - ярко=синее небо. Издалека доносится тягучая арабская песня. Садовник в светло=синем комбинезоне проходит мимо окна с корзиной в руке.

СЛУГА. Эс-салям алекум (Мир тебе)

САДОВНИК. У=алекум эс=салям варахмет Аллах ва бараката (И тебе мир и божья благодать и благословение).

Слуга уходит. Садовник останавливается, чтобы выдернуть какой=то вьюн и идет дальше по своим делам. Открывается дверь. В гостиную входят миссис Эпплби и миссис Энн Этридж, следом за ними - Виолет. Энн лет сорок, она по=прежнему красива, доброжелательна, участлива. Она многое повидала, тактична и сдержанна. Одета по=летнему. Миссис Эпплби старше, на ней дорогая, но излишне яркая одежда. Жена фабриканта с севера, она тратит на одежду много денег, но вкуса у нее нет. Виолет - красотка лет двадцати. В платье из муслина выглядит настоящей англичанкой. Ее внешность навевает мысли о весне и невинности, платье у нее скорее романтическое, чем модное. Она куда больше похожа на даму с полотен Гейнсборо, чем на рекламу французской моды. Ленч только что закончился, и женщины, войдя в гостиную, оставили дверь открытой, чтобы мужчины могли последовать за ними.

МИССИС ЭППЛБИ. Как здесь прохладно! Это не та комната, где мы были до ленча?

ЭНН. Нет. Здесь все утро окна держали закрытыми, а шторы - опущенными, чтобы мы могли насладиться прохладой.

МИССИС ЭППЛБИ. Наверное, мы не будем так сильно страдать от жары, проведя здесь несколько дней.

ЭНН. В сравнении с Верхним Египтом это не жара.

ВИОЛЕТ (входя). Миссис Эпплби жалуется на жару? А мне нравится.

ЭНН. Дорогая Виолет, подождите, пока наступит май, а потом июнь. Вы и представить себе не можете, как изнуряет жара.

ВИОЛЕТ. Буду ждать с нетерпением. Думаю, что в какой=то и прошлых жизней я была ящерицей.

МИССИС ЭППЛБИ. Рискну предположить, что в первый год вы ее не почувствуете. У меня брат живет в Канаде. Так он говорит, что люди, приехавшие из Англии, в первый год не чувствуют мороза, зато потом природа берет свое.

ЭНН. Я провела здесь не одну зиму, и всегда старалась уехать до пятнадцатого марта.

МИССИС ЭППЛБИ. Вы собираетесь так надолго задержаться?

ЭНН. Господи, да нет же. Нельзя так огорчать леди Литтл.

ВИОЛЕТ. Ерунда, Энн, вы знаете, что мы будем только рады, если вы побудете у нас подольше.

ЭНН. Раньше у меня была квартира с Каире, но я ее продала и леди Литтл предложила мне приехать и остановиться в своей резиденции, пока я улажу все свои дела.

МИССИС ЭППЛБИ. Так вы знали сэра Артура до того, как он женился?

ЭНН. Да, он один из моих давних друзей. Могу только сказать, что у леди Литтл ангельский характер, раз она не отказала мне от дома.

ВИАЛЕТ. Или вас отличает идеальное чувство такта, дорогая.

МИССИС ЭППЛБИ. Полагаю, первое сочетается со вторым.

ЭНН. Когда Артур приехал ко мне в прошлом июле и сказал, что собирается жениться на самой чудесной девушке на свете, я, разумеется, подумала, что наши дороги разошлись. Мужчине кажется, что он может сохранить дружеские отношения, которые поддерживал холостяком, но обычно они рвутся.

МИССИС ЭППЛБИ. Потому что его жена прилагает к этому руку.

ВИОЛЕТ. А я думаю, это ерунда. Особенно, если мужчина так долго был холостяком до того, как я появилась в его жизни. И кроме того, я просто влюблена в Энн.

ЭНН. Как приятно это слышать.

ВИОЛЕТ. Я же попала в совершенно новый для меня мир. И совсем молоденькой, не так ли?

МИССИС ЭППЛБИ. Вам было девятнадцать?

ВИОЛЕТ. Нет, почти двадцать.

МИССИС ЭППЛБИ (с улыбкой). Велика разница.

ВИОЛЕТ. Так страшно, знаете ли, внезапно стать женой человека, занимающего столь высокий пост, как Артур. Я не знала, что и делать, чувствовала, что все смотрят на меня. А ведь так просто ошибиться в стране, где Запад соседствует с Востоком.

ЭНН. Не говоря уже о том, что приходится иметь дело с представителями полудюжины Великих держав, которые крайне обидчивы.

ВИОЛЕТ. Да, знаете ли, у меня такое ощущение, что моя малейшая ошибка может нанести непоправимый урон Артуру и его работе. Я ведь только что покинула школу и вдруг превратилась в политическую фигуру. Если бы не Энн, я бы наломала дров.

ЭНН. Я так не думаю. У вас есть два достоинства, благодаря которым люди готовы простить неопытность: юность и красота.

ВИОЛЕТ. Вы говорите мне только приятное, Энн.

МИССИС ЭППЛБИ. Ваша замужество столь романтично, я просто не понимаю, как кто=то может таить на вас зло.

ВИОЛЕТ. В сердце жены любого из послов Великих держав остается очень мало места для романтики, если она думает, что место за обеденным столом не соответствует ее статусу.

МИССИС ЭППЛБИ. Я, помнится, задавалась вопросом, не закружит ли вас вихрь эмоций, вызванный у окружающих вашим замужеством.

ВИОЛЕТ. Мне хватало собственного волнения, знаете ли.

МИССИС ЭППЛБИ. Все полагали сэра Артура убежденным холостяком. Думали, что для него существует только работа. Он сделал прекрасную карьеру, не так ли?

ВИОЛЕТ. Премьер=министр говорил мне, что он - самый компетентный и эрудированный человек из всех, с кем он когда=либо общался.

ЭНН. И я всегда думала, что любое государство с радостью ухватилось бы за такого специалиста. Если кто=то где=то портачил, его всегда посылали на выручку, чтобы уладить возникший конфликт.

ВИОЛЕТ. И он всегда улаживал.

МИССИС ЭППЛБИ. Мистер Эпплби только утром сказал, что никак не ожидал столь поспешной женитьбы от сэра Артура.

ВИОЛЕТ. Будем надеяться, что я не дам ему повода раскаяться в содеянном.

ЭНН (с улыбкой). Миссис Эпплби не терпится узнать, как это произошло.

МИССИС ЭППЛБИ. Уж простите старуху, леди Литтл.

ВИОЛЕТ (весело). Я встретила Артура в одном загородном поместье, куда и его, и меня пригласили на уик=энд. Он приехал в Англию в отпуск и многие знаменитости хотели встретиться с ним. Ох и натерпелась я страха. Герцогини в шляпах с перьями смотрели на меня свысока. Как и жены министров, зубастые, как кобылы.

ЭНН. Не говорите глупостей, Виолет!

ВИОЛЕТ. Я думала, что при виде Артура ужасно перепугаюсь. В конце концов, я же знала, что он за человек. Но, знаете ли, совершенно не почувствовала страха. Поначалу он отнесся ко мне, как к дочери, вот мне и пришлось надерзить ему.

ЭНН. Могу представить себе его изумление. Такого с ним никто не позволял уже лет двадцать.

ВИОЛЕТ. Близкие знакомые Артура знают одну его особенность. Если он чего=то хочет, то сразу об этом говорит. Вот он и сказал нашей хозяйке, что хочет, чтобы за обедом я сидела рядом с ним. Ее это совершенно не устраивало, но она не могла сказать нет. Артуру обычно не отказывают в его просьбах. Жены министров на обеде более всего напоминали верблюдиц, а к вечеру воскресенья перья на шляпах герцогинь поникли.

ЭНН. Бедная ваша хозяйка, как мне ее жаль. Заарканить на уик=энд настоящего светского льва и отдать его молоденькой девчонке, которую пригласили только потому, что не хватало гостей женского пола.

МИССИС ЭППЛБИ. Так он влюбился в вас с первого взгляда?

ВИОЛЕТ. Теперь он говорит, что да.

МИССИС ЭППЛБИ. Вы это почувствовали?

ВИОЛЕТ. Такая мысль у меня возникла, но были и сомнения. А потом женщина, которую я практически не знала, пригласила меня на следующий уик=энд и упомянула, что там будет Артур. Вот тут мое сердечко учащенно забилось. С письмом я пошла к моей сестре, села на ее кровать и мы все обстоятельно обговорили. "Собирается он сделать мне предложение или не собирается?" - спросила я. На что сестра ответила: "Представить себе не могу, что он в тебе нашел. Ты согласишься выйти за него замуж или нет"? "О, нет, - воскликнула я. - Он же старше меня на двадцать лет!" Но, разумеется, в душе я давно уже согласилась. Я бы не отказалась, будь ему и сто лет. Более восхитительного человека я не встречала.

МИССИС ЭППЛБИ. И в тот уик=энд он сделал вам предложение, хотя познакомился с вами лишь неделей раньше?

ВИОЛЕТ. Я приехала после полудня, он - раньше. И как только я выпила чашку чая, он сказал: "Давайте прогуляемся". Я=то с удовольствием выпила бы вторую чашку, но мне не хотелось об этом говорить, и я пошла. Вторую чашку я выпила через полчаса, но к тому времени мы уже обручились.

(Эпплби входит с Осман=пашой. Мистер Эпплби - человек, выбившийся из низов, всего достигший собственными силами, член парламента. Ему лет шестьдесят, с седой бородой, невысок ростом, толст. По натуре добродушен. Одет в синий костюм. Осман=паша, смуглый, бородатый, восточный человек, немолодой, держащийся с достоинством. Одет в форму армии хедива и феску.

ЭППЛБИ. Сэр Артур подойдет с минуты на минуту. Он разговаривает с одним из секретарей.

ВИОЛЕТ. Конечно, это не дело, что ему не дают даже поесть.

ОСМАН=ПАША. Vous permettez qui j'apporte ma cigarette, chere Madam?

ВИОЛЕТ. Разумеется, нет. Присядьте сюда, Паша.

ЭППЛБИ. Я хотел сказать его высокопревосходительству, что меня очень заинтересовало его предложение открыть технический колледж в Каире, но я не говорю по=французски.

ВИЛДЕТ. Но его высокопревосходительство прекрасно понимает английский и, я уверена, говорит не хуже меня, только не хочет.

ОСМАН=ПАША. Madam, je ne comprends l'anglais que quand vous le parlez, et tout galant homme sait ce que dit une jolie femme.

ЭНН (переводит чете Эпплби). Он говорит, что понимает английский, только когда на нем говорит леди Литтл, потому что каждому галантному мужчине без слов ясно, что говорит красивая женщина.

ВИОЛЕТ. Никто не может сравниться с вами в умении говорить комплименты. Вы знаете, что я изучаю арабский?

ОСМАН=ПАША. C'est une bien belle langue, at vous, Madam vous avez autant d'intelligence que de beaute.

ВИОЛЕТ. Ко мне каждый день приходит местный учитель. И я практикуюсь с вашим братом, Энн.

ЭНН (миссис Эпплби). Мой брат - один из секретарей сэра Артура. Подозреваю, именно с ним сейчас и говорит сэр Артур.

ВИОЛЕТ. Если это так, то я его отругаю. Ему отлично известно, что он не должен приходить и беспокоить сэра Артура, когда тот в кругу семьи. Но все говорят, что он - прекрасный знаток арабского.

ОСМАН=ПАША. Vous parlez de M. Parry? Je n'ai jamais connu un Anglias qui avait une telle facilite.

ЭНН. Он говорит, что никогда не встречал англичанина, который так хорошо владеет арабским, как Ронни.

ВИОЛЕТ. Это чудовищно сложный язык. Иногда мне кажется, что у меня закипают мозги.

(Входят двое слуг. Один с большим подносом, на котором стоят кофейные чашки, второй - с маленьким. На нем серебряный кофейник с кофе по=турецки. Они обносят кофе находящихся в гостиной людей, потом молча ждут. Когда войдет сэр Артур, они нальют ему кофе и уйдут).

ЭНН. Ваше упорство достойно восхищения.

ВИОЛЕТ. Вы знаете, Ронни очень меня поддерживает. Говорит, что я прогрессирую. А мне так хочется говорить на арабском. Вы и представить себе не можете, в каком я восторге от Египта. Я просто влюбилась в эту страну.

ОСМАН=ПАША. Pas plus que l'egypte vous aime, Madam.

ВИОЛЕТ. Когда мы сошли на берег в Александрии и я увидела эту красочную, жестикулирующую толпу, сердце едва не выпрыгнуло у меня из груди. Я сразу поняла, что обрету здесь счастье. И с каждым днем я все больше влюблялась в Египет. Я люблю его древние памятники, люблю пустыню, улицы Каира, очаровательные маленькие деревушки на берегу Нила. Никогда не знала, что мир так прекрасен. Думала, что о романтике можно прочитать только в книгах. Не знала, что есть страна, в которой можно сидеть под пальмами у колодца и думать, что ты дома.

ОСМАН=ПАША. Vous etes charmante, Madam. C'est un bien beau pays. Il n'a besoin que d'une chose pour qu'on puisse y vivre.

ЭНН (переводит). Это прекрасная страна. Она хочет только одного, чего не хватает ей для жизни. И что же это, ваше высокопревосходительство?

ОСМАН=ПАША. La liberte.

ЭППЛБИ. Свобода?

(Артур входит, когда Виолет начинает говорить о Египте и слушает со снисходительной улыбкой. После ремарки Паши выходит на середину гостиной. Артуру Литтлу сорок пять лет, он сухощав, подвижен, очень умен, обходителен, уверен в себе, опытнейший дипломат, умеющий найти выход из любого положения. Он ничего не упускает, но зачастую не показывает, как много сумел заметить).

АРТУР. Египет обладает достаточной свободой для того, чтобы хорошо жить, ваше высокопревосходительство. Не стоит все огрехи списывать на недостаток свободы.

ВИОЛЕТ (миссис Эпплби). Надеюсь, кофе по=турецки пришелся вам по вкусу?

МИССИС ЭППЛБИ. Да, мне понравилось.

ВИОЛЕТ. Я так рада. Другого кофе я теперь не признаю.

АРТУР. Моя жена искренне восхищена этой страной, Паша.

ОСМАН=ПАША. J'en suis ravi.

АРТУР. Я предложил Ронни зайти и выпить чашечку кофе (Энн). Подумал, что ты захочешь с ним повидаться.

ЭНН. Вы сегодня очень заняты?

АРТУР. Мы всегда заняты. Не так ли, ваше высокопревосходительство?

ОСМАН=ПАША. En effet, et je vous demanderai permission de me retirer. Mon bureau m’appelle.

ВИОЛЕТ. Как хорошо, что вы смогли заглянуть к нам.

ОСМАН=ПАША. Mon Dieu, Madam, c’est moi qui vous remercie de m’avoir donne l’occasion de saluer vorte grace et vorte beaute.

(Он кланяется остальным. Артур провожает его до двери и он уходит).

ЭНН. Умеете вы выслушивать комплименты, Виолет.

АРТУР (вернувшись). Удивительный старик, знаете ли. Блестящее образование, прекрасные манеры, трудно представить себе, что, будь его воля, он бы завтра перерезал нас всех.

ЭППЛБИ. Я помню, что в Англии с некоторым недоумением восприняли вашу рекомендацию назначить его министром образования.

АРТУР. В Англии далеко не всегда понимают местную специфику. Осман - мусульманин старой школы. Он ненавидит англичан. С годами он принял неизбежное, но не смирился с ним. И его конечная цель остается прежней.

ЭППЛБИ. И что это за цель?

АРТУР. Конечно же, сбросить англичан в море. Но он - умный старый плут, и понимает, что прежде всего необходимо дать образование египтянам. И мы хотим того же. Я готов провести множество реформ, но мне никогда не удастся убедить мусульман принять их, если они не будут проводиться человеком, патриотизм и правоверность которого вне подозрений.

ЭНН. Ты не находишь, что работать с человеком, которому не доверяешь, мягко говоря, некомфортно.

АРТУР. Я не говорил, что не доверяю ему. Где=то я им даже восхищаюсь, и совсем не держу на него зла за то, что в глубине сердца он ненавидит меня.

ЭППЛБИ. Не понимаю, почему.

АРТУР. В молодости я провел в Египте три года. Тогда я был мелкой сошкой, но каким=то образом в чем=то помешал Осману и он попытался меня отравить. Я болел два месяца, и он никогда не простит мне моего выздоровления.

ЭППЛБИ. Каков мерзавец!

АРТУР. Действительно, в цивилизованном обществе он смотрелся бы несколько странно. В добрые дни Исмаэля он избил одну из своих жен до смерти и бросил в Нил.

ЭППЛБИ. Но разве можно назначать на высокий пост такого человека?

АРТУР. Он действовал в полном соответствии с обычаями и законами того времени.

МИССИС ЭППЛБИ. Но ведь он пытался убить вас. Почему вы предпочитаете об этом забыть?

АРТУР. Я не думаю, что это дружеский поступок, но, в конце концов, политик не имеет права действовать на основании собственных эмоций. Его задача - найти человека, подходящего для конкретной работы и дать ее ему.

ЭНН. А чего он приходит сюда?

АРТУР. Он восхищен Виолет. Она подшучивает над ним, знаете ли, а старит просто млеет. Я думаю, для того, чтобы примирить его с нашей оккупацией, она сделала больше, чем вся наша дипломатия.

МИССИС ЭППЛБИ. Это же прекрасно, обладать властью в такой стране.

ВИОЛЕТ. Властью? У меня ее нет. Но я горжусь тем, что могу принести хоть какую=то пользу. И только хочу получить шанс сделать больше. Приехав сюда, я стала патриоткой своей страны.

(Входит Рональд Парри. Молодой человек, красивый, высокий, обаятельный)

АРТУР. А вот и Ронни.

РОННИ. Я не слишком поздно для кофе?

ВИОЛЕТ. Нет, сейчас его вам принесут.

РОННИ (пожимает руку Виолет). Добрый день.

ВИОЛЕТ. Это мистер Парри. Мистер и миссис Эпплби.

РОННИ. Добрый день.

АРТУР. А теперь Ронни, забудь про дипломатические манеры. Мистер и миссис Эпплби - очень милые люди.

МИССИС ЭППЛБИ. Я рада, что вы так думаете, сэр Артур.

АРТУР. Когда я увидел ваши визитные карточки в компании рекомендательного письма Форин оффис, у меня упало сердце.

ЭППЛБИ. Видишь, дорогая, я же говорил тебе, что мы напрасно его побеспокоили.

АРТУР. Понимаете, я ожидал я ожидал увидеть самодовольную пару, которая все обо всем знает и сразу начнет учить меня управлять Египтом. Визит члена парламента государственный чиновник всегда воспринимает настороженно.

ВИОЛЕТ. Артур, тебе не кажется, что ты ставишь мистера и миссис Эпплби в неловкое положение?

АРТУР. Я бы ничего этого не говорил, если бы они оправдали мои ожидания. Но они разочаровали меня.

МИССИС ЭППЛБИ. Я никогда не забуду те дни, когда мистер Эпплби сам разжигал очаг на кухне: а я каждый понедельник затевала стирку. Не думаю, что с тех пор мы сильно изменились, и я, и он.

АРТУР. Я знаю, и очень благодарен Форин оффис за то, что они дали вам это рекомендательное письмо.

МИССИС ЭППЛБИ. Мы очень рады, что пришли и познакомились с вами. А леди Литтл меня просто очаровала. Уж позвольте сказать, что мне она напоминает весеннее утро, и душа начинает петь только от одного взгляда на нее.

ВИОЛЕТ. Не смущайте меня!

АРТУР. Мне приятно общаться со всеми, кто питает к ней теплые чувства. Очень надеюсь, что вам понравится в Верхнем Египте. Обязательно дайте нам знать, когда вернетесь в Каир.

Эпплби. В этой поездке я надеюсь многое узнать.

АРТУР. Многое из того, что вы узнаете, удивит вас. Вы, возможно, узнаете, что есть народы, которые рождены, чтобы править, и другие, рожденные служить. Что демократия - не панацея от всех болезней человечества, но всего лишь государственная система, такая же, как и любая другая, которая еще не прошла достаточно долгой проверки, а потому нет полной уверенности, стоит ли рекомендовать ее к повсеместному использованию или нет. Что свобода обычно означает возможность для сильных угнетать слабых. Что мудрые законодатели дают людям лишь ее иллюзию, но не суть. Короче, то, что вам предстоит узнать, может нарушить душевное равновесие, свойственное радикальному члену парламента.

ЭНН. С другой стороны, вы увидите прекрасный Нил и храмы.

АРТУР. И, возможно, они навеют вам мысли о том, что мир еще очень молод, каким бы старым он ни казался, и наиболее постоянным на земле остается то, что кажется самым мимолетным - идеал.

ЭППЛБИ. Странно, у меня такое ощущение, что мы откусили самый большой кусок торта, какой только можно прожевать в удовольствие.

МИССИС ЭППЛБИ. Я уверена, что нас ждут незабываемые впечатления. И хотя мне никогда не давалась арифметика, я всегда думала, что без нее можно прекрасно обойтись. ДО свидания, леди Литтл. Спасибо, что приняли нас.

ВИОЛЕТ. До свидания.

(Чета Эпплби прощается с остальными и идут к двери. Ронни открывает ее, они уходят).

РОННИ. Забыл сказать вам, сэр. Только что звонила миссис Причард. Она спрашивает, сможете ли вы принять ее по важному делу.

АРТУР (с мрачной улыбкой). Скажи, что сегодня я очень занят и к моему великому сожалению не могу ее принять.

РОННИ (со смешинкой в глазах). Она сказала, что будет через несколько минут.

АРТУР. Если уж она решила увидеться со мной несмотря ни на что, могла бы не звонить и не спрашивать, удобно ли мне встретиться с ней.

ЭНН. Твоя сестра - решительная женщина, Артур.

АОТУР. Знаю. В государственных делах мое слово что=то да значит, но над Кристиной власти у меня нет. Интересно, чего она хочет.

ВИОЛЕТ. Будем надеяться на лучшее.

АРТУР. Я уже заметил, если кто=то хочет срочно повидаться со мной, ждать от этого чего=то хорошего не приходится. А когда ко мне рвется Кристина, значит под угрозу поставлена наша безопасность.

ВИОЛЕТ. Будь с ней по=мягче, Артур. Иначе аукнется мне.

АРТУР. Это ужасно, не так ли?

ВИОЛЕТ. В конце концов, она десять лет вела у тебя домашнее хозяйство. И вела прекрасно.

АРТУР. Не то слово. В вопросах организации и ведения домашнего хозяйства она - гений. Все работало, как часы. Она никогда не потратила лишнего пенса. Сэкономила мне сотни фунтов. Обрекала меня на собачью жизнь. Я пришел к выводу, что на свете нет ничего более отвратительного, чем хорошая домоправительница.

ВИОЛЕТ. Тогда ты поступил правильно, женившись на мне! Но, надеюсь, ты не будешь делиться с ней этими мыслями. Ей и так тяжело. Все=таки ее лишили милого сердцу занятия. И если теперь ты ей в чем=то отказываешь, она, естественно, усматривает в этом мое влияние.

ЭНН. Должна отметить, у вас весьма щекотливое положение.

ВИОЛЕТ. Я изо всех сил стараюсь расположить ее к себе. Я чувствовала себя узурпатором, знаете ли. Пыталась убедить ее, что не хочу портить с ней отношения.

АРТУР. К счастью, она приняла Виолет достаточно хорошо. Признаюсь, я немного нервничал, когда она сказала, что собирается остаться в Египте, чтобы быть рядом с сыном.

ЭНН. Я думаю, только очень плохой человек может не любить Виолет.

АРТУР. Полностью с тобой согласен. Я бы без колебания депортировал его.

РОННИ. Думаю, мне пора браться за работу.

ЭНН. Кстати, Ронни, если хочешь, я приду и помогу тебе собрать вещи.

ВИОЛЕТ (Ронни). Вы куда=то уезжаете?

РОННИ. Я покидаю Каир.

ЭНН. Разве вы не знаете? Ронни получил назначение в Париж.

ВИОЛЕТ. То есть в Египет вы больше не вернетесь?

(Она потрясена новостью. Сжимает спинку стула. Это проявление чувств не оставляют без внимания ни Артур, ни Энн).

РОННИ. Полагаю, что не вернусь.

ВИОЛЕТ. Но почему вы скрывали это от меня? Почему держали в секрете?

АРТУР. Дорогая, никто не делал из этого секрета. Я... я думал, Энн сказала тебе.

ВИОЛЕТ. Это, конечно, ерунда, но Ронни мне во многом помогал. Если бы я знала о грядущих изменениях, то в меньшей степени полагалась бы на него и больше делала сама.

АРТУР. Мне очень жаль. Все решилось этим утром. Я получил телеграмму из Форин оффис. Подумал, что Энн это известие заинтересует, и послал к ней Ронни.

ВИОЛЕТ. Я не люблю, когда ко мне относятся, как к ребенку.

(Неловкая пауза).

ЭНН. Моя ошибка. Мне следовало прийти и сказать вам. Но от радости и волнения я забыла.

ВИОЛЕТ. Не понимаю, с чего вы так разволновались.

ЭНН. Мне очень покойно, когда Ронни рядом. Теперь, когда у меня нет квартиры в Каире, я не могу так часто приезжать в Египет и видеться с Ронни, как мне того хотелось бы. Зато в Париже я смогу бывать постоянно. А кроме того, это еще одна ступенька в служебной карьере, не так ли? Я хочу дожить до того дня, когда его назначат послом.

ВИОЛЕТ. Я не понимаю, какой смысл посылать его в Париж, если на арабском он говорит, как на родном языке.

АРТУР. Такова уж политика Форин оффис. Наш лучший специалист по Персии последние шесть лет прослужил в Вашингтоне.

РОННИ. Для меня эта телеграмма стала полной неожиданностью. Я думал, что останусь в Египте до скончания веков.

ВИОЛЕТ (придя в себя). Я надеюсь, вы прекрасно проведете время в Париже. Когда вы отправляетесь?

РОННИ. Ближайший корабль отплывает послезавтра. Сэр Артур полагает, что не стоит тянуть с отъездом.

ВИОЛЕТ (не отдавая себе отчета). Так скоро! (Берет себя в руки). Нам ужасно будет вас недоставать. Я и представить себе не могу, как буду обходиться без вас. (Энн) Я так признательна ему за помощь, которую он оказал мне после моего приезда сюда.

РОННИ. Спасибо за добрые слова.

ВИОЛЕТ. Без него я бы просто погибла. Он учил меня, кого куда сажать за обеденным столом, о чем можно говорить с тем или другим гостем, а о чем - нельзя.

АРТУР. Если бы ты и сказала что=то не то, тебя бы простили. Очень уж милый у тебя голосок.

ВИОЛЕТ. Я боюсь, что человек, который займет место Ронни, откажется писать за меня приглашения.

АРТУР. Вообще=то в обязанности моих секретарей это не входит.

ВИОТЕЛ. Не входит, но я ужасно не люблю их писать. А Ронни мог имитировать мой почерк.

АРТУР. Я уверен, он не мог писать так коряво, как ты.

ВИОЛЕТ. Мог. Не так ли?

РОННИ. Только частично. Но, люди, которые получают ваши приглашения, к почерку не присматриваются.

ВИОЛЕТ. Вот и теперь мне надо написать тридцать два приглашения.

ЭНН. Почему не посылать стандартные открытки?

ВИОЛЕТ. Я считаю, что письмо в данном случае более уместно. Мне кажется, я слишком молода, чтобы приглашать людей пообедать со мной в третьем лице.

РОННИ. Я приду и напишу их, как только сэр Артур отпустит меня.

АРТУР. Тебе лучше написать их до ухода Виолет.

ВИОЛЕТ. А уходить мне скоро. Мать хедива попросила меня приехать к ней в половине четвертого. Я сейчас возьму список, хорошо? Кристину ждать не буду. Если она хочет видеть тебя по делу, мне лучше и не присутствовать.

АРТУР. Как скажешь.

ВИОЛЕТ (Ронни). Так вы придете, как только освободитесь?

РОННИ. Безусловно.

(Виолет уходит).

АРТУР. Ты уже закончил отчет?

РОННИ. Не совсем, сэр. Он будет готов через десять минут.

АРТУР. Положи его на мой стол.

РОННИ. Хорошо, сэр.

(Уходит. Энн и Артур остаются вдвоем. Он задумчиво смотрит на нее).

АРТУР. Виолет очень чувствительна ко всему, что может восприниматься, как неуважение.

ЭНН. Это естественно, не так ли? Она девушка пылкая.

АРТУР. Ей нравится, когда я рассказываю ей о всех своих делах. У нее возникает ощущение собственной значимости, если ей становятся известны новости, еще не ставшие достоянием остальных.

ЭНН. Да, конечно. Я понимаю. На ее месте я бы хотела того же.

АРТУР. Мне следовало помнить об этом и сразу сказать об отъезде Ронни. Она несколько расстроилась, подумав, что я решаю какие=то вопросы без ее ведома.

ЭНН. Да, я знаю. Она и не могла не расстроиться, так внезапно узнав, что один из тех, с кем она постоянно общается, уезжает.

АРТУР (хитро поблескивая глазами). Уж не тебя ли я должен винить за потерю великолепного секретаря?

ЭНН. Меня?

АРТУР. Я не знаю, почему Форин оффис вдруг понадобилось переводить твоего брата в Париж. Ты не дернула за пару ниточек?

ЭНН (с улыбкой). Какой ты подозрительный!

АРТУР. Энн, признавайся.

ЭНН. Я подумала, что Ронни здесь закисает. Тут для него нет никаких перспектив. Если хочешь знать правду, я сдвинула небо и землю, чтобы добиться его перевода.

АРТУР. И при этом никому не сказала ни слова!

ЭНН. Не хотела, чтобы его надежды оказались напрасными. Я знала, что он безумно хочет попасть в Париж. И подумала, что лучше молчать, пока не будут подписаны все бумаги.

АРТУР. Так ты думаешь, что ему безумно хочется в Париж?

ЭНН (встретившись с ним взглядом). Это мечта каждого молодого человека.

АРТУР. Я вот думаю, сильно будет ли он разочарован, если для него у меня найдется другая работа.

ЭНН. О чем ты, Артур? Неужели ты помешаешь ему уехать после того, как я положила столько сил на его перевод?

АРТУР (резко). С чего вдруг тебе понадобилось выдергивать его отсюда?

(На мгновение в ее взгляде читается смятение).

ЭНН. Господи, не надо со мной так говорить. Я только что сказала Виолет. Хочу, чтобы он продвигался по службе. Думаю, что в Париже его заметят скорее, чем здесь.

АРТУР (с улыбкой). Да, ты сказала, что теперь бываешь в Египте реже, чем раньше. Так может, лучше держать Ронни здесь? Как приманку?

ЭНН. Египет уже нет тот, что прежде.

АРТУР. Я надеюсь, моя женитьба не повлияла на нашу дружбу, Энн. Ты знаешь, как я ее ценю.

ЭНН. Раньше ты виделся со мной гораздо чаще. Ты знал, что я не из болтливых, и обсуждал со мной возникшие у тебя проблемы. Разумеется, я понимала, что эти милые беседы должны прекратиться после твоей женитьбы. И приехала сюда этой зимой, чтобы забрать оставшиеся здесь свои вещи.

АРТУР. Из твоих слов следует, что я в чем=то перед тобой виноват.

ЭНН. Да нет же. Но я не хочу, чтобы у Виолет создавалось ощущение, что я пытаюсь... монополизировать тебя. Она так радушно меня встретила. Чем дольше я ее знаю, тем в больший прихожу от нее восторг.

АРТУР. Спасибо тебе за добрые слова.

ЭНН. Ты знаешь, я всегда тобой восхищалась. И рада, что ты женился на девушке, которая тебя достойна.

АРТУР. Полагаю, для мужчины моего возраста жениться на девятнадцатилетней - опасный эксперимент.

ЭНН. Думаю, с этим трудно спорить. Но ты всегда был любимчиком богов. И этим пользовался.

АРТУР. От мужа в таком союзе требуется максимальный такт, терпение и выдержка.

ЭНН. Но на твоей стороне неоспоримое преимущество: Виолет искренне любит тебя.

АРТУР. Мне представляется, что только слабоумный осел может утверждать, что в него влюблена юная красавица.

ЭНН. Ты подарил ей счастье.

АРТУР. Ради этого я готов на все. После нашей свадьбы я все сильнее влюбляюсь в Виолет.

ЭНН. Я так рада. Потому что желаю тебе только счастья.

АРТУР. А вот и Кристина.

(При этих словах дверь открывается и англичанин=дворецкий вводит в гостиную миссис Причард. Она высокая, худая, с седеющими волосами, ходит, расправив плечи, в каждом движении читается решимость и сила характера. Женщина она властная, привыкшая добиваться своего, но при этом честная, прямая и не лишенная чувства юмора. Одевается она хорошо и со вкусом, наряд соответствует ее статусу и значимости).

ДВОРЕЦКИЙ. Миссис Причард.

(Уходит).

АРТУР. Я знал, что это ты, Кристина. Я почувствовал, как дом окутало чувство ответственности.

КРИСТИНА (целуя его). Как Виолет?

АРТУР. Как всегда, очаровательна.

КРИСТИНА. Я спрашивала о ее здоровье.

АРТУР. Здоровье у нее идеальное.

КРИСТИНА. Наверное, в ее возрасте по=другому и не бывает. (Целует Энн) Добрый день. А как ты, мой бедный Артур?

АРТУР. По твоему тону можно подумать, что я - старичок=джентльмен, согнутый ревматизмом. На здоровье я не жалуюсь, слава тебе, Господи, и для своих лет очень даже активен (Кристина видит цветок, который выпал из вазы на стол, берет его и ставит на место). Зачем ты это делаешь?

КРИСТИНА. Не люблю беспорядка.

АРТУР. А я люблю.

(Берет цветок и возвращает на стол).

КРИСТИНА. Я рассчитывала найти тебя в кабинете.

АРТУР. Ты думаешь, я пренебрегаю работой? Я просто решил, что лучше принять тебя здесь.

КРИСТИНА. Я хотела увидеться с тобой по делу.

АРТУР. Это я понял со слов Ронни. И убежден, что ты собираешься направить меня на путь быстрого обогащения.

ЭНН. Так я пошла?

КРИСТИНА. Нет, нет. Я не собираюсь посвящать Артура ни в какие тайны.

АРТУР. Значит, речь не пойдет о моем обогащении. Ты хочешь попросить меня, чтобы я что=то сделал.

КРИСТИНА. С чего ты так решил?

АРТУР. Ты хочешь обратиться ко мне с этой просьбой в присутствии третьего человека, чтобы потом он засвидетельствовал мой отказ, в котором в полной мере проявится присущий мне эгоизм. Я знаю тебя, Кристина.

КРИСТИНА (с улыбкой). Ты слишком благоразумен, чтобы отказать в нормальной человеческой просьбе.

АРТУР. Давай ее выслушаем (Она садится на диван, поправляет подушки, чуть сбитые сидевшими здесь раньше людьми). Пожалуйста, оставь мебель в покое, Кристина.

КРИСТИНА. Не понимаю людей, которые получают удовольствие от беспорядка.

АРТУР. Что=то мы очень долго не можем перейти к делу.

КРИСТИНА. Я слышала, что хедив поссорился со своим секретарем.

АРТУР. Ты удивительная женщина, Кристина. Узнаешь все гаремные сплетни.

КРИСТИНА. Это правда, не так ли?

АРТУР. Да. Но я узнал об этом перед самым ленчем. Как сия новость достигла твоих ушей?

КРИСТИНА. Это неважно, не так ли? Есть у меня способы узнать то, что меня интересует.

АРТУР. Боюсь, я очень туго соображаю, но не могу взять в толк, почему тебя это заинтересовало.

КРИСТИНА (с улыбкой). Дорогой Артур. Хедив обратился к тебе с просьбой порекомендовать ему секретаря=англичанина.

ЭНН. Неужели? Это что=то новенькое. Раньше он никогда не брал в секретари англичан.

АРТУР. Никогда.

ЭНН. Это же великолепный шанс.

АРТУР. Если мы сумеем подобрать нужного человека, он сможет оказать нам неоценимую помощь. Если он будет тактичным, мудрым, вежливым, то со временем хедив обязательно окажется под его влиянием. А если хедив будет сотрудничать с нами, вместо того, чтобы вставлять палки в колеса, мы сможем многое сделать для этой страны.

ЭНН. А какие возможности откроются перед человеком, который получит эту работу!

АРТУР. Безусловно. Если он будет обладать необходимыми качествами, он сможет достигнуть заоблачных высот. И при этом сослужить добрую службу родине.

КРИСТИНА. Хедив высказал какие=нибудь конкретные пожелания?

АРТУР. Ему, естественно, нужен молодой человек и хороший спортсмен. Что более важно, он должен говорить на арабском. Но кандидат должен соответствовать не только требованиям хедива, но и моим. Ибо ошибочный выбор может нанести непоправимый урон британским интересам.

КРИСТИНА. Ты не думал, что Генри идеально подходит на эту должность?

АРТУР. Не могу сказать, что такая мысль приходила мне в голову, Кристина.

КРИСТИНА. Он молод и дружен со спортом. Говорит на арабском.

АРТУР. И очень неплохо. Я думаю, он сейчас на своем месте. Негоже срывать его, когда он только освоился с работой.

КРИСТИНА. Артур, ты же не можешь сравнивать плохо оплачиваемую работу в министерстве образования с должностью личного секретаря хедива.

АРТУР. Лучшая работа для человека - та, с которой он справляется.

КРИСТИНА. Лучшего кандидата, чем Генри, тебе не найти. Он честный, трудолюбивый, ответственный.

АРТУР. Сапоги не хвалят только за то, что в них удобно ходить. Если нет - их просто выбрасывают.

КРИСТИНА. Что ты хочешь этим сказать?

АРТУР. Качества, которые ты упомянула, не заслуживают особой награды. Если бы у Генри их не было, я бы уволил его без малейшего колебания.

КРИСТИНА. У меня нет сомнений, что ты не упустил бы первого представившегося повода. Величайшая беда Генри в том, что он - твой племянник.

АРТУР. Эта беда уравновешивается величайшей удачей. Не каждому достается такая мать.

КРИСТИНА. Ты постоянно встаешь у него на пути.

АРТУР (добродушно). Ты знаешь, это не так, Кристина. Я отказывал тебе только в создании под него новых должностей, о чем ты меня убедительно просила. У него такие же шансы, как и у любого другого. Ты - восхитительная мать. Если б я послушал тебя, он уже был бы верховным главнокомандующим или премьер=министром.

КРИСТИНА. Я никогда не просила тебя сделать для Генри что=то выходящее за рамки здравого смысла.

АРТУР. Очевидно, наши представления о том, что есть здравый смысл, сильно разнятся.

КРИСТИНА. Обращаюсь к тебе, Энн. Есть ли у тебе основания полагать, что Генри - недостойный кандидат на должность личного секретаря хедива.

АРТУР. Я знал, почему она попросила тебя не уходить, Энн. Чтобы ты засвидетельствовала мое ослиное упрямство.

КРИСТИНА. Перестань, Артур. Я спросила Энн, потому что у нее непредвзятое мнение.

АРТУР. Едва ли Энн может судить о том, чего не знает.

ЭНН (со смешком). Это прямой намек на то, что мне следует держать язык за зубами, Кристина. Я ему последую.

КРИСТИНА. С твоей стороны это неразумно, Артур. Ты не желаешь прислушиваться ни к каким аргументам.

АРТУР. Пока ты предложила мне только один: есть хорошая работа, Генри - твой племянник, отдай ее ему. Дорогая моя, неужели ты не понимаешь, что хедив никогда не согласится взять секретарем моего близкого родственника?

КРИСТИНА. Я же с тобой не спорю. Однако, хедив попросил тебя порекомендовать ему секретаря=англичанина. То есть он хочет наладить с тобой более тесные отношения. Вот я и прошу дать мальчику шанс.

АРТУР. Это не тот случай, когда можно давать шанс. Попытка предоставляется только одна. Или пан, или пропал. Если кандидат, которого я предложу, не устроит хедива, второй раз он ко мне с такой просьбой не обратится. Я не могу рисковать.

КРИСТИНА. Ты говоришь мне, что Генри не подходит на эту должность?

АРТУР. Именно. Он действительно говорит на арабском, но не понимает местного образа мышления. Грамматика этому не научит, дорогая моя, только сопереживание. У него же склад ума чиновника. Я часто думал, что ты еще в молодости проглотила шомпол, и бедный Генри родился с рукояткой внутри.

КРИСТИНА. Мне не смешно, Артур.

АРТУР. Я не сомневаюсь, что со временем он станет очень компетентным чиновником, но не более того. Ему недостает воображения, необходимого, как политическому деятелю, так и писателю. И, наконец, у него нет обаяния.

КРИСТИНА. Как ты можешь судить? Ты - его дядя. С тем же успехом ты можешь сказать, что и у меня нет обаяния.

АРТУР. У тебя его и нет. Ты - удивительная женщина, обладающая всеми достоинствами, свойственными твоему полу, но обаяния у тебя нет.

КРИСТИНА (с мрачной улыбкой). Я была бы дурой, если б ожидала услышать от тебя комплимент, не так ли?

АРТУР. В любом случае, ты - из тех женщин, которые не могут учиться на собственном опыте.

КРИСТИНА. А кроме того, я с тобой не согласна. Обаяние у Генри есть.

АРТУР. Почему тогда мы все зовем его Генри? Почему ему так подходит имя Генри? Будь у него обаяние, мы бы, естественно, звали его Гарри.

КРИСТИНА. Знаешь, Артур, меня удивляет, что ты, занимая столь высокий пост, обращаешь внимание на такие мелочи. Это же просто несправедливо. У мальчика с дюжину достоинств, а ты отказываешься рекомендовать его на хорошую должность только потому, что ему, по твоему разумению, недостает чего=то такого, что нельзя ни потрогать, ни оценить.

АРТУР. Обаяние, конечно, эфемерно, но оценить его можно. Поверь мне, это самое ценное качество, каким только может обладать человек. Ты думаешь, я грешу против истины, говоря, что оно полностью компенсирует недостаток ума и добродетели? Увы! Это правда. Ум может дать человеку власть, но только обаяние поможет ему удержать ее. Без обаяния невозможно стать лидером.

КРИСТИНА. И ты думаешь, что сможешь найти англичанина, хорошего спортсмена и знатока арабского, которому к тому же не чужды тактичность, воображение, сочувствие, мудрость, вежливость и обаяние?

ЭНН. Если ты его найдешь, Артур, боюсь, надолго он здесь не задержится, потому что, предупреждаю тебя, я женю его на себе.

АРТУР. Задача это не такая сложная, как кажется на первый взгляд. Я собираюсь порекомендовать Ронни.

КРИСТИНА (в изумлении). Рональда Парри! Я=то думала, что его ты предложишь в самую последнюю очередь.

АРТУР (резко). Почему?

ЭНН (недовольно). Надеюсь, это шутка, Артур?

АРТУР. Отнюдь.

КРИСТИНА (Энн). Ты не знала?

ЭНН. Представить себе такого не могла.

КРИСТИНА. Я думала, что ты предпринял все необходимые меры, чтобы отослать его.

АРТУР. Никаких мер я не предпринимал. Но сегодня получил телеграмму из Форин оффис, в которой сообщалось, что его переводят в Париж.

ЭНН (после очень короткой паузы). Ты не думаешь, что лучше оставить все, как есть?

АРТУР. Нет, не думаю. Я собираюсь телеграфировать в Лондон об изменившихся обстоятельствах и о моем решении рекомендовать его на открывшуюся вакансию.

ЭНН (стараясь не выдавать своих эмоций). Я, наверное, обижусь. Я приложила столько сил, что добиться его перевода в Париж.

КРИСТИНА. Так этим он обязан тебе? Ты полагала, что ему лучше уехать?

АРТУР (с нажимом). Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь, Кристина.

КРИСТИНА (воинственно). Если уж кто не подходит на эту должность, так это Парри!

АРТУР. Судить об этом мне, не так ли?

ЭНН. Может, в Форин оффис скажут, что не видят оснований для отмены принятого решения?

АРТУР. Я так не думаю.

ЭНН. Ты говорил Ронни?

АРТУР. Нет, не видел в этом необходимости, не выяснив, согласится ли хедив с моей рекомендацией.

КРИСТИНА. Я потрясена, Артур. Когда Генри сказал мне об отъезде Рональда Парри, я не могла не подумать, что это оптимальный вариант.

АРТУР. Почему?

(Она смотрит на него, хочет что=то сказать, но слова застревают у нее в горле. Она не решается озвучить свои мысли, сочтя, что молчание - золото. Энн приходит к ней на помощь).

ЭНН. Кристина знает, что в Египте у меня особых дел больше нет, а мы с Ронни очень близки. Естественно, его перевод в Париж позволит нам видеться как можно чаще.

КРИСТИНА (со смешком). Забавно, знаешь ли, узнать о том, что ты отказываешься дать хорошую работу Генри, решив, что с ней лучше справится Рональд Парри.

(Артур подходит к ней).

АРТУР. Если ты что=то имеешь против него, говори.

(Несколько мгновения они молча смотрят друг на друга).

КРИСТИНА. Если тебя в нем все устраивает, почему я должна что=то иметь против?

АРТУР. Понятно. У меня сегодня много дел. Если тебе больше нечего сказать, я бы хотел вернуться к работе.

КРИСТИНА. Очень хорошо. Я ухожу.

АРТУР. Даже не повидавшись с Виолет?

КРИСТИНА. Пожалуй, что нет. Благодарю.

(В сопровождении Артура она направляется к двери. Артур открывает перед ней дверь).

ЭНН. Почему ты не сказал мне, что хочешь задержать Ронни в Каире?

АРТУР. Я подумал, что сначала надо утрясти все формальности. Надеюсь, ты никому ничего не скажешь.

ЭНН. Ты определился с решением?

АРТУР. Определился.

(Несколько мгновений они смотрят друг на друга).

ЭНН. Думаю, я пойду к себе. Я придерживаюсь давней привычки отдохнуть после ленча.

АРТУР. Мне бы хотелось, чтобы у Виолет появилась такая привычка.

ЭНН. Она еще так молода, что не ощущает потребности в дневном отдыхе.

АРТУР. Да, она еще так молода.

(Энн уходит. На мгновение Артур позволяет себе расслабиться. Чувствует себя старым и усталым. Но слышит шаги и тут же берет себя в руки. Когда в гостиную входит Виолет, он вновь весел, бодр и галантен).

ВИОЛЕТ. Я видела, как отъехала Кристина. Чего она хотела?

АРТУР. Землю.

ВИОЛЕТ. Надеюсь, ты ей ее дал.

АРТУР. Нет, я как раз старался достать для тебя луну, дорогая, вот и подумал, что наша вселенная придется в полное расстройство, если земля достанется ей.

ВИОЛЕТ. Я решила подготовить эти приглашения до того, как переоденусь.

АРТУР. Неужели ты хочешь поехать к матери хедива в другом платье? В этом ты смотришься очаровательно.

ВИОЛЕТ. В нем я выгляжу совсем молоденькой. Оно годится только для утра.

АРТУР. Разумеется, ко второй половине дня ты становишься старше, что правда, то правда.

ВИОЛЕТ. Можешь ты освободить Ронни?

АРТУР (после короткой паузы). Да, сейчас пришлю его к тебе.

ВИОЛЕТ (ему вслед). К чаю я вернусь.

АРТУР. Очень хорошо. До встречи.

(Он уходит. Она погружается в размышления. Вздрагивает, когда входит Ронни)

ВИОЛЕТ. Надеюсь, я не оторвала вас от важных дел?

РОННИ. Я печатал скучный отчет. Только что закончил.

ВИОЛЕТ. Вам нет необходимости тратить на меня время, если это вызывает неудобства.

РОННИ. Мне не остается ничего другого, не так ли?

ВИОЛЕТ. Пожалуй... Вот список.

(Она протягивает ему лист бумаги и нацарапанными на нем именами и фамилиями, он читает)

РОННИ. Похоже, вечеринка намечается скучная. Я вижу, вы меня вычеркнули.

ВИОЛЕТ. Какой смысл посылать вам приглашение, если вас здесь уже не будет. Посоветуйте, кого мне пригласить вместо вас?

РОННИ. Не знаю. Мне не хочется даже думать о том, что кто=то займет мое место. Так я начну?

ВИОЛЕТ. Если не возражаете. Мне надо отъехать, знаете ли.

(Он садится за письменный стол)

РОННИ. Я начну с тех, кого недолюбливаю меньше других.

ВИОЛЕТ (со смешком). Помнишь, даже Артур пожалел меня из=за того, что я должна приглашать фон Шейдленсов.

РОННИ (пишет). Дорогая леди Синклер.

ВИОЛЕТ. Ой, она просила называть ее Элен.

РОННИ. Черт! Придется начинать сначала.

ВИОЛЕТ. Мне все=таки неудобно обращаться к пожилым дамам по имени.

ВИОЛЕТ. Заканчивать я буду "искренне ваша", так?

ВИОЛЕТ. Полагаю, вам не терпится уехать?

РОННИ. Нет.

ВИОЛЕТ. Это серьезный шаг в вашей карьере, не так ли? Я... я должна вас поздравить.

РОННИ. Так вы думаете, что мне хочется уехать, не так ли? Совсем наоборот.

ВИОЛЕТ. Но почему?

РОННИ. Здесь я счастлив.

ВИОЛЕТ. Но вы же не можете оставаться в Египте всю жизнь.

РОННИ. Почему нет?

ВИОЛЕТ (с усилием держит себя в руках). Кто следующий по списку?

РОННИ (Глядя в список). Вам будет хоть немного меня недоставать?

ВИОЛЕТ. Поначалу, полагаю, да.

РОННИ. Не слишком приятный ответ.

ВИОЛЕТ. Правда? Извините, Ронни, я не хотела вас обидеть.

РОННИ. Я такой несчастный!

(Она вскрикивает, смотрит на него, прижимает руки к сердцу).

ВИОЛЕТ. Давайте продолжим с письмами.

(Он молча пишет. Она смотрит не на него, а в никуда. И не может сдержать слез.)

РОННИ. Вы плачете.

ВИОЛЕТ. Нет, не плачу. Нет. Клянусь, что не плачу. (Он поднимается из=за стола и подходит к ней. Заглядывает ей в глаза). Все произошло так неожиданно. Я и представить себе не могла, что вы можете уехать.

РОННИ. О, Виолет!

ВИОЛЕТ. Пожалуйста, не зови меня так. Пожалуйста, не надо.

РОННИ. Разве ты не знала, что я тебя люблю?

ВИОЛЕТ. Откуда я могла знать? О, я такая несчастная. Что я такого сделала, чтобы заслужить эту кару?

РОННИ. Я влюбился в тебя против своей воли. Теперь это уже неважно, поэтому я тебе все и говорю. Все кончено. НО я не хочу уезжать, не открывшись тебе. Я тебя люблю. Я тебя люблю. Я тебя люблю.

ВИОЛЕТ. О, Ронни!

РОНИ. Это были восхитительные, изумительные месяцы. Я не знал никого, кто мог бы сравниться с тобой. Меня радовало все, что ты говорила. Я любил твою походку, твой смех, звук твоего голоса.

ВИОЛЕТ. О, не надо!

РОННИ. Я почитал за счастье видеть тебя, говорить с тобой, знать, что ты здесь, рядом. Благодаря тебе я жил на седьмом небе.

ВИОЛЕТ. Правда? Я так рада.

РОННИ. Я ничего не мог с собой поделать. Пытался не думать о тебе. Ты не сердишься на меня?

ВИОЛЕТ. Не могу. Ронни, мне было так тяжело. Со мной творилось что=то странное, я не могла понять, что происходит. Я думала, что ты мне только нравишься.

РОННИ. О, дорогая моя! Неужели..?

ВИОЛЕТ. А когда до меня дошло, я так испугалась. Я подумала, что все написано на моем лицо и легко читается теми, кто смотрит на меня. Я знала, что это дурно. Я знала, что не должна этого допустить. Но ничего не могла с собой поделать.

РОННИ. Так скажи это, Виолет. Я хочу слышать, как ты говоришь: "Я тебя люблю".

ВИОЛЕТ. Я тебя люблю. (Он опускается перед ней на колени, покрывает руки поцелуями). О, нет, нет.

РОННИ. Моя дорогая! Моя любимая!

ВИОЛЕТ. Что я наделала? Я же дала себе зарок, что никто об этом не узнает. Я думала, что тогда все будет, как прежде. И мне ничто не помешает выполнять свой долг перед Артуром. Не повлияет на мою привязанность к нему. Я никому не могла причинить вреда, храня любовь к тебе в своем сердце. Любовь эта грела меня, радовала, дарила счастье. Я купалась в ней.

РОННИ. Я не знал. Я взвешивал каждое твое слово, обращенное ко мне. Ты ничем не выдала себя.

ВИОЛЕТ. Я не знаю, способен ли кто любить так сильно, как я люблю тебя, Ронни.

РОННИ. Моя драгоценнейшая!

ВИОЛЕТ. Не говори мне такие слова. Они разбивают мне сердце. Мне не следовало говорить тебе даже о том, что твой отъезд расстроил меня. Если б мне дали время свыкнуться с этой мыслью... я бы не выставила себя на посмешище.

РОННИ. Ты не можешь винить себя за то, что осчастливила меня.

ВИОЛЕТ. Очень уж неожиданно все произошло. Известие о твоем отъезде прозвучало, как гром с ясного неба. Почему меня не предупредили заранее?

РОННИ. Не плачь, дорогая, у меня разрывается сердце.

ВИОЛЕТ. Должно быть, это последний раз, когда мы можем побыть одни, Ронни. Я не могу отпустить тебя, не сказав.. О, Господи, я этого не вынесу.

РОННИ. Мы могли бы быть счастливы вместе, Виолет. Почему мы не встретились раньше? Я чувствую, что мы созданы друг для друга.

ВИОЛЕТ. О, не надо таких слов. Или ты думаешь, я не говорила себе: "Ну почему я не встретила его первым?" О, Ронни, Ронни, Ронни!

РОННИ. Я никогда не решился бы подумать о том, что ты любишь меня. Я схожу с ума из=за того, что мне надо уезжать. Не хочу даже думать о том, что покидаю тебя.

ВИОЛЕТ. Нет, оно и к лучшему. Так продолжаться не могло. Я рада, что ты уезжаешь. Пусть у меня разобьется сердце.

РОННИ. О, Виолет, почему ты не дождалась меня?

ВИОЛЕТ. Я допустила ошибку. И должна за это заплатить. Артур такой хороший, такой добрый. Он любит меня всем сердцем. О, какая же я дура! Я же не знала, что такое любовь. Я чувствую, что жизнь моя кончена, а я так молода, Ронни.

РОННИ. Ты знаешь, для тебя я готов на все.

ВИОЛЕТ. Дорогой мой. (Они стоят лицом к лицу, печально глядя друг на друга). Толку в этом нет, Ронни, мы оба только впадем в тоску. Попрощайся со мной и давай расстанемся. (Он пытается обнять ее). Нет, не целуй меня. Я не хочу, чтобы ты меня целовал. (Он обнимает ее и страстно целует). О, Ронни. Я так тебя люблю. (Она вырывается из его объятий, падает к кресло. Он шагает к ней). Нет, не приближайся ко мне. Я так устала.

(Он смотрит на нее, потом возвращается за стол, садится, чтобы вновь заняться письмами. Их взгляды встречаются).

РОННИ. Значит, это прощание?

ВИОЛЕТ. Прощание.

(Она с силой прижимает руки к сердцу, словно боится, что оно сейчас разлетится на мелкие кусочки. Он охватывает голову руками).

Конец первого действия

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Место действия: сад резиденции английского консульского агента. Восточный сад с пальмами, магнолиями, цветущими кустами азалий. С одной стороны старый арабский источник, его облицовка расписана сурами из Корана. Над ним - на металлической шпалере - многоцветковая желтая роза. Розовые кусты в полном цвету. С другой стороны - садовые стулья и стол. Вдали течет Нил. Над ним - восточное небо с силуэтами пальм. Близится вечер и по ходу действия солнце заходит.

Стол накрыт к чаю. Энн читает книгу. Садовник в синем комбинезоне поливает цветы. К столу подходит Кристина.

ЭНН (поднимает голову, улыбается). А, Кристина!

КРИСТИНА. Мне сказали, что я найду тебя здесь. Я пришла, чтобы повидаться с Виолет, но она еще не вернулась.

ЭНН. Она уехала к матери хедива.

КРИСТИНА. Думаю, я ее подожду.

ЭНН. Хочешь чая? Я подожду возвращения Виолет. Думаю, ее до отвала накормят сладостями и ей захочется выпить чаю, чтобы отделаться от привкуса сладкого.

КРИСТИНА. Нет, не проси принести мне чай... Не могу привыкнуть к тому, что я - гостья в доме, где столько лет была хозяйкой. (Садовнику). Имши (Уходи).

САДОВНИК. Детак са'идех (Да будет счастлива твоя ночь).

(Уходит)

ЭНН. Ты очень поверхностно знаешь арабский, Кристина.

КРИСТИНА. Не вижу смысла изучать иностранные языки. Если иностранцы хотят говорить со мной, пусть говорят на английском.

ЭНН. Но в других странах иностранцы - мы.

КРИСТИНА. Ерунда, Энн. Мы - англичане. Не понимаю, почему Артур разрешает Виолет учить арабский. Я думаю, это производит плохое впечатление на туземцев. Я управляла этим домом, зная пятьдесят арабских слов.

ЭНН (с улыбкой). Я убеждена, что с сотней ты смогла бы управлять всей страной.

КРИСТИНА. На моей стороне здравый смысл и организаторский талант. (Поджимает губы). У меня просто разрывается сердце, когда я вижу, как здесь что делается.

ЭНН. Виолет - прекрасная домоправительница.

КРИСТИНА. Она слишком молода, чтобы быть достойной женой Артуру.

ЭНН. Мне представляется, что он всем доволен, а его мнение, как ни крути, главное.

КРИСТИНА. Я знаю. Его влюбленность... ослепляет. Ты со мной согласна?

ЭНН (холодно). Я думаю, это счастье, когда два человека так любят друг друга.

КРИСТИАН. Знаешь, Энн, раньше я ужасно ревновала тебя к Артуру.

ЭНН (забавляясь). Я знаю, что ты терпеть меня не могла, Кристина. И не считала необходимым это скрывать.

КРИСТИНА. Я всегда боялась, что Артур женится на тебе. Я не хотела, чтобы меня выставили из этого дома. Я полагаю, что ты находила мое поведение ужасным.

ЭНН. Да нет, скорее, нормальным.

КРИСТИНА. Я не понимала, чего Артуру жениться. Я создавала ему надлежащий домашний уют. И думала, что женитьба только помешает его работе. Разумеется, я знала, что ты ему нравишься. Я просто не находила себе места, когда он уезжал, чтобы пообедать с тобой наедине (Смешок). Он говорил, что такие обеды его успокаивают.

ЭНН. Возможно, так и было. Ты за это на него сердилась?

КРИСТИНА. Я знала, что ты была без памяти влюблена в него.

ЭНН. Так ли необходимо бросать мне это в лицо? Откровенно говоря, я этого не заслужила.

КРИСТИНА. Дорогая моя, теперь я могу только сожалеть о том, что он не женился на тебе. Мне и в голову не приходило, что он может найти себе жену, которая на двадцать лет моложе его.

ЭНН. Во мне он видел только подругу. Ему и в голову не приходило, что я могу питать к нему не только дружеские чувства.

КРИСТИНА. Моя вина. Мне следовало дать ему намек.

ЭНН (с улыбкой). Ты изо всех сил старалась этого не делать, Кристина. Возможно, знала, что ему не хватало именно твоего намека.

КРИСТИНА (раздумчиво). Не думаю, что он обошелся с тобой по справедливости.

ЭНН. Ерунда. Мужчина не обязан жениться на женщине только потому, что она в него влюблена. Я не понимаю, почему любовь должна давать человеку какие=либо права на того, кого он любит.

КРИСТИНА. Ты стала бы ему прекрасной женой.

ЭНН. Такой будет и Виолет, дорогая моя. Большинство мужчин получают тех жен, каких заслуживают.

КРИСТИНА. Твое благорасположение к ней меня поражает. Ты с ней так терпима, так ей сочувствуешь. Никто и не подумает, что она лишила тебя самого желанного.

ЭНН. Я перестала бы себя уважать, если бы затаила на нее зло. Я очень рада тому, что она мила, очаровательна и наивна. Поэтому мне очень легко проникнуться к ней самыми теплыми чувствами.

КРИСТИНА. Я знаю. Я хотела невзлюбить ее. Не получается. Есть в ней что=то такое, что обезоруживает меня.

ЭНН. Так это и хорошо. Она, конечно, в сложном положении. Но благодаря ее неотразимому обаянию ей по плечу невозможное. В конце концов, мы обе согласны в том, что хотим видеть Артура счастливым.

КРИСТИНА. Я только сомневаюсь, а найдет ли он с ней счастье?

(Энн вопросительно смотрит на нее, Кристина не отводит глаз).

ЭНН. Чего ты пришла сюда, Кристина?

КРИСТИНА (с легкой улыбкой). Почему ты приложила столько усилий, чтобы перевести своего брата в Париж?

ЭНН. Святой Боже, этим утром я тебе все сказала.

КРИСТИНА. Тебе не кажется, что уж друг с другом мы можем говорить прямо?

ЭНН. Что=то я тебя не понимаю.

КРИСТИНА. Неужели? Ты хотела, чтобы Ронни покинул Египет, потому что он без памяти влюбился в Виолет.

(На несколько мгновений Энн охватывает смятение, но она быстро приходит в себя).

ЭНН. Он такой впечатлительный. Постоянно влюбляется. Я заметила, что его влечет к Виолет, и решила найти ему другую работа, от греха подальше.

КРИСТИНА. Ну и хитра же ты, Энн! Ничего не признаешь, пока у тебя нет уверенности в том, что твоя собеседница и так все знает. И тебе прекрасно известно, как и мне, что Виолет так же сильно влюблена в него.

ЭНН ( в тревоге). Кристина, что ты задумала? Как я могу не знать? Для этого достаточно увидеть, как они смотрят друг на друга. Они изнывают от любви.

КРИСТИНА. А чего мог ожидать Артур? Я никогда не видела мужчину и женщину, которые больше подходят друг другу, чем Ронни и Виолет.

ЭНН. До этого утра я думала, что кроме меня никто об этом не знает. Но во время твоего разговора с Артуром у меня возникла мысль, что ты тоже в курсе. Ужасно испугалась, что ты ему все выложишь. Но ты промолчала, и я решила, что ошиблась.

КРИСТИНА. Не слишком ты высокого обо мне мнения, Энн. Из того, что я не повела себя, как последняя тварь, ты сделала вывод, что я полная дура.

ЭНН. Я знаю, что ты готова на все ради собственного сына. И не верила, что тебя может хоть что=то остановить, если на кону стоят его интересы. Извини, Кристина.

КРИСТИНА. Можешь не извиняться. Я сама этого не знала. Слова уже вертелись на кончике моего языка, но я просто не смогла их произнести. Очень уж это подло.

ЭНН. Кристина, мы должны сделать все, чтобы он ничего не узнал. Для него это будет ужасный удар. У него разобьется сердце.

КРИСТИНА. Да, но что нам делать?

Энн. Бог знает. Я ничего не могу придумать. Вроде бы все так хорошо устроила. А теперь я бессильна. Подумала даже о том, чтобы пойти к Ронни и попросить его отказаться от любой работы, которая потребует его присутствия в Египте. Но Артур считает, что лучшего секретаря хедиву не найти. И он будет настаивать на том, чтобы Ронни согласился. И я просто не представляю себе, как его разубедить.

КРИСТИНА. Да уж. Жаль, конечно, что твой брат перешел дорогу моему сыну. Если б не Ронни, я уверена, что Артур предложил бы эту должность Генри.

ЭНН (дипломатично). Я знаю, что он самого высокого мнения о способностях Генри.

КРИСТИНА. Но ты же понимаешь, что я не могу сидеть и смотреть на это безобразие.

ЭНН. Артур ни о чем не подозревает. Он думает, что Виолет влюблена в него, как он - в нее. Ты не можешь быть столь жестокой, чтобы даже намекнуть ему на то, что творится за его спиной.

КРИСТИНА. Как же ты любишь его, Энн. Можешь не волноваться. Артур не услышит от меня ни слова. Я собираюсь поговорить с Виолет.

ЭНН (в испуге). И что ты собираешься ей сказать?

КРИСТИНА. Собираюсь попросить сделать все от нее зависящее, чтобы эта работа досталась Генри. А потом Ронни сможет уехать в Париж.

ЭНН. Ты не собираешься сказать ей, что все знаешь?

КРИСТИНА (избегает ответа на вопрос). Если потребуется, она должна убедить Ронни отказаться от этого назначения. Он найдет причину, которую Артур сочтет убедительной.

ЭНН. Но это шантаж.

КРИСТИАН. Терминология меня не интересует.

(Появляется Виолет. Она в другом платье, более строгом, простом, но элегантном. Она в шляпе с большими полями, которую тут же снимает).

ЭНН. А вот и Виолет.

ВИОЛЕТ. О, бедные вы мои, неужели вам никто не налил чаю?

ЭНН. Я подумала, что нам лучше дождаться твоего возвращения. Чай сейчас подадут.

ВИОЛЕТ. Добрый день, Кристина. Как Генри? (Они целуются). Я так давно его не видела.

КРИСТИНА. Он заедет за мной.

ВИОЛЕТ. Скажите ему, что он пренебрегает моей компанией. А ведь он - единственный из моих новых родственников, кто не внушает мне страх.

КРИСТИНА. Он - хороший мальчик.

ВИОЛЕТ. У него хорошая мать. Я думала, это так забавно, иметь племянника, который на несколько лет старше меня, но он не воспринимает меня, как тетю. Называет Виолет. Я скажу ему, что он должен проявлять ко мне больше уважения.

(Слуги приносят чай).

КРИСТИНА. Что ты делала сегодня?

ВИОЛЕТ. Ездила к матери хедива. Она заставила меня попробовать семнадцать различных сладостей и сейчас я чувствую себя насытившимся удавом (она смотрит на пирожные и морщится). Боюсь, эти сладости им не чета.

КРИСТИНА. Я это заметила.

ВИОЛЕТ (с улыбкой). Вы не откажитесь, если я попрошу вас разлить чай?

КРИСТИНА (удовлетворенно). Разумеется, нет, если на то есть твое желание.

(Садится перед чайником, начинает разливать чай. Появляется Артур).

АРТУР. Привет, Кристина, ты разливаешь чай?

КРИСТИНА. Виолет попросила меня.

ВИОЛЕТ. Если б не я, все было бы, как в прежние времена.

АРТУР. Как я понял, ты хотела видеть меня, Виолет.

ВИОЛЕТ. Я надеюсь, ты пришел сюда не только из=за этого? Я послала записку, в которой написала, что хочу переговорить с тобой в удобное для тебя время, поскольку не хотела отрывать от дел. Я могла прийти и сама.

АРТУР. Очень уж серьезно ты настроена. У меня есть несколько минут, пока секретари готовят мне письма на подпись. Но в любом случае, я всегда к твоим услугам.

ВИОЛЕТ. Мать хедива попросила меня поговорить с тобой об одном человеке. Его зовут Абдул Саид.

АРТУР. Понятно.

ВИОЛЕТ. Она подумала, если я изложу обстоятельства дела...

АРТУР (прерывая ее). Какое она имеет к нему отношения?

ВИОЛЕТ. Он долгие годы работал в ее поместье в верхнем течении Нила. Его мать была одной из ее служанок. Она дала ей приданое, когда та выходила замуж.

АРТУР (улыбаясь). Я вижу, у Абдул Саида нашлись влиятельные защитники.

КРИСТИНА. Кто этот человек, Артур?

АРТУР. Он приговорен к смертной казни за убийство. Дело совершенно ясное, но из=за ложных показаний под присягой у нас возникли трудности с обвинительным приговором. И о чем попросила тебя принцесса?

ВИОЛЕТ. Она мне все объяснила, а потом попросила вмешаться и воздействовать на тебя. Я пообещала сделать все, что в моих силах.

АРТУР. Этого делать тебе не следовало. Старуха прекрасно знает, что это дело никоим образом тебя не касается. Жаль, что ты так ей и не сказала.

ВИОЛЕТ. Артур, как я могла такое сказать? Там была его жена, мать. Если бы ты их видел... Я не могла смотреть на них без слез. Я сказала, что ты, узнав все факты, помилуешь этого человека.

АРТУР. Такое не в моей власти. Миловать - прерогатива хедива.

ВИОЛЕТ. Я знаю, и если ты дашь ему такой совет, он это сделает. Он хотел бы его помиловать, но не шевельнет и пальцем без твоего указания.

ЭНН. А что сделал этот человек?

АРТУР. Дело необычное. Абдул Саид повздорил с одним американским торговцем, а вскоре его единственный сын заболел и умер. Он вбил себе в голову, что американец навел на сына порчу, взял ружье, дождался удобного момента и застрелил американца. Этот человек не преступник в привычном смысле этого слова, но мы не должны делать исключений. Если оправдать Абдул Саида, последуют новые убийства, совершенные под тем же предлогом. Этим утром я еще раз просмотрел все материалы и не нашел оснований советовать хедиву вмешиваться в это дело.

ВИОЛЕТ. Этим утром? Ты приговорил человека к смерти и после этого пришел на ленч в прекрасном расположении духа, смеялся, сыпал шутками. Как это жестоко!

АРТУР. Мне очень жаль, что мое поведение вызвало у тебя такие мысли. Я всесторонне рассмотрел вопрос, принял наилучшее, по моему разумению, решение, и думать об этом забыл. Полагаю, мне нет нужды испытывать по этому поводу какие=то эмоции. Врач же не должен мучиться от страданий пациентов.

ВИОЛЕТ. Но это же ужасно, убивать несчастного человека только потому, что он невежественен и туповат. Неужели ты этого не понимаешь?

АРТУР. Боюсь, я здесь не для того, чтобы подстраивать закон под мои чувства. Мое дело - следить за его исполнением.

ВИОЛЕТ. Легко так говорить, если ничего не чувствуешь. Неужели ты не понимаешь, какие муки испытывает человек, приговоренный к смерти за деяние, которое он искренне полагал справедливым? Жаль, что ты не видел страданий этих бедных женщин. А теперь к ним вернулась надежда, потому что я обещала им помочь. Принцесса сказала им, что ты прислушиваешься к моему мнению. Если б она только знала!

АРТУР. Не следовало тебе давать такого обещания. Ты поставила себя в щекотливое положение. Я очень надеюсь, что такого больше не повторится.

ВИОЛЕТ. Ты хочешь сказать, что ничего не сделаешь? Даже вновь не рассмотришь это дело... из чистого сострадания?

АРТУР. Я не могу!

ВИОЛЕТ. Артур, я впервые обратилась к тебе с просьбой.

АРТУР. Знаю. К моему великому сожалению, должен тебе отказать.

ВИОЛЕТ. Это первый смертный приговор, вынесенный в Египте после нашей свадьбы. Неужели ты не понимаешь, какую радость я буду испытывать, осознавая, что спасла человеческую жизнь? Хедив готов помиловать несчастного. Он ждет от тебя одного слова. Неужели ты его не скажешь? Я чувствую, что благодарность этих женщин станет для нас благословением.

АРТУР. Дорогая моя, мои обязанности очень четко определены. Я должен их выполнять.

ВИОЛЕТ. Определены, потому что горе ничего для тебя не значит. Чего тебе волноваться о человеке, которого вот=вот повесят, если ты его никогда не видел! Интересно, так ли четко ты будешь выполнять свои обязанности, если дело коснется тебя. Если вопрос встанет о твоем счастье или горе. Легко выполнять свои обязанности, стоя в стороне.

АРТУР. Ты совершенно права. Это и есть самое главное испытание: может ли человек выполнять свои обязанности, даже если это может привести к потери самого для него дорогого.

ВИОЛЕТ. Я надеюсь, тебе никогда не придется его проходить.

АРТУР (со смешком). Дорогая моя, ты говоришь это таким тоном, словно рассчитываешь на обратное.

ВИОЛЕТ. Должна ли я написать принцессе, что я искренне заблуждалась, что мое мнение здесь не принимают во внимание?

АРТУР. Я бы предпочел, чтобы ты ничего не писала. Я сам напишу ей и, будь уверена, выгорожу тебя.

ВИОЛЕТ (ледяным тоном). Боюсь, у тебя много дел.

Пожалуйста, не трать на меня своего драгоценного времени.

(Он раздумчиво смотрит на нее, потом уходит. Следует неловкая пауза).

ВИОЛЕТ. Эти милые люди, которые сегодня приходили к нам на ленч, были бы очень изумлены, узнав, какова на поверку моя власть, с которой они меня поздравляли.

КРИСТИНА. Артур практически ни в чем тебе не отказывает. Ради тебя готов на все.

ВИОЛЕТ. Если я и обращусь к нему с какой=нибудь просьбой, то очень нескоро.

КРИСТИНА. Не говори так, Виолет. Потому что я пришла с тем, чтобы ты попросила Артура оказать мне услугу.

ВИОЛЕТ. Вы видели, как я могу на него повлиять.

КРИСТИНА. Это вопрос принципа. С принципами у мужчин такие странные взаимоотношения. Они не понимают, что обстоятельства меняют суть дела.

ВИОЛЕТ. Артур смотрит на меня, как на ребенка. В конце концов, в том, что он старше меня на двадцать лет, моей вины нет.

КРИСТИНА. Мне очень нужна твоя помощь Виолет. И знаешь, если Артур только что отказал тебе в одном, он наверняка постарается выполнить другую твою просьбу.

ВИОЛЕТ. Я не хочу нарываться на второй отказ. Это унизительно.

КРИСТИНА. Для меня это очень важно. Речь идет о будущем Генри.

ВИОЛЕТ (ее настроение разом меняется, как и голос). О! Я с радостью сделаю для Генри все, что в моих силах.

КРИСТИАН. Хедив попросил Артура рекомендовать ему англичанина=секретаря. Мне представляется, что Генри обладает всеми необходимыми качествами и квалификацией для этой работы, но ты же знаешь Артура. Он панически боится, что его обвинят в покровительстве друзей и родственников.

ВИОЛЕТ. Моя дорогая Кристина, но что я могу? Артур просто скажет, что это не мое дело.

КРИСТИНА. Он хочет предложить эту должность Рональду Парри...

ВИОЛЕТ (быстро). Ронни? Но Ронни уезжает в Париж. Все устроено.

КРИСТИНА. Все так. Но Артур считает, что ситуация изменилась и Парри должен остаться в Египте?

ВИОЛЕТ. Вы знали об этом, Энн?

ЭНН. Узнала только сейчас.

ВИОЛЕТ. А Ронни знает?

ЭНН. Скорее нет, чем да.

(Виолет ошеломлена. Изо всех сил пытается скрыть свое смятение. Обе женщина наблюдают за ней, Кристина с холодным любопытством, Энн - с жалостью).

ВИОЛЕТ. Я... я крайне удивлена. Только час или два тому назад мы с Ронни окончательно распрощались.

КРИСТИНА. Правда? Но ведь отбывать он собирался только послезавтра. Что=то вы поспешили.

ВИОЛЕТ. Я подумала, что другого случае просто не представится. Ему же надо запаковать вещи.

КРИСТИНА. Вы так сдружились, что он, я уверена, сумел бы выкроить минутку, чтобы попрощаться с тобой и Артуром до отплытия корабля.

(Виолет не совсем понимает, куда клонит Кристина. Смотрит на нее. Энн приходит на помощь).

ЭНН. Ронни в какой=то степени был и личным секретарем Виолет. Полагаю, у них были маленькие секреты, которые они хотели обсудить наедине.

КРИСТИНА. Разумеется. Это естественно, (Очень дружелюбно). Если б я думала, что пытаюсь оставить тебя без незаменимого помощника, то не стала бы просить замолвить словечко за Генри. НО, разумеется, если Ронни станет секретарем хедива, он не сможет писать приглашения и оплачивать твои счета, не так ли?

ВИОЛЕТ. Я в такой растерянности. У меня не было никаких сомнений в том. что Ронни уедет.

КРИСТИНА. Я абсолютно убеждена, что помогая Генри ты не причинишь вреда Рональду. Энн тоже считает, что он должен покинуть Египет. Не так ли?

ЭНН. В определенном смысле. Генри собирается делать карьеру в Египте. Такая должность имеет для него куда большее значение, чем для Ронни, который, можно сказать, перелетная птица.

КРИСТИНА. Совершенно верно. Здесь Ронни уже получил необходимый опыт. Оставаться в Египте и дальше для него потеря времени. Энн хочет, чтобы он перебрался в более близкие к Англии места. Смею сказать, она немного боится, как бы он не попал здесь в беду.

ВИОЛЕТ. Я не понимаю о чем ты, Кристина.

КРИСТИНА. Дорогая моя, ты знаешь, какой он влюбчивый. Всегда есть опасность, что он влюбится, в кого не следует.

ВИОЛЕТ. У меня ужасно разболелась голова.

КРИСТИНА. Почему бы тебе не принять аспирин? Я уверена, если ты захочешь, то сумеешь убедить Артура рекомендовать на эту должность Генри. И тогда все уладится.

ВИОЛЕТ. А если я не смогу убедить его?

КРИСТИНА. Тогда ты должна передать эстафету Ронни.

ВИОЛЕТ. Ронни?

КРИСТИНА. Видишь ли, если он откажется от должности и покинет Египет, Артуру не останется ничего другого, как смириться с кандидатурой Генри.

ВИОЛЕТ. Почему я должна обращаться к Ронни с такой просьбой?

КРСИТИНА (елейным голоском). Вы же очень сдружились, не так ли? Если ты намекнешь ему, что... он стоит на пути у Генри...

ВИОЛЕТ. Мне кажется, это лучше сделать Энн.

КРИСТИНА. Как ты наивна! Для красивой женщины мужчина чаще всего сделает то, в чем откажет сестре.

ВИОЛЕТ. Вы хотите, чтобы я убедила его уехать?

КРИСТИНА. А тебе не кажется, что это будет наилучший выход... для всех?

(Взгляды Виолет и Кристины скрещиваются. Виолет опускает глаза. Она понимает, что Кристине известно о ее любви. Она в ужасе. Появляется Ронни. Сияет, как медный таз).

РОННИ. Меня послали выпить чашку чая. Сэр Артур подойдет с минуты на минуту. Мне сообщили отличную новость. Я остаюсь в Египте. Как здорово!

(Виолет ахает).

ВИОЛЕТ. Все уже решено?

РОННИ. Вы знаете? Я думал, это будет сюрприз.

ВИОЛЕТ. Нет. Мне уже сказали.

РОННИ. Разве это не прекрасно?

КРИСТИНА. Какой ты переменчивый. Лишь несколько месяцев тому назад ты постоянно твердил Генри, что сыт Египтом по горло.

РОННИ. Отнюдь. Я люблю эту страну. И хотел бы остаться здесь на всю жизнь.

КРИСТИНА. Это же надо!

РОННИ (обращаясь к Виолет). Это же безумие, покидать место, где ты счастлив, не так ли? Здесь мне так хорошо, так радостно. Это прекрасная страна. Я наслаждаюсь каждой минутой каждого дня.

КРИСТИНА. Сколько в тебе восторга. Можно подумать, что ты влюбился.

ВИОЛЕТ. Ронни по натуре очень восторженный.

РОННИ (Кристине). А почему я не могу влюбиться?

КРИСТИНА. Может, ты скажешь нам, в кого?

РОННИ (со смешком). Я шучу. Разве прекрасная работа со столь захватывающими перспективами - не повод для восторга? Сэр Артур дал мне шанс, который выпадает раз в жизни. И если я его не использую, винить в этом буду только себя.

КРИСТИНА (сухо). Налить тебя чая?

РОННИ (поддразнивая ее). Вы думаете, я хочу успокоиться? Я чувствую себя, как приговоренный к смерти, которого вдруг помиловали. Я не хочу успокаиваться. Я хочу наслаждаться свободой.

КРИСТИНА. Как я понимаю, чаю тебе не наливать.

РОННИ. Сегодня нет смысла осуждать меня. Я не собираюсь сдерживать чувств. Ты не поздравляешь меня, Энн.

ЭНН. Дорогой мой, ты же тараторишь без умолку. У меня просто не было возможности сказать хоть слово.

РОННИ. Вы внесете мою фамилию в список приглашенных к обеду. У меня разорвется сердце, если мне не найдется места за столом.

ВИОЛЕТ. Ваша официальная позиция многое меняет, не так ли? Теперь я не посмею приглашать вас из необходимости уравнять количество мужчин и женщин.

РОННИ. Ладно, приглашения все равно рассылать мне. Направлю одно и себе, с объяснением обстоятельств, и, смею сказать, найду повод принять его.

КРИСТИАН. Дорогой Рональд, такое ощущение, что тебе вновь восемнадцать.

(Артур подходит к столу с Генри Причардом. Генри - сын Кристины, приятный молодой человек, но ничем не запоминающийся)

АРТУР. Генри сказал мне, что приехал за тобой, Кристина.

КРИСТИНА. Поэтому ты, не теряя ни минуты, привел его сюда.

АРТУР. Знаешь, Кристина, ты ко мне несправедлива. Я же подумал, что тебе не терпится вновь увидеть своего дорогого сына.

ГЕНРИ (пожимает руку Виолет). Как поживает моя дорогая тетушка?

ВИОЛЕТ. Весела и всем довольна, благодарю.

ГЕНРИ. Ты знаешь, что у меня скоро день рождения, не так ли?

ВИОЛЕТ. И что?

ГЕНРИ. Мне всегда внушали, что на день рождения тети дают племянникам десять шиллингов.

ВИОЛЕТ. Правда? Как здорово. С удовольствием вложу десять шиллингов в твою протянутую руку.

ГЕНРИ. Привет, Ронни. Счастливчик. Поздравляю тебя.

РОННИ. Спасибо тебе, старичок.

АРТУР. С чем? Кристина!

КРИСТИНА. Я сказала Генри. Решила, что это не имеет особого значения. Подумала, что так будет лучше.

ГЕНРИ. Дядя Артур, боюсь, мама изрядно потрепала вам нервы. Моей вины в этом нет, вы знаете.

АРТУР. Нет?

ГЕНРИ. Когда мама за ленчем рассказала мне о том, что хедив обратился к вам с просьбой порекомендовать секретаря=англичанина, я понял по ее взгляду, что кому=то крепко не поздоровится, если я не получу эту работу.

КРИСТИНА. Перестань, Генри, я не понимаю, о чем ты.

ГЕНРИ. Мама, ты у нас старая, добрая...

КРИСТИНА. Совсем не старая.

АРТУР. Конечно же, не старая, Генри. Оставь свои дурацкие шутки.

ГЕНРИ. Но ты знаешь не хуже моего, что готова сокрушить всю Британскую империю ради того, чтобы я получил теплое местечко.

АРТУР. Устами младенцев...

ГЕНРИ. Строго между нами, мама, я готов прямо и откровенно заявить, что Ронни подходит на эту должность гораздо больше, чем я. Только круглый дурак мог предположить обратное, и ради чести семьи мы не можем занести дядю Артура в эту категорию.

АРТУР. Видишь, к чему приводит хорошее воспитание, Кристина. Ты против своей воли вырастила его приличным человеком.

КРИСТИНА. Ты меня утомляешь, Генри, но я все равно тебя люблю. Можешь меня поцеловать.

ГЕНРИ. Пойдем, мама. Я не собираюсь целовать тебя на людях.

КРИСТИНА (встает). До свидания, Виолет. Не забывай наш разговор, хорошо?

ВИОЛЕТ. До свидания. До свидания, Генри.

КРИСТИНА (Энн). Не хочешь проехаться с нами? Сегодня прекрасный вечер.

ЭНН. Вы меня возьмете? Я с удовольствием. Только возьму шляпу.

(Она встает и направляется к дому).

КРИСТИНА (подставляет брату щеку для поцелуя). До свидания, Артур.

АРТУР. Я провожу тебя до кареты. Чтобы потом ты не могла сказать, что я не отношусь к тебе с должным почтением.

(Все уходят, оставляя Виолет и Ронни вдвоем).

ВИОЛЕТ (вслед мужу). Ты вернешься, Артур?

АРТУР. Да, через минуту.

(Уходит)

РОННИ (шепотом). Виолет.

ВИОЛЕТ. Тихо.

РОННИ. Это же потрясающе! Я едва сдержался, чтобы не дать всем знать, как я тебя люблю.

ВИОЛЕТ. Ты не сдержался. Раньше Кристина это только подозревала, а теперь уверена.

РОННИ (радостно). Это все твои фантазии. Ты думаешь, что известно тебе, известно и всем.

ВИОЛЕТ. Раньше мне нечего было скрывать. Ты думаешь, мне это нравится?

РОННИ. Даже если она и знает, велика важность? Ей это вреда не причинит... Да и как можно не любить тебя?

ВИОЛЕТ (быстро). Думай, что говоришь.

РОННИ. Никто не слышит. Если кто взглянет на нас со стороны, то подумает, что мы обсуждаем политическую ситуацию.

ВИОЛЕТ. Ты хитер, Ронни.

РОННИ. Я тебя люблю. Я тебя люблю. Я тебя люблю.

ВИОЛЕТ. Ради Бога, не говори так. Мне стыдно.

РОННИ (в изумлении). Почему?

ВИОЛЕТ. Если б не полная уверенность в том, что ты уезжаешь, днем я бы никогда не сказала всего того, что ты от меня услышал. Я была не в себе, Ронни. Я не имела права...

РОННИ. Слава Богу, что сказала. Ты просто осчастливила меня. И теперь не можешь отобрать дарованное мне счастье. Я знаю, что ты меня любишь. Я словно снял с неба солнце, луну и все звезды в придачу.

ВИОЛЕТ (в отчаянии). Но что же нам делать? О, как все ужасно.

РОННИ. Сделанного не вернешь. Слово - не воробей, выскочит - не поймаешь. Всякий раз, глядя на тебя, я буду вспоминать твои слова. Я держал тебя в объятьях, целовал твои губы. Этого тебе у меня не отнять. И мне нет нужды уезжать. Я буду постоянно видеть тебя. О, я так счастлив!

(Виолет прохаживается взад=вперед, пытаясь взять себя в руки, наконец, принимает решение, останавливается, поворачивается к Ронни).

ВИОЛЕТ. Я хочу, чтобы ты уехал, Ронни. Я хочу, чтобы ты нашел предлог и отказался от назначения.

РОННИ. Нет, я не могу покинуть тебя.

ВИОЛЕТ. Я умоляю тебя, уезжай.

РОННИ. Ты хочешь, чтобы я уехал?

ВИОЛЕТ. Да.

РОННИ. Тогда дай мне твою руку.

ВИОЛЕТ. Зачем?

РОННИ. Дай мне твою руку. (Она протягивает ему руку и он сжимает ее). Скажи, что любишь меня, Виолет.

ВИОЛЕТ. Нет.

РОННИ. Какая холодная у тебя рука.

ВИОЛЕТ. Отпусти меня.

РОННИ. Ты действительно хочешь, чтобы я уехал?

ВИОЛЕТ. Ты знаешь, что не хочу. Я тебя обожаю. Я умру, если ты уедешь. (Он наклоняется и страстно целует ее руку). Ронни, Ронни, не надо! Что ты делаешь? (Вырывает руку. Она дрожит от эмоций. Его сжигает страсть. Они садятся друг напротив друга, какое=то время молчат). Что за наказание! Когда днем ты сказал мне, что любишь меня, я подумала, что более никогда не буду так счастлива, и хотя мысль о твоем отъезде рвала мое сердце, радость моя была столь велика, что я больше ни о чем не могла думать. А теперь я в отчаянии, в отчаянии.

РОННИ. Но почему? Дорогая! Дорогая моя, мы собирались расстаться, а теперь мы будем вместе. Все остальное не имеет значения.

ВИОЛЕТ. Все это так безнадежно.

РОННИ. Да нет же.

ВИОЛЕТ. А как может быть по=другому?

РОННИ. Я полюбил тебя не на день или неделю, Виолет. Я буду любить тебя вечно.

ВИОЛЕТ. При любых обстоятельствах я намерена выполнять свой долг перед Артуром.

РОННИ. Я и не собираюсь мешать тебе. Чего я хочу? Всего лишь видеть тебя. Знать, что ты рядом. Касаться твоей руки. Думать о тебе. Неужели этим я причиню тебе вред?

ВИОЛЕТ. Будь я сама себе хозяйка, я бы посмеялась и не стала ограничивать тебя в твоих желаниях. Но я не свободна. Я связана по рукам и ногам. Для меня это пытка. И, что самое ужасное, эти путы для меня в радость. Я не хочу освобождаться от них. Я в твоей власти, Ронни. Я тебя люблю.

РОННИ. Мне этого достаточно. Клянусь, я не попрошу от тебя ничего такого, о чем потом тебе пришлось бы сожалеть.

ВИОЛЕТ. Как, как все это изменить?

РОННИ. Изменить что?

ВИОЛЕТ. Может, хедив передумает. Может, Форин оффис сочтет, что ты нужнее в Париже.

РОННИ. И ты будешь довольна? Виолет, мне так мало от тебя надо. От тебя не убудет, если ты даруешь мне эту малость. Дай нам обоим быть шанс стать счастливыми.

ВИОЛЕТ. Мы никогда не будем счастливы. Никогда. Единственное, что мы можем - разбежаться, а я не могу отпустить тебя. Не могу, не могу. Нельзя требовать от меня такой жертвы.

РОННИ. Я люблю тебя всем сердцем и душой. Никто не может любить так сильно, как я люблю тебя.

(Доносится веселый посвист Артура).

ВИОЛЕТ. Артур.

РОННИ (быстро). Мне уйти?

ВИОЛЕТ. Да. Нет. Разве мы должны прятаться? Неужели уже дошло до этого? Как я себя ненавижу.

(Появляется Артур).

ВИОЛЕТ (радостно). Ты сегодня очень веселый, Артур. Не часто я слышу, как ты насвистываешь.

АРТУР. Ты полагаешь, мне не должно свистеть по возрасту или по статусу?

ВИОЛЕТ. Налить тебе чашечку чая?

АРТУР. По правде говоря, я за этим и пришел.

ВИОЛЕТ. А я=то тешила себя надеждой, что тебе хотелось побыть в моей компании.

АРТУР. Ронни, выясни, пожалуйста, сможет ли хедив принять меня в одиннадцать утра.

РОННИ. Хорошо, сэр.

(Он уходит)

ВИОЛЕТ. Если не секрет, о чем ты хочешь поговорить с хедивом?

АРТУР. Разумеется, нет. Я пойду во дворец, чтобы предложить Ронни ему в секретари.

Виолет. Так вопрос еще не решен?

АРТУР. Формально - нет. Я еще не отправил ответ на телеграмму из Форин оффис, и не получил согласия хедива с предложенной мной кандидатурой.

ВИОЛЕТ. А если Форин оффис будет настаивать на переводе Ронни в Париж?

АРТУР. Я думаю, это маловероятно. Там знают, что человек, находящийся в гуще событий, лучше владеет ситуацией, и я привык к тому, что они соглашаются с моими решениями.

ВИОЛЕТ. И ты думаешь, что со стороны хедива возражений не будет?

АРТУР. Он немного знает Ронни и благоволит к нему. Полагаю, мой выбор его только порадует.

(Пауза. Артур пьет чай. Никоим образом не подает вида, что замечает волнение Виолет. Ее же раздирают сомнения).

ВИОЛЕТ. Артур, мне очень жаль, что я излишне резко говорила с тобой об Абдул Саиде. Глупо с моей стороны лезть не в свои дела.

АРТУР. Дорогая моя, не надо так говорить. Это я сожалею о том, что не смог пойти тебе навстречу.

ВИОЛЕТ. Я совершенно напрасно поспорила с тобой. Ты меня простишь?

АРТУР. Дорогая, не упрекай себя. Я этого не переживу. Тебе не за что просить прощения.

ВИОЛЕТ. Я столь многим тебе обязано. И корю себя за то, что ужасно себя вела.

АРТУР. Ты мне ничем не обязана. И просто не способна на то, чтобы ужасно себя вести.

(Он берет ее за руки и наклоняется, чтобы поцеловать их, когда она внезапно вырывает руки).

ВИОЛЕТ. Нет, не целуй мои руки.

АРТУР. Почему?

(Он удивлен. Она ошарашена своими словами. Он смотрит на ее руки и она убирает их, словно боится, что он увидит поцелуи Ронни, которыми тот покрывал их несколько минут тому назад).

ВИОЛЕТ (смеется, чтобы скрыть смущение). Если тебе хочется меня поцеловать, я предпочитаю, чтобы ты целовал меня в щеки.

АРТУР. Именно для этого они, естественно, и созданы.

(Но не делает попытки поцеловать ее в щеку. Она бросает на него короткий взгляд и отворачивается).

ВИОЛЕТ. Артур, боюсь, Кристина очень разочарована тем, что эта должность досталась не Генри.

АРТУР. Будем надеяться, она переживет это разочарование с той же выдержкой, что и я.

ВИОЛЕТ. Мне кажется, у нее еще теплится надежда на то, что ты передумаешь.

АРТУР (со смешком). Я в этом уверен. И не жду покоя до официального решения вопроса. Поэтому я и хочу как можно быстрее поставить точку.

ВИОЛЕТ. А почему ты не порекомендовал Генри?

АРТУР. Он не столь хорошо, как Рональд Парри, вот и все.

ВИОЛЕТ. Не так давно тоже освободилась хорошая должность, но ты назначил на нее не Генри.

АРТУР. Генри - один из тех людей, кто хорошо бы справился с работой, да только под рукой всегда находится другой кандидат, который все может сделать чуть лучше.

ВИОЛЕТ. Кристина думает, ты стараешься держать его в черном теле, потому что он - твой племянник, а ты боишься, как бы тебе не обвинили в покровительстве родственникам.

АРТУР. Кристина, как и большинство женщин, прежде всего находит самый невероятный мотив.

ВИОЛЕТ. В том, что ты не помогаешь Генри, она винит меня, Думает, что причина - моя ревность к ней.

АРТУР. Как это на нее похоже! Лучшая мать и самая неблагоразумная женщина, какую я только встречал.

ВИОЛЕТ (с натугой). Мне было бы очень приятно, если бы ты передумал и порекомендовал хедиву Генри, а не Рональда Парри.

АРТУР. О, дорогая моя, не проси меня об этом. Ты знаешь, как мне трудно в чем=либо тебе отказывать.

ВИОЛЕТ. Энн так хотела, чтобы Ронни уехал в Париж. Он уже сидел на чемоданах. Не думаешь ли ты, что его лучше отпустить?

АРТУР. Боюсь, что нет. Он нужен мне здесь.

ВИОЛЕТ. Ты доставил бы мне огромную радость, если бы я могла поехать к Кристине и сказать, что ты решил вопрос в пользу Генри. Мне это очень важно. Я хочу, чтобы она любила меня, и знаю, что она никогда не забудет моего участия в судьбе ее сына. Пожалуйста, Артур.

АРТУР. Дорогая, мне очень жаль, но я ничем не могу помочь.

ВИОЛЕТ. Обещаю тебе, что никогда больше ни о чем тебя не попрошу. Для меня это очень важно. Ты и представить себе не можешь, сколь важно.

АРТУР. Не могу, Виолет.

ВИОЛЕТ. Почему бы тебе не переговорить с Энн?

АРТУР. По правде говоря, я не думаю, что это ее дело.

ВИОЛЕТ (неуверенно). Рональда перевели в Париж благодаря ее усилиям?

АРТУР. А что?

ВИОЛЕТ. Я хочу знать. Если она использовала свои связи, значит, на то была какая=то причина. Ему тут нравилось. Да и тебе будет нелегко найти такого хорошего секретаря.

АРТУР. Да, это ее работа. Она говорит мне, что теперь не собирается приезжать в Египет так часто, как раньше, и хочет, чтобы ее брат работал ближе к ней.

ВИОЛЕТ. Если она хотела бы чаще видеть своего брата, она не позволила бы ему идти на дипломатическую службу... Интересно, истинная ли это причина?

АРТУР (быстро). Я в этом убежден. Нахожу ее объяснение вполне естественным. И мне очень жаль, что своим вмешательством я нарушил ее планы.

ВИОЛЕТ. Я уверена, она не будет возражать, если я скажу тебе, почему ей так хочется перевести Ронни из Египта. Она думает, что он влюбился в замужнюю женщину и единственный способ не допустить скандала - перевести его в другое место. Возможно, ей не хотелось говорить тебе об этом. Мне показалось, что ей очень неловко.

АРТУР. Смею сказать, что это лишь мимолетная влюбленность. Будем надеяться, что она у него быстро пройдет. Я не могу терять полезного чиновника только потому, что он обратил свой взор, куда не следовало.

ВИОЛЕТ. Наверное, я выразилась недостаточно ясно. Ронни безумно влюблен. Иначе и не скажешь. Ты должен отпустить его. В конце концов, ты его очень любишь, знаешь его с детства, поэтому он тебе не чужой. Войди в его положение. Возможно, на карту поставлено его будущее. Не думаешь ли ты, что самое мудрое... и доброе решение - отослать его подальше от греха?

АРТУР. Дорогая моя, ты знаешь, что я, Артур Литтл, ради тебя готов на все, что мне небезразлично счастье Энн и будущее Рональда Парри. Но, видишь ли, я еще и официальное лицо, и в этом качестве зачастую не могу делать того, что с радостью сделал бы, будучи обычным человеком.

ВИОЛЕТ. Как ты можешь делить себя надвое? Чиновник не должен делать то, чего не одобряет человек.

АРТУР. Ох! Это проблема обсуждается с тех пор, как появилось государство. Должны ли нормы человеческой морали связывать политика? Теоретически большинство из нас положительно отвечает на этот вопрос, но на практике редко кто придерживается этого принципа. В данном случае, дорогая моя, он просто не применим. Я не вижу конфликта между человеком и чиновником.

ВИОЛЕТ. Так ты думаешь, что тебя происходящее не касается, Артур?

АРТУР. Я этого не говорил. Но я не собираюсь принимать решение, руководствуясь эмоциями. Ситуация, по моему разумению, мне ясна. И я не собираюсь менять свое мнение. Завтра я предложу хедиву взять секретарем Ронни.

ВИОЛЕТ. Ты думаешь, я очень глупа, Артур?

АРТУР. Ни в коем разе, дорогая. Только умная женщина может быть такой красивой, как ты.

ВИОЛЕТ. Так неужели у тебя не возникло мысли, что у меня есть веская причина настаивать на отъезде Ронни?

АРТУР (бросив на нее короткий взгляд). Тебе не кажется, что нам лучше закрыть эту тему, дорогая?

ВИОЛЕТ. Боюсь, ты подумаешь, что во мне говорит глупость и тщеславие, но, полагаю, ты должен это знать: Ронни влюблен в меня. Поэтому я и хочу, чтобы он уехал.

АРТУР. Он и должен тебя любить. Это естественно. Я удивляюсь тем, кто тебя не любит. Не знаю, как я могу этому помешать. Разве что уехать с тобой в центр Сахары.

ВИОЛЕТ. Напрасно ты обращаешь все в шутку, Артур. Мне эти слова дались нелегко.

АРТУР. А как мне, по=твоему, реагировать? Я не могу винить Рональда. Он - настоящий джентльмен. Я всегда хорошо относился к нему. Я уверен, что он не ударит лицом в грязь.

ВИОЛЕТ. Ты хочешь сказать, что тебе без разницы?

АРТУР. Должность секретаря - это первый шаг к вершинам власти. Ты не собираешься просить меня о том, чтобы я лишил его этого шанса из=за того, что он влюбился в самую очаровательную женщину Египта? Я нисколько не сомневаюсь, что эта участь ждет всех моих секретарей. Бедняжки, я просто ума не приложу, как они могут этого избежать.

ВИОЛЕТ. Ты сводишь меня с ума. Это серьезно, слишком серьезно, а ты все шутишь и шутишь.

АРТУР (серьезно). А тебе не приходило в голову, что легкомыслие - лучший способ выхода из сложной ситуации. Иной раз слишком серьезное противопоказано воспринимать серьезно.

ВИОЛЕТ. И что ты хочешь этим сказать?

АРТУР. Да ничего. Извиняюсь за неуместные шутки.

ВИОЛЕТ. Ты настроен оставить Ронни здесь?

АРТУР. Именно так. (Пауза. Артур встает, кладет руку ей на плечо). Думаю, мы уже все обсудили. Если ты меня извинишь, я вернусь в кабинет.

ВИОЛЕТ. Нет, не уходи, Артур. Я хочу сказать тебе кое=что еще.

АРТУР. Позволь посоветовать не говорить. Так легко сказать слишком много. И куда мудрее обойтись без слов. Умоляю тебя не говорить ничего такого, о чем мы оба потом будем сожалеть.

ВИОЛЕТ. Ты думаешь, что любви Ронни ко мне можно не придавать значения, потому что ты мне полностью доверяешь.

АРТУР. Абсолютно.

ВИОЛЕТ. Тебе не приходило в голову, что я, даже против воли, могла откликнуться на его любовь? Ты думаешь, такое невозможно?

АРТУР. Если б я позволил тени сомнения закрасться мне в душу, то посчитал бы себя недостойным твоей любви.

ВИОЛЕТ. Артур, я не хочу, чтобы у меня были какие=то секреты.

АРТУР (пытаясь ее остановить). Не надо, Виолет. Я не хочу, чтобы ты продолжала.

ВИОЛЕТ. Я должна.

АРТУР. Дорогая, разве ты не знаешь, что сказанного назад не возьмешь. Мы оба, возможно, что=то знаем...

ВИОЛЕТ. О чем ты?

АРТУР. Но можем игнорировать, пока не об этом не говорим. Если некие слова сорвутся с наших губ, ситуация коренным образом изменится.

ВИОЛЕТ. Ты меня пугаешь.

АРТУР. Я не хочу этого делать. Только все, что ты хочешь мне сказать, я и так знаю. Но, сказав, ты, возможно, совершишь непоправимое.

ВИОЛЕТ. Что значит, знаешь? Нет, это невозможно. Артур, Артур, я ничего не могу с собой поделать. Я должна сказать тебе. Эти слова жгут мне сердце. Я люблю Ронни всем телом и душой.

(Пауза, они смотрят друг на друга).

АРТУР. Ты думаешь, я не знал?

ВИОЛЕТ. Тогда почему ты предлагаешь ему эту работу?

АРТУР. Я должен.

ВИОЛЕТ. Никто не стал бы тебя винить, если бы ты предложил ее Генри.

АРТУР. Дорогая моя, вне платят очень высокое жалование. Я не смогу брать такие деньги, если не буду отрабатывать их с полной отдачей.

ВИОЛЕТ. От твоего решения зависит, ждет ли нас троих счастье или горе.

АРТУР. Я должен идти на такой риск. Видишь ли, Ронни идеально подходит на эту должность. И я просто обязан предложить ее ему.

ВИОЛЕТ. Ты меня больше не любишь?

АРТУР. Не спрашивай меня об этом, Виолет. Ты знаешь, я люблю тебя всем сердцем.

ВИОЛЕТ. Тогда я не понимаю.

АРТУР. Ты не думаешь, что я хочу, чтобы он остался, не так ли? Когда утром пришла телеграмма Форин оффис о его переводе в Париж, мое уже не молодое сердце запрыгало от радости. Ты думаешь я не вижу его плюсов в сравнении со мной? Он может предложить тебе так много, а я - так мало.

ВИОЛЕТ. О, Артур!

АРТУР. Если он уедет, подумал я, ты конечно же, забудешь его. Если я буду добр и терпелив, подумал я, если не буду просить больше того, что ты готова дать, со временем ты вновь проникнешься ко мне если не любовью, то нежностью и привязанностью. Это все, на что я могу надеяться, но для счастья мне этого достаточно. А потом хедиву потребовался секретарь=англичанин, и я сразу понял, что кроме Ронни мне рекомендовать некого. Видишь ли, я работаю так давно, что сидящий во мне чиновник принимает решения автоматически.

ВИОЛЕТ. А если они разобьют сердце сидящего в тебе человека?

АРТУР (с улыбкой). По милости Провидения мы, похоже, обладаем достаточным запасом прочности для того, чтобы не сломаться под ношей, который ложится на наши плечи.

ВИОЛЕТ. Ты так думаешь?

АРТУР. Безусловно.

ВИОЛЕТ. И давно ты знаешь о том, что я полюбила его?

АРТУР. Я знал об этом всегда. Возможно, еще до того, как это произошло.

ВИОЛЕТ. А почему ты ничего не предпринимал?

АРТУР. Может, подскажешь, что я мог предпринять?

ВИОЛЕТ. Ты не сердишься на нас?

АРТУР. Сердится может только дурак. То, что произошло, естественно, более чем естественно. Он - молод, весел, красив. Ты не просто не могла не влюбиться в него. Со стороны может показаться, что вы созданы друг для друга.

ВИОЛЕТ. Так ты это видел?

АРТУР. Тебе эта мысль приходила в голову, не так ли? Полагаю, это очевидно всем, кто счел бы за труд задуматься над этим. (Она не отвечает). Разве ты не желала всем сердцем встретить его первым? Не питай ко мне ненависти за то, что я женился на тебе. (Она отворачивается). Мое дорогое дитя, мне тебя так жаль. Я очень благодарен тебе за ту доброту, которые видел от тебя в последние месяц или два. Я видел, что ты стараешься любить меня. Мне очень хотелось сказать тебе, что ты не должна лезть из кожи вон, потому что я все понимал и не хотел, чтобы ты жалела меня. Но я не знал, что мне делать. Поэтому старался доставлять как можно меньше хлопот.

ВИОЛЕТ. Ты был безмерно добр ко мне, Артур.

АРТУР. Это самое меньшее, что ты могла ожидать от меня. Ты слишком многим поступилась, выйдя за меня замуж. Я знал, что не любила меня. Тебя просто ослепило мое величие. Ты не знала, что есть узы брака и как они могут быть тяжелы, если, спасибо любви, они не становятся более желанными, чем свобода. Я думал, любовь придет. От всего сердца прошу простить меня.

ВИОЛЕТ. О, Артур, не надо так говорить. Ты знаешь, я с радостью вышла за тебя замуж. Я думала, что лучше тебя никого нет и быть не может, я была так взволнована, польщена... Я думала, это и есть любовь. И понятия не имела, что любовь может прийти так внезапно. Если б знала, что ожидать, то смогла бы с ней бороться. Но она захватила меня врасплох. У меня не было ни единого шанса. Это не моя вина, Артур.

АРТУР. Я ни в чем тебя не виню, дорогая.

ВИОЛЕТ. Однако, я рада, что сказала тебе. Я ненавижу тайны. Лучше быть откровенными друг с другом.

АРТУР. Если я могу хоть как=то помочь тебе, я рад, что ты мне все рассказала.

ВИОЛЕТ. Что же нам теперь делать?

АРТУР. Ничего.

ВИОЛЕТ. Артур, до этого дня мы с Ронни ни разу не обменялись и словом, которое не предназначалось для чужих ушей. Я была счастлива тем, что он рядом, я знала, что нравлюсь ему, и меня это вполне устраивало. Но, когда я услышала о его отъезде, все разом переменилось. Я почувствовала, что не переживу этого. О, Артур, мне так стыдно.

АРТУР. Дорогое дитя!

ВИОЛЕТ. Я не знаю, как это произошло. Он сказал мне, что любит меня. Он этого не хотел. Не думай, что он поступил нечестно по отношению к тебе, Артур. Мы так расстроились. Моей вины в этом не меньше, чем его. Я не могла, не сказать ему о своих чувствах. Мы думали. Что никогда больше не увидимся. Он обнял меня. Я была такой счастливой и такой несчастной. Никогда не думала, что на мою долю могут выпасть такие переживания.

АРТУР. И только что, когда вы остались одни, он целовал твои руки.

ВИОЛЕТ. Откуда ты знаешь?

АРТУР. Когда я хотел их поцеловать, ты их убрала. Не могла допустить, чтобы я прикоснулся к ним. Ты все еще чувствовала его поцелуи.

ВИОЛЕТ. Я ничего не могла поделать. Он был вне себя от радости, потому что никуда не уезжал. Я не хотела любить его, Артур. Я хотела любить тебя. Я так старалась.

АРТУР. Дорогая моя, человек или любит, или нет. Боюсь, от стараний проку никакого.

ВИОЛЕТ. Если он останется здесь, мне придется постоянно его видеть. У меня не будет возможности забыть его. О, я так не могу. Не могу. Это невыносимо. Пожалей меня!

АРТУР. Боюсь, ты будешь очень несчастна. Но. видишь ли, на кону стоит нечто большее, чем твое счастье. Не так давно ты сказала, что хочешь получить шанс сделать больше для своей страны. Тебе не приходило в голову ты получила этот шанс?

ВИОЛЕТ. Я?

АРТУР. Мы все хотим совершать великие подвиги, но обычно нам под силу подвиги очень скромные, малозаметные. Ты думаешь, мы должны перекладывать их на других?

ВИОЛЕТ. Я не понимаю.

АРТУР. Ронни необходим именно здесь. Ты ничего не можешь поделать со своими чувствами к нему. Я не могу заставить себя винить тебя в этом. Но ты - хозяйка своих слов и своих действий. Так что же нам делать? Ты не хочешь, чтобы я ушел в отставку, не доведя работу до конца. Мы обязаны быть лучшими во всем. Помни, что все мы, а ты, будучи моей женой, больше, чем другие женщины, работаем на благо общего дела, показываем пример остальным. Любой ценой мы должны быть честными, добросовестными, не давать ни малейшего повода для упреков. И опыт показывает, что гораздо легче быть такими, а не демонстрировать одну лишь видимость. Есть только один способ избежать упреков: быть безупречными во всем.

ВИОЛЕТ. Ты хочешь сказать, что интересы страны требуют, чтобы я и Ронни оставались здесь? А если у меня разобьется сердце - велика важность? Я=то думала, что совершаю благое дело, уговаривая тебя отослать его. Разве ты не знаешь, что я всем сердцем хочу, чтобы он остался? Разве ты не понимаешь моих чувств, Артур? Я не могу думать ни о ком другом. Я изнываю от страсти. До этого дня я могла ее сдерживать. Но теперь... Я чувствую его руки, обнимающие меня, его губы, целующие мои. Ты не можешь знать те мучения и экстаз, которые пожирают меня.

АРТУР. О, дорогая, неужели ты думаешь, что мне не знакомы страдания любви?

ВИОЛЕТ. Я хочу поступить правильно, Артур, но ты не должен требовать от меня слишком многого. Если я должна относиться к нему, как к случайному знакомому, тогда я просто не смогу видеться с ним. Не смогу, Артур, не смогу! Если он должен остаться, позволь мне уехать.

АРТУР. Никогда! Я думаю, что теперь оставил бы его, даже если в этом не было бы необходимости. Ты и я - не те люди, которые убегают от опасности. В конце концов, мы не обязаны уступать нашим страстям. Мы можем держать их под контролем, если хотим. Ради твоего же блага ты должна остаться, Виолет.

ВИОЛЕТ. А если я не выдержу?

АРТУР. Несчастье ломает только никчемных людей. Тех, у кого есть вера, смелость, честь, несчастье закаляет.

ВИОЛЕТ. А ты подумал о себе, Артур? Что ты будешь чувствовать, видя меня с ним? Что подозревать, работая в кабинете и не зная, где я?

АРТУР. Я буду знать, что ты несчастна, и питать к тебе самое нежное сострадание.

ВИОЛЕТ. Ты подвергаешь меня искушению, которому я всем сердцем хочу поддаться. Что может удержать меня? Только мысль о том, что я должна исполнять свой долг перед тобой. И какая меня может ждать награда? Осознание, что я, возможно, каким=то боком служу своей стране.

АРТУР. Я вверяю себя в твои руки, Виолет. У меня никогда не возникало мысли, что ты можешь сделать что=то такое, в чем потом... нет, я никогда не буду упрекать тебя... ты сможешь упрекнуть себя сама.

(Пауза).

ВИОЛЕТ. Только что, когда мы говорили об Абдул Саиде, я спросила смог бы ты выполнять свой долг, если бы дело касалось непосредственно тебя, если решение твое решение означало счастье или горе для тебя самого.

АРТУР. Дорогая моя, долг - скорее, запретное слово. Давай скажем так, что я... не хочу даром есть свой хлеб.

ВИОЛЕТ. Ты можешь подумать, что я очень глупа. Я выразила надежду, что тебе никогда не придется проходить испытание, о которым ты говорил, но этот миг настал и ты прошел его без малейшего колебания.

АРТУР. Дело привычки, ничего больше.

ВИОЛЕТ. То, что можешь ты, под силу и мне, Артур, если ты в меня веришь.

АРТУР. Разумеется, я в тебя верю.

ВИОЛЕТ. Тогда пусть он остается. Я сделаю все, что смогу.

(Приходит Ронни).

РОННИ. Когда я позвонил, хедив был занят. Но я оставил сообщение и мне только что перезвонили. Он с радостью примет вас, сэр, в одиннадцать утра.

АРТУР. Вот и прекрасно. Завтра мы должны пригласить Ронни на ленч, Виолет. Будет повод открыть бутылку шампанского!

Конец второго действия

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Место действия: сад и веранда дома консульского агента. Тут и там горят цветные фонарики. Ночь, вдали видно небо, усеянное звездами. В дальней стене веранды ярко горят окна. В доме оркестр играет танцевальную мелодию. Виолет устраивает танцы. Все, кто появляется на веранде, великолепно одеты. Виолет в жемчугах и бриллиантах. Рубашку Артура пересекает орденская лента. Вечеринка близится к концу. На веранде сидят люди, наслаждаясь прохладой. Это мистер и миссис Эпплби. Кристина и Артур.

ЭППЛБИ. Так что, дорогая, не пора ли мне отвести тебя в отель?

АРТУР. Не спишите! Настоящее веселье начинается с танцами.

КРИСТИНА. Твоим гостям, конечно, приятно это слышать.

МИССИС ЭППЛБИ. Мне, конечно, жаль, что я уже старовата для танцев, но с удовольствием посмотрю, как веселится молодежь.

АРТУР. Ага! Значит, возраст вам не помеха. Утешение старости в том, чтобы получать наслаждение, глядя на молодое поколение, которое идет следом за нами.

КРИСТИНА. Не думаю, что ты - образец вежливости, Артур.

МИССИС ЭППЛБИ. Слава Богу, я знаю, что уже не так молода, как прежде.

АРТУР. Вас это не возмущает?

МИССИС ЭППЛБИ. Меня? Да нет же. Я свое отгуляла. Насладилась жизнью. Теперь пора уступить место другим.

КРИСТИНА. Я уверена, что путешествие по Нилу вам понравилось.

МИССИС ЭППЛБИ. Да, мы прекрасно провели время.

АРТУР. И к каким выводам вы пришли, мистер Эпплби? Помнится, вы хотели не только хорошо отдохнуть, но и узнать много нового.

ЭППЛБИ. Я не забыл того, что вы мне тогда сказали. Держал уши открытыми, а рот - на замке.

АРТУР. Это разумная позиция, которую, правда, не жалуют в демократическом обществе.

ЭППЛБИ. Но к одному определенному выводу я, тем не менее, пришел.

АРТУР. Какому же?

ЭППЛБИ. Вернее, к двум выводам.

АРТУР. Это не есть хорошо, если только они не противоречат друг другу. В этом случае я посмею предположить, что вы ухватили все особенности египетской проблемы.

ЭППЛБИ. Первый вывод - вы на своем месте.

АРТУР. Кристина никогда этого не признает. Она давно уже знает, что смогла бы управлять Египтом лучше меня.

КРИСТИНА. Я в этом не сомневаюсь ни на минуту. Я думаю, что женщины вообще более рассудительные, чем мужчины. Они не поддаются эмоциям. Более практичные. Они знают, что принципы зачастую приходится подчинять требованиям момента, и могут находить целесообразные решения, не поступаясь принципами.

АРТУР. Твоими стараниями голова у меня пошла кругом, Кристина.

ЭППЛБИ. Мне представилась возможность встретиться с самыми разными людьми. Я не услышал ни одной резонной жалобы. Некоторые не любили вас, как человека, но, тем не менее, верили вам. Я даже задался вопросом, а как вам это удалось.

МИССИС ЭППЛБИ. Я ему сказала. Потому, что вы человечный.

АРТУР. Кристина считает, что мне негоже слушать комплименты в свой адрес.

ЭППЛБИ. Вам, должно быть, очень приятно видеть, как страна с каждым годом становится богаче и спокойнее.

АРТУР. А каков ваш второй вывод?

ЭППЛБИ. Я к этому подхожу. Многие из нас буквально рвутся на части, пытаясь все успеть. Надо сделать одно, второе, третье. А если с одним справляешься, выясняется, что со вторым отстал. Мы стремимся сделать все наилучшим образом, только зачастую не знаем, как. А вот вы очень четко определяете стоящие перед вами задачи. Вы, конечно, понимаете, о чем я. И вы молоды.

АРТУР. Скорее, кажусь молодым.

ЭППЛБИ. Вы достигли успеха и в работе, и в жизни. Далеко не о каждом можно сказать такое. Мой второй вывод - вы, должно быть, счастливейший человек из всех живущих.

МИССИС ЭППЛБИ. Я рад, что он вам это сказал. Последние десять дней только и твердил мне об этом. У меня сложилось впечатление, что он влюбился в леди Литтл в тот самый день, когда вы пригласили нас на ленч шесть недель тому назад.

АРТУР. Не могу его за это винить. Все влюбляются... Но один древний мудрец сказал, что нельзя судить о счастье человека до его смерти (Кристина смотрит на него, потом нежно кладет руку ему на плечо. Он быстро убирает ее руку). А вот и Виолет.

Она выходит на веранду под руку с Генри Причардом и падает в кресло).

ВИОЛЕТ. Я абсолютно выдохлась. Чувствую, еще минута, и у меня отвалятся ноги.

АРТУР. Осторожнее дорогая, без них тебе придется нелегко.

ВИОЛЕТ. Ничего, буду танцевать на обрубках.

АРТУР. Когда ты собираешься отослать этот утомивший всех оркестр?

ВИОЛЕТ. Еще один раз они нам сыграют. Все=таки последний бал сезона. А теперь, когда все ушли, я могу немного расслабиться. Кроме Генри, Энн и Ронни уже никого нет. Ты только что отлично сплясали, не так ли, Генри?

ГЕНРИ. Великолепно. Ты потрясающе танцуешь.

ВИОЛЕТ. Мое единственное достижение. (Оркестр начинает играть вальс). Господи, они снова играют. Это Энн, я уверена. Она целый вечер изображала английскую матрону, а теперь решила поразвлечься.

АРТУР. Вы, девушки, никогда не повзрослеете.

ГЕНРИ. Готова еще на один тур, Виолет?

АРТУР. Не танцуй больше, дорогая, ты выглядишь очень усталой.

ВИОЛЕТ. Почему бы тебе не пригласить свою мать, Генри. Я вижу, что ей не сидится на месте.

КРИСТИНА. Ерунда. Я не танцевала лет пятнадцать.

ГЕНРИ. Пойдем, мама. Покажи им, как хорошо ты танцуешь.

(Хватает ее за руку и поднимает на ноги).

КРИСТИНА. В мои дни я танцевала не хуже других.

АРТУР. Когда Кристина так говорит, подразумевается, что она танцевала лучше многих.

ГЕНРИ. Пойдем, мама, а не то музыка закончится до того, как мы начнем танцевать.

КРИСТИНА. Не тащи меня, Генри.

(Они уходят в дом).

ЭППЛБИ. В свое время мы тоже любили потанцевать, не так ли, Фанни? Не хочешь ли вспомнить прошлое, дорогая моя?

МИССИС ЭППЛБИ. Успокойся, Джордж. Какие могут быть танцы с моей фигурой!

ЭППЛБИ. Я не стану отрицать, что ты полная, но костлявых я никогда не любил. Возможно, это наш последний шанс.

МИССИС ЭППЛБИ. А что скажут дома, если узнают, что мы с тобой танцевали? Честное слово, Джордж, ты меня удивляешь.

АРТУР (с улыбкой). Я никому не скажу.

ЭППЛБИ. Ты же хочешь потанцевать, Фанни. Только боишься, что над нами будут смеяться. Пошли, а не то я станцую один.

МИССИС ЭППЛБИ (встает). Я вижу, ты решил выставить себя на посмешище.

(Они уходят в дом. Артур, по=прежнему улыбаясь, провожает их взглядом).

АРТУР. Какие хорошие люди! Так приятно видеть их вместе.

ВИОЛЕТ. Мистер Эпплби от тебя в восторге. Он рассказал мне об их поездке в Верхний Египет. Увиденное произвело на него огромное впечатление. Он сказал, что я должна гордиться тобой.

АРТУР. После такой фразы ты можешь только почувствовать ко мне неприязнь.

(Она долго смотрит на него, потом отводит взгляд. Когда начинает говорить, в голосе слышится замешательство).

ВИОЛЕТ. Ты доволен мною, Артур?

АРТУР. Дорогая моя, о чем ты?

ВИОЛЕТ. С того дня, как я сказала тебе...

АРТУР. Да, я знаю.

ВИОЛЕТ. Мы больше об этом не говорили, (Дает ему свою руку). Я хочу поблагодарить тебя за твою доброту.

АРТУР. Боюсь, благодарить меня особо не за что. Мне было бы гораздо легче, если бы я мог помочь тебе, но я не знал, что можно сделать, кроме как сидеть, сложа руки.

ВИОЛЕТ. Я чувствовала, что ты мне веришь и этим ты мне помогал. Не подал и виду, будто что=то изменилось. Раньше ты иногда спрашивал, что я делала в течение дня. В последнее время я не слышала от тебя такого вопроса.

АРТУР. Я не хотел, чтобы ты думала, что я хоть в чем=то ограничиваю твою свободу.

ВИОЛЕТ. Я знаю. Никто не мог проявить столько такта, как ты. О, какая я была несчастная, Артур. Я очень надеюсь, что эти шесть недель никогда больше не повторятся.

АРТУР. У меня разрывалось сердце, когда я видел, как ты бледнеешь и чахнешь. А когда замечал, что ты плакало, что случалось часто, просто сходил с ума. Я не знал, что мне делать.

ВИОЛЕТ. Я ничего не могла поделать со своей любовью, Артур. Она не подчинялась моей воле. Но я сделала все, что смогла. Каким=то чудом мне удалось не оставаться с ним наедине.

АРТУР. Разве ты с ним не объяснилась?

ВИОЛЕТ. В объяснениях нужды не было. Или ты думаешь. Мне следовало сказать ему, что я его не люблю? Я не могла, Артур. Не могла.

АРТУР. Дорогая моя! Дорогая!

ВИОЛЕТ. Раз или два он написал мне. Я знала, что он напишет, и твердо решила не читать его письма. Но, когда они приходили, ничего не могла с собой поделать. Распечатывала и читала. Мне было так плохо, я хотела знать, что он любит меня. (Гримаса боли перекашивает лицо Артура). Зря я это сказала. Пожалуйста, прости меня.

АРТУР. Думаю, я тебя понимаю.

ВИОЛЕТ. Я на них не ответила.

АРТУР. Он написал только раз или два?

ВИОЛЕТ. Да. Видишь ли, он ничего не может понять. Думает, что я плохо к нему отношусь. Это самое ужасное. Я видела муку в его глазах. И ничего не могла поделать. У меня не было смелости сказать ему. Я такая слабая. И, если бы осталась с ним наедине... О, это так жестоко заставлять его страдать за то, что он любит меня.

АРТУР. Не знаю, что тебе и сказать. Разве что напомнить, что время лечит. Со временем твоя боль ослабеет, и его тоже. Возможно, худшее уже позади.

ВИОЛЕТ. Я всем сердцем на это надеюсь. Долго я не выдержу, Артур. Мои силы на исходе.

АРТУР. Дорогая моя, ты просто устала. Мы отправим всех этих людей по домам и ты должна сразу лечь в постель.

ВИОЛЕТ. Да. Я выдохлась. Но хочу сказать тебе, Артур, что ты, по=моему, прав. Худшее позади. Я страдаю уже не так сильно, как прежде. Мне теперь легче не думать о нем. Встречая его, мне удается оставаться веселой, говорливой, безразличной. Я так рада, Артур.

АРТУР. Ты держалась очень мужественно. Я же говорил тебе, что у нас достаточно сил, чтобы выдержать ношу, которая ложится на нас.

ВИОЛЕТ. Слишком уж ты высокого обо мне мнения. Я бы не смогла через это пройти, если б не знала, сколь сильно он меня любит. Получается, я не хранила тебе верность, Артур.

АРТУР. Да нет же, дорогая.

ВИОЛЕТ. Ты можешь понять, не так ли? Для меня это очень важно. Этим ты безмерно мне помогаешь. Только благодаря твоей молчаливой поддержке я и выдержала. Он любит меня, и мне того довольно. Ничего больше я не хочу.

(На веранду выходят мистер и миссис Эпплби. Артур сразу меняет и тему, и тон).

АРТУР. Что я вижу? Вы так быстро сдались?

ЭППЛБИ. Желание=то есть, но плоть слаба.

МИССИС ЭППЛБИ. Мы бы не хотели, чтобы об этом узнали дома, но мы сразу выдохлись.

ВИОЛЕТ. Так присядьте и отдохните.

МИССИС ЭППЛБИ. Только на минутку, если вы не возражаете, а потом мы пойдем.

(Появляются Кристина и Генри).

АРТУР. А вот и бедная Кристина, в состоянии как духовного, так и физического истощения.

КРИСТИНА. Давай без глупостей, Артур.

АРТУР. Как вы потанцевали?

ГЕНРИ. Отлично. Только мама немного стеснялась. Я постоянно говорил ей, что в современных танцах есть одно и единственное правило: женщина должна полностью расслабиться и позволить мужчине делать все остальное.

КРИСТИНА (со смешком). Я думаю, современные танцы недалеко ушли от танцев прошлого. С этими мужчинами только расслабься.

ГЕНРИ. Мама считает, что женщина должна везде сохранять самостоятельность.

КРИСТИНА (смотрит на него с любовью). Наглый ты мальчик.

МИССИС ЭППЛБИ (Виолет). Жаль, что я не увидела, как вы танцуете с мистером Парри. Он - прекрасный танцор.

ВИОЛЕТ. Да, он хорошо танцует, не так ли?

ГЕНРИ. Ты не танцевала с ним сегодня, Виолет?

ВИОЛЕТ. Нет. Он припозднился и мою карточку уже заполнили. Я пообещала, что потанцую с ним свободный танец, но подошел какой=то старый, толстый дипломат, и Ронни вновь не повезло.

МИССИС ЭППЛБИ. Это плохо. Вы с мистером Парри прекрасно смотрелись бы в вальсе.

ВИОЛЕТ. Откуда вы знаете, что он хорошо танцует?

МИССИС ЭППЛБИ. На прошлой неделе в нашем отеле два или три раза устраивали танцы, и мы его видели.

ВИОЛЕТ. Понятно.

ЭППЛБИ (со смешком). Нравится мне этот молодой человек. Если он ухватывает лакомый кусочек, то держит его крепко.

ВИОЛЕТ. О?

ЭППЛБИ. В отеле живет молодая американка. Некая мисс Пендер. Вы ее знаете?

ВИОЛЕТ. Боюсь, что нет. Мы редко общаемся с приезжими.

МИССИС ЭППЛБИ. Смотреть на нее - одно удовольствие. И она прекрасно танцует.

ЭППЛБИ. Вчера вечером с них просто не сводили глаз. Они составили идеальную пару.

ВИОЛЕТ. Ты знаешь эту даму, Генри?

ГЕНРИ. Да, встречал два или три раза. Очень красивая.

ЭППЛБИ. Не думаю, чтобы кто=то мог с ней сравнится.

ГЕНРИ. Тут спорить не о чем.

ЭППЛБИ. Насколько я заметил, танцевала она только с мистером Парри.

МИССИС ЭППЛБИ. А остальные наслаждались этим зрелищем.

ВИОЛЕТ (неуверенно). Если находишь хорошего партнера, стараешься и держаться его.

МИССИС ЭППЛБИ. Думаю, дело не только в этом. Она по уши влюбилась в него и даже не пыталась этого скрывать.

ГЕНРИ. С Ронни в этом никто сравниться не может. Счастливчик. Если во всей компании есть только одна красивая девушка, она обязательно достанется ему.

ВИОЛЕТ. И он тоже влюбился в нее?

ЭППЛБИ. Я бы этого не сказал.

МИССИС ЭППЛБИ. Если еще не влюбился, то ждать осталось недолго. Перед такой красотой не устоит ни один мужчина.

АРТУР (небрежно). Ты же знаешь, какие они вертопрахи, не так ли?

МИССИС ЭППЛБИ. Я их не виню. Красивые девушки и нужны только для того, чтобы осчастливить милых мужчин. Когда=то и я была такой.

АРТУР. А мистер Эпплби был милым мужчиной?

ЭППЛБИ. Думаю, да, потому что меня ты точно осчастливила, дорогая.

МИССИС ЭППЛБИ. Я бы хотела, чтобы ты это записал, Джордж. Чтобы показывать тебе, когда ты не в духе.

ЭППЛБИ. Гм=м, я думаю, тебе пора бай=бай, Фанни. Попрощайся с хозяйкой и пошли.

МИССИС ЭППЛБИ. Спокойно ночи, леди Литтл. Спасибо, что пригласили нас. Мы прекрасно провели вечер.

ВИОЛЕТ. Спокойной ночи.

ЭППЛБИ. Спокойной ночи.

АРТУР. Надеюсь, вас ждет приятное путешествие домой. Счастливые люди, вы увидите весну в Англии. Когда вы вернетесь, живые изгороди только покроются листвой.

(Чета Эпплби уходит).

ВИОЛЕТ. Сколько лет американке, Генри?

ГЕНРИ. Не знаю, девятнадцать или двадцать.

ВИОЛЕТ. Она действительно красива, как они говорят?

ГЕНРИ. Пожалуй.

ВИОЛЕТ. Блондинка?

ГЕНРИ. Да. У нее потрясающие волосы.

ВИОЛЕТ. Ты ни разу ее не упоминал. Думаешь, Ронни влюбился в нее?

ГЕНРИ. Сказать не могу. Она веселая. Знаешь, всегда приятно, когда красотка проявляет к тебе благорасположение.

(Короткая пауза. Виолет вне себя от того, что обо всем узнала последней. Артур понимает, что наступил кризис).

КРИСТИНА (буднично). Будем надеяться, что из этого что=нибудь да получится. Почему бы Ронни и не жениться? Мне представляется, что теперь мужчины женятся слишком уж поздно.

(На веранду выходят Энн и Ронни).

ЭНН. Мне ужасно стыдно. Я думала, что все уже спят.

ВИОЛЕТ (с улыбкой). Хорошо потанцевали?

ЭНН. Это же потрясающе - хороший оркестр, а на площадке никого, кроме тебя. Между прочим, Виолет, оркестранты хотят знать, можно ли им уйти.

ВИОЛЕТ. Мне очень жаль, что я не смогла потанцевать с тобой, Ронни.

РОННИ. Да уж, не повезло. Но, полагаю, в таких случаях мелкой сошке, вроде меня, всегда приходится уступать дорогу.

ВИОЛЕТ. Если хочешь, мы могли бы станцевать один танец, перед тем, как я отпущу оркестр.

РОННИ. Я с удовольствием.

(Артур вздрагивает и с любопытством смотрит на Виолет. Изумлена и Энн).

КРИСТИНА. Если вы опять собираетесь танцевать, мы пойдем. Генри завтра рано вставать.

ВИОЛЕТ. Спокойной ночи.

КРИСТИНА (целует ее). Сегодня твои танцы удались.

ВИОЛЕТ. Спасибо на добром слове.

КРИСТИНА (Артуру). Спокойно ночи, дорогой мой старичок. Пусть Господь всегда хранит и благословляет тебя.

АРТУР. Моя дорогая Кристина, с чего такой водопад эмоций?

КРИСТИНА. Я просто не знаю, что мы будем делать, если что=то случится с тобой.

АРТУР. Не идиотничай, со мной ничего не может случится.

КРИСТИНА ( с улыбкой). Я все=таки не могу отделаться от мысли, что ты - круглый дурак.

АРТУР. Хватит, Кристина. Если ты и дальше будешь совать нос не в свои дела, я вышлю тебя из страны.

ВИОЛЕТ. Что теперь она раскопала?

АРТУР. Пустячок, который, на нашему разумению, широкой общественности знать совсем не обязательно.

КРИСТИНА (пожимает руку Ронни). Я больше не держу на тебя зла за то, что эта должность досталась тебе. Мы все должны благодарить тебя.

РОННИ. Мне чуть повезло, ничего больше. Из=за этого не стоило поднимать шума.

АРТУР. Иди потанцуй, дорогая. Действительно, уже очень поздно.

ВИОЛЕТ (Ронни). Ты готов?

РОННИ. Что мы попросим их сыграть?

(Они уходят).

КРИСТИНА. Спокойной ночи, Энн.

ЭНН (целует ее). Спокойной ночи, дорогая моя. (Генри пожимает руки Энн и Артуру. Он и его мать уходят). Полагаю, мне не следует спрашивать, на что намекала Кристина?

АРТУР. Спросить я тебе запретить не могу.

ЭНН. Но отвечать ты не собираешься. Что случилось, Артур? Ты такой бледный.

АРТУР. Ничего. Устал. День выдался тяжелый, а потом эти танцы (Оркестр заиграл вальс). Черт бы побрал эту музыку!

ЭНН. Присядь и отдохни. Почему бы тебе не закурить? (Накрывает своей его руку). Мой дорогой друг.

АРТУР. Ради Бога, не жалей меня.

ЭНН. Почему бы тебе не поговорить со мной откровенно? Возможно, я сумею тебе помочь. Прежде ты приходил ко мне со своими заботами, Артур.

АРТУР. Говорю тебе, я всего лишь устал. Какой смысл говорить о том, чему не поможешь?

ЭНН. Ты должен знать, я замечаю многое из того, что может помешать твоему счастью. (Смотрит в сторону). Иначе с чего я добивалась перевода Ронни в Париж?

АРТУР. Я это подозревал. Надобно мне благодарить тебя? Я слишком несчастен и слишком унижен.

ЭНН. Ты слышал о мисс Пендер? Американской девушке?

АРТУР. Разумеется. Это моя обязанность - знать все, что происходит в Париже.

ЭНН. Ты не думаешь, что это и есть решение?

(Появляется Генри).

АРТУР (резко). Чего тебе?

ГЕНРИ. Извините. Мама забыла веер.

(Берет веер с кресла).

АРТУР. Я думал, вы ушли пять минут тому назад.

ГЕНРИ. Мы задержались, чтобы посмотреть, как танцуют Виолет и Ронни. Потрясающее зрелище.

АРТУР. Идеальная пара, не так ли?

ГЕНРИ. Боюсь, Виолет очень утомлена. Она не произнесла ни слова и бледная, как мел.

АРТУР. Я отправлю ее спать, как только закончится танец.

ГЕНРИ. Спокойной ночи.

АРТУР (с улыбкой). Спокойной ночи, мой мальчик.

(Генри уходит).

ЭНН. Что скажешь?

АРТУР. Расскажи мне об этой американке. Она влюблена в Ронни, не так ли?

ЭНН. Да, это очевидно.

АРТУР. А он?

ЭНН. Он был очень несчастен, ты знаешь.

АРТУР ( излишне резко). Это состояние мне более чем знакомо, но я не жалуюсь.

ЭНН. И теперь он удивлен и доволен. Я с ней познакомилась. Бедняжка делала все, чтобы расположить меня к себе, потому что Ронни - мой брат. Она очень хорошенькая. Он ее еще не любит. Но, думаю, за этим дело не станет. Он уже на краю пропасти и, если ему не помешают, обязательно в нее свалится.

АРТУР. Так я и думал. Знаешь, Энн, чем дольше я живу, тем более непостижимой становится для меня человеческая натура. Я всегда полагал себя справедливым. И представить себе не мог, какое чудовище во мне живет. Я просто не могу выразить словами ту ненависть, которую испытывал к твоему брату. Мне удалось прикрыться маской доброжелательности, но, клянусь Богом, я хотел его убить.

ЭНН. Так почему ты не позволил ему уехать? Ты уверен, что следовало рекомендовать его на эту должность?

АРТУР. Он уже доказал свою незаменимость.

ЭНН. Тогда остается только надеяться на лучшее.

(Пауза. Потом Артур начинает говорить, похоже, размышляет вслух, а не обращается к Энн).

АРТУР. Никто не знает, что мне пришлось пережить за несколько последних месяцев. Меня пожирала ревность, и я знал, малейший упрек, высказанный мною Виолет, приведет к катастрофе. Я продолжал убеждать себя, что ее вины нет, что она влюбилась в Ронни против своей воли. (С усмешкой). Но чертовски трудно, знаешь ли, не возмущаться тем, что любимому тобой человеку на тебя наплевать.

ЭНН (хохотнув). Да, мне это знакомо.

АРТУР. Я знал, все зависит от моего поведения в эти недели, но меня сводило с ума осознание того, что я должен сидеть тихо и держать себя в руках. Я видел, как она страдает, и знал, что мои утешения ей не нужны. Я хотел обнять ее и знал, что она позволит мне, потому что это ее долг. А тут еще этот старый осел, Эпплби, заявил, что я - самый счастливый человек в мире. Неделю за неделей, подавляя боль в сердце, я заставлял себя держаться веселым и бодрым. Ты думала, мне было весело, Энн?

ЭНН. Иногда.

АРТУР. Это была неравная битва. Все козыри были у него. Но в конце концов я подумал, что выиграл. Подумал, что Виолет дрейфует в мою сторону. Только что она сказала мне, что худшее позади. И тут эти милые люди все испортили своей болтовней. Черт бы побрал их глаза!

ЭНН. Почему?

АРТУР. Эпплби рассказали Виолет о мисс Пендер. Понятное дело, они не знали причины, по которой не следует повторять гуляющую по отелю сплетню.

ЭНН. Поэтому она попросила Ронни потанцевать с ней?

АРТУР. Да. Это критический момент. У нее хватало сил держать его на расстоянии вытянутой руки, когда она знала, что он любит ее. Что она сделает теперь?

ЭНН. Ты слышал, что сказал Генри. Они не разговаривали друг с другом.

АРТУР. Нет.

ЭНН. Почему ты разрешил им танцевать? Ты мог бы сказать, что уже поздно и музыкантам пора собирать инструменты.

АРТУР. Был бы от этого прок? Нет, я ничего не предпринимал, чтобы предотвратить их встречу. Я предоставил им абсолютную свободу.

ЭНН. Ты думаешь, это справедливо по отношению к Виолет? Ты же знаешь, женщины импульсивны. Она больше подвержены воздействию сиюминутных обстоятельств. Возбуждение танца, магия прекрасной ночи, уединение под звездами. Ты жалуешься, что все козыри у него, но при этом сам даешь их ему в руки.

АРТУР. Я все понимаю, но должен дать им возможность самим решить этот вопрос.

ЭНН. Бедное дите, она так молода.

АРТУР. Слишком молода.

ЭНН. Не говори так. Можно, подумать, ты сожалеешь о том, что женился на ней.

АРТУР. А ты можешь представить себе сожаление, которое мучило ее с того самого момента, как она поняла, что влюбилась? Даже любя ее всем сердцем, теперь я знаю, что допустил ошибку. Ты думаешь, постоянные нежность, преданность и доброта могут убедить человека полюбить тебя?

ЭНН. Мужчину - нет, но женщину - да, да, да!

АРТУР. Может ли полюбить тот, кто не влюбился с первого взгляда? Мне очень хочется сделать ее счастливой, да только я принес ей несчастье. И никакого выхода нет. Сейчас мне самое время свалиться от воспаления мозга, но я силен, как бык.

ЭНН. Знаешь, Артур, у мук любви есть одна положительная сторона. Когда от них страдаешь, кажется, они останутся с тобой навсегда, но они проходят, более того, исчезают без единого шрама, и оглядываясь назад, вспоминая эту пытку, только удивляешься, а стоило ли так страдать?

АРТУР. Ты говоришь так, словно прошла через все это.

ЭНН. Я и прошла.

АРТУР. Ты всегда виделась мне такой спокойной, такой уравновешенной.

ЭНН. Долгие годы я была безумно влюблена в одного мужчину. Я бы стала ему прекрасной женой, пусть эти слова и покажутся нескромными. Но у него не возникло и мысли, что я могу питать к нему не только дружеские чувства. И в конце концов он женился на другой.

АРТУР. Дорогая моя, мне больно слышать, что ты такая несчастная.

ЭНН. Отнюдь. Поэтому и рассказываю тебе эту трагическую историю. Я полностью оправилась и теперь в одинаковой степени люблю и этого мужчину, и его жену.

АРТУР. Знаешь, Энн, однажды я чуть не попросил тебя выйти за меня замуж.

ЭНН (весело). Не может быть!

АРТУР. И хорошо, что не попросил. Я потерял бы лучшего друга, какой у меня только был.

ЭНН. А я, со своей стороны, не получила удовольствия отказать самого выдающемуся мужчине наших дней. Почему ты не попросил моей руки?

АРТУР. Ты была мне таким близким другом. Я подумал, что нам и так хорошо.

ЭНН. Это не причина, Артур. Ты не предложил мне выйти за теня замуж, потому что не любил меня. Если б любил, не стал бы считать преградой нашу дружбу. (Замечает, что он ее не слушает). Что случилось?

АРТУР. Музыка прекратилась.

ЭНН (поджимая губки). Боюсь, мои проблемы тебя не слишком интересуют. Я говорила о них лишь для того, чтобы отвлечь тебя.

АРТУР. Извини, я просто не нахожу места от боли, которая рвет мое сердце. Энн, когда они вернутся на веранду, я хочу, чтобы ты прогулялась со мной по саду.

ЭНН. Зачем? Я ужасно устала. Лучше я пойду спать.

АРТРУ. Нет, сделай это для меня, Энн. Я хочу дать им этот шанс. Возможно, последний для нас всех.

ЭНН (со вздохом). Хорошо, ради тебя я готова и на это.

АРТУР. Ты - мой добрый друг, а я - законченный эгоист.

ЭНН. Жаль, что у вас нет ребенка, Артур. Это решило бы все проблемы.

АРТУР. Я всей душой мечтаю об этом. Думаю, она полюбила бы отца своего дитя.

ЭНН. Тогда она поймет, что только ты мог быть таким терпеливым. И когда оглянется назад, сердце ее переполнится благодарностью.

(На веранду выходят Ронни и Виолет).

ВИОЛЕТ. Я сказала музыкантам, что они могут идти.

АРТУР. Полагаю, они не заставили просить себя дважды. Вы хорошо потанцевали?

ВИОЛЕТ. Я ужасно устала.

РОННИ. Извини, что заставил тебя так долго танцевать. Позвольте откланяться.

АРТУР. Почему бы тебе не присесть? Выкури сигарету перед тем, как уйти. Энн и я как раз собирались прогуляться по саду и взглянуть на Нил.

ВИОЛЕТ. О!

ЭНН. Я так натанцевалась, что должна немного успокоиться, а то не засну.

(Артур и Энн уходят. Какое=то время Ронни и Виолет молчат. Начинается разговор не с главного).

ВИОЛЕТ. На что тут намекала Кристина? Речь идет о тебе?

РОННИ. Не думаю, что могу сказать тебе об этом. Если сэр Артур сочтет нужным ввести тебя в курс дела, он сделает это сам.

ВИОЛЕТ. Разумеется, ничего не говори, если это секрет.

РОННИ. Я уже совсем позабыл, как прекрасно ты танцуешь.

ВИОЛЕТ (с улыбкой). Так скоро?

РОННИ. В последние несколько недель не давала мне шанса потанцевать с тобой.

ВИОЛЕТ. Я слышала во «Дворце грез» проживает девушка, которая очень хорошо танцует. Мисс Пендер, не так ли?

РОННИ. Да, танцует она изумительно.

ВИОЛЕТ. Говорят, она красива.

РОННИ. Очень.

ВИОЛЕТ. Я бы хотела с ней встретиться. Интересно, кто бы мог нас познакомить?

РОННИ (голос его переменился). Почему ты заговорила о ней?

ВИОЛЕТ. А есть причина, по которой мне не следует о ней говорить?

РОННИ. Ты знаешь, что за последние шесть недель я впервые остался наедине с тобой?

ВИОЛЕТ (по=прежнему небрежно). Это же естественно. Как только ты перестал быть секретарем Артура, мы видимся реже.

РОННИ. Я обрадовался новой работе только потому, что она позволила мне не разлучаться с тобой.

ВИОЛЕТ. А ты не думаешь, что нам и не следует часто видеться друг с другом?

РОННИ. Что я тебе сделал, Виолет? Почему ты третируешь меня?

ВИОЛЕТ. По=моему, я веду себя с тобой так же, как и всегда.

РОННИ. Почему ты не ответила на мои письма?

ВИОЛЕТ (шепотом). Мне нечего было тебе сказать.

РОННИ. Знаешь ли ты, какие муки я испытывал, ожидая твоего письма? Мне вполне хватило бы одного или двух слов. Я всякий раз покрывался потом, когда приносили почту, мое отчаяние росло день ото дня.

ВИОЛЕТ. Напрасно ты мне писал.

РОННИ. Думаешь, я что=то мог поделать с самим собой? Или ты забыла тот день, когда мы решили, что расстаемся навсегда? Если ты хотела, чтобы я оставался тебе не более, чем другом, зачем сказала, что любишь меня? Почему позволила обнять и поцеловать?

ВИОЛЕТ. Ты все прекрасно знаешь. Я потеряла голову. Вела себя глупо. Ты... ты придаешь слишком большое значение моей минутной слабости.

РОННИ. О, Виолет, как ты можешь так говорить? Я знаю, что тогда ты меня любила. В конце концов, что было, то было. Я любил тебя. Я знаю, что ты любила меня. Мы не можем вернуться в то время, когда были только друзьями.

ВИОЛЕТ. Ты забываешь, что Артур - мой муж, и ты обязан ему всем на свете. Мы оба обязаны ему всем на свете.

РОННИ. Нет, я ни на секунду этого не забываю. В конце концов, мы - честные люди, мы можем доверять себе. Я лишь хотел, чтобы ты позволила мне любить тебя, и знать, что ты любишь меня.

ВИОЛЕТ. Помнишь, что ты написал в первом своем письме?

РОННИ. Нет, ты не можешь меня за это винить. Я любил тебя так долго, так страстно. Не смел даже думать, что небезразличен тебе. И тут узнал! Я же не сказал тебе и десятой доли того, что хотел. Я приехал домой и выплеснул на бумагу все, что переполняло мое сердце. Я хотел, чтобы ты знала, как я благодарен тебе за удивительное счастье, которое ты мне подарила. Я хотел, чтобы ты знала, что моя душа, до самых дальних уголков, навеки принадлежит тебе.

ВИОЛЕТ. Разве я могла ответить на него?

РОННИ. Тебе не было нужды бояться меня, Виолет. Если бы тебе этого не хотелось, я бы никогда не сказал, что люблю тебя. Я бы носил любовь в своем сердце, как образ Девы Марии. А когда встречались бы здесь или там, пусть нас разделяли бы тысячи людей и мы не обменялись бы ни словом, я все равно бы знал, что во всем мире нас только двое, и как=то, благодаря чему=то необъяснимому, мистическому, я принадлежу тебе, а ты принадлежишь мне. О, Виолет, я хотел от тебя чуть=чуть доброты. Неужели я просил слишком многого?

(Виолет тронута до глубины души. Ей едва удается сдерживаться. Боль, которую она испытывает, кажется непереносимой. Горло у нее так пересохло, что она едва может говорить).

ВИОЛЕТ. Говорят, мисс Пендер влюблена в тебя. Это правда.

РОННИ. Мужчина уподобляется самодовольному ослу, когда думает, что в него кто=то влюблен.

ВИОЛЕТ. Давай без обобщений. Эта правда? Пожалуйста, будь со мной откровенным.

РОННИ. Возможно.

ВИОЛЕТ. Она выйдет за тебя замуж, если ты сделаешь ей предложение?

РОННИ. Думаю, да.

ВИОЛЕТ. Она не могла не влюбиться в тебя, если б не видела, что небезразлична тебе.

РОННИ. Она хорошо играет в теннис и любит танцевать. Знаешь, мне было очень тяжело. Иной раз ты смотрела на меня так, словно ненавидела меня. Пыталась меня избегать. Мне хотелось забыться. Не знаю, что я такого сделал, чтобы ты так жестоко обошлась со мной. В такой ситуации очень приятно оказаться в компании человека, которому ты определенно нравишься. Все, что я делал, доставляло ей удовольствие. Чем=то она напоминала мне тебя. С ней я не так остро переживал свалившуюся на меня беду. Когда я понял, что она влюблена в меня, я испытал безмерное чувство благодарности.

ВИОЛЕТ. Ты уверен, что не любишь ее?

РОННИ. Да, более чем уверен.

ВИОЛЕТ. Но она тебе очень нравится, не так ли?

РОННИ. Да, очень.

ВИОЛЕТ. У тебя не сложилось ощущения, что ты влюбился бы в нее, если б не я?

РОННИ. Не знаю.

ВИОЛЕТ. Я бы хотела, чтобы ты говорил со мной, как на духу.

РОННИ (с неохотой). Тебе моя любовь не нужна. Она - очень милая, добрая, нежная.

ВИОЛЕТ. Я думаю, она сделает тебя счастливым.

РОННИ. Кто знает?

(Пауза. Виолет заставляет себя сделать последний шаг к разрыву. Ее пальцы пребывают в постоянном движении, выдавая внутреннее волнение, но голос остается спокойным).

ВИОЛЕТ. Было бы жаль, если бы ты растратил свою жизнь в пустую. Боюсь, ты подумаешь, что я бессердечная. Поманила тебя и бросила. Это не так. Тогда мои слова не расходились с чувствами. Но... Я и сама себя не понимаю. Я влюбилась в человека, потеряла голову, но продолжалось это недолго. Я... Допустим, я не способна на вечную любовь. Есть такие люди, не так ли? Она уходит так же внезапно, как и приходит. А когда она уходит... так уж получается, что уходит она навсегда. Я не могу понять, что я увидела в мужчине, от одного вида которого у меня заходилось сердце. Ты воспринял все это более серьезно, чем я ожидала. А потом я не знала, что мне делать. Ты должен... ты должен постараться меня простить.

(Долгая пауза).

РОННИ. Сейчас ты совсем меня не любишь?

ВИОЛЕТ. Будет лучше, если я скажу правду, не так ли? Даже если не пощажу твои чувства. Мне ужасно стыдно за себя. Боюсь, ты подумаешь, что очень уж легкомысленная.

РОННИ. Почему не сказать все прямо сейчас?

ВИОЛЕТ. Ты этого хочешь? (Она колеблется, потом решается). Я очень сожалею, Ронни, но, боюсь, теперь я не питаю к тебе прежних чувств.

РОННИ. Я рад это слышать.

ВИОЛЕТ. Ты на меня не сердишься?

РОННИ. О, дорогая моя, ты же не можешь вести себя иначе. Такой уж ты создана... Не будешь возражать, если я пойду?

ВИОЛЕТ. Не дождешься Энн, чтобы пожелать ей спокойной ночи?

РОННИ. Нет, если ты не возражаешь, я бы хотел тотчас же уйти.

ВИОЛЕТ. Очень хорошо. И постарайся простить меня, Ронни.

РОННИ. Спокойной ночи.

(Он берет ее за руку, они встречаются взглядами).

ВИОЛЕТ. Спокойной ночи.

(Он уходит. Виолет прижимает руки к сердцу, словно для того, чтобы ослабить боль. Возвращаются Энн и Артур).

ЭНН. А где Ронни?

ВИОЛЕТ. Ушел. Уже очень поздно. Попросил, чтобы я за него пожелала вам спокойной ночи.

ЭНН. Спасибо. Действительно, уже очень поздно. Спокойной ночи. (Наклоняется и целует Виолет). Спокойной ночи, Артур.

АРТУР. Спокойной ночи. (Она уходит. Артур садится. Появляется слуга и начинает гасить фонарики. Издалека доносится заунывная арабская песня. Артур взмахом руки отсылает слугу). Оставь. Я погашу их сам. (Слуга уходит в дом, все лампы, кроме одной, гаснут. В круге света лишь Артур и Виолет. Арабская песня напоминает вопль боли. Странно слышать ее после вальсов и других танцевальных мелодий, которые звучали чуть раньше).

ВИОЛЕТ. Она, похоже, доносится из далекого далека.

АРТУР. Из глубины веков.

ВИОЛЕТ. О чем она?

АРТУР. Не знаю. Должно быть, очень древняя песня.

ВИОЛЕТ. От нее рвется сердце.

АРТУР. Слава Богу, закончилась.

ВИОЛЕТ. Сад такой тихий. Словно тоже прислушивается.

АРТУР. Ты чудовищно несчастна, Виолет?

ВИОЛЕТ. Чудовищно.

АРТУР. У меня рвется сердце из=за того я, который готов для тебя на все, не могу тебя утешить.

ВИОЛЕТ. Ты знал, что теперь Ронни безразличен ко мне?

АРТУР. Откуда я мог знать, что у него на душе?

ВИОЛЕТ. Мне и в голову не приходило, что он может так перемениться. Я чувствовала себя так покойно, окруженная его любовью. И представить себе не могла, что кто=то уведет его у меня.

АРТУР. Он сказал, что теперь ты ему безразлична?

ВИОЛЕТ. Нет.

АРТУР. Я не думаю, что он любит мисс Пендер.

ВИОЛЕТ. Я сказала ему, что он для меня более ничего не значит. Я сказала, что я переболела своими фантазиями. Дала понять, что случившееся - легкий флирт. И он мне поверил. Если бы он искренне любил меня, как раньше, то знал бы, что все мои слова - вымысел, не имеющий ничего общего с реальностью. Я бы вот ему не поверила, начни он такое говорить.

АРТУР. Моя бедняжка.

ВИОЛЕТ. Он ее еще не любит. Я это знаю. Ему приятно, он польщен ее вниманием. А на меня сердит. Если сердится, значит, все еще любит меня. Он просил малого. Одного моего слова хватило бы, чтобы он любил меня, как прежде. Что я наделала? Какой могла причинить тебе вред? Я его отослала. Навсегда. Все кончено. Но у меня ноет сердце. Что мне делать, Артур?

АРТУР. Мужайся, моя девочка. Умоляю тебя, мужайся.

ВИОЛЕТ. Полагаю, нам не следовало влюбляться друг в друга. Но что мы могли поделать? Мы властны над нашими действиями, но как нам контролировать наши чувства? В конце концов, наши чувства - это мы сами. Я не знаю, как будет дальше, Артур. Сегодняшний вечер я выдержала. Боль вроде бы утихает. Я стремлюсь к нему всей душой, и я должна отпустить его. О, я его ненавижу. Я его ненавижу. Если б он любил меня, то мог бы хранить верность несколько коротких недель. И не причинять мне такую боль.

АРТУР. Не будь несправедливой к нему, Виолет. Я думаю, он влюбился в тебя, не зная, что с ним происходит. А когда понял, боролся с любовью изо всех сил. Ты знаешь, от меня редко что ускользает. Я видел, каким он стал застенчивым, словно стыдился меня. Я даже его жалел. Он же чувствовал, что ведет себя по отношению ко мне неподобающим образом, но ничего не мог с собой поделать. Он страдал не меньше твоего. Так что не удивительно, что эта девушка, которая влюбилась в него, подарила ему надежды на будущее. Он несчастен и она утешила его. Энн говорит, что она чем=то похожа на тебя. Если он полюбит ее, то, возможно, полюбит в ней тебя.

ВИОЛЕТ. Почему ты мне все это говоришь?

АРТУР. Потому что удар слишком силен. Я не хочу, чтобы после него в тебе осталась горечь. Не хочу, чтобы ты думала, что твоя первая любовь досталась недостойному ее человеку. Я думаю, время залечит раны, которые сейчас кажутся тебе неисцелимыми, и когда это произойдет, надеюсь, что ты, оглядываясь назад, будешь видеть в случившемся только прекрасное.

ВИОЛЕТ. Я - чудовище, Артур. Я не заслуживаю тех тепла и доброты, которые вижу от тебя.

АРТУР. Я должен сказать тебе кое=что еще... Есть люди, которые хотели меня устранить.

Виолет (вздрагивает). Артур!

АРТУР. Я выяснил, что существовал заговор. Планировалось убить меня этим утром по пути на парад.

ВИОЛЕТ. Какой ужас!

АРТУР. Опасаться нечего. Все необходимые меры приняты. Нашему доброму другу Осман=паше придется провести какое=то время в его загородном поместье, чтобы поправить здоровье, полдесятка глупых молодых людей взяты под стражу. Но все могло обернуться иначе, если бы не Ронни. Ронни спас меня.

ВИОЛЕТ. Ронни? Я так рада. Хоть маленькая, но компенсация.

АРТУР. Он показал себя с самой лучшей стороны. Проявил решительность и быстроту ума.

ВИОЛЕТ. О, мой муж! Мой дорогой, дорогой Артур!

АРТУР. Ты не сожалеешь?

ВИОЛЕТ. Я рада, что поставила точку, Артур. Иногда я чувствую, что даю тебе так мало, получая от тебя так много. Но, по крайней мере, теперь, я отдала тебе все, что могла.

АРТУР. Не думай, что эта жертва напрасна. Выполнять свой долг, казалось бы, не самое радостное занятие, но иногда и оно приносит глубокое удовлетворение.

ВИОЛЕТ. Что бы я делала, если бы потеряла тебя? Я вся дрожу от страха.

АРТУР ( с улыбкой). Как я понимаю, ты рада, что я остался в живых.

ВИОЛЕТ. Значит, я страдала не зря. Я что=то сделала для тебя, не так ли? И даже для Англии... Я так устала.

АРТУР. Почему бы тебе не пойти спать, дорогая?

ВИОЛЕТ. Нет, еще не хочу. Я слишком устала. Позволь мне еще немного посидеть здесь.

АРТУР. Тогда положи ноги на кресло.

ВИОЛЕТ. Подойди и сядь рядом со мной, Артур. Я хочу, чтобы меня утешили. Ты такой хороший и добрый, Артур. Я так рада, что ты у меня есть. Ты никогда не подведешь меня.

АРТУР. Никогда. (По ее телу пробегает дрожь). Что случилось?

ВИОЛЕТ. Я надеюсь, что он женится на ней в самое ближайшее время. Я хочу быть тебе хорошей женой. Я жажду твоей любви. Она мне так нужна.

АРТУР. Дорогая моя.

ВИОЛЕТ. Обними меня. Я так устала.

АРТУР. Ты уже засыпаешь... Ты спишь?

(Ее глаза закрываются. Он нежно целует ее. Издалека вновь доносится меланхолическая бедуинская песня любви).

Конец.

Переводчик Вебер Виктор Анатольевич

129642, г. Москва Заповедная ул. дом 24

кв. 56. Тел. 473 4091. E-mail: v_weber@go.ru

W. SOMERSET MAUGHAM

CESAR’S WIFE